– Мне крепкий чай с сахаром, – уведомил Гаррет.
– И мне квас, – сказал своё слово Хо.
Ждать заказы долго не пришлось. Детективы едва успели привыкнуть к уютной атмосфере, осмотреть на стенах декоративное панно и потрогать цветы на искусственной пальме.
– А тут здорово, – заключил Артос, принюхиваясь к аромату принесённых блюд.
– Я же говорил, – радовался Нори.
– У тебя действительно на карте достаточно средств? – продолжал сомневаться Гаррет.
– Обижаете… Когда я вас обманывал?
– Ребята, вкусно, – распробовав свой заказ, сообщила Челин. – Налетайте!
Быть в компании с друзьями, увлечёнными общем делом, делиться впечатлениями о чём-то новом, позволять пробовать из своей тарелки еду, запивать всё это почти алкогольным напитком – разве может быть что-то счастливее таких моментов? И детектив Хо чувствовал себя невероятно счастливым. Даже Карланда, всегда грубящая своим напарникам, всё это время была доброжелательно настроена и много смеялась. Артос начал травить анекдоты, чем поднял на несколько пунктов и без того высокий градус веселья. Все много смеялись, шутили, поочерёдно бегали в туалет и ели, ели. Даже не заметили, как пролетели четыре часа.
– Этот стол у нас забронирован, через полчаса придут посетители, – вежливо предупредил официант. – Но если хотите ещё посидеть, за отдельную плату я сниму бронь.
– О, нет! – воскликнул Гаррет. – Мы отлично посидели. Пора и честь знать!
Нори попросил счёт. Увиденная крупная сумма его ничуть не смутила. Он передал кеш-карту официанту.
– И возьмите чаевые – десять процентов.
– Спасибо! – улыбнулся официант и отправился производить оплату.
– Нори, твоя щедрость не знает границ, – выходя из-за стола, Хо похлопал его по плечу.
– В следующий раз проставляешься ты, – отреагировал Нори.
– Поживём, увидим.
Челин обняла Нори, сказав:
– Спасибо, Нори, ты меня осчастливил. Давно я не проводила время в хорошем месте с хорошими людьми.
Нори была приятна похвала. Он заулыбался. А если знать, что Челин вообще против всяких обнимашек, то порыв её чувств был знаком особой признательности.
Все по очереди поблагодарили Нори. Дождались, когда он получит обратно карту и вышли из ресторана.
– Вот и день почти прошёл, – с нотками грусти проговорил Артос.
А шеф требовательно произнёс:
– Жду всех завтра в девять с хоть каким-то результатом о нашем деле. Всем пока!
– Пока, шеф! До завтра! – отозвались сотрудники.
Вскоре все разошлись.
Это был счастливый день для каждого из детективов. И только Хо знал, что больше совместных посиделок не будет. И осознание этого лёгкой тенью ложилось на ощущение счастья. Да, скоро всё изменится, но сейчас, возвращаясь в свою квартиру, Хо старался удержать в себе волшебное чувство – чувство счастья. Он невольно улыбался, вспоминая разговоры за столом и вкус незнакомых блюд, которые почему-то у соседей казались ему вкуснее. И неожиданно решил, что если ему сегодня приснится ужасный тираннозавр и захочет его съесть – он получит по зубам!
– Точно! Как жахну по нему из дробовика! Будет знать, какой на вкус детектив Хо.
А о вопросе, где он раздобудет дробовик, детектив Хо даже не задумался. Это же сон – естественно из кармана! Кармана любимой пижамы с котятами…
***
Но этой ночью тираннозавр не решился появиться во сне детектива. Испугался наверно. Хо снился светский приём. Люди из высшего общества. Все напомажены, разодеты под старину, улыбаются вежливо, кланяются, женщины украдкой из-под вееров кокетливо похихикивают.
Хо ходил между ними, не понимая, чего его сюда занесло. Скукатища смертная! Да и одет он совсем неподобающе для приёма. В пижаму… Но на такие мелочи Хо привык во снах не обращать внимание.
Неожиданно разговор двух расфуфыренных далеко не юных «красоток» привлёк его внимание.
– Ой, смотри, неужели это мадам Шо?
– Она, она! Гляди-ка, выглядит как молодуха лет тридцати. А ведь ей далеко за сотню.
– Чудеса! Неужели пластику сделала? Пойдём ближе, посмотрим.
