– Разве я – охотник? Я ваш помощник.
– Это мало кого интересующие мелочи, – поморщился наставник. – Ты под официальным договором, перестреляла сейчас полсотни квазиантропов, бок о бок со мной, значит, ты – первая женщина-охотник на Земле. Поздравляю тебя, сокровище моё!
Ещё больше сомнения и недоверия адресовалось ему с моей стороны.
– Хм, а также первая женщина, от которой я не смог добиться ни одной улыбки за… За сколько? За пять дней, практически!
Видя, как заискрило пространство вокруг меня, он с удовольствием поржал.
– Ладно-ладно, вернёмся к предыдущей теме, – и утёр скупую слезу. – Но, девочка, ты действительно вписалась в историю. Это покруче, чем быть просто первым учеником.
– Вы слишком громко это называете, – раздражённо бросила я, – «история»! История охоты началась не так уж давно.
– Без разницы! – напяливая ботинки, он подал знак собираться. – Если для тебя девяносто лет это «недавно», то публика будет иного мнения, поверь мне.
Опять публика… Похоже, кое-кто предвкушает новый повод для газетной шумихи.
– Почему девяносто? – спросила я, лишь бы отвлечься от шипа неприязни, пронзившего сейчас комок нервной системы. – Глава говорил мне, что шестьдесят пять. Он показал фотографию первого состава специалистов и сказал, что это было шестьдесят пять лет назад.
– У, да он тебя просветил, – мужчина хмыкнул, его настроение явно улучшилось ещё на пару пунктов. – Это история Ассоциации началась шестьдесят пять лет назад, а история охоты – гораздо раньше. Официально – это где-то девяносто лет – когда заложили Мегаполис, и Правительство по-настоящему взяло всё в свои руки. До этого оборонялись кто как мог.
Да и вообще тогда только начали строить действительно организованное общество.
– То есть Глава не был среди самых первых охотников?
– Был. Ассоциация построилась на уже существующих спецах. Представь, он ещё докатаклизмовым оружием из Баз Знаний пользовался, потому что ничего другого у людей не имелось.
– Ох… – я немного удивилась масштабам той личности, с которой однажды находилась в одном помещении несколько минут. – Если всё началось вместе с Мегаполисом девяносто лет назад, сколько же ему было лет?
– Восемнадцать, как и мне, – Мичлав, закрепляя ремни оружия поверх жилета, с усмешкой взглянул на меня. – А сейчас ему сто шесть. Никто из охотников в целом состоянии тела и ума до такого возраста не дожил. Чего это ты вдруг так заинтересовалась Стариком, а?
– Вы сами начали этот разговор, – удивилась я. – Прошу простить за вопрос, но… а вы до скольких лет планируете дожить?
Он громко хохотнул, свободно откинув голову, прежде чем ответить. Да, настроение у него действительно подскочило ещё выше.
– Главное, не количество, а качество, верно? О, да неужто? Она улыбается! Хах, уже нет. Ладно, девочка, мы всё равно сработаемся. А теперь – за спину! Режим тишины!
Как всегда было жаль расставаться с побережьем. Как всегда я с тоской бросила взгляд за плечо, шагая в тень деревьев. И как всегда после хаоса уничтожения кругом царила безмятежная и душистая логика жизни. Джунгли выглядели обновлёнными. Конечно, по пути встречалось множество поваленных стволов, но те, кто пережил бурю, излучали настоящее солнечное счастье. Да, я имею в виду растительность и всех представителей животного мира, которые попадались на глаза. Лес цвёл живой радостью! И всё шло своим чередом.
А, может, это я стала немного иначе видеть?
Красота и блаженство, царившие кругом, угнетали моё и без того напряжённое сознание. Очень быстро я поняла, что не могу вернуть себе ту сосредоточенность, которую имела раньше, до детерминации. Я отвлекаюсь, я не слежу за наставником, не слежу за шумом, который произвожу, мне тяжело, мысли полнятся только веером лесных запахов, и яркие цвета сдёргивают внимание.
Соответственно, от Мичлава столь же быстро начали прилетать корректирующие действия. Ему постоянно приходилось на меня оборачиваться, сверкать на меня глазами, за шкирку подтаскивать к себе, подавать знаки – и эти жесты становились всё раздражённее. А я всё больше чувствовала себя обузой, да ещё и такой, которая вовсе не напрашивалась на эту роль. И понимала – пока мы идём по зоне покрытия инфразвуком, ещё можно не напрягаться. А что будет дальше? Мне нужно отрезвиться, вспомнить уже приобретённый навык поведения на вылазке. Но я не могу.
