– Опять бандюки решили под нас подкопаться?
– Вряд ли, какая с нас выгода?
– Все наши ценности, – благоразумно заметил Андрей, – сконцентрированы в двух кораблях. Может, выкуп?
– Бред. – Махнул рукой Се. – Особенно сейчас, когда он засветился. Если он приземлился в порту, значит, его фотографии, данные корабля зафиксированы в банке. А в случае захвата, за нас будет бороться правительство, а они потеряют сектор.
Его тираду прервал очередной сигнал вызова, а на вспыхнувшем экране подле их корабля показалась машина техобеспечения с яркими жёлто-синими огнями.
– Ладно, – подвёл итог Стэнли, – в банк данных мы вломиться всё равно не можем, провести расследование не успеем. У нас есть дело, и теперь будем осторожней. Начинаем полную подготовку, приводим все системы в походное положение. Кстати, завтра с утра приходит груз, если я получу подтверждение о пополнении нашего счёта, будем грузиться. Все знают свои обязанности? Хорошо, вперёд.
Стэнли обернулся к панели и, пока остальные расходились по закуткам, принялся включать внешнее освещение.
Глава 3. Заманчивое искусство
Как известно, Фимиде вновь открыла для себя звёзды двумя веками ранее. В то время в секторе началось возрождение космических трасс и многие заброшенные колонии и поселения беженцев заявили о себе, как суверенные государства. Для Фимиде это обернулось подчинением экономики звёздным корпорациям. Благо, когда местное правительство жёсткими санкциями возвращало контроль над планетой, Персейская ассамблея, уже тогда проявлявшая интерес к Мирфакской яме, не дала перерасти экономическим спорам в крупный межзвёздный конфликт. Впоследствии Фимиде и ряд соседей сами вступили в Персейскую ассамблею взаимопомощи и урегулирования межзвёздных споров, в простонародье называвшуюся Звёздной лигой.
Эти события привели к переезду фимидианского правительства. В самом крупном городе планеты – Кальвине, выросшем за счёт космопорта, расположенного на Вайсском плоскогорье, слишком многое напоминало об инопланетном влиянии. Высокие небоскрёбы, блочные кварталы, позволяющие не выходить под открытое небо неделями, транспортная сеть в трёх измерениях – всё слишком не похоже на низкие города Фимиде. Влияние корпораций чувствовалось в сверкающих стенах стекла и стали.
Новую столицу Анрит расположили в дельте реки Эзест в двух тысячах километров по другую сторону горной системы Дахэрт, западной частью которой являлся Вайсс. В общем, добраться до Анрита было проблематично.
Десятки заболоченных островков за столетие покрылись каменными берегами и невысокими трёх-пяти этажными зданиями министерств, государственных управлений и жилых кварталов для армии чиновников. Сотни мостиков связывали друг с другом широкие набережные, малюсенькие лужайки на узких пятачках среди синих речных потоков и замощённые белой плиткой городские площади. Анрит оказался настолько красив, что в него стали ездить молодожёны на медовый месяц, но селиться там было дорого. Был даже специальный закон, который в принудительном порядке выселял вышедших на пенсию чиновников.
В городе было на что посмотреть. Здание государственного совета на площади Солидарности, здоровый комплекс парламента выше по реке. Министерства, коллегии высились на каждом шагу. Особенно выделялось здание Музея Истории и Искусства неподалёку от Фиенны – института естественных наук.
Музей имел такую хитрую архитектуру, что с какой стороны не подойди, всегда оказываешься перед фасадом. Здание состояло из корпусов замкнутых друг на друга кольцом, с выступающими портиками как лучи у звезды. В центре расположился круглый зал, снаружи он угадывался за счёт широкого купола, переливавшегося на солнце синим стеклом. В этом зале традиционно выставлялись самые ценные экспонаты. Картины великих художников, замысловатые формы экзомузыкантов, чудесные произведения ювелирного, гравюрного и прочих видов искусств. Но также там находилось под толстым пуленепробиваемым стеклом несколько невзрачных предметов. Хотя отдел истории и зоологии занимал целое крыло музея, эти предметы были перемещены в центральную экспозицию. Вот и сейчас строгая дама со снисходительной улыбкой в светлом деловом костюме собрала вокруг себя экскурсионную группу школьников и показывала им небольшой стенд с тремя предметами.
