Заполярное солнце, висевшее низко над горизонтом, окрашивало день в предзакатные цвета, которые с чего-то было принято называть теплыми.
Вначале полета внизу неторопливо проплывала однообразная северная равнина, уже присыпанная редким первым снегом, сейчас вовсе были одни льды арктического океана.
Заметая следы, "неизвестное командование" вначале отправило звено на базу под Иркутском, затем в Ноябрьск. И там и там бомбардировщики частями выгрузили свой боекомплект.
За годы своей работы на Центральноафриканском фронте, ЦАФ, Чеодаев уже и забыл как это бывает, как наступает зима, хотя сам родом был из этих краев.
Переходный сезон этот если не депрессивный то суровый и угрюмый. Сначала вся природа приобретает серо-бурые оттенки, где серое – это небо. Затем земля скрашивается редкими, то тут то там сваливающимися первой метелью в полосы снежинками. Потом все может и растаять, но в итоге все замерзает, стекленеет и укрывается нарядным белым снежным покрывалом а то и периной.
Главное, чтобы города поблизости не было, иначе покрывало это быстро потеряет белизну но опять же, до очередного снегопада. Потом праздники – кому водка кому мандарины… Раньше это было так, да и в годы войны никуда не делось.
Бомбардировщики уныло плелись на запад. Итоговым решением командования была переброска "Двести пятьдесят вторых" на базу в Гренландии. Тогда меры по заметанию следов должны были считаться выполненными.
Все пять машин с экипажами по-прежнему были выведены из основного подразделения, что давало определенную надежду на то, что дерзкая, изящная и несомненно эффективная акция все же будет доведена до своей реализации. По крайней мере, Чеодаев на это рассчитывал.
– Как же все-таки так вышло, что шаттл сдулся? – в очередной раз начал второй пилот, – хоть гражданские каналы прослушивай.
– Ну давай, попробуй их прослушать, – хмуро ответил Чеодаев.
Фокус здесь заключался в том, что при всем совершенстве бортовых систем радиоразведки, входивших в более обширный комплекс ECM, возможности прослушать гражданские каналы, да и вообще сторонние речевые сообщения не было. Пилотам просто такое не нужно. Для речевой связи были свои шифрованные каналы, но и они сейчас были заблокированы – полеты проходили в режиме радиомолчания.
– Надо же было так… Вначале удачно взлететь. Провести первые орбитальные витки, выйти на связь в интернете, взбаламутить всех, а потом ни с того ни с сего взбрендить, – не унимался Чеодаев.
– Удачно взлететь… – задумчиво проговорил второй пилот, – Говоришь так, как будто он вправду сам залез и угнал этот шаттл.
– Ну я имею ввиду, что взлет прошел удачно. Это же все-таки шаттл, причем пилотируемый. По нынешним временам редкость. Да и этот, как его… Говорят, тоже долго не летал, а отсиживался под прикрытием.
– Думаешь, заговорщики посадили бы туда не знающего своего дела валенка.
– Заговорщики… – Задумчиво проговорил Чеодаев, – Кого же можно к ним отнести? Я имею ввиду, насколько широк этот круг?
– Не пизди лучше, – оборвал второй пилот угрожавшие сорваться с языка Чеодаева раздумья вслух.
Впрочем, Чеодаев сам прекрасно понимал, что можно говорить в машине, в которой электроники было как в человеке воды, а о чем лучше промолчать.
– Меня больше интересует, что там с бомбами, – направил Чеодаев разговор в другое русло.
– Какими именно? – с большей готовностью к разговору отозвался второй пилот.
– Теми что он на Антарктиду сбросил.
– А-а. Это да, история забавная. Надо отдать ему должное, насчет того, что бомбы никуда не попадут, он не соврал. Разве что немного спутников побил.
– Это меня и интересует. Интерлинк неспроста "исполняет" весь день.
– Если ты забыл, "исполняет" не только интерлинк, но и ECM, – ответил второй пилот, – Уже с час примерно ECM пишет про облучение. Сейчас в нас светят знаешь чем? "Чинки" облучают нас своим MDS! Это здесь! Не будь этого радиомолчания, я бы давно уже спросил наземных в чем дело.
