– Я тебя собеседовать буду.
– Ну так собеседуйте! Че расселись? Щас поболтаем, да я пойду дальше.
– Какой занятой! – рассмеялся механик. – Отбоя от предложений нет, прям!
Павел начал закипать. Он, мальчишка, что родился в такой дали от мегаполисов и светских бесед, не привык, что на него так нахально кидаются. Для него привычно было отвечать грубостью на грубость, и за шесть лет эта привычка лишь слегка притупилась. В его родном городе за такой скверный разговор можно было нехило получить по лицу, не переживая, что упадет социальный рейтинг.
Еще одна попытка сдержаться, и Павлу придется показаться в настоящем своем обличии.
– Извините, давайте проведем собеседование.
– Говно маленькое…
– Да пошел ты на хер, старый урод! – Паша сорвался с дивана и уже приблизился к двери, как его остановил едкий хохот.
– Да, Геныч говорил, что ты редкостное быдло! – сквозь смех выдавливал мужчина. – Поготь!
Парень удивился. Обычно после таких выходок его гнали в шею из любых заведений города. Даже из электронных баров и фикс кафе, хотя туда зачастую захаживали бездомные, чтобы прибухнуть и дешево поесть.
– Че? Ты собеседование решил продолжить? – Паша больше не старался.
– Да-да, садись, – продолжал смеяться седой. Но внезапно успокоившись он протянул руку. – Эдуард Шульман.
Мальчишка недовольно вздохнул, но руку пожал. – Павел Ларионов. Че за работа?
– Вот так-то лучше! Садись!
Диван проскрипел, и парень бросил на стол свою идентификационную карту, на которой помимо паспорта хранились и данные об образовании, а также о социальном статусе. Эдуард просканировал карточку своим телефоном и улыбнулся.
– Твердая семерка соц рейтинга. Да ты гений социальной инженерии! Из метро-то не выгоняют? – снова рассмеялся тот, глядя как Паша закатывает глаза. – Не отличник в учебе, но и до самого дна не докатился… Но все же быдло… С периферии?
– Ага… Хочешь ноги на стол закину?
– Тогда я тебя пинками под жопу отсюда выгоню. Не перегибай. Че тут еще? Страховка, паспорт… Ладно. Ты подходишь.
– Че за работа, говорю?
– Механиком.
В вагончике вновь повисла тишина. Паша взял кружку, отхлебнул и поставил на место. – Это я понял. Че именно делать надо?
– Машины чинить.
– Какие?
– Вот эти, – Шульман показал пальцем себе за спину.
– Две?
– Две.
– Дерьмовый у вас автосервис, честно скажу. Больше-то машин нет?
– Ты давай, не умничай. Че еще не допер что ли? – ухмыльнулся Эдуард, но по взгляду Павла быстро все понял. Не допер. – Вот же ж… Это база раллийной команды, дурень!
– И?
Шульман выдохнул сигаретный дым, откинулся на диване и посмотрел в потолочные панели, усыпанные диодными лампами. Никогда еще не встречал такого твердолобого. Если пацан не понял, то надо объяснить. А откуда объяснять, Эдуард еще сам не понял. Не придумал точку отсчета.
– Это, кароче, автоспорт…
– Ну, где по кольцу гоняют…
– Да нет же! Это нормальный автоспорт. Тут на дальняк, со спецучастками, по… скажем так, не самой ровной и стабильной дороге.
– Типа гонки по грязи?
– Бля, ну типа гонки по грязи, да. Ездить с командой придется в разные места. Далеко. Пропасть из города можешь на месяц. И таких месяцев в году будет прилично. Но это если пройдем отборочные. Если не пройдем, то будем весь год куковать тут, на тренировках… – механик вдруг понял, что ушел далеко от темы и ударился в свои личные переживания. – Гонки на дальние дистанции.
– Ну так а чего ж особенного? – не сдавался Паша.
– На сверхдальние.
– А в чем смысл?
– В этом и смысл. В длинных пробегах и тяжелых условиях боя.
Павел вновь потянулся к кружке с кофе. Пытался задать нужный вопрос, но не мог понять, что его так беспокоит. Вот на виду вопрос, а нащупать не может. Вон он, за окном, парит на домкратах. А что не так, в упор не видно. Паша молчал и думал, как спросить, а Эдик пытался разобраться в том, что гоняет в голове Паша. Прокрутил мысленно все сказанное. Усмехнулся.
– Гонки на бензиновых машинах, – мужчина потушил сигарету и уставился на пацана. Понял, что осталось недосказанным.