– Вам может показаться, что этим вещам не место тут, по соседству с чувственным кораллом, подарком Айгенему Первопроходцу от жителей Хегла Онейст, или сапфировой печатью, которую сделали специально для заключения договора со Звёздной лигой. – Мягко втолковывала она группе скучающих подростков. Но её слова не пропадали даром, несколько посетителей без гидов слушали объяснения. – Кто-нибудь угадает, почему они находятся здесь, как величайшие сокровища нашей планеты?
– Наверно, они старые. – Заявил один из школьников, не вынимая рук из карманов.
По лицу экскурсовода промелькнула лёгкая тучка, даже лучшие ученики не желали проявить капельку уважения к седой старине.
– Правильней сказать: древние. Вот этот металлический эллипс, не что иное, как штурвал корабля «Рамахата».
Гид сделала паузу и не ошиблась, ученики проснулись. Те, что не понимали в чём причина, переспрашивали у товарищей, а затем тоже удивлённо пытались разглядеть невзрачный тусклый сплющенный обруч с несколькими вертикальными перекладинами и давным-давно погасшими индикаторами. Мальчуган, высказавший предположение, вынул руки из карманов и переспросил:
– А разве он не находится в Рамбурге?
– Самый популярный вопрос. – Улыбнулась экскурсовод. – Нет. На месте посадки корабля с поселенцами находится его точная копия, построенная 324 года назад. Настоящий корабль разобрали в первые десятилетия на металл, осталось всего несколько вещей обстановки, которые нельзя было использовать в хозяйстве. Они находятся в музее, посвящённом первым колонистам. Но штурвал не смогли переплавить, и его использовали в качестве руля в одном из первых прототипов тракторов. Его нашли в позапрошлом веке и поместили сюда, ведь это важная часть нашей истории. А рядом с ним лежит уцелевший дифференциал «Эрстлина».
В этот раз шума было меньше, но половина группы с интересом взглянула на чёрный от копоти металлический уголок.
– Как вы знаете, первый спутник не имел посадочного устройства и почти целиком сгорел при возврате на Фимиде. Но всё же одна часть была найдена.
– А это что за книжка? – Спросила одна девочка.
Взгляд группы перешёл на третий предмет под стеклом, бледную книжку в бордовом переплёте. Её страницы казались слегка зеленоватого оттенка, но это был на самом деле цвет защитного стекла, не пропускавшего яркий свет.
Экскурсовод вздохнула, но внимание к останкам спутника уже не вернуть. Она обошла стенд и стала рассказывать.
– Это Лагорнион – книга сказок Лагорны. В ней напечатаны самые известные сказки, которые вы все слышали в детстве: «Батрак и деревянный ларчик», «Аленький кокошник», «Путешествие Власа к Солнцу» и «Зелёный, зелёный горошек».
На каждое название большинство школьников кивало. Но потом раздался тонкий голосок:
– А что в ней такого, что она тут лежит?
– Ничего. – Пожала плечами экскурсовод, но затем хитро улыбнулась. – Если не считать, что это самый древний предмет, сделанный человеческими руками на нашей планете. Впрочем, за последние годы много всего навезли. Но ещё пятьдесят лет назад, до отмены таможни с планетами Лиги, эта книга была самой старой вещью на планете. Её отпечатали на Лагорне около четырёх с половиной тысяч лет назад. Кто-то из первых поселенцев взял её на «Рамахату». Уже и сама Лагорна исчезла в пучине истории, и мы можем только догадываться, где она находилась, но книга – живое свидетельство когда-то существовавшей планеты.
– Так просто исчезла? – Мальчуган снова засунул руки в карманы.
– Вселенная полна тайн, и многие до сих пор скрыты. Всего пару лет назад один наш экипаж нашёл скрытую планету на полпути между нами и центральными созвездиями Лиги. Уже два века мимо летали корабли, а там жил народ, который не знал, что и на других звёздах живут люди. А теперь, давайте обратимся к экспозиции посвящённой мастерской сеньора Кежесса, величайшего ювелирного мастера. Девочки, я уверена, вам понравится.
Школьники направились в часть зала, переливающуюся золотым блеском. Некоторые посетители пошли за ними, несколько человек задержались у стенда.
– Что здесь написано? – Спросила одна посетительница, склонившаяся над страницами книги. Буквы пестрели дополнительными насечками незнакомого шрифта, но в целом соответствовали фимидианскому алфавиту.