– Может у них новый спутник? – предположил Чеодаев.
– Да ну нахуй! – ответил второй пилот, – Это излучение радара MDS Garbage. ECM с исчерпывающей достоверностью это определила.
– Спутник-Jammer имитирует эту мусорку, – уточнил Чеодаев.
– Хуй знает. А нахуй он нужен?
– Хуй знает, – в тон ответил Чеодаев.
– Так или иначе, с одним звеном в цепочке что-то не то. Я про цепочку радар-радиоэфир-наша ECM, – продолжил рассуждения второй пилот.
– Если с радаром странность, то эта странность заключается в том, что он не радар а джеммер, – утвердительно заключил Чеодаев. И он где-то летает.
–Логично, хоть я такого не встречал. Чтобы "чинки", имитируя MDS смогли сделать это в таком тылу. Не столько это трудно, сколь бессмысленно.
– Следующее звено, точнее с другого края цепи, это наша ECM. Но она не может быть не в порядке, так как все строки в предполетной проверке были ОК. Исключением может быть саботаж, но насколько он реален? – размышлял второй пилот.
– Остается радиоэфир, – Чеодаев усмехнулся, – На миллиметровом диапазоне!
Второй пилот также чуть повеселел. Для обоих офицеров это звучало как шутка – оба прекрасно знали, как распространяются радиоволны. Низкочастотные, с длиной в метры и десятки метров, и вправду могут огибать Землю, отражаясь от ионизированного слоя атмосферы. Они даже могут обогнуть планету, и не один раз. СВЧ волны так не могут. Для них есть только прямая видимость. Есть исключение с тропосферным переизлучением, но там надо соблюсти кучу условий.
– Нет, я все же думаю, тут правда что-то новое, – продолжил Чеодаев, -Что-то вроде орбитального джеммера. Забрось они туда целый радар, он бы недолго пролетал. Но они воспользовались тем, что сейчас происходит и запульнули какую-то свою хрень просто чтобы напакостить. Им стало обидно, что у нас появилась такая здоровенная натриевая лампа в небе, вот они и ответили чем могли.
– Я бы на такой лампе полетал бы, – произнес второй пилот, – В сравнении с этими большими делами мы словно ползаем по земле. Словно на четырех колесах по говнам. Досадно как-то даже.
– Это да, согласился Чеодаев, – понаделали конкурентов для нас, для авиации. Так все-таки он ядерный или термоядерный? Не разобрались еще?
– Пока нет. Кто что говорит. Скорее бы уже разъяснили по-человечески, а то развели муть да секретность. Совок какой-то прямо.
– Совок… – проговорил Чеодаев. – Совок у нас вот здесь был, – он ткнул и поводил пальцем по дисплею, куда обычно выводилась стрельбовая информация, – Был четко здесь, пока все не сорвалось.
– Не такой уж там и совок, – ответил второй пилот.
– Ну их нахуй, ОМСДОН сам справиться, хотя мы бы могли навести полную красоту, – подвел черту под тему отмененного задания Чеодаев. – Глянь лучше какое полярное сияние разыгралось. Видно даже днем, причем какое-то сиреневое, как марганцовка. Еще оно вытягивается ввысь как-то необычно.
– Я думаю в этом ничего необычного. Может тут так каждый день. Или через день. Ты сам-то много полярных сияний видел? Хотя чего это я… У нас-то в Африке полярных сияний дохуя. Только нужно выпить чего-нибудь местное или покурить. А уж если и то и другое…
– Оба заржали во весь голос.
– Мне моя работа дорога пока, так что без африканских полярных сияний как-то обходился, – проговорил Чеодаев. – Все же насчет того, как они обычно выглядят… Ты что, не видел их на картинках или в видео? Я не видел, чтобы ввысь тянулись такие линии.
– Вообще я согласен, -ответил второй пилот. – Типичное сияние лентой свернуто. Как шарф такой в небе висит.
– SAM LOCK, SAM LOCK, – быстро и тревожно протараторил AI.
Чеодаев, сохраняя хладнокровие вывел на экран окно RWR.
На девять часов SAM "Gibbon", – Объявил Чеодаев то, что второй пилот наверняка увидел раньше его.
