Прохор Касьянов "Общество разбитых сердец"

– Я всегда рад тебе помочь, Сев. Обращайся!

Всеволод повесил куртку на деревянную вешалку, стоявшую около двери. Там же висело и пальто Димы.

Подойдя к своему столу, Машинкин вытащил из портфеля ноутбук. Однако не успел он сесть, как дверь кабинета распахнулась, и в офис вошла Вера. Всеволода, как будто ошпарило кипятком – сердце застучало быстрее, а глаза так и прилипли к девушке. Но начальнику кадров не хотелось показывать своих чувств. Он насилу оторвал взгляд от Веры и вопросительно посмотрел на Журавцева, который тоже не понимал, что секретарше главы могло понадобиться у них в кабинете.

– Алексей Степанович, представляю Вам нашего начальника отдела кадров, – сказала куда-то в коридор Вера.

В кабинет вошёл коренастый мужчина спортивного телосложения. Он был высокого роста, одет в синий костюм и такого же цвета жилетку. У него были яркие рыжие волосы и козлиная бородка. В его зелёных глазах мерцал озорной огонёк. Лицо изображало умиротворение и спокойствие. На вид мужчине было лет 30.

– Здравствуйте! – громогласным голосом поздоровался рыжий с Всеволодом. – Меня зовут Алексей Степанович Елезин. Можно просто Лёша.

– Очень приятно, Всеволод Игнатьевич Машинкин, – отрапортовал начальник кадров.

Мужчины пожали руки.

Что-то было знакомое в новом главе и, принюхавшись, Всеволод понял, что именно. Запах.

«Тот самый запах исходил от Веры в ту ночь, – горько и совершенно сумасшедше думал бедный Сева. – Ну неужели же это он? Уму непостижимо!» Он так и стоял, как вкопанный, схватив руку Елезина и буравя его взглядом. Ему хотелось прикончить нового начальника прямо на месте.

– Всеволод, всё в порядке? – испуганно покосился Алексей на Машинкина.

– Да-да, все хорошо, – Всеволод отпустил руку мужчины, – я рад нашему знакомству.

После этого начальник кадров натянул такую улыбку, что у Алексея Степановича не осталось никаких сомнений, что Сева настроен совершенно дружелюбно и они станут хорошими приятелями. Вера, которая стояла около вешалки, вероятно, была смущена сценой рукопожатия, перекидывая взгляд то на Машинкина, то на Елезина.

– Алексей Степанович, нам пора, – пискнула девушка.

– Ах да, сейчас-сейчас, Верочка, – отозвался глава компании. – До свидания, Всеволод! Всего Вам хорошего.

– До свидания, Алексей Степанович! – рявкнул, улыбнувшись, Сева.

– До свидания. – пробурчал себе под нос Журавцев, уткнувшийся носом в документы.

Дверь офиса закрылась. Всеволод ещё минуту стоял, тупо глядя на дверь. В его голове жужжал целый рой мыслей: «Как он её назвал? Верочкой! Я тебе такую Верочку покажу! Выть волком будешь, бесстыжий ты человек!» Он погрозил вешалке кулаком.

– Сев, ты чего там стоишь? – оторвался от документов Журавцев.

– Дима. Это был он, – злобно проговорил Машинкин, – точно он. Сомнений быть не может.

Взгляд Всеволода страшно бегал из стороны в сторону. Кажется, начальник кадров задумал что-то страшное. Убийство или что-то еще – неизвестно.

– Кто он? – не понял Дима.

–Он. Любовник Веры. К которому она ушла.

– Чего? Да быть этого не может!

– Ещё как может, – печально вздохнул Всеволод, проходя к своему столу.

– Почему ты так решил?

– Духи те же. Веру Верочкой называет.

– Нашёл из-за чего беспокоиться, – отозвался, протирая пенсне, Журавцев. Кто в наше время-то духами не пользуется? А ему это тем более необходимо, ведь он глава компании! Блеснуть необходимо перед персоналом. И перед дамами. У него обручального кольца нет, заметил?

– Ага.

– Вот! Холост он. А насчет Верочки, так это еще Фёдор Мефодьевич её так называл. Почему ты сейчас только взбушевался?

– Никогда не замечал этого за Куцкиным.

– Называл-называл. Ты просто не слышал.

– Ну, ладно, – согласился с товарищем Машинкин.

– И потом, – продолжал Журавцев, – он здесь всего два дня. А ты говорил, что у Веры и любовника связь длится месяц.

– Пожалуй, ты прав, – окончательно согласился с Димой Сева.

– Ну вот и славненько.

Сева раскрыл ноутбук, а затем зашёл на сайт, где его ожидали резюме и отклики на вакансии крановщика и газосварщика. Журавцев продолжил работать с документами. Отдел кадров начал полноценную работу.

4

Журавцев и Машинкин заканчивали работать в семь часов вечера. Вот и понедельник не стал исключением. Едва на часах, которые Дмитрий носил на руке, пробило семь, специалист по кадрам резко встал и подошёл к вешалке. Он был доволен: сегодня им с Севой удалось подобрать немалое количество человек, с которыми также удалось побеседовать, что особенно радовало Журавцева. Встав с места, он подошел к вешалке.

– Дим, ты куда? – спросил Всеволод, оторвавшись от ноутбука.

– Как куда? Домой. У нас рабочий день закончился.

– А, ну да, точно, – устало протянул Машинкин.

– Ты домой?

– Нет, тут ночевать останусь. Конечно же домой пойду! – гаркнул Сева.

– Эх, Сева, Сева! Заработался ты совсем. Отпуск нужен тебе, а то так совсем с ума сойдешь. Вон, круги уже под глазами появились.

– Да какой отпуск! Майские праздники на носу. Я к маме хочу поехать. Давно на даче не был, – отозвался начальник кадров, упаковывая ноутбук в свой портфель.

– А, ну, тоже хорошо, – рассудил Журавцев.

Всеволод, одев куртку, погасил в кабинете свет. В один миг всё утонуло в темноте: и дубовые столы, и стеклянные шкафы с папками, и антикварный светильник Дмитрия. Выйдя в коридор, они прислушались – всё здание было окутано тишиной. Было непривычно тихо. Они прошли по белому коридору, устланному ковром, а затем, добравшись до лифта, нажали на кнопку.

– Вот Сева, не понимаю я тебя. Чего ты из-за Веры так убиваешься? Второй день тебя с таким грустным лицом вижу. Ты же раньше никогда не унывал. А когда меня Сима Морозова бросила, ты меня веселил как мог, помнишь?

– Помню, конечно, – понуро отозвался Машинкин.

– Ну! Выше нос! Кроме Веры что нет девушек совсем? Да полно! – заливался Дима.

В эту минуту приехал лифт. Друзья зашли. Всеволод нажал на четвертый этаж.

– Она особенная, Дим. Я нигде такой больше найти не смогу.

– Не смеши меня. Ну что ты в ней нашел? Обычная она. На меня произвело впечатление человека, который, во-первых, стремиться самовыразиться и показать себя там, где не нужно, а во-вторых, человека, который вечно лезет на рожон.

В эту минуту лифт приехал на первый этаж. Дмитрий и Всеволод вышли из него, а, пройдя прямо и направо, толкнув двери, вышли на улицу.

– Ну ладно, даже если это и не так, – рассуждал Журавцев, – то ты ей совсем не пара. Ну, где ты, а где она! Ой, телефон звонит.

У Димы в пальто завибрировал мобильник. Молодые люди уже подошли к будке охранника, миновав турникет.

– Да говорю, всё в порядке со мной, Ир… Да… До свидания, Сергей – буркнул он охраннику! Нет, кефир не купил… Ну как почему? Потому что я на работе был!

Друзья вышли на парковку. Пока Журавцев что-то доказывал своей жене, Всеволод решил поискать чёрный мерседес, который он видел еще утром. И лучше бы он этого не делал. Отыскав мерседес, он увидел в салоне Веру вместе с Алексеем, новым главой предприятия. И нет, они не просто сидели- молодые люди целовались. Всеволод не мог поверить своим глазам. Такое в голове у него просто не укладывалось. В голове всё смешалось и завертелось. Он выронил свой портфель из рук, сделал шаг к машине, где сидела пара, зашатался и от переизбытка эмоций упал на землю.

– Сева! Батюшки! Ир, я перезвоню! – Журавцев бросил трубку.

Он опустился перед Машинкиным и начал хлопать по бледному лицу товарища, который лежал в обмороке. Но Дмитрий вскоре понял, что это бесполезно. Тут он услышал, что в другой части парковки завёлся мотор. Подняв глаза, он увидел уезжающий чёрный мерседес. Здесь были люди! Почему же он не привлёк их внимание?

Журавцев начал паниковать, боясь за жизнь товарища.

