– К силе своей он возвать пытался, да все тщетно… Жить не особо хочет… Что-то тяжелое у него на сердце лежит… Вреда тебе или лесу пока причинять не собирается… Но рабское положение его сильно гложет… – перечислил свои наблюдения Добран.
– Оно и не мудрено, – ведьма о чем-то таком догадывалась. Ничего нового для себя она не услышала, друг лишь ее предположения подтвердил.
Ратибор замер и стал активно принюхиваться.
– Случилось чего?
– С рабом твоим случилось, – пробормотал волкодак, – Он походу из избы вышел…
Ягда напряглась, да ведьминым взглядом по лесу прошлась. Скелетообразный действительно только переступил порог избушки, которая судя по всему дремала и даже ему не препятствовала.
– Вот же гад неблагодарный… – прошипела Ягда, – Я ему кров дала, лечила…
– А еще хочешь сожрать, сегодня утром вообще прокляла, – закончил за подругу Ратибор.
– Да ну тебя, – демонстративно надула губки ведьма.
– Странно это, но я не чувствую, что он сбежать хочет, – наклонил голову Добран.
– Давно на чувства проверялся? – Ягда одарила его скептичным взглядом, но сирин на ее язвительность ничего не ответил.
– Айда проверим? – предложил волкодак.
Ведьма плечами пожала – почему бы и не проверить, что там ее человечишка удумал. Она как-никак за него ответственность несет. Да и в лесу пока все тихо…
Ягда набрала в легкие побольше воздуха и пронзительно свистнула. Где-то раздался возмущенный щебет птиц, а уже через мгновение к ребятам прилетела ступа. Она была деревянно, края ее обрамляли причудливые узоры, а по всему периметру внутри было подобие скамеечки, куда при желании могло уместиться человека 4.
Ведьма в нее запрыгнула, ее примеру последовал волкодак.
– Ты своим ходом? – спросила у сирина Ягда.
– Да, мне на своих двоих, – он взглядом указал на крылья, – привычнее будет.
До раба они за сущие мгновения добрались, причем с ветерком. По пути Ягда успела наложить скрывающее заклинание, чтобы человечишка их не заметил.
Он стоял на поляне, совсем недалеко от избушки. Идти в лес не спешил. Раб будто задумался о чем-то, да в думах своих ладонь к ошейнику приложил.
Сирин многозначительно хмыкнул.
– О чем он думает? – поинтересовалась ведьма.
– Даже не знаю… Я еще свои чувства не проверил… – припомнил ей Добран.
– Полно тебе, не серчай… Я погорячилась, – виновато извинилась Ягда.
Сирин понимающе кивнул, давая понять, что обиду на нее не держит.
– Хочет в лес зайти, но сомневается…
– Боится? – уточнил Ратибор.
– Нет… Похоже, что нашу ведьмочку расстраивать не хочет.
“Ведьмочка” прыснула.
– Ягд, неужто 120-летние бабки в его вкусе? – рассмеялся волкодак.
– Между прочим, я еще очень даже ничего, – ведьма укоризненно на друга посмотрела, да в конце концов не выдержала и вместе с ним расхохоталась.
– Вам бы лишь бы хихоньки, да хаханьки… – вздохнул сирин.
– Добран, а ему правда бабушки нравятся? – с наигранным волнением спросила Ягда.
– Он просто тебе благодарен за исцеление, вот и не хочет расстраивать… Хотя даже скорее злить, – ведьма все еще вопросительно на него смотрела, отчего он глаза закатил, – Нет, ему не нравятся бабушки.
– Вот же… А как же мою чудесную душу разглядеть? – возмутилась ведьма.
Раб все ступил в лес.
– Да он совсем оборзел… Я между прочим дама в возрасте, мне нервничать нельзя – сердечко слабое! А этот человечишка побег решил устроить…
– Я посмотрю, ты в роль вжилась… – покрутил у виска сирин.
Они полетели за ним на ступе. Раб шел медленно, лес разглядывал. Возникало ощущение, будто он не ноги от злой и коварной ведьмы уносит, а просто по лесу гуляет.
– Он вообще знает, что такое побег? – с жалостью в голосе спросил Ратибор.
– Он туповат слегка, – пожала плечам Ягда.
– Я же говорил, он не собирается сбегать…
И словно в подтверждение слов сирина, раб кое-как уселся под кроной вековой сосны, прислонившись к ней спиной. Он смотрел на ветки невидящим взглядом, да и наверняка этих веток вовсе не видел. Перед его глазами были совсем другие картины.
– Добран? – любопытство так и распирало ведьму.
– Он вспоминает… – уклончиво ответил сирин.
– О чем?
– О прошлом… – он тяжело вздохнул.
– Издеваешься?
Теперь уже сирин тяжело вздохнул, прекрасно осознавая, что от ведьмы просто так не отделаться.
– Он скорбит, сожалеет… Чувствует, что разочаровал кого-то, подвел… Вина его гложет… Беспомощным себя чувствует, это на него еще сильнее давит… Злиться на самого себя…
– Он все это чувствует одновременно? – почесал подбородок Ратибор.
– Ага.
– Какой чувствительный человечишка… – проворковала ведьма.
Раб вовсе прикрыл глаза и будто в дрему провалился.
– Че с ним? – удивилась Ягда.
