Снег начался на подъезде к Блэкберну. Он налипал на лобовое стекло и собирался седыми косами с обеих сторон. Лин осторожно вела машину, потому что дорога медленно уходила в гору, и лихачей в этом районе трассы хватало всегда. Она вдруг подумала о Доне. Муж водил машину куда лучше, но к доктору Конти решила отправиться Лин. Супруг говорил, что дар убеждения у неё куда лучше. Никто и подумать не мог, что арктический циклон понесётся из Исландии в сторону Англии, как сорвавшийся с цепи пёс.
Ветер точно желал остановить автомобиль. Гудел и бился в стёкла. Лин чуть не плакала, понимая, что время близится к ночи. И остановиться негде. Поблизости ни одного дома – лишь холмы и мрачный сосновый лес. Высокие деревья величественно склонялись в поклоне. Внезапно дорогу преградило падающее дерево. Женщина, закричав, ударила по тормозам, пыталась вывернуть руль, чтобы избежать столкновения. Автомобиль пошёл юзом, подскочил, угодив колесом в выбоину, и завертелся волчком на мёрзлой трассе.
Перед глазами блики от фар, белая метель и ночь. Удар слева. Лин охнула, понимая, что в машину врезался шедший по трассе автомобиль. Водитель не успел затормозить, не заметил поваленного дерева и застрявший на обочине «Мини».
Потолок перевернулся, всё вокруг завертелось, звон разбитого стекла оповестил, что «Мини» напоролся на торчащую из кювета корягу. Холодный воздух и снег колючими иголками впились в лицо и руки. Темнота укрыла, прошептала в ухо: «Вот и всё Лин, тебе не суждено больше открыть глаза, увидеть Тимми, и главное – никто не спасёт тебя».
Она очнулась от боли в правом боку. С трудом отстегнула ремень и ощутила, как будто смерть разжала тиски. Выдохнула. Тишина. Никто не ищет её, никто не зовёт. Лин начала искать телефон. Где же он? Машина перевернулась несколько раз. Сколько? Женщина наморщила лоб и поднесла к губам замёрзшие пальцы. Острая боль пронзила запястье правой руки. На глазах выступили слёзы. Она снова искала телефон. Обрадовалась, что нащупала его где-то в темноте пустых коробок, между лопнувшим пакетом с чипсами и липкой бутылкой из-под колы. Газировка клейкой лужицей застыла на коврике. Лин не могла открыть дверь. Замок заклинило. Пришлось выбираться через разбитое стекло. Главное она нашла телефон и можно вызвать службу спасения. Куртка зацепилась за осколки, и ткань предательски затрещала, оставляя на оскалившемся стёклами окне «Мини» обрывки одежды.
Женщина с трудом выбралась из автомобиля. Теперь он представлял жалкое зрелище. Отбросила со лба спутанные светлые волосы и натянула на голову капюшон. Холод пробирался внутрь, забираясь в куртку и под свитер. Женщина, используя левую руку, с трудом застегнулась. Любое движение правой конечностью вызывало сильную боль. Снова на глаза навернулись слёзы.
Она вынула из кармана телефон. Он выключен, попытка включить его не увенчалась ничем. Отчаявшись Лин, выругалась, ощупала смартфон и вдруг поняла, что в руке у неё экран. Телефон развалился на части, и она нашла только отвалившуюся часть «Самсунга».
– Ну, почему?! – закричала Лин в тёмное небо. Упала на колени, окутанная мглой. Вокруг снег и холод. Ветер стих. Метель смолкла. – Это не честно, – прошептала женщина и закричала в пустоту: – Не честно!
Немного отойдя от шока, она размышляла, что надо бы выбраться на дорогу. Возможно, другой водитель, врезавшийся в неё ещё на месте аварии. Он поможет? Или тоже пострадал? Как понять в какой стороне дорога?
Мокрый снег сделался вязким. Температура стремительно падала. Лин поняла, что не завершили ветер, дождь и снег, закончит холод. Стоять на месте нельзя. Надо идти. Идти, двигаясь из последних сил, чтобы отыскать помощь и выжить. Ради Тимми. Ради Дона.
