Себастьян улыбнулся и опёрся на гитару.
– Нет, это, так сказать, официальная из академии. Чтоб было о чём петь вместе с преподавателями. Есть гораздо жёстче, но настроение сейчас другое… Могу исполнить отличную песню, но… она не на фимидианском, я её выучил на Астурисе.
Андрей, что-то чирикавший в блокноте, сидя на месте связиста, поморщился, но Майя согласно кивнула. Себастьян размял шею, как перед боем и, пробежавшись пальцами по струнам, начал медленную песню. «Ловец» не часто бывал на Астурисе, а другие ближайшие звёзды, говорящие на спанских диалектах располагались не ближе Салидаса, поэтому никто, кроме Се, толком астурийский не выучил.
Песня медленно переливалась, следуя перебору пальцев Се. Он удачно заставлял звучать гитару постоянно, словно играло вместе три человека, а мотив и без слов давал понять о тяжёлой судьбе героев баллады. Песня унесла на своих волнах экипаж минут на десять, пока последнее эхо не стихло в утробе инструмента.
– Великолепно. – Захлопала в ладоши Майя, к ней присоединился Майк. – Это уже не просто бренчание, а мастерская игра.
– Вы мне льстите. – Притворился смущённым Себастьян. – Но вы меня не обманете, я видел, как бегали ваши пальцы, вы предугадывали некоторые аккорды.
Майя открыла рот, чтобы возразить, но Се опередил её.
– Стоп. Дайте угадаю. Вы не играли на этом инструменте, но играли на чуть другой разновидности?
Майя чуть подумала, а потом кивнула.
– Было дело, давно и не правда. Сейчас уже не удержу в руках.
– А ты попробуй. – Расплылся в белозубой улыбке Се. – Как раз и вспомнишь. Ведь все хотят послушать что-нибудь новенькое?
– Очень хотят. – Поддакнул Стэнли, не открывая глаз.
Андрей отложил стилос и выжидательно повернулся к кают-компании.
– Хорошо, – уступила Майя и взяла гитару из рук Се, – что же вам исполнить?
Она принялась приноравливаться к гитаре, и буквально через полминуты инструмент поверил в её способности. Звучал он ничуть не хуже, чем в руках Себастьяна, даже чуть резче, сказывалась другая манера игры, менее витиеватая.
– Вот эту вроде полностью помню. – Пробормотала Майя. – А вы её знаете:
Солнце ярко светит, тра-та-та-та-та,
в небо рвутся тучи, пара-ра-ра-рам? Нет?
Все отрицательно покачали головой.
– Что же, тогда, в самом деле, новенькая. Поехали!
Майя резко ударила по струнам, и слова задорно стали прыгать вслед за бодрой, уличной мелодией.
Солнце ярко светит, в небо рвутся тучи,
Из моря лезут горы, кто из них тут круче?
Прямо у подножья, где в песке на взмо-о-о-орье,
Строят замки люди у волны прибоя.
Я накрою столик, выставлю бокалы,
Чтоб вино играло, я раздвину ставни.
И с тобой прекрасно проведу весь ве-е-е-ечер,
Чтоб моё желанье, превратилось в вечность.
Звонкое птиц пенье разбудит меня утром,
То весны мгновенье мелькнёт вдруг поцелуем,
Чайный аромат принесу с собо-о-о-ою,
Он расскажет, как я увлечена тобою.
Выйду я во дворик, разгоню все тучи,
Солнце подмигнёт мне, я схвачусь за лучик,
И на два квартала перемахну в два счё-ё-ё-ёта
Всё могу сегодня сделать без расчёта.
Блестящие оконца скрываются под клёном,
Клён кивает томно под небом да бездонным,
В лазурных тех полях пасутся облака-а-а-а,
Во всё кругом на свете сейчас я влюблена.
– Тра-та-та-та-та! – Прозвучало последнее, и тотчас потонуло в потоке оваций.
– У-у-у. – Постарался добавить гудением Себастьян шума.
– Ещё. – Только и сказал Стэнли, когда перестал хлопать.
– Только после вас.
До конца вечера Майя и Себастьян спели ещё по паре песен по очереди, после чего весь экипаж исполнил пару хулиганских курсантских «сморгалок», как они их называли в бытность учёбы. К Фриштитису подлетали в приподнятом настроении.
