– Я выбираю облик, который наиболее соответствует ожиданиям моих собеседников. И я знаю, что тебе нравится маг-инквизитор, а именно то, что он из Нистара.
Я вздрогнула, заслышав это название, и чувствовала, что он прав.
– Что ж. Ты не захотела остаться в храме… Очень жаль, мне так хотелось, чтобы ты была рядом. Я уже придумал тебе необыкновеннейшую судьбу, а ты опять все испортила.
– Неужто создателю миров и заняться больше нечем?
– Я не создатель миров. Лишь Хранитель такого, как твой.
«Ага… Именно поэтому выстроил себе храмов…» – подумала я, позабыв о том, что Тысячеликий умеет читать мысли.
Он скривился.
– Дерзишь. Снова. Это ведь потому, что жалеешь об упущенной возможности? Так не жалей, я придумал тебе другую судьбу, не менее интересную. Ты всегда была удивительной, тебе было дано больше других. Хотя, конечно… Я не мог не добавить щепотку сладостной мести от нанесенных обид и оскорблений. Так сказать «в назидание».
– Ты знаешь про портрет?
– Я все знаю. Он попал тебе в руки именно теперь, потому что время пришло. Потому что место твое точно уж не в Нери-Делл. Но Нистар… Про него ни слуху, ни духу, а как думаешь почему? «Что-то грядет» – знакомая фраза?
– И что грядет? – усмехнулась я.
Тысячеликий посмотрел на меня уже серьезно, и мне сразу расхотелось улыбаться.
– Я сделал все, для того, чтобы ты туда попала. Цена, правда, может показаться слегка великоватой… но разве это не мелочи? Кого это волнует? Зеленый сад, залитый солнцем, скоро начнет цвести, разве не прекрасно будет в нем оказаться? И человек, лицо которого ты никак не можешь разглядеть…
– Откуда…
– …и озеро, полное звезд. Неужели ладья никогда больше не коснется воды? И душа больше не вернется в тело? По шелковой нити сквозь мрак и огонь…
– Что…
Я решительно не понимала, о чем он говорит. В какой-то момент мне даже показалось, что он специально делает это: вытаскивает из моего подсознания все, что мне дорого, чтобы причинить дополнительную боль. Ему это вполне удалось – я и сама не ожидала, что на глазах выступят слезы.
«Нет, все это вздор! Здесь никого на самом деле нет, я просто разговариваю со своим подсознанием!» – пыталась я успокоить сама себя, но получалось плохо.
Я поймала на себе сочувственный взгляд Тысячеликого.
– Не время лить слезы, Майлин. Лучше соберись, потому что скоро начнется.
Мистерия продолжалась, и Тысячеликий теперь сосредоточенно всматривался в происходящее. В этот момент я вдруг вспомнила, что еще кое-что хотела спросить у него, и потому быстро вытерла слезы и постаралась, чтобы голос не сильно дрожал.
– То видение, которое я видела… Дева из огненного озера, и дракон… Что это значит?
– Ах, это… – он отмахнулся, – это твое будущее. Почти. Ты – это она. И ты – станешь спасением для многих. Даже для меня… или нет.
– Это что же… Мир разрушается?
Тысячеликий не ответил, но его взгляд говорил за него: «да, разрушается, и мне это не остановить». Затем он вдруг невесело улыбнулся.
– По шелковой нити сквозь мрак и огонь, Майлин… Смотри.
Мое сердце сжалось, предчувствуя неладное. А затем раздался крик, потом еще, и вот испуганные крики, вопли и стоны заполнили окружающее пространство, и внезапный яркий свет озарил зал. Вспыхнуло яркое пламя, пожирая все на своем пути, разливаясь по мраморному полу, который проваливался куда-то вниз и шел трещинами. Люди визжали и пытались убежать, инквизиторы, напротив, схватились за оружие, служители испуганно озирались по сторонам, кто-то принялся молиться.