Чеодаев нервно хохотнул. Второй пилот выругался.
– Ты понимаешь, что он не зафиксирует свой луч на нас и в сотне километров.
Судя по направлению "Гиббон" находился на ЦАФ, не на Евроазиатском фронте, а именно в Африке. Если только отбросить вариант, что "чинки" пробрались на подлодке в Арктику и поставили во льдах одинокую машину с радаром SAM, направление определенно указывало на Африку. За годы войны случалось всякое, но с учетом уже проявившихся радиоаномалий этот вариант с засадой во льдах можно было смело отбросить.
– Что все-таки происходит? – успокоившись задался вопросом Чеодаев.
– Если его луч пришел издалека, то он размылся, а мы в это радиопятно влетели. Приемник решил, что луч пришел с близкого радара, и что этот луч на нас встал. Я не знаю, как он не растерял мощность, если предположить что он с орбиты… Если это стандартный Гиббон, то со спутника он нас и не увидел бы. А наш RWR, видимо, имеет вот такой высокий запас по чувствительности. Вообще у "гиббона" мощный для простой ПВО радар – он может подсвечивать и низкоорбитальные спутники.
– Радар "гиббона" на орбите… – с сомнением в голосе произнес Чеодаев.
– На базе выясним, – заключил второй пилот, – Все же мне другое интересно… Я вот смотрю на эти полярные сияния. Уж какие-то они совсем охуевшие. Линии двигаются прямо на глазах.
– То, что они переливаются на глазах это нормально.
– Нихуя! – возразил второй пилот. – Ты сам взгляни.
– Со своего места не вижу нихуя! – раздраженно ответил Чеодаев.
– Крен дадим? Градусов двадцать вполне хватит.
– Ладно, – согласился Чеодаев и стал плавно заваливать машину на правый борт.
– Да, правда! – восхищенно пробормотал он, когда ему наконец-то удалось рассмотреть висевшее над северной частью горизонта сияние и пришедшие в подвижное состояние нити-языки. Какие-то линии тянулись прочь от земли, какие-то напротив втягивались к земле. Понаблюдав с четверть минуты, он принялся выравнивать машину обратно.
– Что если это неспроста?– произнес второй пилот, – Какие-то манипуляции с ионосферным слоем? Вот тогда и прохождение радиосигналов само собой объясняется.
– Спрашивается, нахуя сейчас чего-то такое делать? – ответил Чеодаев, – или кого-то не устраивает то как все складывается? Деэскалация на фронте считай что состоялась. Там и до конверсии недалеко. Заморозка фронтов должна быть на руку и "чинкам". Шаттл, как к нему не относись, отработал на все сто. С Суперфедерантом, правда, мы обосрались, – с досадой добавил он. – К большой войне это, конечно, не имеет отношения. В общем, зачем сейчас что-то такое, – он мотнул головой в строну сияния, – Что-то такое предпринимать? Разумнее паузу взять. Выборы опять же…
– Потом подумаем. Или посмотрим, – в очередной раз притормозил разговор второй пилот.
– Ну насчет расспросить кого-то или в интернете посмотреть… Недолго осталось гадать. До базы… – Чеодаев глянул на дисплей со слоями интерлинка, – ETA час тридцать две. Когда-то я на метро в Москве на дорогу каждый день больше тратил.
– Верно, чего без толку гадать? – согласился второй пилот. – Надо бы на видео такое дело записать, – он принялся возиться с меню бортовой видеосистемы.
В отличие от основной оптической станции эта, состоявшая из многочисленных видеокамер, смотревших из миниатюрных окошек разбросанных по всему фюзеляжу, работала постоянно. Главной ее функцией было отслеживание треков ракет SAM.
Помимо этого она работала как панорамный всеракурсный видеорекордер – штабные компьютеры и единая среда боя UCE обучались постоянно. Часть из этих камер имела более продвинутую крупнокалиберную оптику и возможность менять зум и поворачиваться.
Одну или несколько таких камер второй пилот и принялся вручную ориентировать.
Минут пять прошло в ничего не значивших перебрасываниях бессвязными фразами и комментариями к происходящему. Внезапно второй пилот разразился очередной матерной тирадой. Тон был восхищенный и взволнованный одновременно.