Глава 6. Мураши и мурашки
Впервые с начала полёта Майя изъявила желание понаблюдать за посадкой. Немедля нашли натяжной экран, когда-то висевший в капитанской каюте. Его растянули в кают-компании и приладили проектор. Как ни странно картинка получилась сносной. Хотя и при свете на экране были видны звёзды на чёрном фоне, внутреннее освещение погасили в соответствии с правилами посадки. Окрестности Фриштитиса, как наиболее развитой планеты сектора, могли преподнести сюрпризы, а также было на что поглядеть.
Лёгкий хлопок, вибрация, сотрясшая барабанную перепонку и лёгкая волна по всему телу. Мыльная пена гиперпространственных завитков с медузой в центре резко обрела чёткость, трансформировавшись в яркое пятно звезды на фоне чёрного бархата неба. Фильтры сгладили картинку, солнце уменьшилось в размерах и налилось жёлто-оранжевыми красками, вокруг проступили звёзды.
– Мы в ста двадцати миллистардах от планеты. – Пояснил Стэнли. – Фриштитис относится к третьей группе по портовым нагрузкам, придётся зайти на внешний рейд.
При вываливании в пространство всегда существовала возможность напороться на другой объект. К счастью, космос достаточно просторен, чтобы в зоне ощутимого тяготения уместить все военные и торговые флоты сектора. С другой стороны по невероятному стечению обстоятельств встреча кораблей на противоходе не была исключением. Катастрофа «лоб в лоб» приводила к переводу планеты в третью группу, и с этих пор появлялся внешний рейд.
Область тени, то есть зона на ночной стороне планеты, начиная с высоты стационарной орбиты и до границы зоны «беспокойства», лежащей в одной десятой старда от планеты, являлась предбанником. Стэнли заставил корабль вынырнуть в начале района подхода, а не как настаивала электроника в центре. Что как ни странно, экономило им топливо и время. Дело в том, что если вынырнуть близко, то приходится резко сбрасывать скорость и дальше тихим ходом добираться до рейда. А так у них было время сориентироваться и зайти на рейд хвостом вперёд по оптимальной траектории.
Полёт проходил к звезде Кассиопея-1435, которой местные придумали более уникальное название: Нувеувиу. К счастью, звучное название планеты избавило соседей от проблем с заплетающимся языком. Вскоре посреди звезды возникло тёмное пятнышко. Разрастаясь, оно постепенно поглотило солнце, последняя вспышка короны чёрной звезды, и оно погасло. Они приближались к чёрному провалу в окружении сверкающих бриллиантов, только тонкий белый серп очерчивал границы планеты с одной стороны. Детектор масс выявил новые цели, локатор чуть позже стал обрисовывать контуры кораблей на рейде. Точки множились с потрясающей быстротой и к тому моменту как тёмное пятно планеты, испещрённое еле видной сеткой огней, стало заваливаться набок, регистратор показывал целый рой. Несколько целей снижались.
В отличие от менее оживлённой Фимиде, взлетающие корабли уходили строго в плоскости, касательной к орбите. Фриштитис перевернулся под них, серп оказался сзади, затем исчез и возник впереди. Они подстраивались под общий неторопливый бег.
– Всё. – Кратко сказал Стэнли.
Себастьян щёлкнул по кнопкам, по экранам прошлись строчки.
– Наш запрос зафиксирован.
– Остаётся ждать ответа. – Стэнли обернулся к Майе. – Эвора – третий по загруженности порт, но не такой большой, как Сетубал, поэтому придётся подождать.
– Давайте ждать, – согласилась Майя, – а заодно посмотрим.
– Что? – не понял Стэнли.
– Окрестности. Неужели вы не смотрите, кто рядом с вами? – Удивилась Майя.
Стэнли чуть не рассмеялся.
– Вообще-то, всегда. Просто не ожидал от археолога…
Майя поморщилась, но отвечать не стала, Андрей уже выводил на экран картинки ближайших кораблей. В радиусе сотни километров телескопы сумели достать пять судёнышек. Очертания остальных слишком дрожали, электроника никак не могла чётко сфокусироваться на них. Картинка ближайшего судна в двадцати семи километрах приблизилась, рядом появилась фотография, сделанная в доках, поползли характеристики.
– О! – Воскликнула Майя. – Это же незаконно.