– Чего?
– Бензиновые! Машины! – чуть громче повторил Шульман.
– Блядь, да понял я, что бензиновые! Только, а че в них такого, что аж: «ВАУ БЕНЗИНОВЫЕ, МАТЬ ИХ, МАШИНЫ»?
– Ты совсем тупой? Ген Геныч тебя на долбана учил или на инженера?! Ты хоть раз видел бензиновую машину?!
– Ну, видел, наверное! Их дохрена сколько по городу ездит! Че я, каждой под капот заглядывать должен, или че?! – сорвался парень.
– Да ни хрена ты не видел, говно ты маленькое! Им уже лет как тридцать выезд на ДОП запрещен! А в города и подавно! Их даже в ВУЗах не проходят! На свалке истории! Все! Нету!
– Ну так а нахрена тогда их из могилы доставать-то?!
– Потому, что это зрелищно. А там, где есть зрелища, там есть и хлеб, – поставил точку в глупом споре механик. Собрался с мыслями, понял, что начал совсем не оттуда, но отмотать назад не выйдет. Пацанчик пришел совсем не готовый. Ему даже не говорили, что за работа такая. – Ну Геныч, ну конспиролог, бляха-муха…
– Так че делать-то? – Паша тоже успокоился, откинулся на диване, рассчитывая, что больше не придется ораться с придурковатым механиком.
– Ты будешь заниматься обслуживанием машины под номером 049 во время тренировок. Во время выездов будешь в общей команде механиков из трех человек. Руки у тебя хоть и бестолковые, но нужны. Через год должен стать профи. Ну а если не станешь, то твой руководитель практики ошибся, и нет у тебя никакого таланта и пламени в глазах. Тогда и попрощаемся…
Паша молчал, ведь сейчас и началось его собеседование. Это сразу стало ощутимо, пусть и опыта в таких мероприятиях у парня не было. А Шульман все не замолкал, надеясь, что парень внимательное его слушает.
– … замена колес, замена резины, регулировка углов подвески и преднатяга пружин, настройка мотора, трансмиссии, АЛС, настройка фаз и прочее… Это все скажет тебе пилот на первых порах. Дальше будешь ездить с ним рядом тестовые круги, чтобы понять, что не так с машиной. Но пилот не всегда прав. Тут думать надо и знать, так что… Через год должна быть башка на плечах, усек?
– Усек.
– И на выездах. Аварийные ремонты. Это самое важное и самое сложное. Нам будет отведено по тридцать пять минут после спецучастков на обслуживание…
– Сменить колеса и заправить? – осмелился перебить механика парень.
– Собрать по кускам то, что умудрились разбить пилоты. Это самое сложное. Но самое интересное… Кстати! У тебя водительское удостоверение есть?
– Нет. Дорого, да и незачем…
– Ну ниче, загоришься – получишь. И квартирку поближе подыщи. Ты должен быть тут как штык в девять утра, шесть дней в неделю.
– Шесть?
– Да, шесть. С плавающим выходным.
– Знаете, я наверное откажусь… Работа грязная, утомительная, с командировками, без выходных и…
– Мы платим оклад. Двадцать тысяч. На руки. Это за вычетом налога и прочего… – улыбаясь вклинился Эдик.
– Вы зря меня уговариваете. Я согласен, – переобулся в прыжке мальчишка и встал с дивана, протягивая механику руку. – Если накинете еще две тысячи, то я и дорогу до дома могу забыть, в довесок к выходному дню.
– Не. Две – мои. За наставничество. Через годик вернут.
– Это если башка на плечах есть?
– Да, – Шульман еще раз осмотрел мальчишку. Пригляделся к его неухоженной прическе, к слегка сутулой осанке, к светло зеленым глазам. – Слушай, ты правда рассчитывал на успех, надевая этот старый школьный пиджак? Не пойми неправильно, но даже я оделся поприличнее.
Парень снова закатил глаза и скинул с себя черную тряпку, оставшись в одной лишь пожелтевшей рубашке. Через влажную от пота ткань начали просвечивать разнообразные татуировки, которые мальчишка сделал по юношеской глупости, и которые теперь пытался прятать под длинными рукавами.
– Комбез выдадите?
– Ага. Только ты это… Собеседование-то прошел, но завтра нужно будет подготовиться по документам и прочему. Я сообщу директору, она приедет с договором и заодно расскажет тебе про политику компании, – механик прогнал в голове то, что мог забыть. – И с командой познакомишься.