– Лагорнский язык сильно отличается от нашего. – Ответила экскурсовод, ждавшая, пока школьники вдоволь насмотрятся на украшения. – Даже астурийский, столь не похожий на наш гораздо ближе, чем лагорнский. У них даже построение предложений отличается от нашей речи и тем более арцелезтской.
– Нет, я не то хотела спросить. – Подняла на неё глаза посетительница. – Что написано именно на этих страницах? Какая сага открыта?
Улыбка на мгновение упорхнула с лица гида, но потом вернулась на место и стала ещё шире.
– Я, честно говоря, не знаю. – Она подошла к витрине и прикоснулась к стеклу пальцем. – Можно спросить архивариуса.
– Нет-нет, я из чистого любопытства.
– Мне кажется, – задумчиво произнесла экскурсовод, – здесь говорится о пяти братьях-принцах и их сестре Беларии. Что-то такое крутится в памяти, ведь именно они по легенде первые решили заглянуть за Мирфакскую гриву.
– Может быть. – Пробормотала посетительница. – Но тогда появляется другой вопрос: а кто же решил открыть книгу именно на этих страницах. И не стоит ли её хоть иногда перелистывать?
– Вряд ли, – возразила экскурсовод, – таким старым вещам, прежде всего, нужен покой. Возможно, она разлетится в пыль от попытки посмотреть содержание. Ой, извините.
Из отдела Кежесса раздался приглушённый вопль, и экскурсовод направилась к подопечным.
– Не разрушится, – прошептала женщина, – на Лагорне печатали на полимерной бумаге.
Солнце, столь мирно светившее на протяжении дня, резко побежало к горизонту, будто пытаясь скрыться от лёгкого облачка. Ещё мгновение и оно нырнуло за лесистые холмы, яркий свет моментально утих, и в голубой бездне неба проявились белесые дорожки стратосферных облаков. В тропических широтах ночь быстро вступает в права. Леса, дома уже окутывал мрак, и только последние солнечные лучи, зацепившиеся за небесный пух давали толику света.
Недолговечная вечерняя тишина вскоре исчезла без следа под треском полчищ сверчков, где-то у стоков канализации квакали лягушки, а залиоты с протяжным свистом принялись выныривать из воды.
Свет стал разгораться внутри зданий, потом цепочка огней пробежалась по улицам, и город преобразился. Белесые стены зданий окрасились в десятки разных оттенков, от густо-оранжевого до жемчужно-белого и язвительно-зелёного. Широкие трассы приобрели зеркальный блеск, в котором отражались огни проезжающих машин. Разбивая гладь каналов на сотни прыгающих бликов, скользили катера и водные мотоциклы. Пустоватые днём проспекты в пору ночной прохлады заполнились разношёрстным народом. Деловой город превратился в туристический балаган. Шум толпы, гудки машин, музыка, раскатистый смех и вопли из парка аттракционов долго ещё беспокоили моргающие звёзды.
К полуночи город стал засыпать. Одно за другим гасли окна, последние автомобили проносились мимо фонарных столбов, у которых уже не топтались группки людей, решая куда пойти.
Ровно в полночь светофоры перестали перемигиваться разными цветами и зажгли ровный белый цвет. Когда и такси стали редкостью, на перекрёсток в западной части города выкатился странный экипаж. Сразу бросалась в глаза необычная аэродинамика машины. С одной стороны она имела высоту с фургон, но с другой её бока так были прилизаны, что не оставалось сомнений в скоростных качествах транспорта. В целом машина походила на одно чёрное сплющенное колесо, раздавшееся к низу. Лёгкий уклон назад создавал впечатление движения даже у стоящего экипажа, а тёмные вогнутые внутрь стёкла кричали о цене машины.
Транспорт стоял долго, будто ожидая, что светофор всё же включит разрешающий сигнал, но затем из-за поворота выкатился другой автомобиль. Эта машина, хотя и свидетельствовала о материальном благополучии владельца, выглядела привычней для местных улиц. Приземлённый плоский корпус, купол бордового стекла над пассажирской кабиной и сочный алый цвет, полыхающий под спойлерами. Автомобиль подкатил на широких колёсах, оправленных в блестящие риджи и остановился бок о бок с первой машиной. Спустя минуту купол автомобиля раскрылся посередине, большая часть его уехала назад, над улицей принялись раскатываться сочные басы автомобильных колонок. Внутри сидели два парня, один за рулём, другой на заднем сидении, и девушка, рядом с водителем. Они о чём-то переговаривались, наклонившись друг к другу. Водитель под смех приятелей облокотился на борт машины и легонько постучал по корпусу тёмного экипажа.