А главное, не хочу…
Всего два километра по очищенной территории, но они дались очень тяжело. В конце концов, в качестве апогея, я просто врезалась в мичлавскую спину, не заметив, что он остановился.
Охотник окаменел. Всё, сейчас это станет последней каплей… Я отшагнула назад и даже сжалась, готовая получить по затылку. Ну или толчок в плечо. Или встряску за шиворот. Заслужила. Не знаю, ничего не могу с собой поделать…
Наставник медленно обернулся и посмотрел с высоты. А я смиренно ждала тумака, заполняясь горечью по самую макушку. Вдруг нечто неуловимо изменилось, и…
– Ну же, птенчик, что с тобой? – произнёс Мичлав, протягивая руку, чтобы взять меня за подбородок. И зол он уже не был…
Ч-ЧТО?!!!
Вскипев, я с силой оттолкнула его здоровенную лапу и прошипела:
– Я вам не птенчик!!
В этот момент он потемнел, схватил меня за плечо и прорычал в самое лицо:
– Ты мне то, что я тебе скажу, ясно?
Не выдержав его гневного взгляда и двух секунд, я опустила глаза, хоть от возмущения едва ли не колотило.
– Ты что здесь устраиваешь, мелкая? Сдохнуть хочешь безвременно? Ты что мне продемонстрировать пытаешься? Ну? Отвечай!
От негодования и злого страха перехватило дыхание.
– Не з-знаю, наставник… Не получается ничего…
– Не будет получаться – убьют либо тебя, либо меня, когда я полезу за каким-то чёртом тебя спасать. Если забыла, ты тут не за спасибо ошиваешься! Ты здесь работаешь!
Я затравленно молчала и не могла на него смотреть.
– Сейчас выходим из зоны покрытия, и я хочу, чтобы ты стала глазами на моём затылке и пушкой за моей спиной, ясно? В джунглях мы становимся одним человеком – с мозгами вот здесь, – он ткнул себе в висок. – Я здесь решаю, и я тебя веду. Я – твой наставник. И ты живёшь и дышишь по моим правилам – либо подыхаешь по закону джунглей.
Это лучше, чем соглашаться на птенчика…
– Тебе всё ясно? – напоследок проговорил он так, что каждое слово зазвенело у меня в венах.
– Мне всё ясно, наставник…
Он выпрямился, раздражённо отбросил мою руку, и, отчеканив «За спину!», шагнул навстречу непокрытой зоне. Секунда, две – соберись, Леока, ты должна следовать за ним. Но справа вдруг что-то мелькнуло…
Как в замедленной съёмке – я увидела вылетающего из тени кустарника квазиантропа. Он вытянулся в прыжке, и искажённая яростью морда всё равно была похожа на человеческое лицо. Мичлав развернулся и, не успевая схватить пушку, выпущенную до этого из рук, встретил зверя мощным ударом! – а тот рухнул на него с уже простреленной головой…
Скинув с себя труп, охотник обернулся – я замерла с поднятым полуавтоматом.
– Леока, ко мне! – это я скорее поняла, чем услышала.
Нас разделяло всего несколько шагов, а из мирного солнечного леса уже с грохотом неслась невидимая волна. И неслась будто со всех сторон. Я рванулась к нему, он рванулся ко мне и, поймав на лету, спрятал за спину.
Но прятать было бесполезно – нас окружили – джунгли наполнились отчаянным криком вспугнутых птиц, и стены шатающейся растительности будто сдвинулись. Перехватив оружие наизготовку, я встала в стойку, отстраняясь от раскалённой спины наставника, в которую вжалась в первое мгновение…
…Это была мигрирующая стая. Количеством в четырнадцать особей.
Работа была выполнена, а меня потряхивало. Мичлав забрал полуавтомат и сам зачистил останки. Когда он сел рядом, прямо на землю, тёплую даже сквозь слой прелой подстилки, я пыталась утереть лицо салфеткой, но руки дрожали.
– Ну что? – вопросил он чуть грубее, чем буднично.
– Не надо было меня брать! – просипела я, а пот продолжал капать со лба.
– Я лучше знаю, что надо, а что нет.
– Вы не услышали засаду – из-за меня!