– Незаконно? – Переспросил Стэнли и обернулся к Андрею.
Тот почесал подбородок.
– Не помню такого положения. – Сказал он.
– На некоторых планетах точно незаконно.
– На будущее, – прошептал Стэнли Рону, – не выбрасывать данные перед пассажирами.
Сбор информации о кораблях имел двоякое положение. С одной стороны, данная деятельность многими правительствами считалась шпионской, с другой стороны существовала целая отрасль, рассчитанная на детей с продажей постеров, компьютерных игр, коллекционных карточек. База данных «Ловца» вела происхождение из курсантских коллекций и энциклопедий, а дополнялась легально и не очень полученными данными из госреестров. Причём с акцентом на реальные полётные характеристики.
Три корабля из пяти дали себя опознать. «Эссель» – пузатый торговец с Ромры, хозяева местные. «Веллеферд» – калгарианский транспорт с длинными полувоенными обводами и слабо развитой кормой. И плоский дискообразный «Фигаро» с Клерипины, частный извозчик, коллега «Беспечного Ловца». Два корабля остались неузнанными. Первый – длинная сигара не слишком удачной конструкции. Вынесенные далеко из корпуса двигатели говорили либо о древнем происхождении, либо о верфях по ту сторону туманности.
– Тепловую карту. – Сказал Стэнли, взглянув на пятый корабль.
Андрей пробежался по клавиатуре, судно на экране слабо засветилось. Затем появилась вся пятёрка. Пятый корабль по отношению к остальным казался ледяным. Дюзы начисто отсутствовали.
– Эсхибы. – Вынес вердикт Стэнли. – Сделай замеры, какие только сможешь.
– А вы не встречались с негуманоидами? – Спросила Майя. Она прыгала камерой с одного далёкого корабля на другой.
– Случалось пару раз.
Стэнли пальцем повторил на экране линию корпуса.
– В нашем секторе нет их планет. Святые небеса, какая манёвренность…
– Манёвренность – это не всё. – Рассеяно пробормотала Майя, приглядываясь к рою точек, идущих на пятистах километрах ниже.
– Да. – Согласился с сожалением Стэнли. – Иначе такими строили все корабли.
Эсхибский корабль как раз пошёл вниз, демонстрируя преимущество в тонком управлении гравитацией. Пухлая тарелка, чуть вытянутая в длину, вместо того, чтобы медленно опускаться, постепенно вырываясь вперёд, всего лишь опрокинулась и иглой рванула вертикально вниз. Андрей присвистнул.
– Девяносто девять «же».
Гравитационные сенсоры зафиксировали волну, но оборудование справилось.
– Терпеть не могу, когда они так делают. – Поморщился Себастьян. Движение тарелки вызвало скачок помех по всем частотам.
– Хегснуйр, любят выставляться напоказ. – Брякнула Майя. Потом, заметив взгляд Андрея, объяснила. – Археологу положено знать. Можно приблизить эту картинку?
На экране дрожали двадцать с лишним пятнышек. Они держались подозрительно чётким порядком. Андрей переключил дальнобойные камеры на рой точек и заставил компьютер обработать изображение на максимальное качество. В живую так и не получилось, но вот компьютер выдал чёткий снимок. Теперь присвистнули уже все.
Длинные узкие фрегаты и крейсера длиной от двухсот до пятисот метров парили кинжальными лезвиями над спящими городами. Между ними висели около двадцати кораблей сопровождения и не менее полусотни истребителей и бомбардировщиков. Весь фимидианский флот вряд ли сравнится с ней.
– Мы пропустили какую-то политическую каверзу? – Спросил Андрей.
– Надо будет узнать. – Пробормотал Стэнли и бросил взгляд на Майю, она с лёгким прищуром изучала корабли.
Эвора – третий по объёму грузопотоков порт Фриштитиса, но и он выглядел круче Кальвина. Вместо каменистого плоскогорья изрытого ямами доков с торчащими на краю диспетчерскими башнями, порт отстроили в форме звезды. Кольцо центрального здания и восемь лучей терминалов. На концах поднимались наблюдательные башни, задевая облака в пасмурную погоду. Между ними ёлочкой расходились подъездные пути для кораблей горизонтальной посадки, оканчиваясь привычными ямами. Где-то в туманной дали высились небоскрёбы Эворы с цепочками огней воздушных трасс.