– Эй, сельгерет, – верно определил он класс машины, – хочешь я тебе докажу, что ты зря потратил прорву денег на закордонный агрегат? Моя «пантера» в два счёта обставит твою несушку.
Что правда, то правда, спереди сельгерет, казалось, тащил два здоровых яйца, под которыми скрывались антигравы, позволявшие парить машине над трассой. Компания дружно рассмеялась. Водитель, не видя реакции противника, махнул рукой.
– Трус. – Крикнул он, и тут сельгерет отреагировал.
По правой боковине машины прокатилась волна жёлтых огоньков, а электрический гул маховиков чуть усилился. Парни в красном авто дружно рассмеялись, водитель, качнув акселератор, принял вызов. Вытянув руку с тремя пальцами вперёд, водитель сложил один, правый поворотник мигнул. Убрал ещё один и выжал педаль до конца. На счёт три они дружно отпустили тормоза. Красный автомобиль взревел, колеса, оставляя блестящие следы на асфальте, взвизгнули и вгрызлись в дорогу, сельгерет коротко свистнул, привод переключился с холостого хода, и машину кинуло вперёд. В первые секунды сельгерет вырвался вперёд, но как только автомобиль перескочил на четвёртую передачу, и двигатель перестал щёлкать из-за коротких разгонных отрезков, он стал быстро нагонять инопланетную машину.
Разгоняясь по трассе, архаичный двигатель внутреннего сгорания, который остался только в спортивных раритетах, показывал свой взрывной характер. Автомобиль сделал сельгерет на два корпуса, и компания вовсю веселилась, когда прямое шоссе закончилось, и они вошли в первый поворот. Автоматом проявилось главное преимущество сельгерета: манёвренность. Задний мост тяжёлого автомобиля занесло, не смотря на скинутые обороты, а сельгерет, над которым не властвовало тяготение, повернул почти под прямым углом, оставив дымное облачко пережжённых покрышек. Только перекрывший ему путь автомобиль не позволил вырваться вперёд. Но на следующем повороте он всё же сделал ревущую «пантеру».
Смех смолк, и развевающиеся волосы скрылись под закрывшимся куполом. Аэродинамика улучшилась, и машина крепче вцепилась в трассу. После третьего поворота выдался длинный участок плавно изгибающейся улицы, автомобиль отыграл потерянные метры. Новый поворот, и приходится начинать всё сначала. Но на следующем водителю сельгерета не повезло. Нырнув опять по внутреннему радиусу, он упёрся в припаркованные машины у тротуара. Потеряв скорость, он спустя секунду утратил и лидерство. Благо для автомобиля, они вышли на самый длинный проспект города. Стремясь нарастить преимущество, водитель пошёл ва-банк. Под машиной заискрило, автомобиль чуть просел, но при этом давление на колёса уменьшилось. Скорость за счёт появления воздушной подушки скольжения стала увеличиваться ещё быстрее, но на перекрёстке автомобиль так подбросило, что он чуть не взлетел, но автоматика успела отработать, и машину с силой вжало в дорогу. Сноп искр вылетел из-под неё. Сельгерет подобрался ближе и, как привязанный, пошёл на некотором расстоянии сзади.
Несмотря на ночь на проспекте попадались автомобили и тогда гонщики огибали их, то друг за другом, то с обеих сторон. Проспекта хватило на полминуты, они вылетели на островную чехарду мостов. Вновь началась игра кошки-мышки. Пять поворотов спустя сельгерет юркнул в открытую калитку и вышел вперёд.
– Ну, ты у меня получишь. – Прошептал сквозь зубы водитель «пантеры» и вырубил автоматику, следящую за углом наклона плоскостей под бампером.
Острова и каналы мелькали пятнами света под фонарными столбами. Очередная короткая прямая, две машины сравниваются. Перед мостом на въезде в центральные кварталы сельгерет чуть притормозил, а автомобиль наоборот подбавил газу, в начале моста он вырвался вперёд. Жестокий удар сотряс машину, нос подлетел высоко к верху, заднее шасси пошло следом, водитель в последний момент успел дотянуться до приборной панели и очнувшийся компьютер попытался выправить то ужасное положение, в котором умудрился оказаться. Автомобиль стабилизировался в полёте и с визгом амортизаторов приземлился на корпус впереди сельгерета. Подпрыгнув ещё сантиметров на двадцать ввысь, он наконец сумел удержаться на дороге и, будучи лидером, выбрал дорогу налево, куда отходила улица, ведущая обратно из города.