Я испуганно оглянулась на Тысячеликого, но его уже не было рядом. И хуже всего было то, что…
«…я ведь знала, что так будет. Он знал, что так будет…» – подумала я, имея в виду мага-инквизитора. Но теперь это было уже не важно…
Огонь плескался там, где еще недавно плясали тени в масках, но худшее было только впереди.
Я стояла, застыв на месте от страха и ужаса, когда чудовища с ревом ворвались в священное место и начали бежать к озеру, издавая жуткие звуки. Я не могла поверить, что все происходит наяву. Я хотела бежать, но казалось, что земля под ногами стала вязкой, и я не могла сдвинуться с места.
Отчаянный вой вдруг поднялся из ниоткуда, заглушая вопли людей, заставив их забыть обо всем на свете, когда огромное косматое чудовище, с золотыми рогами и сияющими золотом глазами, клацая когтями по полу, направилось прямиком к разлому. Следом за ним множество мелких черных тварей начали свой безумный хоровод вокруг озера, как мухи и бабочки порой вьются вокруг лампы.
Им было не до людей, и им было решительно все равно на сложившийся предрассудок о том, что в храм они не могут войти. Казалось, их манило пламя, которое было поистине необыкновенным. Я отметила про себя, что такого огня я еще никогда в своей жизни не видела. Это был не просто огонь, это было чудовище, ничуть не меньшее, а может и большее, чем окружившие его теперь нерли.
И какие-то там люди были такими ничтожными на фоне этой могущественной стихии.
Если бы кто-то посмотрел на происходящее беспристрастным взглядом, то увидел бы, что они ему поклоняются, его боятся и его обожают, что он манит их, и они не в силах этому сопротивляться. И так бы это и было, и никто бы, может, не пострадал, но люди были бы не люди, если не пролилась бы чья-то кровь.
Чей-то инквизиторский клинок вошел по самую рукоять в сердце одного из нерли, и хрупкое равновесие было нарушено.
Все происходило так быстро, и, как заметил вчера Ари, будто и не со мной. Сейчас мне тоже казалось, что я наблюдаю за всем этим со стороны, что это какой-то дикий спектакль, очередная часть мистерии… но это было не так. Придя наконец в себя, я пыталась дозваться до сестры, но ее нигде не было видно. И тогда огромная рогатая голова поднялась над суматохой, золотые глаза блеснули то ли гневом, то ли слезами, и огромное, каких раньше не видывали чудовище, двинулись вперед. В этот момент кто-то отчаянно закричал, в этом голосе я отчетливо узнала Криссу.
Глава 5
Теперь я не сомневалась в том, что его видят все. Чудовище неторопливо шло, немного прихрамывая, как если бы ему было очень больно. Вполне возможно, что так и было.
Я и сама не помнила как оказалась рядом, между ним и сестрой. Какой-то утробный звук не прекращался ни на секунду, доносившийся откуда-то изнутри существа. Встретив преграду в виде девушки, оно оскалилось, слюни нитками свисали с зубастой пасти. Оно было такое отвратительное… и все-таки оно остановилось. Я знала, что остановится. В этот миг мне уже не было страшно – я была готова бороться до конца. Страха, в обычном понимании, не было – лишь страх за сестру…
– Прочь! Я сказала прочь!
Существо осклабилось, из его чрева вырвался рык. Крисса завизжала.
Она была бледной, ее хрупкое тело прижималось к телу матери, тоже испуганной и будто впавшей в какой-то транс, ее губы неустанно шептали что-то.
Но все мое внимание сейчас занимал лишь монстр, как никогда представший передо мной во всей красе. Я чувствовала, что сейчас его воля столкнулась с моей, и сейчас что-нибудь непременно произойдет.
– Отойди от них, – крикнула я не своим голосом.
Существо встало на задние лапы и зарычало снова, обнажив ряд острых блестящих зубов, но больше, чтобы продемонстрировать их, нежели действительно применить.
– Оно слушается е?… – прошептала одними губами Крисса.
