Теона Рэй "Шанс на счастье"

– Нам это и не нужно было. Мы рады тому, что не живем на улице и едим хоть что-то.

– Пирси… – я осеклась и перевела дух. – Я не знала госпожу Миртеллу, но уверена, она была замечательной…

– Она была ужасна, – оборвала меня девочка. – Мы ждали, что когда приют станет принадлежать господину Фрогелю, то у нас все будет хорошо! Но приехали вы!

– Вчера ты защищала госпожу Миртеллу, разве нет?

– Потому что она вырастила меня. Она, а не вы.

Мне нечего было сказать. У Пирси явная травма, и ей нужно было время, чтобы прийти в себя. Вот только я боялась, что девочка никогда не сможет вместе с нами веселиться, заниматься делами, да просто болтать. Мне было не понять неприязни ребенка к моей персоне, но и давить, чтобы выяснить, не хотелось.

– А у нас скоро будет тепло, – с улыбкой сообщила я. – Мастер починит паровой котел, и в доме снова будет отопление.

Пирси уже вновь открыла книгу. На меня и не взглянула, только мотнула головой, давая понять, что услышала.

– Выходите с Шенни к ужину, ладно? Он уже готов, и вы можете поесть, если хотите. А если захотите побыть вместе со всеми, я позову чуть позже. Хорошо?

– Да! – воскликнула Шенни, радостно вскинув руки.

Пирси промолчала.

– Все будет хорошо, – я обернулась уже на выходе. – Я обещаю, что сделаю все, что в моих силах, чтобы вам было комфортно в этом доме.

Я вышла из спальни, воодушевив саму себя. Я пообещала то, в чем сама сомневалась, но теперь просто обязана отремонтировать дом, добиться обеспечения от государства, и, если повезет, то избавиться от господина Фрогеля. Имущество, на котором такой большой долг, просто обязаны забрать власти! И если это произойдет, то в приюте будет не хуже, чем в монастыре, в котором мы с Нюркой выросли. В том монастыре у нас была своя ферма, теплицы, вкусная сытная еда, хорошая теплая одежда. Были даже преподаватели танцев и этикета! Но, может быть, я еще толком не осознавала, что сиротский приют – не то же самое, что монастырь.

Эллад вернулся не один. Он привел с собой мастера, и тот сразу же занялся котлом. За его работой наблюдали все! Даже Шенни и Пирси выползли из комнаты. Вскоре нам надоело и мы разошлись, а потом мастер сообщил, что котел не отремонтировать.

Мои обещания Пирси начинали рушиться на глазах. Расстроился и Эллад. В первую очередь Эллад, так как спать ему сегодня предстояло в жутком холоде.

А потом произошло еще кое-что, что окончательно выбило меня из колеи.

ГЛАВА 6

Нюрка спала в моей комнате, на моей кровати, рядом со мной. А потому ее истошный визг утром я услышала самая первая. Подскочила так быстро, что перед глазами потемнело, и еще несколько секунд держалась за тумбочку, чтобы прийти в себя.

– Агата! Агатка! Ты почему не сказала, что тут крысы водятся?!

– Да какие еще кры… А-а-а! – а вот мой визг поднял вообще всех.

По матрасу топталась бесстрашная крыса размером с небольшого кота, ее лысый хвост дергался в такт с длинными усами. Она принюхивалась, пробовала на вкус постельное, и нас будто вовсе не замечала.

Первым примчался Эллад, так как его спальня находилась по соседству. Потом Мэй и близнецы. Нюрка сидела на тумбочке, забравшись на нее с ногами, и испуганно таращилась на грызуна.

Эллад вооружился канделябром, Мэй визжала так, что наверняка оглохло пол улицы. Крысе было все равно. Она соскочила на пол и дала деру в холл. Мы помчались за ней, благо, все спали одетые.

Если одну крыску можно было поймать и выпустить на улицу, а вскоре забыть о ней, как о страшном сне, то картина, представившаяся нам в холле, перепугала не на шутку. От обморока меня спасало только понимание, что именно я здесь главная.

Десятки жирных зверенышей ютились по углам. Некоторые из них грызли деревянные ножки у табурета, другие шуршали мешками на кухне. Я молилась, чтобы они не смогли пробраться в кладовую, и первая двинулась проверять запасы еды. Надежды не оправдались. Дверь в кладовую оказалась распахнута, а в мешках с мукой и рисом копошились грызуны. Теперь эти продукты можно только выбросить.