Идя наугад, Лин не знала, что отдаляется от трассы. Ноги стали свинцовыми, мокрый снег, налипший на штаны, влез в ботинки. Она дышала тяжело, и настолько замёрзла, что уже не ощущала холода. Щёки горели огнём, как и озябшие руки. Только ноги ещё не заиндевели, потому что идти по снегу то ещё удовольствие. Женщина решила, что неплохо бы запеть песню, вспомнила плакат с Бритни Спирс в забегаловке толстой леди. Сейчас она бы с удовольствием выпила её безвкусный чай. В желудке сжалось, а к горлу подкатила тошнота. «Нет-нет, не дури, Лин, – приказала себе, – ты выберешься. Мать всегда сильна тем, что у неё есть ребёнок»! Мысли о любимых придали сил. Она снова запела «Малыш, ещё раз».
– О, малыш, малыш, откуда мне было знать?
О, симпатяга, мне не следовало отпускать тебя.
Улыбалась, поднимая дрожащие от усталости ноги, и пела громко, порой, не попадая в ноты:
– Должна признаться, что одиночество убивает меня.
Разве ты не знаешь, что я всё ещё верю,
Что ты будешь рядом и дашь мне знак?
Малыш, набери мне ещё раз!
Её словно накрыла волна. Лин застыла, потом закричала:
– Эй! – Она вскинула вверх руки, – эй, помогите… – в правое запястье вонзились иголки боли, обрывая крик женщины.
Впереди в снежном убранстве, окружённый деревьями стоял двухэтажный дом, украшенный огнями. Он походил на домик волшебника, и Лин, коснувшись пальцами губ, рассмеялась, ойкнула, прижимая к груди руку. Ускорила шаг, пока не поскользнулась, запутавшись в промокших и потяжелевших ботинках, и не рухнула лицом в снег. Это падение повлекло за собой новый вопль и грохот, который не утаил снеговик, упавший на бок и загремевший ведром, скатившимся с круглой головы. «Нет, – Лин приподнялась, сдвигая со лба шапку и разглядывая белую фигуру. – Этот снеговик ненастоящий».
– Что случилось? – голос незнакомца прозвучал неожиданно. Лин хотела вскочить на ноги, но её попытки не увенчались ни чем. Она так и лежала лицом вниз и сдавлено выкрикнула:
– Пожалуйста. Помогите…
Мужчина, словно опомнившись, видимо, перед дверью он впервые видел женщину, нуждающуюся в помощи, помог ей подняться. Под носом незнакомки засохшая кровь, куртка разорвана и в глазах отчаяние сменившееся радостью.
– Что случилось? – спросил он.
– Я … – Силы словно решили оставить Лин. Ноги сделались ватными, и незнакомцу пришлось подхватить её на руки.
– Не волнуйтесь, я помогу вам.
Она сбивчиво начала рассказывать, как попала в аварию, а потом о том, как ехала в Эдинбург.
Она вскрикнула, когда незнакомец снимал с неё куртку.
– Господи, у вас сломана рука, – воскликнул он.
– Конечно, – Лин вытащила из кармана разбитый телефон, будто забыла, что с него уже невозможно сделать звонки. – Меня так закрутило…
– Не беспокойтесь, – проговорил он, – я позвоню в участок, а пока дайте осмотрю вашу руку. Я врач. Как вас зовут?
– Лин, – ответила женщина, ощущая, как тепло, разливающееся по телу, превращалось в огонь. – Жарко.
– Это после переохлаждения. Вот ложитесь на диван.
Лин не нужно было уговаривать. Тело стало мягким и податливым, будто оно тоже заиндевев сначала, сейчас таяло и скоро превратится в мутную лужицу. Она закрыла глаза и когда пришла в себя, за окном уже светало.
Вскочила, сбрасывая плед, и тут же поморщилась от боли. На правую руку наложен гипс. Лин кивнула пустоте, врач и правда настоящий. Но что он делал в этом глухом месте?
Он пришёл, услышав, видимо, что она проснулась, и сказал, что вчера позвонил полицию.
