– Филлип Фрэнсис Катл, немедленно открывай дверь!
– Если я открою, будет, как всегда, – испуганно отвечает ребенок.
– Мы просто поговорим.
– И ты разрешишь одеть джинсы?
– Надеть, – поправляет она и чуть тише говорит: – Сынок, есть правила, хотим мы того или нет, но ты обязан…
Резкий удар в дверь заставляет мать отпрянуть, колонки выкручиваются на полную, и сквозь гомон ударных и гитарных рифов мать слышит лишь одно:
– Я ненавижу вас, лучше бы меня вы не рожали! – давясь обидой, кричит сын.
Мать хочет ответить, но тот, второй дерется ножкой. Да так рьяно, что ее скручивает пополам. Жадно хватая воздух, Барбара, опираясь о стену, медленно сползает на пол. Сжимает кулаки до белых пятен на костяшках, и плачет, не в силах совладать с собой. А дом трясет от рвущихся из колонок звуков, натужно хрипит усилитель, стены вибрируют, и все внутри приходит в резонанс. Звенят бокалы, стекла, сложенные в моющую машинку приборы. И даже остановившийся у почтового ящика посыльный из «Дон Ку Траффик», слышит, как из-за белой ограды ревет воинственный припев, популярной треш-метал группы «Металлбист»:
«Roar of guns and call to attack
Sound of hooves and sweet stench
Without pity or regret. The was War without end…» [2]
[2] Отрывок из песни «No regret». Треш-метал группа «MetallBeast», основанная в 2082 году. Звучание этих зверей – это не то, что вы хотели бы услышать, попивая лимонад на заднем дворе. Жестко, остро и на все сто асоциально.
Состав:
Дин Босвик – ведущий вокал; ритм гитара
Лэнс Дукет – сологитара; бэк-вокал
Брайан Марзини – ударные; перкуссия
Керт Де Гаэтоно – бас-гитара
Тем временем в гараже…
– Иди ко мне, малыш, – говорит Фрэнк, убирая под мышку красный кейс. Слышит вновь гомон со второго этажа, закатывает глаза и устало умоляет: – Ну, сука, что у них опять не так-то? – восклицает он и со всей силы бьет кулаком в шкаф, когда перед глазами замаячило оповещение:
«Входящий вызов».
– Чёрт те что, – бурчит он себе под нос, сетуя на неподходящую ситуацию, – Найс, что за номер? – обращается он к цифровой помощнице.
– Входящий вызов с неизвестного номера, не удается определить, – ответил приятный женский голос, – Желаете ответить или отклонить вызов?
– Как же все, мать его, не вовремя.
– Не понимаю команды. Желаете ответить или отклонить вызов?
– Отвечу, – мрачно говорит Фрэнк и вновь поминает чью-то мать, наскочив коленом на острый угол коробки с пряжей.
– Привет, Фрэнк, это Билл.
– Билл?
– Билл Пэкстон, подрядчик.
– А, Билл, привет, – с улыбкой отзывается Фрэнк, а сам думает: «Вот только скажи, что ты уже подъехал и размозжу твою башку этим драным кейсом».
– Фрэнк, ты уже на объекте? – в голосе чувствуется волнение.
– Практически, подъезжаю, – соврал Фрэнк, не моргнув глазом, – А ты?
– Чёрт! Нет, я застрял на четыреста пятом под Санта-Моникой.
– Хреново, – а сам выдохнул с облегчением.
– Да, такие вот дела, перенесем?
Шум помех заглушил слова Билла.
– Что!?
– Я говорю, сможешь ли ты…
– Сожалею, но звонок сорвался, – констатировала Найс.
«Ну и чёрт с ним», – подумал Фрэнк, а вслух скомандовал: – Повторить набор.
– Сожалею, но клиент, которому вы пытаетесь дозвониться, недоступен.
– Ладно, – тяжело вздохнув, Фрэнк поправляет галстук и, четко проговаривая каждый слог, говорит: – Найс, набери мне Джил Пэкстон.
– Сожалею, но клиент, которому вы пытаетесь дозвониться, недоступен.
– Ничего не понимаю, – нахмурился Фрэнк, – Да что сегодня за день-то такой?
– Тридцатое сентября 2088 год, четверг, погода ясная…
– Ты, сука издеваешься надо мной, что ли?! – всплеснув руками, он заносит, чёртов красный кейс над головой, но в последний миг сдерживается. Его трясет от злости, он уже всерьёз смотрит на оружейный шкаф, но штатный ответ приводит его в чувство.
– На такие запросы, я вообще не отвечаю, – сдержанно отвечает Найс с укором.
– Думай о Тахо, приятель. Просто думай о чёртовом Тахо.
– Проложить маршрут до озера Тахо?
– Иди ты на хер, – устало отвечает он.