Сельгерет вильнул вправо, пытаясь избежать столкновения, и нырнул в противоположном направлении. Пассажиры «пантеры» дружно оглянулись.
– Мы сделали его!
Преследователь исчез с экрана заднего вида.
Но сельгерет не сбавлял скорости. Чёрная машина вихрем промчалась через пару островов и выскочила на длинный мост через реку. Дальше ехать смысла не было, так как на той стороне начинались правительственные кварталы, которые прикрывало громадное здание музея. Но сельгерет почувствовав себя устойчивей, принялся набирать скорость. На одной из набережных мелькнули огни полицейских машин, видимо, не все служители правопорядка спали. Сельгерет со свистом нёсся прямиком на музей.
В конце моста машина приподнялась над поверхностью, и мягкая подвеска проглотила скачок дороги. Новый бордюр, сельгерет понёсся по пешеходной части к широкой ступенчатой лестнице. Дальше аппарат спасали только антигравы, он взлетел по ступенькам как по трамплину и врезался бы в стеклянные створки музея, если бы…
Охранник, стоявший в фойе у колонны, так ничего и не понял. Машина на последнем прыжке выплюнула сгусток зелёного огня, и металлическая основа дверей влетела внутрь, разбрызгивая расплавленное стекло по вестибюлю. Сельгерет влетел следом. С грохотом шлёпнувшись на мраморный пол, машина выпустила клуб дыма и понеслась по коридорам. Сигнализация, отреагировав на столь грубый вход, залила помещения оглушительным визгом. Но пожарная система всё ещё принюхивалась и думала пускать ли ей воду. В этот момент сельгерет пронёсся мимо поста охраны, оставив фараонов чихать на полу. Дым активно валил из круглых шашек, которые разлетались позади автомобиля.
Водитель не тратил ни секунды времени, чтобы заглянуть в закрытые залы с бесценными произведениями искусства. Пара промежуточных дверей разлетелась в клочки перед варварской мощью машины. Остановился он только перед входом в главный зал. Проход перегораживала тонкая проволочная решётка, стоившая не меньше, чем какой-нибудь шедевр. В непроницаемой мгле сверкнул тусклый луч пламени, прошёлся быстрыми взмахами из стороны в сторону и исчез. В решётке появилась дыра размером с человека.
Не снимая маски с лица, которая помогала дышать в дыму и видеть в полной темноте, злоумышленник вошёл в зал и метнул две шашки к другим входам. За ними полетела пара маломощных гранат, которые с глухим грохотом подняли несколько стендов в воздух и обрушили их покорёженными на пол. Этого охранная система стерпеть не могла, пока охранники пытались отдышаться в респираторах и напряжённо скользили взглядами по экранам, автоматика выдвинула дополнительные стены и блокировала двери всех корпусов.
Грабитель метнул ещё гранату – стенд с реликвиями отлетел в сторону. Забрав всё, что было нужно, похититель оглянулся по сторонам, а потом поднял взгляд к единственному свободному выходу: стеклянному куполу. Одним ударом целый сектор купола столбом мелких осколков выбило вверх. Не успели блестящие капли обрушиться назад, как из дыры вылетел вор на ранцевом двигателе, судорожно сжимая бесформенный саквояж, и взмыл в небо.
Один из первых прибывших полицейских указал на голубой удаляющийся огонёк. В руках у вора был антигравитационный модуль, возможно единственный на планете таких размеров. Новые технологии всегда давали преимущество. Теперь музей установит барьер и на купол, а стены перегородят проходы в ночное время. Но в этот раз они на один технологический шаг сзади.
Похититель встряхнул головой, надо было ещё уйти от преследования. Хотя на нём был отличный светопоглощающий костюм, яркие точки сопел выделяли его на небе лучше прожектора. Вырубив ранец, похититель свободно поплыл по воздушным течениям за счёт антиграва. Когда надоело кувыркаться в воздухе, он чуть уменьшил поле действия устройства, его перевернуло ногами вниз и потянуло туда же. Над центром уже скользили белые лучи прожекторов, бьющие из парочки каприоллеров.