На негнущихся ногах вернулась к ребятам, перехватила ошарашенный взгляд Эллада и пожала плечами.

– Здесь не было крыс еще вчера, – сипло объяснила я ему.

– Откуда они взялись? – Нюрка рыдала, сморкаясь в шелковый носовой платочек. И когда только успела прихватить его из чемодана?

– Мэй? – я обернулась к воспитаннице. – Есть мысли? Кто-то уже делал что-то подобное?

– В смысле, “кто-то”? – не поняла девушка.

– Я имею в виду соседей. Знаю, что им не нравится соседство с приютом, да и ты говорила, что они сирот не жалуют.

– Вокруг нас живут благородные леди и господа. Ни один из них не стал бы творить такие вещи.

– А их слуги?

Мэй задумалась. В этот момент Нюрке под ноги бросилась крыса, и девушка, тоненько взвизгнув, запрыгнула на Эллада. Мужчина только крякнул от неожиданности, но удержал ее.

– Если их подбросили, – Эллад кивнул в сторону скучковавшихся у входной двери грызунов, – то как? Засов на месте, окна не открыты.

Он был прав. Я вспомнила о люке в подвал и двинулась к нему. Люк оказался закрыт. Кайл залез внутрь, а потом вылез и сообщил, что дверь на улицу открыта, а замок взломан. Наличие в подвале двери на улицу меня удивило, а Эллад вызвался забить ее досками. С его решением все согласились.

Завтракали мы кипятком в обществе грызунов. Все продукты они испортили, прогонять их никто не умел. Мэй сбегала к Пирси и Шенни, проверила, не забрались ли звереныши в спальню. Убедилась, что все в порядке, и вернулась с умной мыслью:

– Надо попросить отраву у леди Райры, – сказала она. – Как-то она жаловалась, что крысы одолели, а ее дворецкий их боится. Купила она мешок каких-то синих гранул, и через сутки все вредители ушли из дома.

– Не умерли? – переспросила я.

– Не, просто ушли.

Нюрка все это время сидела на кухонном подоконнике, она была уверена, что там ее крысы не достанут. Кайл и Рил забавлялись тем, что сгоняли грызунов в кладовую, пытаясь как можно больше особей задержать там. Писк, раздающийся то из одного угла, то из другого, начинал раздражать. Страх остался только у Нюрки и Мэй, а я решила, что сейчас самое время познакомиться с престарелой соседкой.

Дом старой леди, обнесенный высоким каменным забором, вблизи оказался роскошным. Белые колонны, высокие окна с витражами, широкая лестница из белого мрамора, припорошенная снежком. Особняк стоял посреди уснувшего на зиму сада.

Дворецкий в черной форме и белых перчатках тряпочкой протирал перила, носком туфли лениво смахивая снег со ступенек.

– Добрый день! – я остановилась у лестницы.

Мужчина, лет шестидесяти на вид, обернулся в мою сторону с интересом. Поправил окуляр, сложил руки за спиной.

– Здравствуйте, леди. Чем могу вам помочь?

– Не леди, – смутилась я. – Мое имя Агата Черепанова, я новая воспитательница в приюте. Девочки сказали мне, что леди Райра желает со мной познакомиться.

– Ах, да, конечно! Проходите скорее, вас заждались.

Я улыбнулась. Сердце пело от того, что хоть одна соседка оказалась нормальная! Сирот любит, меня в гости позвала.

Старая леди ждала меня в малой гостиной. Я еще в холле разинула рот, восхищаясь убранством дома, продуманным до мельчайших деталей, а в гостиной так и вовсе потеряла дар речи. Кожаные кресла и диван стояли по центру, пол почти полностью покрывал темный ковер с длинным ворсом. Высокие окна были зашторены тяжелыми бордовыми портьерами.

В огромном камине уютно трещали поленья, пожираемые жарким пламенем. В воздухе неуловимо пахло мандариновой цедрой и приближающимся праздником. Еловая ветвь на горячей каминной полке источала едва ли не самый приятный запах из всех: тот самый запах хвои и зимней свежести, любимый мною с детства.

Леди Райра отложила вязание на мраморный столик, поправила очки и пригласила меня сесть в кресло напротив.

Я нервничала. Атмосфера роскоши и богатства давила, сидящая передо мной старушка смотрела пристально, и ее колючий взгляд пробирал насквозь. Невольно я сцепила руки в замок и улыбнулась.

– Агата, верно? Мэй говорила мне о вас, – голос леди был мягким, теплым.