– Вашу машину нашли, Лин, не волнуйтесь. Я связался с Доном. Не переживайте, сказал, что с вами всё в порядке. – Женщина вдруг заплакала, и незнакомый врач сжал пальцы, на его лбу возникла вертикальная морщинка. Обычно мужчины теряются, видя женские слёзы. – Я могу отвезти вас в Эдинбург. Мне завтра надо быть там.
– Правда? – на губах только что плачущей женщины вспыхнула улыбка. – Только я, – она опустила глаза на порванные джинсы и высохшую кровь на толстовке. – Он не захочет говорить со мной.
– Это настолько важный человек? – усмехнулся врач. – Он судит о человеке по его одежде? Если вам не покажется это чем-то стыдным, я могу завтра остановиться рядом с магазином, чтобы вы могли подобрать себе что-то. И понимая, что наверняка, вы оставили в машине документы и деньги, помогу вам. Разве мы не люди?
– Господи, – выдохнула Лин. – Я сплю или вы святой?
– Бросьте.
– Да нет же. – Лицо Лин сияло от счастья. – Сегодня Рождество, а я встречаю его не рядом с любимым мужем и сыном. Знаете, я ехала в Эдинбург, чтобы поговорить доктором об операции. – Мужчина с интересом слушал её, склонив голову набок. – У моего Тима… Все бумаги остались в сумке. Его сердце, оно… – Её дыхание перехватило, и женщина вдруг спросила: – А как вас зовут, простите, я даже не спросила, вашего имени… Кого мне благодарить.
– И я не представился, – немого смутившись, ответил он. – Меня зовут Тони. И как хорошо, что приехав в Англию, я решил остановиться в домике родителей. Иначе бы кто помог вам.
– Ваша правда, Тони.
– Я накануне позвонил в участок, и мне скоро принесут ваши вещи.
– Как замечательно! – воскликнула Лин. – И вы, в самом деле, отвезёте меня в Эдинбург?
– Только завтра, потому что конференция состоится после Рождества. – Лин вопросительно смотрела на доктора, не до конца осознавая, кто перед ней. – Бывает такое стечение обстоятельств, – улыбнулся мистер Конти. – И думаю, раз вы ехали на встречу со мной, то готовы к разговору об операции.
Лин вдруг заплакал, а Тони снова растерялся, утешая её, говорил, что всё позади и вместе они справятся.
Вечером они сидели за столом и отмечали Рождество. Совершенно чужие и ставшие вдруг такими близкими люди. Лин позвонила Дону и, перескакивая с одного места рассказа на другое, говорила о том, что произошло с ней и какая удача – встретить того самого хирурга к которому она ехала в Эдинбург.
– Разве такое бывает? – спросила она мужчину, убирая со стола. – Это настоящий подарок.
– Рождество преподносит нам часто необычные сюрпризы, – улыбнулся он. – Тем более, – Тони, немного замешкавшись, глянул на Лин и продолжил: – Я и не знал, что ваш муж мой бывший одноклассник, и мы с ним играли в одной футбольной команде. Отлично помню этого верзилу. – Теперь настал черёд рассмеяться удивившейся Лин. – Был у нас такой задира Ромми, так Дон не раз заступался за меня. Тогда я был этаким увальнем и не умел постоять за себя. – Гостья кивала, потому что муж часто вспоминал стычки с рыжим хулиганом Ромми Качински. – Мы поговорили Доном и не сразу узнали друг друга. Но скоро встретимся. Вот такие случайности бывают.
За окном чернела ночь. Яркие огни освещали дом и проезжающего на санях между деревьями старичка. Он потянул за поводья, и олени приостановили бег. Взглянул на дом освещённый огнями и закряхтел:
– Хо-хо. Одним подарком больше, – улыбнулся в снежные усы, – Рождество всё-таки!
Тронул поводья, и вереница белых оленей понеслась сквозь ночь. Ноги волшебных созданий, словно вырезанные изо льда несли сани с волшебником, всё выше и выше поднимая к небу. Если бы кто-то посмотрел на полную луну, то увидел бы странное событие, словно там, в вышине несётся повозка, запряжённая волшебными существами везущим Санту, доставляющего подарок каждому при особых стечениях обстоятельств.