– А сегодня? Выходной?
– Да.
– Во вторник?
– Да.
– Настолько плавающие?
– Угу. Настолько.
Нарезая круги по ангару Павел рассматривал всевозможное оборудование. Он прекрасно понимал, что и к чему тут находится. Пневматика, гидравлика, наборы инструмента и всевозможное диагностическое оборудование он если и не трогал, то точно видел его на картинках в учебнике. Высокий потолок не создавал ощущения замкнутого пространства, и ангар казался большим крытым полем, с блестящими наполированными полами, размеченными под всевозможные положения машин на стендах. Всего две машины, но сколько всего вокруг них было построено…
– Че шурхаешься, пацан? Дверь потерял?
– Да я это… – немного неуверенно начал Павел. – Машины…
– Ааааа… – обрадовался Эдуард. – Ну так иди сюда. Покажу.
Механик юркнул в бытовку и тут же вышел обратно, крутя в руках ключ, подвязанный широкой лентой.
Пластиковая дверь болида открылась, и Павел заглянул внутрь. Нет ни руля, ни мягких сидений. Тут вообще кроме пилота никто и не поместиться. Зато есть разные баки, огнетушители, косы проводов и стальные трубы, что паутиной обвили салон. Когда парень представлял себе машину, то это всегда было такси. С мягкими кожаными сиденьями, с мультимедийной системой и темными стеклами. Тут не было ничего. Стекла и те – пластиковые. Мутные от потертости, без возможности нормально их открыть.
– Смари, че покажу, – Шульман сел в кресло пилота, щелкнул тумблером массы и нажал на кнопку.
Грохот в ангаре раздался такой, что Павел невольно потянулся к ушам, но закрывать их не стал. Замер. Оцепенел. Будто услышал песню, которую никогда не слышал, но влюбился в нее с первых двух нот. С «Бу» и «Бу».
Машина гремела выхлопом, выбрасывая клубы серого дыма, воздуха становилось все меньше и меньше, но этот странный на первый взгляд аромат, вперемешку с необычайными звучаниями, срастался в какую-то волшебную композицию. Глаза смотрели на красочный кузов, уши ловили рев мотора, нос чувствовал аромат этой мощи и рот…
– Твою мать! Глуши на хрен, мы же щас задохнемся! – радостно прокричал Павел, сунув башку в салон так, чтобы Шульман точно его услышал.
Мотор замер и кузов слегка колыхнулся. Все. Тишина. Доселе невообразимая тишина, что следует за невероятно громким грохотом. Такая тихая тишина, что кровь в ушах гудит.
– Вот с этим придется работать. Точно уверен, что хочешь быть грязным механиком в помойном автосервисе?
– Хрен его знает. В команде все такие же мудаки, как и ты?
– Есть и хуже. Нормальных людей в этой работе нет. Так что можешь не прятать свои партаки. Хотя можешь и прятать, только не под зассатую рубашку со старым пиджаком, лады?
– Блядь, да я с первого раза это понял!
– Ну и славно. Все! Вали!
– Да иду я, иду!
Дверь ангара лениво захлопнулась и щелкнула магнитами. Паша посмотрел на голубое утреннее небо, на свою желтую рубашку, и усмехнулся. Он еще не до конца понял, с чем ему придется столкнуться, да и не сильно хотел находиться в компании противного и въедливого Эдика, но двадцать тысяч оклада его радовали. Двадцать тысяч получал его отец, работая слесарем на заводе по производству протезов. Это зарплата обычного работника, но… Но для Паши эти двадцать тысяч казались невероятно большими деньгами. Быть может, потому, что в руки они ему попадали редко. Почти никогда. Аренда студии на окраине, еда, транспорт, покупка одежды по надобности… Все обходилось в тысяч десять. А тут их двадцать…
– Двадцать тысяч… – промямлил пацан и попытался вызвать такси в эту глушь. Отказ. – Херня собачья…
Последний день свободы
Глава 1
День близился к концу, за окнами начало смеркаться, и город ударил по глазам ярким неоновым светом. Свет пробирался в комнату, забирался в каждый уголок маленькой квартиры, стелился на полу. Паша лежал на кровати и глядел в телефон. Он так и не написал одногруппникам про свое собеседование. Сначала было стыдно, что предложили только такое, а сейчас причина была совсем другая. Он просто не понимал, что им рассказать. Вроде и работа понятная, но одновременно все настолько сложно, что парой предложений не отделаться.