– Я здесь совсем недавно, – кивнула я. – Но мы с Мэй уже успели подружиться. Девушка взрослая, я даже не думала, что в приюте есть кто-то ее возраста.

– Бедная девочка весь приют на себе тащит. Вы уж помогите ей. Не знаю, что вас сподвигло на такую благотворительность, но вижу, что человек вы хороший. Зачем приехали? Почему не отказались от шефства над этими сиротами?

– У меня не было выбора. Да и не знала я, что у приюта такие проблемы. Впрочем, сейчас я бы уже не отказалась, и не планирую бросать детей. Они не виноваты, что попали к… – я осеклась, смутившись. Не знала ведь, какие были отношения между леди Райрой и Миртеллой. Может, они вообще подруги?

– Миртелла была сумасбродной женщиной, – старушка покачала головой. – А после горя, свалившегося на нее, умом тронулась. Позвала я вас не о ней поговорить. Хотела предупредить, чтобы вы держали ухо востро – соседи после смерти Миртеллы радовались, что дом наконец отойдет кому-то в личное пользование, и не будет больше сирот в Пятом северном квартале.

– Я знакома с этими детьми несколько дней, но совсем не понимаю, почему их так… презирают, что ли?

– Они сироты, Агата. Дети без роду, без семей, нищие. Граф Вельдан, к примеру, боится, что они его обкрадут. На одном из приемов он заявил, что его все же обокрали. Пропал перстень покойной жены, и не скоро выяснилось, что его забрала служанка. Граф долгое время считал, что сироты пролезли через окно. Оштрафовал стражу, ходил с разбирательствами к Миртелле… Много чего было за последние годы, как Миртелла открыла двери своего дома для детей, потерявших родителей.

– Сегодня утром у нас было нашествие крыс, – хмыкнула я. Сомневалась, говорить ли, но леди Райра показалась мне милой и понимающей. Мне еще предстояло попросить у нее отраву, но не пришлось.

– О, неудивительно! – улыбнулась и старушка. – Я дам вам одно чудесное средство. Грызуны не омрачат ваш дом своими трупами, а уйдут в поля.

Леди Райра поднялась, опираясь на трость из темного дерева, инкрустированную драгоценными камнями. Выглянув в коридор, позвала дворецкого, и тот мигом оказался подле нее.

– Принеси из кладовой пакетик крысиного яда, – приказала она ему и вновь обернулась ко мне: – Разложите по углам несколько шариков, и совсем скоро вредители покинут дом.

Я поблагодарила старушку. Еще раз выслушала, что нужно быть осторожнее, потом приняла из рук дворецкого пакет и, попрощавшись с гостеприимной хозяйкой, отправилась домой. Настроение после визита к леди Райре было противоречивым. С одной стороны, я радовалась, что удалось начать отношения с соседкой. С другой же – она выглядела взволнованной, когда намекала на то, что местные аристократы так просто не отстанут. Как воевать с богатыми и влиятельными соседями, я не представляла.

В дом входила с видом победителя. Вздернула подбородок и окинула крысенышей надменным взглядом, а поймала в ответ недоуменный Эллада.

– Если что, – осторожно заговорил мужчина, – грызуны не способны распознавать эмоции. Если вы думали унизить крыс или заставить их переживать, то не получилось.

– Я отраву принесла, – отмахнулась я. – Леди Райра сказала, что нужно разложить по углам несколько шариков.

Заглянула в пакет, нюхнула. Синие шарики по виду напоминали хлопок. Такие же неровные и пористые. Пахли они отвратительно, и что-то мне подсказывало, что жители дома могут уйти вместе с крысами, лишь бы не задохнуться. Вонь была как из корыта с мыльной водой, которая простояла не одну неделю, смешанная с запахом пропитанных потом чулками.

– О, боги, – Эллад зажал нос, подойдя к пакету и заглянув в него. – Может поживем с грызунами?

– Нет уж! Питомцев нам еще не хватало. Где все?

– Шенни и Мэй на кухне, близнецы чистят снег за домом. Я как раз иду помогать им, нужно сделать тропинку от входа, а то Нюра ругается. Громко ругается, незнакомыми мне словами. Кстати, она ушла в центр, сказала, что вернется вечером.

– А Пирси?

– Та темноволосая девочка? – задумчиво спросил мужчина.

– Да, она.

– Не видел ее после вашего ухода, но, кажется, она в своей спальне.