Александр Винников «ВОЛШЕБНЫЙ НАПИТОК»
Иллюстрация Григория Родственникова
Своё первое задание, от которого во многом зависела карьера и благосотояниея, Пэтс Би с треском провалил. А казалось, что тут сложного: соблазнить землянку, зачать с ней ребёнка и доставить новорожденного домой на планету Гадиллана для дальнейших лабораторных исследований.
Насколько Пэтс знал из учебников, земляне долгое время не догадывались, что с противоположной им стороны Солнца находится планета, пригодная для жизни, но с развитием космической техники всё ранее тайное становилось явным. Поэтому гадилланам нужно было первыми проявить интерес к разумным существам с соседней планеты и исследовать их, чтобы быть готовыми к будущим контактам.
И вот ему, отличнику Высшей школы общения с внегадилланскими цивилизациями, было поручено простое задание, с которым он, несмотря на все старания, не смог справиться.
Сначала всё шло прекрасно: Би познакомился с красавицей, по меркам местных жителей, Снежаной, расположил её к себе, осыпал подарками, стал исполнять все её капризы. Несмотря на то, что Пэтса выворачивало наизнанку от одного внешнего вида землян, он стоически перенёс своё перевоплощение в молодого мужчину, образ которого скопировал с обложки модного журнала. Гадилланин всегда слыл красавцем среди однокурсников благодаря своему особому зеленоватому оттенку кожи, свисающему до колен животу и разноцветью трёх глаз, а здесь пришлось идти на жертвы и приспосабливаться к новому неудобному телу. Снежану он тоже терпел с трудом, но чего не сделаешь ради науки и будущих контактов с землянами. К тому же его подруга, им же разбалованная, предъявляла всё более невыполнимые требования, как: мытьё посуды, вынос мусора, чистка ковров. Но всему есть предел, и сегодня терпение Би лопнуло, а с ним провалилось и его задание. И на то была веская причина.
Был канун Нового года (что за странная традиция отмечать приход очередного года?), и Пэтс пошёл на «последний штурм». Чтобы всё прошло тихо и гладко, Би решил использовать своё тайное оружие – волшебный напиток деда, секрет которого последний открыл перед своей смертью на восемьсот третьем году жизни. А секрет напитка состоял в том, что это был секрет – дед уже не помнил, какими свойствами обладало шипучее зелье, но верил, что оно помогает в критических ситуациях.
Замаскировав напиток под шампанское, купив цветы и торт, Пэтс явился на час раньше положенного времени в гости к возлюбленной и застал Снежану в постели с незнакомым ему мужчиной. То, чего Би добивался полгода, какой-то неизвестный тип не считал невыполнимой задачей. Самолюбие гадилланина взяло вверх над разумом, и он ликвидировал парочку, разложив их силой воли на атомы.
Только на улице расстроенный Пэтс понял, что всё ещё держит в руках приготовленные подарки. Поставив на скамейку бутылку, торт и цветы, Би принял свой естественный вид, горестно вздохнул и телепортировался на Гадиллану, докладывать о проделанной работе – своём провале важного задания.
В канун Рождества парочка бомжей, шестидесятилетний Паша и неопределённого возраста Ляля, наткнулись на улице на приятный сюрприз – торт и бутылку шампанского, оставленные кем-то на скамейке. Букет цветов они даже не заметили, зато стали оглядываться по сторонам, думая, что над ними кто-то прикалывается. Улица была полупуста, редкие прохожие спешили к праздничному столу, и никто не претендовал на их находку.
– Посмотри под скамьёй, может, там и кошелёк валяется! – полушёпотом произнёс Паша и сам же нырнул под скамейку. Но кошелька там не оказалось.
– Странно, – вздохнула Ляля.
– Ничего странного! – констатировал мужчина. – Какой-то лох спешил на автобус и забыл в спешке свои покупки.
– Ага, ага, – закивала головой бомжиха и уселась на скамейку рядом с находкой. – Вот нам повезло!
– Пошли! – скомандовал Паша, взяв в охапку торт и шампанское.