Не дожидаясь очередного тупого ответа, смахивает струящийся по лбу пот и отключает функцию цифровой помощницы. Чуть приходит в себя, слышит текст набившей оскомину песни. Дин Босквик надрывно хрипит, красочно распевая историю о срубленных головах, траншеях и газовых атаках мировой войны прошлого века. Сам не помня себя, Фрэнк цитирует ложащийся в ритм отрывок: «Тела лежат, вокруг огонь, а дым клубиться тут столбом». В одночасье он понимает, как всё неважно, как ему повезло – с женой, с детьми, с карьерой и этим домом. Чёрт, да многие о таком достатке только мечтают! Он бежит к лестнице, перескакивая через две-три ступени за шаг, так словно ему вновь девятнадцать, и он звезда футбольной команды. Видит жену, она вся в слезах, но для него она вновь та задорная девчонка с этими косичками, да в короткой юбке. Увидев его, Барбара, прячет лицо в ладонях, чтобы не выдать глаза и разводы от поплывшей туши. Она что-то говорит, но губы плотно сжаты и слов не разобрать. В ответ он тихо шикает и нежно целует ее в лоб, говорит: «Не беспокойся, Барби, – и добавляет, – Я тебя люблю». Подходит к детской со словами: «Давай мириться, чемпион!» – готовится постучать в дверь детской. Но стоит руке коснуться полотна, как музыка в мгновение стихает.
– Филл? – неуверенно спрашивает отец.
– Пап, это не я! – испуганно отвечает сын.
Ветер за окном резко сменяется, ветви деревьев хлещут по окну, а по земле пробегает дрожь.
– Пап, это, правда не я. – твердит ребенок.
– Не переживай, сын…
Успевает сказать он, когда яркая вспышка озаряет дверной проем и окна, а в нос бьет резкий запах гари. Фрэнк, что есть сил, кричит, но голос меркнет под напором громоподобного рева. Занавеска в детской вспыхивают, стены покрываются черными пятнами, дымят и заходятся огнем. А мальчик кидается к двери.
– Пап! – успевает крикнуть сын, когда волосы вспыхивают, кожа шипит от жара, покрываясь коркой и сметающая все на своем пути ударная волна, срывает крышу с родового гнезда Катлов.
На секунду картинка замерла – схлопнулась, и вокруг всё до каления становится бело. Звезды играют в глазах ослепленного ядерным взрывом зрителя, и массивный черный гриб затмевает собой всю ширину кадра. Мгновение…
Свет уступает место тьме, а зритель испытывает пугающий, почти эсхатологический восторг. Бегут секунды, глаза Алана Грейсона привыкают к мраку, и он видит, как белые буквы отчетливо маячат по центру экрана:
«Для продолжения просмотра требуется платная подписка»
Проговаривает текст, приятный женский голос цифровой помощницы. А браслет на руке вибрирует, оповещая владельца о новом сообщении. Найс уточняет: «Мистер Грейсон, вы достигаете места назначения».
Навстречу судьбе
10:00 АМ
– Найс, найди, где в Джерси можно посмотреть «В шаге от рая» Скьюзека, – сказал он, и тут же добавил, – и оформи бронь в ближайшем к дому кинотеатре.
– Ищу.
– Бронируй на девять вечера.
– Бронь оформлена, оплата прошла. Электронный билет и адрес, высылаю на почту.
– Спасибо, Найс.
– Пожалуйста, хорошего вам дня, мистер Грейсон.
Нащупав браслет, он отключил полноэкранный режим и вернулся в реальный мир. С непривычки резко подскочил на месте, словно человек, пробудившийся от дурного сна. И вот он вновь в обшарпанном вагоне, и хоть и утро, вокруг усталые – задумчивые лица, и всё совсем не так, как в кино. Поправив галстук, он огляделся. Сидящая рядом пожилая афроамериканка мельком взглянула на него и осуждающе покачала головой, в уме ругая помешанную на гаджетах молодежь. Но промолчала, лишь фыркнула, поправила очки с цепочкою на дужке и вернулась к чтению новостей со старенького планшета.
Вагон качнулся, Грейсон поднялся и по привычке бросил взгляд на информационное табло. Ярко желтые буквы бежали по экрану:
«23 октября 2087 года. Следующая станция – Всемирный Торговый Центр. Время прибытия – две минуты…»
«Время поджимает», – мысленно поторопил себя Грейсон, протиснулся к дверям, и успел чудом ухватиться за поручень, когда поезд резко остановился в тоннеле. Сзади толкнули, кто-то вскрикнул, а он всем весом наступил на ботинок стоящего подле него мужчины. Извинился и, не найдя другого занятия, уткнулся взглядом в окно, разглядывая вереницы проводов на стенке тоннеля.
Прошла минута, люди толкались и возмущались в голос. Легко коснувшись браслета, Грейсон вызвал чат меню и написал приятелю по колледжу:
Привет, Дик. Смотрел «В шаге от рая»?
Через секунду ответ:
– Не пока не видел, стоит того?
– Это бомба, просто улет! Я не знаю, как им такое дали снять. Как бы Скьюзека после премьеры не посадили. А если такое случится, я уж боюсь, что сделают с автором.
– Да не посадят режиссера
– А, автора?)
– Сценариста что ли?
– Руперт Эвери вообще писатель, но да, в сценаристах он тоже числится.
– Да хрен его знает. Тебе не пофиг?
– Не знаю… просто там все вот прям про сейчас, ну ты понимаешь… Вот всё, как есть, без прикрас.
– Наверное
– Ну, да. Все же всё понимают. Так что думаешь?
– Слушай Ал, я сейчас немного занят. Меня пригласили в Трасн Оил, вот жду в переговорке
– Серьезно?
– А что
– Да ничего. А я еду в Эко.Кор.
– Тоже неплохо. А что куда?
– Буду работать с Джимом, чтоб его Коганом, представляешь?)))
– Говорят он немного того
– Кто говорит?
– Есть люди
– Какие еще люди?)
– Нормальные, которые не ставят точки в конце предложений