Женщины, проявляя настойчивость, протиснулись к мадам Шо, которую уже облепили другие, заметившие её сильно изменившуюся внешность.
Мадам Шо была великолепна: шикарные рыжие волосы, нежная кожа без единого старческого пятна, живые, блестящие глаза.
– Ни единой морщинки… – восхищённо восклицали окружающие.
– Мадам Шо, как вам это удалось?
– Это всё сила моего желания. Мне надоело быть старой и больной, я потратила много лет на медитации и диеты. И вот результат!
Мадам Шо, смеясь, покрутилась на месте.
– У меня даже артрит прошёл.
– Это чудо! Чудо!
– А ещё я молилась святому Порфирию, просила его дать мне здоровье, прикладывалась к мощам Серафима Саровского, клала в воду мирру с мирроточащих икон и снова молилась, молилась. Моя молодость является проявлением божественной воли. Мои дорогие подруги, я уверена, если вы проявите усердие – вам воздастся!
А великовозрастные подруги, открыв рты, слушали её речь и уже начали всерьёз подумывать, с каких молитв им начать свой путь к молодости.
– Хо, а ты в курсе, кто её муж? – спросил кто-то стоявший рядом.
Хо повернулся на голос и отшатнулся – это оказался улетевший из музея птеродактиль.
– А это важно? – растерянно спросил детектив.
– Вдруг он хорошо разбирается в яйцах? Разве ты не заметил, пострадали те яйца, в которых окаменевший зародыш находился в стадии близкой к вылуплению. Яйца без зародыша целые.
– Интересная мысль…
– А спасибо скажешь? – птеродактиль неожиданно подмигнул.
– Спасибо.
– Ну бывай, Хо. Тут скоро дискотека начнётся. Будет весело!
Динозавр подпрыгнул и поднялся на крыло.
– Да ну эту дискотеку, – глядя, как он улетает, проговорил Хо. – А мадам Шо вообще существует или это просто сон? Нужно проснуться!
Детектив Хо знал безотказный приём, чтобы проснуться. Для этого надо совершить что-нибудь эдакое. И он совершил. Взобрался на праздничный стол и начал танцевать вокруг металлического шеста. Но чтоб дамы не подумали, что он стриптизёр, танцевать решил в одежде – той самой пижаме с карманами на штанах, в которой он уснул. Окажись в таком виде в реальности, Хо сгорел бы со стыда, а во сне можно. Он лихо отплясывал и крутился вокруг шеста, пока дамы, не превратившись в жутких мегер, не начали обступать его со всех сторон. Протягивая к нему когтистые руки, они с криками пытались схватить его.
– Хотим стриптиз! Хотим стриптиз!
Это было действительно страшно. Хо пришлось спасаться от них, карабкаясь по шесту. Так и проснулся с криком и в холодном поту. Он резко сел, стараясь успокоить дыхание.
– Ужас! Ужас! Надо было придумать что-нибудь попроще. Например… разбить вазу о голову мадам Шо.
Окончательно придя в себя, детектив Хо включил голоктер и занялся поисками этой самой мадам Шо и её, хорошо разбирающегося в яйцах, мужа.
***
В комнате допросов в одиночестве сидел мужчина по виду средних лет. А в это время Гаррет со своими сотрудниками находились в комнате наблюдения и через зеркальное окно наблюдали за задержанным.
– Хо, ты уверен, что это он виноват в деле с яйцами? – шеф заметно волновался. Не каждый день приходилось иметь дело с задержанными.
– Определённо это он.
– Слушай, если сомневаешься, пока начальство не пришло, давай его отпустим и извинимся.
– А чего это мы будем извиняться? – возмутилась Карланда. – Хо заварил кашу – пусть и расхлёбывает!
– Говорю вам – это он! – настаивал детектив Хо.
Тут в комнату наблюдений открылась дверь и вошёл усатый пожилой мужчина строгого вида.
– Начальник Нил, проходите, – шеф предложил вошедшему сесть за стол, на котором находился пульт наблюдения и связи с комнатой допросов. Нил приблизился к окну, внимательно рассматривая задержанного.
– Что-то я сомневаюсь, что это преступник. У него же на лице написано – подкаблучник. До вас это дело в стольких отделах побывало, а вы вдруг решили отличиться? За сутки нашли. Не странно ли?