Это же поняли все вокруг. Это же поняла и я, почувствовав, будто невидимые поводья оказались в моих руках. Чудовище отступило, его горящие глаза с горизонтальными зрачками вперились взглядом в меня. Затем оно склонилось ко мне, будто в поклоне, и произнесло голосом, похожим на гром, и вряд ли в этом рокоте кто-нибудь еще смог различить слова, кроме меня.
– Госпожа…
Мое сердце забилось сильнее, дыхание сбилось: неужто все эти бесконечные бредовые слухи про «Темную Госпожу» оказались правдой? Мне казалось это просто невозможным, и я не знала, что делать. Я слышала о «говорящих с Бездной» – людях, которые приобрели дар общения с нерли, тех, кого избрала Бездна, чтобы «вести свою армию». Вряд ли они сами, подвергшиеся такому проклятию, желали кому-либо зла, однако, участь их была незавидна. «Понимающие нерли – сами являются нерли», – так учили в ордене инквизиции. Но мне сейчас было все равно. Я сделала глубокий вдох и смело взглянула нерли в глаза.
– Уходите прочь.
– И Госпожа должна уйти с нами.
– Что?
– Владыки избрали многих из немногих. Теперь ты принадлежишь им, а мы – тебе. Повелевай нами и веди нас. И мы защитим тебя, Госпожа. Отныне мы – твоя кровь от крови, и плоть – от плоти…
Я вдруг почувствовала, что все взгляды сейчас обращены ко мне. Тех, кто был свидетелем общения «говорящей с Бездной» с нерли, было слишком много, и среди них было достаточное количество инквизиторов.
– Лови ведьму!
– Она с ними заодно! Это она приказывает им!
– Смерть всем порождениям Бездны!
– Смерть!
«Смерть…»
Они ринулись ко мне, как будто все и сразу, и даже те, кого я могла называть если и не друзьями, но хорошими знакомыми, предвкушали теперь занятное зрелище. Я знала, что должна бежать, но мои ноги отказывались слушаться, словно приросли к мраморному полу.
Я подумала, что могла бы призвать чудовищ, ведь они были готовы защитить меня… но я не была уверена, что готова взять на себя ответственность за их поступки и жизни, которые они отнимут.
Было всего одно мгновение, отделяющее свободную жизнь от жизни, заодно с Бездной, с осуждением на смерть. И я надолго его запомнила, как через секунду инквизиторы все как один начали охоту на меня, и то, как в этот же момент мой взгляд столкнулся со взглядом Асдара…
Я почувствовала, как что-то странное начинает происходить с моим телом. Раздался пронзительный крик, который сменился птичьим щебетом. Я открыла глаза и увидела, что мои руки превратились в крылья, а ноги свернулись в пучок перьев. Я взмыла в воздух, стараясь удержаться на крыльях, которые едва ли могли выдержать мой вес.
Я услышала, как Крисса испуганно взвизгнула, когда Асдара схватили. Он почти и не сопротивлялся, что разозлило и без того злых инквизиторов, и ему отвесили пару ударов.
Я пыталась себя убедить, что ничем не смогла бы помочь, и все же мне плохо это получалось. В облике птицы, с трепетом в груди и слезами на глазах, я опустилась на один из шпилей храма, откуда хорошо было видно, как на глазах собирается конвой, как особо не церемонясь они выдвинулись в сторону Запада – в сторону столицы.
«Увидимся ли мы еще…» – в моем сердце бушевало отчаяние и бессилие, я знала, что с ним может произойти… Моя голова опустилась в крылья, я заплакала.
И не заметила, как пара других воронов – Асдар превратил меня именно в ворона – примостились рядом, и что они уже довольно долго наблюдают за мной, буравя своими умными глазами-бусинами, пока наконец один из них не заговорил.
– Что случилось, сестра моя?
Птичий язык был совсем не похож на человеческую речь, но все же я понимала каждое слово и рассказала им.
Вороны понимающе кивнули, а потом один из них тихо заговорил, и в его словах, таких непонятных и похожих на песню, я слышала шелест ветра и древние заклятия, все еще помнят которые одни только вороны. Я сама не заметила, как смогла успокоиться, продолжая завороженно вслушиваться.
