Сергей Лагунов "Там внизу много места"

Там внизу много места
Сергей Лагунов

Нанотехнологии могут ворваться в наш мир. Какие новые страхи и надежды они могут принести с собой?Главный герой достаточно нестандартно (хотя и в рамках традиции) пытается использовать новые технологии, чтобы изменить свою судьбу.

Сергей Лагунов

Там внизу много места

Впервые о нанотехнологиях мир узнал в 1959 (http://ru.wikipedia.org/wiki/1959) году из речи Ричарда Фейнман (http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%B8%D1%87%D0%B0%D1%80%D0%B4_%D0%A4%D0%B5%D0%B9%D0%BD%D0%BC%D0%B0%D0%BD)а «Там внизу много места». Воодушевленный его идеями, писатель-фантаст, один из основателей трансгуманизма, предсказавший падение коммунизма, хронический оптимист F.M. Esfandiary сменил свое имя на FM-2030.

«В традиционных именах отражено прошлое человека: родословная, этническая и расовая принадлежность, национальность, религия. Я не тот, кем я был десять лет назад и, конечно же, не тот, кем я буду через двадцать лет. Моё имя 2030 отражает мою убежденность в том, что 2030-е годы станут чудесным временем. В 2030 мы победим старение и у каждого будет прекрасная возможность жить вечно. 2030 – это мечта… и цель. Не стоит бояться мечты и надежды. Ведь именно дерзость мечтателей завела нас так далеко – из мрачных первобытных болот к тому, где мы сейчас, – в шаге от покорения галактик, в шаге от бессмертия.»

FM-2030

F.M. Esfandiary сменил свое имя на FM-2030, чтобы выразить свою веру и надежду, что в результате развития технологий он проживет как минимум 100 лет и в 2030 году отпразднует свой 100-й день рождения.

В возрасте 69 лет, 8 июля 2000 года, он скончался от рака поджелудочной железы и был крионирован компанией Алькор в городе Скоттсдейл, Аризона, где и находится по сей день.

Ранняя осень 1985 года

Темнота подвала сжимает сердце детскими голосами. Максим, мальчик лет одиннадцати, начинает рассказ:

– Это было давным-давно. Один из районов страны был захвачен демонами без лица.

– Как это – без лица? – недоумевает кто-то из детей.

– Вот так. Без носа, без глаз, безо рта, – отвечает Максим.

– А как же они ели?

– Они ели людей. А как – никто не знает. Некому рассказать. Все исчезали, – на помощь Максиму приходит девичий голос. Он принадлежит десятилетней Тане.

– Макс, а что дальше?

– И вот однажды, – продолжает рассказчик, – один из путников заехал в такой район. Демоны погнались за ним. Полночи продолжалась погоня. И вот, когда лошадь совсем выбилась из сил, он увидел огонек.

– От костра?

– Надежда, – Максим игнорирует вопрос, – придала силы ударам путника, и он смог заставить лошадь преодолеть усталость. Огонек оказался костром. Путник добрался до людей! Его усадили в круг. А когда он отдышался, главный на становище поинтересовался, что заставило его так спешить.

– Он не знал про демонов?

– За ним же не гнались! – реагирует Таня, – Тихо! Максим, продолжай!

– За мной гнались демоны без лица,– сказал путник. «Такие?» – спросил вожак и провел рукой перед лицом… И лицо исчезло!

– Ой!

Яркая вспышка света ворвалась в подвал. Кто-то из детей приподнял внешний люк подвала, только что охранявший мрак. Слушатели вместе с рассказчиком прищурились.

– Зачем? – Таня повышает голос.

– Таня, прости, – извиняется провинившийся, – я просто хотел увидеть лица.

– Ну и что, видишь чего-нибудь? – присоединяется к разбору Максим.

– Не-а. Глаза слезятся.

– Глаза привыкнуть должны, дупель. Кто следующий?

– А что случилось с путником?

– Никто не знает. Он не оставил никаких следов, – закрывая люк, говорит Максим.

В подвале вновь воцаряется темнота.

– Готовы? – трагически шепчет девчушка.

– Давай!

– Это глаз мертвеца, передай дальше!

Раздается пронзительный одинокий крик, который тут же подхватывают почти все дети, а в подвал врывается яркая вспышка света, указывая им путь для бегства. На месте для детских страшилок остаются лишь Максим и Таня. Они смотрят друг на друга. Мальчик отводит глаза вниз. На полу лежит что-то округлое, слизкое и зеленое.

– Что это, Тань?

– Слива без кожуры.