Задержанный выглядел подавлено, часто вздыхал, ёрзал на стуле. Он был без наручников, но совесть не позволяла ему встать с места. Раз сказали сидеть, он и сидел. Мужчина догадывался, что через широкое во всю стену зеркало за ним ведётся наблюдение – видел в фильмах. И от этого чувствовал себя всё беспокойнее. Внешне он был не особо привлекателен: грубые черты лица, тяжёлые, нависшие над глазами брови, нос с горбинкой, впалые щёки, квадратный подбородок. Увидев его фото, Хо недоумевал, что мадам Шо могла в нём найти? Но ведь они прожили душа в душу семьдесят лет. Это ей на вид было чуть больше тридцати.
– Детектив Хо никогда не ошибается, – искренне заверил Артос.
– Допустим, – отозвался начальник Нил. – Кто будет допрашивать?
– Хо и допросит, – шеф кивнул ему. – Мы сами не знаем, чего ему именно этот человек понравился. Иди, Хо. Не подводи меня, а то все расходы, связанные с его доставкой, с тебя взыщу.
– Слушаюсь, шеф! Только не вмешивайтесь, какую бы я пургу не нёс. Всё это исключительно с целью его расколоть. Я прежде никого ещё не допрашивал. Волнуюсь чутка.
И подмигнув Челине, которая втайне сама бы с радостью взялась за допрос подозреваемого, направился к выходу.
– Странный твой детектив Хо, – обратился к шефу начальник.
– О, и не говорите, я постоянно предлагаю ему перейти в другой отдел. И сам не идёт, и его никто брать не хочет. Может вы посодействуете?
– Не уверен. Посмотрим, как он подозреваемого расколет. Там и решу.
Нил сел за стол и проверил включена ли громкость и запись на устройстве.
Хо действительно волновался. Первый раз и столько глаз будут наблюдать, и начальник чего-то припёрся – без него будто бы не разобрались. Это не во сне – отчебучишь что-нибудь эдакое и всё тебе с рук сходит. Тут опозоришься и до конца жизни будут припоминать.
«Детектив, который не смог расколоть преступника!»
«А… Хо – это тот, которого расколол сам преступник?»
«Не-е, ну это было бы уже слишком!»
Хо помотал головой, разгоняя беспокойные мысли, и решительно вошёл в комнату допросов.
Задержанный вздрогнул, настороженно уставившись на вошедшего. Хо отлично помнил уроки на курсах по допросу подозреваемых. Главное правило: «Вопросы здесь задаю я!». Короче, не позволять подозреваемому о чём-нибудь спрашивать. Задаёт вопросы всегда главный в допросном деле, а главный сейчас он. И Хо сходу начал вступительную речь.
– Сидите, сидите. Вам комфортно? Не холодно? Не дует?
Хо спрашивал искренним тоном, словно реально был озабочен состоянием подозреваемого. Тот помотал отрицательно головой. Детектив прошёл к столу и сел напротив.
– Я знаю, вам наверно очень хочется рассказать, зачем вы попортили экспонаты в Палеонтологическом Музее?
У подозреваемого расширились зрачки. Ему ведь ещё не предъявили обвинения, а тут такое…
– Не спешите, – продолжал Хо. – Я сам всё за вас расскажу. Но если вдруг ошибусь, поправьте пожалуйста. Итак, вас зовут Тонни.
– Не Тонни, а Антоний Деливари. Не надо сокращать моё имя. Мы с женой считаем короткие имена признаком отсутствия фантазии у родителей. Это оскорбляет человеческую натуру. Вот у вас наверно короткое имя? Максимум из двух букв?
Детектив Хо откровенно растерялся от такого вопроса. Совсем не по теме.
«Если я скажу, что и фамилия у меня короткая, он совсем зазнается и не будет со мной говорить. Я в его глазах палеоантроп, только что слезший с дерева»
– Моё имя слишком сложное, с первого раза трудно произнести и поэтому я просто детектив Хо. Но если вам будет удобнее, можете называть меня детектив Ходарген Лионис. В особых случаях я присоединяю вторую фамилию, доставшуюся мне от прабабушки – аристократки в седьмом поколении – Последовский. Запомнили? Ходарген Лионис Последовский. Приятно с вами познакомиться Антоний Деливари.
В глазах допрашиваемого появились признаки уважения. Он весь подобрался, сел прямо, стараясь соответствовать собеседнику с такими громкими инициалами.