Эллад забрал лопату из кладовой и отправился чистить снег, чтобы “Нюра не ругалась”. Я-то знала, какими заковыристыми выражениями она может описать свое негодование, поэтому Эллада понимала – когда ругается Нюрка, всем хочется схватиться за лопаты. Все-таки, в Ассоне таких слов еще не придумали.

Мэй и Шенни с радостью вызвались помочь мне, когда я нашла их на кухне. Девчонки пытались отмыть пол, столы и шкафы от следов жизнедеятельности крыс, а те продолжали бегать по уже вымытым поверхностям.

Синие шарики мы раскладывали руками, предварительно надев перчатки во избежание отравления. Уже через несколько минут грызуны занервничали, принялись сбиваться в кучки, а потом разбежались по тем комнатам, в которых отравы еще не было. Яд работал, и это не могло не радовать.

К вечеру, когда двор был чист от снега, а мы с Мэй и Шенни заново помыли кухню, выбросили продукты и почистили полки в кладовой, вернулась Нюра. Детей, да и постояльца нужно было чем-то кормить, поэтому мы с подругой решили вдвоем сходить в лавку за едой.

Вышли поздно, но до закрытия мясной и чайной лавки время еще было, так что мы не торопились. Прогуливались, наслаждаясь тишиной и начавшимся снегопадом. Пушистые снежинки дарили ощущение уюта и покоя. Лениво планируя, они оседали на белоснежный наст, щекотали мои щеки, забирались под воротник. Я улыбалась снегу, а Нюрка ворчала:

– Зря только чистили двор! Ну что это такое, Агата? Ты помнишь, чтобы в нашем родном городе было столько снега? Вот и я не помню.

– Мы жили в южном Краснодаре, Нюр, – засмеялась я. – В Ассоне тоже есть города, где не бывает таких сугробов, как в Мельсоне.

– Давай переедем туда? На юг, а?

– Напоминаю, что на нас ответственность за детей.

– А когда они вырастут, переедем?

Я подавила смешок. Подруга, несмотря на пережитое, все еще оставалась наивной. Ее витание в облаках иногда забавляло, а иногда, как сейчас, заставляло задуматься. Я ведь и правда никогда не представляла себя полноценной жительницей этого мира. Да, хотела домик, но даже тогда видела себя воспитательницей в монастыре. А каково это – просто жить для себя? Ходить на работу или заниматься хозяйством, встречать мужа вечером горячим ужином? Растить своих детей. Завести кошку или собаку. Жить в свое удовольствие, больше не вспоминая родину.

– Ой, смотри! – Нюрка, уже напрочь забыв о том, что двор снова занесет, радостно прыгала на месте, указывая рукой на что-то впереди. – Агата!

Я проследила за ее взглядом. Далеко над крышами домов бесшумно взрывались фейерверки. Красочные цветы распускались в воздухе, озаряя утопающий в полумраке город.

– Магические артефакты! – с восхищением прошептала подруга. – Я думала, увижу их только во сне! Боже, как красиво!

– Лавки скоро закроются, – намекнула я, сворачивая к одному из торговых домиков. Почему-то мне фейерверк испортил настроение, а не поднял. Позади остался сиротский приют, в котором дети на праздник каждый год ели пустую кашу и лепешки, а впереди, еще задолго до праздника, люди тратили баснословные суммы на редкие артефакты.

Снежинки летели в лицо, а потому я не увидела, что в мою сторону шагает мужчина. Он меня тоже не заметил, и мы врезались друг в друга.

– О, простите, – незнакомец перехватил меня за локоть, когда я едва не упала.

– Все в порядке, – поспешила заверить его. Моргнув, прищурилась, чтобы лучше видеть лицо мужчины.

Незнакомый мне господин хорошо выглядел, и был очень симпатичным. А потому я решила, что именно о нем говорила Нюра. Спрашивать у подруги не стала, но, обернувшись, взглянула на нее вопросительно. Девушка стояла с равнодушным видом, будто впервые видит этого человека. Что ж, значит, не Гаррет.

– Простите, – снова заговорил мужчина. – Я ищу сиротский приют, который находится в Пятом северном квартале. Я ведь в северном, верно?

– А зачем вам туда? – Нюрка мигом подскочила. – Если вы к госпоже Миртелле, то она погибла несколько дней назад.

– Нюра! – шикнула я. Но тоже занервничала, потому не стала сразу сообщать адрес. – Если вы подождете, пока мы купим продукты, то проводим вас.