Изредка включая ранцевый двигатель на малую тягу, вор добился тихого планирования к городской окраине. Когда последняя крыша осталась позади, он тихонько опустился в перелеске. Две минуты бега по пересечённой местности, пятиметровый прыжок через забор закрытого завода, затем на крышу и вскоре он запихивал своё добро в новый летательный аппарат. Как и всё остальное, его сделали в других мирах, поэтому он не имел местного названия. С других языков его тип чаще всего переводили как «игла». Аппарат, больше похожий на истребитель, чем на машину, с лёгким гудением поднялся в воздух и, быстро разгоняясь, устремился на запад.
Часы над стойкой приёма багажа в космопорту Кальвина отсчитывали последние минуты перед тремя часами ночи, когда в зал вбежала опаздывающая пассажирка в светлом брючном костюме, волоча за собой здоровый чемодан. Администратор не мигающим взглядом следил за ней, пока она не бухнула перед ним пачку документов.
– Рейс? – Очнулся он, хотя знал, что рейсов в ближайшие два часа не предвидится.
– Фрахт «Беспечный ловец», СМ Фаренер. – Выдохнула она, затаскивая чемодан на сканер.
– Фрахт… – «фрахтовщики в крыле фрахта», хотел подметить администратор, но вспомнил, что ночью дополнительные крылья космопорта закрыты, а до начала посадки на рейс до Калгара, он один может обслужить пассажирку.
Он взглянул на весы, те показывали трёхкратный перевес.
– Придётся…
– Доплатить? – Сердито закончила за ним пассажирка.
Администратор вздрогнул и опять понял, что ещё не проснулся. Какие могут быть ограничения багажа для фрахтователя? Он пощёлкал по монитору пальцем и нашёл нужный рейс. Вылет этой ночью, таможня пройдена.
– Нет, – вздохнул он, дёргая за молнию, – придётся проверить. Таможня пройдена, и вам надо пройти досмотр для доступа на судно.
Так как багаж ложился под его ответственность, он переворошил вещи в чемодане, но не мог долго копаться в нижнем белье пассажирки под её же сердитым взглядом. Вытащив две увесистых коробки, он проверил печати на замках. Сканер уверенно проглотил контрольную марку, на экране высветилась сегодняшняя дата двенадцатью часами ранее, опломбировано в Фиенне. Две секунды спустя институт подтвердил разрешение на вывоз документации.
– Теперь бумаги.
Сверка паспорта заняла меньше времени. Рейс готовился заранее, никаких лишних лиц, только зарегистрированные пассажиры.
– Всё, – криво улыбнулся администратор, – всё в порядке. Пройдите на личный досмотр, багаж будет ждать на выходе. О, забыл предупредить, ночью метро не работает.
– Но такси ведь остались! – Сердито ответила пассажирка, исчезая в коридоре терминала.
Маленький экипаж на два места лихо подрулил к «Беспечному Ловцу». Один прожектор вместе с камерой неотступно следовал за машиной, а затем за вышедшим из неё человеком. Грубоватый серый дорожный костюм скрадывал комплекцию, только собранные в пук волосы и острые черты лица выдавали в ней женщину.
Навстречу ей в основании носа судна опустилась рампа, и худой молодой человек тоже с острым орлиным взглядом, но уже от недосыпания, спросил:
– Ваш последний багаж, мадам Стратим?
Женщина поморщилась и протянула чемодан.
– Майя, пожалуйста.
Стэнли перехватил чемодан и охнул, в руках археолога он казался легче. Пропустив её внутрь шлюза, он задраил люк.
– В трюм или в каюту, раз он такой небольшой?
– В каюту, если найдётся местечко. – Произнесла Майя.
Стэнли начавший было подниматься по трапу, резко обернулся.
– Хотел бы высказать одно замечание, мадам Стратим. Вы наш наниматель, а не оценщик деятельности или оборудования. Если вы выбрали наш корабль и экипаж, значит, остальные вас не устроили. Чем – мне не важно. Ещё я хотел бы сказать, что меня не касаются цели вашего полёта и вашей деятельности в других системах, а согласно контракту, вас не касаются методика управления кораблём и сам корабль. Я капитан, а вы – пассажир, не больше и не меньше. У вас есть какие-нибудь претензии, или я думал, мы всё уже обсудили, в том числе и метраж вашей каюты?