– Куда? – удивилась его подруга.
– Здесь недалеко есть одно местечко, старый заброшенный дом.
Ляля вскочила со скамьи и побежала вслед за мужчиной.
Дом на окраине города, в который привёл Павел подругу, был вполне пригоден для жилья, чем и воспользовался бомж, проведя здесь всю прошлую зиму. Ляле было плевать на вонь и бардак, творившиеся здесь. Ей хотелось побыстрее выпить шампанского и съесть огромный кусок торта. Но умудрённый жизненным опытом мужчина хотел праздника, и прежде, чем начать отмечать Рождество, заставил Лялю помыть руки и найти чудом сохранившиеся фужеры. Сам же он отыскал припрятанную керосиновую лампу, зажёг её и поставил посреди шатающегося стола. Чтобы как-то согреться, мужчина затопил печь обломками мебели.
Когда торт был нарезан, Ляля умыта, Паша сорвал фольгу с пробки бутылки и стал откручивать металлический держатель. Пробка долго не поддавалась, но потом вдруг резко вылетела из горлышка и со свистом врезалась в потолок. Брызги шампанского разлетелись по всей комнате.
От яркого света парочка одновременно зажмурилась. А когда голубки смогли открыть привыкшие глаза, Паша рассмотрел под потолком шикарную люстру вместо болтающегося патрона с разбитой лампочкой. Осмотревшись по сторонам, он оцепенел: на его глазах высохшая в кадке пальма превращалась в куст алых роз, старенький телевизор – в плазму, обшарпанный шкаф – в модную стенку. Кривоногий стол преобразовался в дубовый, полный разнообразных яств и напитков. Грязный аквариум уступил место новому с невиданными рыбками и фантастической подсветкой. Лепной камин создавал тепло и уют. Да и сам дом на глазах становился новомодным коттеджем со всеми удобствами. Но главный сюрприз Павла ждал впереди: на месте Ляли в кресле сидела белокурая красавица в вечернем платье, с изумлением смотревшая на него.
– Ляля? – проглотив слюну, произнёс мужчина.
– Паша? – вопросом на вопрос ответила она.
Павел вскочил с места и подошёл к огромному зеркалу в золотой раме. Из зеркала на него смотрел молодой человек с модной причёской, одетый в роскошный костюм.
Пэтс Би долго и подробно отчитывался перед Высшей комиссией о своей безрезультатной работе на Земле. Он не упустил ничего и довольно красочно описал, как познакомился со Снежаной, сколько истратил денег на подарки, почему не спешил затащить её в постель. И лишь дойдя до рассказа о последней встрече, Би вспомнил, что оставил дедов напиток на скамейке. Гадилланин понял, что лишил себя и всю свою многотысячную родню единственной семейной реликвии, и прощения ему не будет.
Он всеми четырьмя руками схватился за голову, повалился на пол и забился в истерике. Комиссия сделала однозначный вывод, что посещение Земли и общение с её обитателями негативно действует на гадиллан, и отложила контакты с её представителями на неопределённый срок.
Пэтса Би было решено отправить на пятилетний отдых в санаторий на Альфа Центавре с последующим переобучением.
Ночь прошла бурно и незаметно. Не обласканные жизнью люди, придя в себя после чудесного преображения, приняли происшедшее за данное и не стали искать ему объяснений. Наевшись от пуза, парочка посетила сауну, наплавалась в бассейне и занялась безумным сексом.
Проснувшись в полдень, Паша открыл глаза и долго не мог сфокусировать взгляд. Он решил было протереть глаза и с ужасом скорее осознал, чем увидел, что у него четыре руки. Мужчина вскочил со скрипучей постели и бросился к зеркалу. И тут он понял, что находится не в коттедже, а всё в том же заброшенном доме. Павел с опаской посмотрел на себя в треснувшее зеркало и от увиденного потерял дар речи: вместо своего отражения он увидел четырёхрукое трёхглазое чудовище с животом до колен.
Ляля, проснувшаяся раньше Павла, сразу поняла, что с ней что-то не так. А рассмотрев и ощупав своё новое тело, ушла из дома с несчастным видом.