– Отдохнуть хочет.
– Ягд, полетели отсюда, – взмолился Ратибор.
Они уже несколько часов пристально наблюдали за рабом, который похоже уснул. Добран улетел, чтобы за лесом наблюдать, дабы ничего недоброго не случилось… Иными словами – смылся. У волкодака такой возможности не было – сложно смыться из ступы, которая высоко над землей парит. Особенно, если летать не умеешь.
– Обожди еще немного, – непреклонно ответила ведьма.
День уже плавно перетекал в вечер, когда Ягда не выдержала и в раба шишкой запустила. Он глаза приоткрыл, отчего волкодак облегченно выдохнул.
Скелетообразный глаза протер, да поднялся.
– Беги, родной, беги, – оскалили зубы Ратибору, уже предвкушая охоту.
Вот только, к великому разочарованию волкодака, раб не побежал. Он развернулся и похромал обратно – в сторону избушки.
Они за ним до самого порога следили, пока он не скрылся внутри деревянной избы.
– Он странный, – одновременно проговорила Ягда с Ратибором.
– А ты еще страннее… Почти весь день потратила, чтобы посмотреть как человечишка спит.
– Он сбежать должен был! – начала покрываться красными пятнами ведьма.
– Он даже не пытался, – хмыкнул волкодак, – Мы куда?
Ягда уже направила ступу в другую сторону, теперь они летели, пролетая макушки деревьев. Конечно, можно было тропинку лесную открыть, но они уже в ступе сидят, так какой толк из нее вылазить.
– К Мирославе,я ее сегодня не видела.
– Хоть одна разумная идея на сегодня, – съязвил волкодак.
– Пфф…
Навка была у своего болота. Она сидела на поваленном стволе дерева и пела, а снизу стояли мыши с лягушками, да пытались танцевать. Именно, пытались, поскольку Мирослава постоянно останавливалась и поправляла их.
– Не так, плавнее…– она кистью волну изобразила, – И покружится вокруг не забудьте!
Животные обреченно вздохнули, отчего Ягда рассмеялась.
– Не помешали? – добродушно спросил вокодак.
– Нет, конечно, – лучезарно улыбнулась навка, а после в ладоши хлопнула, – А давайте музыкальный вечер устроим?
– Хорошая идея, – ведьма очень любила пение Мирославы, так что согласилась незамедлительно.
– Я за всеми лапами, – поддержал Ратибор.
– Я тоже, только крыльями, – сирин приземлился на дерево, рядом с навкой. Видимо Добрана приманила идея попеть – голос у него восхитительный и он сам об этом прекрасно знал.
– Я как раз новую песню придумала… – и Мирослава запела.
Это была история о двух враждующих народах, которые сами того не ведая, были очень друг на друга похожи и имели общие цели. Вот только одно маленькое недопонимание породило между ними начинается кровавую вражду. Видимо навка вчерашней потасовкой кедровок и белок вдохновилось… Когда начался припев, сирин стал ей подпевать. Он не мешал ей, не перебивал, а лишь дополнял.
Когда Мирослава закончила, Добран исполнил свою песню – у него была история о неразделённой любви юноши и прекрасной девы, которые никогда не смогут быть вместе…
Они меняли друг друга, иногда подпевали, а пару раз даже спели в дуэте. Ведьма невольно подумала, что если б ей нужно было людишек в лес заманивать, она бы просто друзей своих что-нибудь попросила. Их голоса цепляли, проникали в самую душу и находили там отклик. Ягда хлопала в ладоши, смеялась, иногда вытирала слезы… Ведьма даже не заметила, как стемнело и начали мигать светлячки.
– Теперь я спою, – воодушевленно заявил Ратибор.
– Ох, жаль я не услышу, – Ягда поняла, что нужно сваливать и как можно быстрее.
Говорят, ежели кто-то поет плохо, то ему на ухо медведь наступил. Судя по таланту Ратибора, по его ушам сразу целая стая прошлась. Причем явно не единожды…
– Стемнело уже, мне баиньки пора… – она демонстративно зевнула и кинув друзьям слова прощальные, покинула их.
Глава 9. Гав-гав…
Ягда по тропинке домой шла, пребывая в наипрекраснейшем настроении. Но лишь порог переступила, как на нее залаяли. Причем очень злобно.
– Гав-гав… Гав-гав-гав, – если бы раб мог метать молнии из глаз он бы это сделал.
Ведьма на него оторопело посмотрела. Она совсем запамятовала, что утром раба прокляла.
– Ой, – Ягда рукой взмахнула, да речь ему вернула.
– Ведьма… – прошипел раб.
Ну вот, то “бабушка Яга”, да “бабушка Яга”, а прокляни разок, так сразу “ведьма”. Что за люди пошли… Хотя Ягде даже нравилось, когда ее “ведьмой” кликали. Сразу становилось ясно, что с человечишками она не водиться.
– Ужин приготовил? – как ни в чем не бывало спросила ведьма.
– Приготовил, – сквозь зубы ответил раб.
– Вот и славненько, – Ягда улыбнулась.
Она раба взором окинула. Уж слишком он раздраженным был, злым. Даже странно стало… Проклятье то безобидное, да и рабу говорить все равно не с кем. Так отчего ж он так свирепо на ведьму смотрит? Еще и молчит…