– Они тянутся вверх как ракеты MDS, – воскликнул он после всей своей матерщины.
Чеодаев поднял глаза и увидел, как сиреневые, переходящие то в красный, то в желтый линии на глазах уходят куда-то вверх, в космические пространство. Свечение четко очерчивало, говоря наукообразным языком, популярным наряду с матерщиной у породистых офицеров вроде пилотов, очерчивало семейство кривых, вроде бы напоминавшее конфигурацию магнитного поля Земли.
Чеодаев хотел было высказать эту мысль, но тут линии нарастили темп своего удлинения, а затем дружно изменили направление и двинули куда-то на восток. Все это придавало жутковатое сходство с пусками противоракет. Только вот масштабы объектов, вернее сказать треков, были другие.
Если это оружие… Это чудовищное превосходство, – тоном человека, которым овладело чувство религиозного экстаза пробормотал второй пилот.
Чеодаев, сдержавший свои эмоции, тем не менее испытывал сходные чувства, вернее сказать, чувство восхищения, пусть и не понятно перед чем. Предательски закрадывавшуюся мысль о том, что это были проделки "чинков", он по первому времени отверг начисто. На какое-то время логика внутреннего рассудка, кричавшая о том, что все началось с такого вполне естественного и нерукотворного явления как полярное сияние, на какое-то время залепила свое дуло и не мешала любоваться. Больше всего потрясало то, что, как уже было сказано, нити эти вели себя как противоракеты – они вначале шли по одной траектории, а затем свернули.
– Куда же они полетели? – задался вопросом второй пилот.
– Ты же не хочешь сказать, что это и вправду ракеты, – ответил мало-мало пришедший в себя от первых впечатлений Чеодаев. – Во-первых, все началось с полярного сияния. Во-вторых, посмотри какая дальность. Хрен знает какая она, но явно все это происходит на орбитальных высотах. Там не может быть таких треков.
– Все, что видишь впервые, не может быть объяснено с позиций прежнего опыта, прежних наблюдений, – ответил не утративший восхищения в голосе второй пилот.
– Нихрена ты загнул! Вообще с мыслью согласен, но это явление выглядит… Как природное. Не выглядит как результат человеческой деятельности – ни воздушного пуска, ни лазерного луча. Да и началось все с полярного сияния. Пусть и не совсем обычного.
– Может это какое-то плазменное оружие, – не унимался второй пилот. – Может это плазма летит? Видишь, они же свернули.
– И как ты это себе представляешь? Как ее направляют? Ты же офицер, техническое образование… Плазма магнитным полем удерживается. Вот магнитным полем земли они вполне могли бы направиться… Да, полярные сияния направляются… Блядь! Знаешь, чего они свернули?!
– Почему?
– Минуту дать подумать?
– Говори уже, будем еще тут экзамены устраивать!
– Магнитное поле земли как выглядит?
– Так и выглядит как магнитное поле. Кольца. Ну… Силовые линии. Ну ты понял.
– На солнце взгляни.
– А при чем тут солнце?
– Ты когда-нибудь видел ролики про космос? Я целенаправленно эту тему не изучал, но кое-что видел. Я сразу вспомнил эту картинку…
– Какую картинку? – недоумевающее спросил второй пилот.
– Картинку из роликов. Она везде однотипная. Видишь, они, эти линии от солнца уходят?
– Ну и почему они уходят от солнца?
– Магнитное поле вытянуто как луковица. Если они все нарисовали в правильных пропорциях, то можно даже сравнить с репчатым луком. Магнитное поле взаимодействует с солнцем и вытягивается. С солнечным ветром оно взаимодействует, если быть точным.
– Точно, что-то такое припоминаю.
– Но все же это какое-то нечастое явление. Слишком уж эффектно выглядит. А ты начал про ракеты, про оружие…
– Я не говорил про ракеты.
– О, прекрасная ракета! Мы всех побеждаем! – продолжал стебаться Чеодаев.
– Сам ты "О, прекрасная ракета", – сердито ответил второй пилот, – Это вполне нормальное желание чтобы наша сторона заполучила что-то продвинутое…
– Сообщение на почтовый ящик пришло, – вдруг перебил сам себя второй пилот.