– Вот и сделай выводы.
– Вас действительно могли убить!
– Но не убили.
Спорить совершенно бесполезно…
Подождав возражений, мужчина тоже полез в аптечку. Руки его были в крови.
– Ай, чёрт, сейчас изгваздаюсь!.. Девочка, пожертвуй чем вытереться.
Надёргав из своей аптечки салфеток, я не глядя протянула ему.
– Вот спасибо! Слушай, за тот твой выстрел не буду я тебя птенчиком звать, так уж и быть.
– Вот спасибо! – раздражённо бросила за плечо.
– Ну-ну, прекращай. Сделай хоть шаг мне навстречу! Иначе мы здесь не на месяц застрянем, а чёрт знает на сколько! В первый день обучения я тебе что сказал? Что будет трудно. И говорили мы, малышка, именно о столкновении двух людей. Это неизбежно, даже с твоим прошлым ангельским характером.
– Всё было прекрасно! До того, как…
– И будет прекрасно. Поверь мне.
С сомнением я оглянулась. Он вытирал лицо единственной оставшейся чистой салфеткой.
– Что вы в виду имеете? Что договоритесь со мной так же, как рассчитывали договориться, если я стану парнем? Как с моими родителями договорились? Как вы со всеми договариваетесь – быстро и полюбовно?
– Ну-ка не расходись! – он чуть нахмурился и продолжил вытираться. – Речь о том, что у нас есть работа, и мы её закончим.
– Как закончим? Вы и я не в состоянии теперь быть напарниками! Вы видели, что только что произошло! И произошло это не потому, что я плохо себя чувствую после детерминации. А потому что я вас ненавижу!
– У, сокровище моё, сказано громко, – Мичлав усмехнулся, отбрасывая грязные салфетки. – Но для некоторых людей ненависть выгоднее, чем равнодушие, верь мне. Поэтому ты с ней поаккуратней. Всё, детка, выговорились и хватит. Ты уже видела, к чему приводит лишняя болтовня. И видела, как мы гладко справились с последствиями. Запомни, как это было – так и будем впредь работать. И, пожалуй, сейчас пойдёшь впереди. А я буду задавать тебе направление. Не спорить – кто здесь босс я тебе напомню ровно на один раз больше, чем ты попросишь. Ну? Погнали.
Им был заранее составлен маршрут, исходя из данных сканера. На этот раз мы должны были продвигаться из глубины острова к уже расчищенной зоне, а не наоборот, как делалось обычно. Всех встречных предстояло уничтожать. Линия передвижения шла так, чтобы к ночи занять выгодную позицию относительно стойбищ, намеченных сегодня к устранению.
Мне было очень некомфортно идти впереди наставника. Разумеется, я не могла так же хорошо ориентироваться в карте, представляющей собой просто кусок объёмной модели ландшафта. Не могла и сопоставлять так точно время с расстоянием и направлением, как это умел делать он. Разумеется, я не могла его вести, он просто гнал меня впереди себя. Его громада возвышалась надо мной и нервировала. В случае надобности он останавливал за плечо, подталкивал в нужную сторону, за шиворот подтаскивал к себе ближе при намёке на опасность – и я опять, как в первые дни рейда, должна была прятаться под его мощной грудиной, чтобы не наделать глупостей.
Боже, я обещаю взять себя в руки и исправиться, лишь бы он больше не заставлял меня идти вот так! Боюсь развернуться и выстрелить!
Следы зверя были разбросаны вокруг очень щедро. Но наставник, кажется, и в дальнейшем собирался придерживаться уже выбранной тактики. Значительная часть взятого с собой оборудования по-прежнему не была использована, но он продолжал делать ставку на километры бегом и ночные устранения стойбищ. Возможно потому, что это являлось простым «прямым» ходом, в который меня, временного сотрудника, можно было посвятить. Плюс потому, что замкнутая местность и небольшая площадь острова позволяли охотиться подобным образом. Кто знает, в чём истинная причина. Я видела, что на этот раз Мичлав имел при себе кое-какое оборудование, которое раньше не использовалось. Но на меня, как обычно повесили старый добрый набор из автомата и полуавтомата. И ни во что, кроме маршрута не посвятили.