Подросток плюет на лишенный кожуры фрукт и вылезает наружу. На дворе возле подвала царит ранняя осень. Полдень согревает своим дыханием стандартный двор недавно построенной панельной советской девятиэтажки. Во дворе пока скудно с обстановкой: есть стол со скамейкой, где уже сидят мужики и играют в домино, несколько стоек для сушки белья, редкие хилые саженцы и заросли полыни. Блеском нового лака бросается в глаза по-королевски одинокий «Жигуль». Его водитель читает газету. В открытое окно авто по двору растекается речитатив диктора радио:

– Генеральный секретарь ЦК КПСС Михаил Сергеевич Горбачёв на встрече с трудящимися ленинградского завода «Арсенал» особенно подчеркнул, что спустя четыре года после исторического 26-го съезда Коммунистической партии Советского Союза как никогда прозорливо, выглядят его решения в области разрядки международных отношений. Отказ от политики, основанной на недоверии, соперничестве и напряженности, отказ от использования силы является средством воздействия на политику всех государств и способствует укреплению взаимного доверия и мира.

Из подъезда выходит очень красивая, роскошно одетая, по советским меркам, женщина. Она держит за руку своего сына –мальчика лет одиннадцати. Он одет в буржуйские джинсы – в то время предмет зависти сверстников и знак принадлежности к избранным.

Автовладелец откладывает газету. Мать оглядывается, замечает Максима с Таней и ведет сына к ним.

– Здравствуйте, дети. Как же тут полынью пахнет! А как вас зовут?

– Максим.

– Миледи, – делает реверанс Таня..

– А это мой сын Петя, – мама отпускает руку своего чада. – Пусть он поиграет с вами.

Мама Пети отходит к «Жигулям». Шофёр выбегает из машины и галантно открывает дверь перед прекрасной пассажиркой. После нескольких ритуальных манипуляций автомобиль отъезжает.

– Эй, новенький, – кокетливо интересуется девочка. – Это ты вчера переехал?

– Угу. Меня зовут Пётр.

– Петя, это ваша машина? – допытывается девчушка.

– А что? – неохотно бросает новенький.

– У меня ещё не было знакомых с машиной.

– Нет, не наша, – пытается замять допрос вопрошаемый.

– А кого, Петя? – ехидничает Максим, перехватывая инициативу. – Мамкиного хахаля?

Джинсовый принц неловко замахивается на обидчика, но тот обхватывает соперника в неумелый клинч. Начинается потасовка. Девушка же со смесью испуга и наслаждения смотрит на эту кутерьму. Но драка почти тут же заканчивается.

– Ты чего, Петя? – отскакивая в безопасную зону, вопрошает ехидна.

– Ещё хочешь?

– Петя, ты случайно не больной? – Максим делает еще один шаг назад. – Не психованный?

Петя снова бросается в атаку, но бывший рассказчик отбегает.

– Ну ты, хрен с горы, – недоумевает старожил. – Так не положено. Сначала объяви войну. Причину назови.

– Макс, это он из-за меня! – горделиво вздергивает носик Таня.

– Да пошли вы все! – новичок приводит в порядок одежду.

– Ну вот, а казался рыцарем! – девчушка разочарована. – А ещё в джинсах!

– Настоящие? – интересуется бывший обидчик

– «Монтана», – небрежно пробрасывает обладатель сокровища.

Занятые своими разборками дети не замечают, что за их телодвижениями внимательно наблюдают трое подростков с непременными папиросками в зубах. Эти персонажи достигли той степени социализации, при которой весь двор знал их по кличкам: крепко сколоченный главарь Хрип, неуклюжий здоровяк Жбан и вертлявый Парша с рыжими волосами.

– Эй, Макс, – в соответствии с кличкой хрипло вопрошает главарь, – что, прописку новенькому выписываешь?

– Не ссы, новенький, – присоединяется к наезду Жбан. – Всем прописка нужна. Деньги есть?

– Мы играем, Таня пытается перевести разговор в безопасное русло.

– А-а, играли, – наезжает Хрип, – а почему нас не позвали?

– Ну, чё, дева, – гнусит Парша, – поиграем?

– Мы сами разберемся, – Максим задвигает за себя Таню.

– А, ты, Макс, шустрый, – хихикает вертлявый. – А делиться?

Жбан подходит к Петру и пускает табачный дым ему в лицо. Мальчик безрассудно бросается в ноги агрессора и сбивает его. Но тот тут же поднимается и…тут совсем неожиданно Максим бросается в те же ноги. Завязывается потасовка. Сверху на Максима наваливается Хрип. Вдруг Таня надрывает на себе одежду и бросается в кучу дерущихся и кричит:

– А-а-а! Насилуют!

Драка замирает. Джинсовый мальчик выталкивает девочку из кучи.

– Беги, миледи!

Мужики – доминошники поднимают головы. Танин слабенький голос набирает силу набата.

– Дядя Паша, держите их! Тётя Саша, вызывайте участкового! Насилуют!

Хрип отходит от кучи и командует: