Тот уже открыл пухлый рот, чтобы ответить, однако напарник торопливо перебил его.
– Разумеется, нет, – качнул головой Лу Гудман. – Но вы должны понимать, что иной зацепки у нас нет. Есть версия, согласно которой убийца хочет ранить лично вас. Обиженный пациент, например. Быть может, он регулярно ходит к вам на прием. Или ходил прежде. Быть может, это месть.
Никки задумалась. Версия была не лишена здравого смысла, однако никто не приходил ей на ум. Бывали случаи, когда на психотерапевтов нападали пациенты или доктора отказывались принимать отдельных клиентов ввиду их крайней неуравновешенности. Но в своей работе Никки с подобным никогда не сталкивалась. Лишь однажды возникла неприятная ситуация с юным пациентом, который проникся к ней чувствами, что привело к неловкому разговору… но чтобы нападать на людей, убивать? Нет!
– Нам нужны ваши врачебные записи, – мягко сказал Гудман. – Обо всех пациентах, нынешних и бывших.
– Понимаю, – сдавленно ответила Никки.
– Всех, вы поняли? Никаких врачебных тайн и прочего! – подхватил разговор агрессивно настроенный Джонсон, но Гудман, предостерегающе посмотрев на напарника, перебил его:
– Мы можем предъявить ордер. Однако сотрудничество в ваших интересах. Мы все хотим наказать преступника. Подумайте хорошенько, может ли кто-то желать вам зла? Как психотерапевт, вы должны понимать, что обида и злость способны принимать ужасные формы.
– Нет. – Никки потерла глаза, словно человек, пытающийся стряхнуть с себя остатки ночного кошмара. – В самом деле, ни единой догадки. Какие у меня могут быть враги?
– Брошенные любовники? – предположил Гудман.
Никки покачала головой.
– Я никого не бросала. В моей жизни был только муж.
– Партнеры по бизнесу?
– Да нет же! – Она нахмурилась. – Детектив, это какой же должна быть обида, чтобы пытать человека, кромсать на кусочки охотничьим ножом и получать наслаждение? О каком бизнес-партнере может идти речь? Так ведут себя только психопаты.
– А кто сказал, что это был охотничий нож? – внезапно подскочил толстяк.
– Не знаю, – удивилась Никки. – Возможно, вы. А может, слышала в в «Новостях».
Джонсон многозначительно посмотрел на Гудмана.
Тот пожал плечами и продолжил расспросы, касающиеся в основном Трея. Никки честно рассказала, что парень лечился от наркомании в клинике у Дугласа, поведала, как тяжело вытаскивали его из зависимости Дуглас и Хеддон и каким благодарным оказался пациент. Трей был их общей гордостью, примером жизнелюбия и стойкости.
– Дуглас считал его выздоровление своей личной победой. – Слезы потекли по лицу Никки. Впервые с того момента, как она услышала от Хеддона страшные новости. – У нас не могло быть детей, поэтому мы приняли Трея как сына.
Голубые глаза Гудмана располагали к откровенному рассказу. Казалось, Никки и вовсе забыла о присутствии толстого копа.
– Когда Дуглас погиб, я хотела позаботиться о мальчике, поддержать его и предложила ему работу. Трей оказался весьма смышленым, помогал мне разбирать бумаги. Он был очень хорошим…
– Что ж, доктор Робертс, – тихо сказал Гудман, – благодарим вас за ответы, вы очень помогли следствию.
– Не покидайте город, – фыркнул Джонсон.
Никки встала и накинула плащ, не удостоив толстяка взглядом.
– Еще один вопрос, – как бы невзначай бросил ей вслед Гудман. – Вам не приходилось лечить пациента по имени Брендон Гролш?
– Нет. – Лицо Никки было бесстрастно: ни тени узнавания. – Не приходилось.
– Благодарю вас, – произнес Гудман, скрыв разочарование.
Если бы между Никки Робертс и Брендоном Гролшем обнаружилась связь, это стало бы для следствия большой удачей, особенно принимая во внимание частицы кожи, найденные под ногтями первой жертвы и на теле второй. Правда, это, возможно, опровергало бы предположение о смерти сына «мусорного короля». Существовала и более сложная версия: убийца использовал частицы плоти Брендона Гролша, чтобы запутать следствие или дать подсказку. Осложнял дело и тот факт, что частицы кожи медэксперт описала как «мертвые» клетки.
– Звоните в любое время, если что-то вспомните, – сказал Гудман.
Никки коротко попрощалась и вышла из здания полицейского участка. Она уже шагала по парковке, когда услышала сзади тяжелый топот и одышку толстого детектива.
– Стойте! – рявкнул он, едва дыша.
Никки медленно обернулась. Нехорошее предчувствие сдавило грудь.
– Да?
– Плащ, – просипел Джонсон. – Это тот самый? Тот, что вы одолжили Лизе Флэннаган?
Никки удивленно выгнула бровь.
– Бежевый, непромокаемый, ниже колен, ремень с пряжкой… так вы написали в заявлении, дамочка.
Никки оглядела себя, словно видела плащ впервые, и кивнула. Очевидно, толстяк решил, что поймал ее на вранье.
– У меня таких два, мистер Джонсон, – ледяным тоном сказала она. – Один я держу на работе, второй дома.
– «У меня таких два, мистер Джонсон»! – шипел толстяк. – Надменная гадина.
Даже третья порция текилы не примирила детектива с тем фактом, что стерва посмела держаться с ним столь холодно и презрительно.
Они с Гудманом сидели в баре «У Рико», любимом заведении полицейских из отдела по расследованию убийств. Рико Эрнандес, владелец бара, прежде и сам служил в полиции и принимать бывших коллег у себя почитал за честь. Он не запрещал играть в карты и засиживаться до глубокой ночи. В этот раз Джонсон и Гудман играли за одним столом с Хэммондом и Рэем, а также Лаурелем и Харди, заядлыми картежниками. Чуть позже к ним присоединились Санчес и Бэйн. Анна Бэйн единственная во всем отделе носила юбку, но даже Джонсон едва ли назвал бы ее женщиной.
– Говорю тебе, Лу, – бурчал Джонсон, – эта невинная овечка вовсе не так невинна. Она по уши в дерьме.
Гудман с шумом выдохнул.
– Оставь ее в покое.
– Думаешь, если у нее сиськи в норме да ноги длинные, значит, рыльце не в пушку?
– Лу, а если Мик прав? – вмешался Бобби Хэммонд.
– В чем именно? – уточнил Гудман.
Бобби пожал плечами и спросил:
– Не многовато ли вокруг нее трупов, а?
– Ага, – подхватил Дэйви Рэй. – Считая покойного мужа, уже трое!
– Ох, не начинайте! – рявкнул Гудман. – Муж Никки Робертс погиб в аварии, а не был изрезан ножом. Вы болтаете не как полицейские, а как кумушки из соседнего двора. Или у вас любимое дело – видеть во всем заговор?
Два жутких убийства всколыхнули город, но не жестокость маньяка вызывала кривотолки в полицейском участке. Копы видали преступления и пострашнее. Анализ ДНК, выявивший «мертвые» клетки кожи, найденные на телах обеих жертв, – вот что было у всех на устах. Поговаривали даже об убийце-зомби. Искать преступника, убившего Лизу Флэннаган и Трея Реймондса, было куда интереснее, чем расследовать разборки в подворотнях, нападения на старушек и бытовые драки. Нет, определенно убийца-зомби был самым интересным делом в участке. Роскошная любовница богатого бизнесмена, бывший наркоман – вот уж странная череда убийств.
– Извините, что мешаю разыграться вашей фантазии, но осмелюсь возразить. – Гудман обвел игроков взглядом. – Первое. У Никки Робертс не было мотива убивать пациентку и офис-менеджера. Второе. Рост доктора метр шестьдесят. Рост Трейвона Реймондса – сто восемьдесят пять, вес – девяносто три кило, гора мышц. И вы хотите сказать, что миссис Робертс смогла его похитить, свалить с ног и изрезать до смерти? Да вы идиоты!
– А если ей помогали? – предположил Джонсон. – Или она кого-то наняла?
– Чтобы убить чернокожего парня? – Гудман хохотнул. – Ага, конечно! А сейчас в бар войдет Анджелина Джоли и пригласит Мика на свидание.
При этих словах Анна Бэйн фыркнула в кружку с пивом, и на стол полетела пена.
Полицейские расхохотались.
– Лу прав, – сказала Анна. – У вас ничего нет на Никки Робертс.
Джонсон резко встал и рявкнул:
– Пока нет. Но будет. У нее нет алиби, и я чувствую, что она лжет. Можете ржать сколько влезет, но эта баба что-то скрывает.
И он быстрым шагом покинул бар.
– Скажите, какой ранимый, – пробормотала Анна и повернулась к Гудману. – Что с ним такое?
– А я надеялся, что ответ есть у вас. Уж вы-то знаете Мика подольше моего. Он на дух не переносит эту женщину, но я не вижу объективных причин.
– У меня есть предположение, – задумчиво сказал Санчес.
Педро Санчес был не из тех, кто много болтает, поэтому все сразу уставились на него.
– Раньше мы приглашали эту Робертс в качестве эксперта, если нам требовался вердикт психолога.
– Она давала заключения? – уточнил Гудман.
– Да. Чаще всего речь шла о наркоманах. Миссис Робертс и ее покойный муж неплохо разбирались в предмете. У них в клинике лечились не только богатенькие тунеядцы, но и парни из бедных кварталов. В общем, этакие либеральные богатеи, любители благотворительности.
Вспомнив, что раньше Джонсон работал в отделе по борьбе с наркотиками, Гудман задумался.
– Никки Робертс была экспертом в одном из расследований Мика?
– Вот этого не знаю. Спроси его сам. Но точно могу сказать, что силовой подход дамочка не приемлет. Полагаю, это с самого начала развело их по разные стороны баррикад. Ты же знаешь, какими методами Мик предпочитает выбивать информацию.
Не сказав ни слова, Гудман бросил на стол двадцатку и ушел.
Он нагнал напарника на темной стоянке за баром.
– Мик!
Джонсон обернулся. Судя по открытому в телефоне приложению, он ждал такси.
– Чего тебе? – раздраженно спросил Мик.
– Допустим, доктор Робертс в чем-то замешана.
– Она замешана, – буркнул толстяк. – Я уверен.
– Но ты допускаешь мысль, что можешь ошибаться? Вдруг ты не прав? Что, если доктор Робертс – жертва?
Джонсон закатил глаза.
– Не начинай!
– Лиза Флэннаган была одета в ее плащ, так?
– Если Робертс не врет. У нас есть лишь ее слово. А это не чек из магазина и не показания свидетелей.
– Подумай, зачем ей врать?
Джонсон насупился, сунув руки в карманы. Такси все не ехало.
– Темная аллея, дождь, – продолжил Гудман. – Лиза Флэннаган выходит после сеанса, на ней плащ доктора Робертс. Они одного роста, даже прически похожи. Если убийца подошел сзади…
– Ладно, ладно, твоя версия мне ясна. С черным парнем ее тоже перепутали?
– О парне потом. Моя версия имеет право на существование?
– Имеет, – неохотно ответил Джонсон. – Так что с черным? Едва ли его можно перепутать с женщиной. Да и райончик совсем не тот.
– А если Реймондса убили лишь затем, чтобы помучить доктора? Она относилась к нему как к сыну. Миссис Робертс работала с бывшими наркоманами и даже выступала экспертом в делах о наркотиках, верно? У них с мужем могли быть враги.
Глаза Джонсона сузились. Он всем телом повернулся к Гудману.
– Кто тебе сказал?
– Я же детектив, – хмыкнул Лу, не собираясь сдавать Санчеса. – А что, если один из тех, кто сел после освидетельствования доктора Робертс, хотел ее убить, но перепутал с Лизой Флэннаган? И допустим, Реймондс каким-то образом узнал убийцу, ведь он вращался в среде наркоманов, и за это поплатился жизнью.
Джонсон сплюнул.
– Чернокожий узнал убийцу, ха! Он тоже был детективом?
– Но ведь эта версия имеет право на существование, так?
Мик покачался на пятках, размышляя. Никки Робертс в роли жертвы совсем ему не нравилась. Но на то он и детектив, чтобы не отвергать разумные версии.
Однако Джонсон упрямо молчал.
– Да брось, Мик, не упирайся.
– Ладно, пусть так. Но мы рассматриваем все версии.