– Врача! Кто-нибудь! Сева, Сева! Ты с ума сошёл! Да помогите же кто-нибудь!

– Вы чего кричите? – раздалось со стороны будки. Дверь помещения была открыта, а на ступеньках стоял Сергей – упитанный усатый мужчина, чем-то напоминающий моржа.

– Сергей! Сергей, у нас обморок! – паниковал Журавцев.

– Мать моя женщина! – воскликнул Сергей, – шас, давайте его ко мне отнесём.

Они подбежали к Всеволоду, и взяли его – Сергей за ноги, Дима за руки. Протащив тело внутрь будки, они повернули налево, в комнату, где отдыхал и работал Сергей.

Комната выглядела просто. Дверь в неё располагалась слева от турникета. Справа от двери стоял большой красный диван. Ткань на диване была местами дырявой и испачканной кофе. Посередине комнаты стоял стул и стол, а прямо перед ними – окошко, в которое высовывался Сергей, чтобы спросить документы у тех, кто хочет проехать на территорию компании. Слева от стола стоял шкаф, а рядом с ним – вешалка, на которой висели чёрная куртка и кепка Сергея. Сам по себе Сергей был деревенским человеком, поэтому некоторые слова в русском лексиконе он произносил иначе. Несмотря на это, охранник для своей профессии очень много всего знал. Спросишь его, например, про рыб в Тихом океане – целый реферат для научных работ вам расскажет. На досуге Сергей обожал решать кроссворды – в шкафу у него их чуть ли не полсотни и ни одна страничка не была нерешённой. К работникам предприятия он относился очень доброжелательно и уважительно, что весьма похвально, а каждого знал в лицо и здоровался.

Протащив Всеволода в комнату, его положили на диван, укрыв пледом.

– Шас я ему нашатыря дам, – хозяйничал Сергей, запустив руку куда-то вглубь шкафа, – это из-за чего он так?

– Непонятно. Он сейчас разрыв с женой переживает, – беспокойно бормотал Журавцев, протирая очки, – мы как только турникет ваш прошли, вышли на парковку, а он раз! И в обморок.

Охранник запустил руку в шкаф и почти сразу вытащил маленький ящик с красным крестом. Он открыл крышку своими пухлыми руками. Заглянув внутрь, Журавцев увидел бинты, спирт, зелёнку и нашатырь.

– Вот! – вытащил лекарство охранник.

Он сунул нашатырь под нос Машинкину. Тот сначала не двигался, потом, поворотив нос, громко чихнул.

– Всеволод Игнатьевич! – заорал охранник, – как Вы нас испугали!

Машинкин глядел на Сергея и Журавцева совершенно оторопелыми глазами. Начальник кадров пытался понять, что он делает в будке охранника и почему Дима не уехал домой. Он медленно приподнялся с дивана.

– Лежи! – остановил его Дима, – тебе отдохнуть надо. Сергей, откройте окно.

Охранник повиновался. Он открыл маленькое окошко, располагающееся перед столом.

В комнату влетел тихий апрельский ветер. На улице начало темнеть. Накрапывал дождь.

– Извините, Сергей Геннадьевич… а где мы находимся? – с трудом произнося слова, спросил Всеволод.

К охраннику в этом предприятии в первый раз обратились по имени и отчеству. Это его приятно удивило и тронуло.

– Вы у меня в будке. Мы Вас с Дмитрием Николаевичем сюда принесли.

– Сев, мы с тобой минут пятнадцать назад на парковку вышли, а ты там в обморок упал.

Вспомнив последние события и причину обморока, Всеволод погрустнел. Он лёг обратно на диван и повернулся на правый бок к стенке дивана.

– Сева, ты чего?

– Да нет, ничего. Всё в порядке.

Он развернулся на левый бок. Его взгляд остановился на шкафу.

– Я, пожалуй, пойду.

Всеволод аккуратно поднялся с дивана. Он подошёл к двери.

– Спасибо, что привели в чувства, – слабо сказал Машинкин, – до свидания.

– До свидания, Всеволод Игнатьевич! – радостно отозвался охранник.

– А я тоже пойду, – подскочил Журавцев, – до свидания, Сергей.

– До свидания, Дмитрий Николаевич!

Дима и Сева вышли из комнаты, оставив Сергея предоставленным самому себе и работе. Они вышли из будки.

– Сев, больше так не делай. Я чуть с ума не сошел!

– Извини.

– Ты не виноват. Не извиняйся. Просто отдохни, хорошо?

– Хорошо.