До остановки на сон нам встретилось несколько пасущихся особей. Все полегли тихо и незаметно. Джунгли лишь изредка отзывались на наше передвижение встревоженным криком птицы или побегом какого-нибудь животного. В целом, прочая фауна острова сильно пострадала из-за невероятного количества квазиантропов, чьё размножение выпустили из виду. И об этом также будет сказано в рапорте Мичлава Высшему Правительству…
Впрочем, жизнь не собиралась сдаваться на волю ни мутантам, ни охотникам. Всё всегда идёт своим чередом независимо от того, что происходит в мире людей.
Незадолго до прибытия на запланированную точку для остановки, глазам предстала картина как раз на эту тему. Подозревая в каждом звуке присутствие зверя, мы наткнулись на самку инсулийского оленька, рожавшую в зарослях папоротников. Зрелище так себе, тем более мы подоспели в тот самый непосредственный момент, но у меня даже побежали мурашки по коже, ведь… ведь мы все так появились на свет…
Бедная маленькая самочка теперь вылизывала окровавленный комок, уже отчаянно пытающийся развернуться в крошечного детёныша. Мичлав покосился на меня, хмыкнул и тихо шепнул:
– …Ну что впечатляет? А ведь тебе теперь то же самое предстоит.
Я вспыхнула!
– …Мичлав, я не собираюсь с вами это обсуждать!
Оленёк встрепенулась в своём ненадёжном укрытии и полными ужаса бездонными чёрными глазами посмотрела в нашу сторону. Она не могла убежать и бросить новорождённого.
– …Да это и не моя специальность в любом случае, – крайне довольный своим остроумием, охотник подтолкнул меня на выход из засады. – Пошли отсюда.
И мы вернулись на маршрут, так же неслышно, как и пришли, оставляя родильное прибежище в покое. Вмешиваться в естественный ход вещей запрещалось – и людям вообще, и охотникам в частности. То есть если бы мы увидели животное умирающим, то помочь было бы нельзя. Хотя… кто это проверил бы? Ах, да. У меня здесь есть личный проверяющий.
На сон остановились в намеченной точке. Правда, пришли на неё с опозданием на пятьдесят минут. Я устала страшно. Больше физически или морально – не знаю… До заката оставалось всего полтора часа, а за день столько всего было сделано, столько пройдено и столько испытано!
Пристроились удачно – у ствола дерева, повалившегося на заросли папоротников – нам предстояло отдохнуть перед ночным заходом. Несмотря на смертельную усталость не хотелось спать. И вообще мне было жутко неловко рядом с Мичлавом! Сама не знаю почему, ведь, по сути, ничего принципиально не изменилось. Человек к моему возрасту уже знает про оба пола абсолютно всё – и с физиологической, и с психологической точки зрения. Чего смущаться? Но… Граница между людьми всё равно всегда существовала и будет существовать – для комфорта. А я не разобралась пока, отличается ли граница между мужчиной и агеном от границы между мужчиной и девушкой… Да и к тому же, любые границы в условиях рейда соблюдать не слишком-то легко.
Нет, всё же дело не в самом обретении пола. А в обстоятельствах его обретения.
Сидя на земле в некотором отдалении от охотника, я давилась питательной смесью. Он, облокотившись о колено, попивал её с совершенно расслабленным и незаинтересованным видом. Но всё-таки поглядывал на меня. И, как оказалось, раздумывал он на смежную тему.
– Странно, детка, – проговорил через какое-то время, неспешно завинчивая крышку бутылки со смесью, – всего несколько дней прошло, а я уже не вижу перед собой того парня. Теперь передо мной совершенно точно девчонка.
– И что же? – не оборачиваясь, вопросила я, готовая ринуться в бой.
– Да ничего, просто странно, – но желание острить у него явно пропало. – Когда сам взрослел, как-то не замечал, как меняются окружающие. А потом негде было на детей любоваться.
– Вы помните время, когда были ребёнком?
– Да вроде на память не жалуюсь, – мужчина насмешливо фыркнул, – и вообще, это было не так давно, как тебе кажется, маленькая моя. Слушай, а интересно всё-таки, какой ты у меня вырастешь? Мордочка вроде ничего.
Я кинула на него гневный взгляд – и он опять с удовольствием посмеялся в сторону.
– Надо завязывать, чёрт бы меня подрал… – смеясь, сказал он уже моему затылку. – Но ты так мило смущаешься! Как будто мы тут с тобой уже месяц не проваландались, и не видели друг друга в одних трусах!
Мило смущаюсь?! Да меня от злости трясёт!
И видя это, он не мог вновь не порадоваться.