Странная песня закончилась, и ворон посмотрел мне прямо в глаза.
– В час великой нужды каждый ворон знает, что его королева его защитит. Она знает, как одолеть любое несчастье, знает ответ на любой вопрос. Она – та, кто поможет. Ветер уже шепчет ей о тебе…
– И где же ее найти?
– Там же, где и все остальное…
Вороны загалдели, и в их выкриках я ясно услышала то, что и сама знала: Нистар.
– …а плохим людям мы выклюем глаза. Твой друг будет в безопасности.
И они сорвались с крыши в сторону, где исчез конвой.
«Не думаю, что у них получится… Зачем он только сделал это!» – никогда еще меня не терзало такое огромное чувство вины. Я приносила ему одни лишь страдания, а он пожертвовал собой ради меня…
Я сорвалась вниз и снова взмыла в воздух, расправив крылья и ощутив, как ветер подхватил меня. В этот раз полет не показался мне таким уж ужасным. Я бросила последний взгляд на храм.
«Все не должно было быть так… Столько страданий…»
Где находились «Драконьи слезы» я знала весьма поверхностно. Из последних сил я сумела долететь до гостиницы, расположившейся на самом краю города, по ту сторону городской стены, но уже когда оставалось совсем чуть-чуть, силы внезапно кончились, и я камнем упала в высокие заросли дикой малины.
На небе уже начали вспыхивать первые звезды, видные сквозь пелену облаков, рассеявшихся к ночи. Мне и раньше нравилось наблюдать звездное небо, но сейчас у меня не было сил даже позвать на помощь.
«Да и кто обратит внимание на птичий клекот…»
Но я ошиблась. После нескольких попыток очень скоро послышался шорох, и показалось удивленное лицо знакомого мне мага-инквизитора.
– Майлин? – казалось, он не мог поверить своим глазам.
Он быстро огляделся, и убедившись, что никого нет, поднял растрепанную птицу с земли и понес, прижимая к себе, едва живую, внутрь.
Уже в комнате, склонившись надо мной, он долго всматривался. Я заметила,что его глаза при этом, как будто наполнились изнутри каким-то золотым сиянием. Затем, он вытянул ко мне руку, кончики пальцев которой охватило вс? то же золотое сияние.
– Я помогу тебе превратиться в человека, но ты тоже должна приложить усилие, хорошо?
Я едва заметно кивнула и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться на образе своего человеческого тела. Я представила, как мои кожа, волосы, ногти и зубы снова становятся человеческими… и облегченно вздохнула, чувствуя, как перья постепенно исчезают.
Но стоило мне почувствовать себя снова человеком, как воронья магия тоже исчезла, и ужасы этого дня обрушились на меня с новой силой. Я упала на кровать этой странной гостиницы на самой окраине города, куда привел меня это странный человек, даже имени которого я не знала.
«Почему именно я?» – этот вопрос без ответа, не отпускал меня. Лица людей, искаженные ненавистью, вставали перед моим мысленный взором всякий раз, стоило мне закрыть глаза.
«Они мстят мне за близких, которых растерзали когда-то нерли… Но это ведь не я! Я не виновата…» – сдерживаемые все это время, рыдания наконец прорвались наружу…
– Не плачь, вот, выпей, – меня тронули за плечо, которое я отдернула.
Но незнакомец не обиделся и все еще протягивал мне чашку с каким-то травяным настоем. На мгновение я посмотрела на него. В его глазах было лишь сожаление и желание помочь. Я снова обратила внимание какой удивительный все-таки цвет был у его глаз – синий, даже сине-зеленый.
«Никогда не встречала таких людей…»
Я взяла из его рук чашку, но чай, или лекарство, с терпким запахом ромашки и лаванды и привкусом чего-то горького, не шел в горло. Я вздохнула и поставила его на прикроватный столик.
– Не так быстро…
