Оказалось, что крокодил, у которого не болят зубы, вполне покладистый и добрый товарищ. Он тут же показал собравшимся вокруг него зверям несколько цирковых трюков. Встал на хвост и сложил передние лапы на груди. Потом осторожно подцепил носом ежа, который тут же от страха свернулся колючим клубочком, и несколько раз подбросил его в воздух, как мячик. При этом он, правда, чуть исколол себе нос, но улыбнулся и сказал:
– Пустяки, искусство требует жертв.
Эти умные слова он слышал в цирке от одного клоуна.
– Еще! Еще! Браво! Бис! – хлопала в ладоши обезьянка Чу-Чу.
Крокодил скромно поклонился и подозвал поросенка Хрю-Хрю, собачку Гав-Гав, утенка Кря-Кря, сову Ух-Ух и попугаиху Полли.
– Прошу вас, уважаемая Полли, – сказал он, – сосчитать до пяти. Надеюсь, вы умеете?
– Хм! – возмутилась Полли. – Я могу считать не только до пяти, но и до самого утра! – И она стала считать: – Раз… два… три… четыре…
В это время крокодил подкинул хвостом поросенка. Раз! – и тот уже стоит на холмистой крокодильей спине. Два! – и на спине поросенка оказалась собачка. Три! – и утенок уже стоит на спине собачки. Четыре! – и сова вспорхнула на спину утенка.
– Пять! – выкрикнула попугаиха Полли.
И крокодил медленно пополз в сторону пруда, где плавала золотая рыбка. На спине его покачивалась звериная пирамида.
– Туда нельзя! – всполошился доктор Дулиттл. – Там живет золотая рыбка.
Крокодил резко остановился. Пирамида зверей посыпалась с его спины.
– Я не трону рыбку, честное крокодильское, – поклялся крокодил Кро-Кро и даже приложил переднюю лапу к виску. – Но мне так хочется понырять! В цирке пруда нет. Я соскучился по глубине.
Попугаиха Полли села на плечо доктора Дулиттла и зашептала:
– Я за него ручаюсь. Африканские крокодилы очень честные.
– Хорошо, – согласился доктор Дулиттл, – но сначала я пойду предупрежу рыбку. Она может от испуга захлебнуться.
Он долго о чем-то беседовал с золотой рыбкой, а та, высунув из воды молчаливую золотоперую головку, согласно кивала. И крокодилу наконец разрешили нырнуть в пруд. Он скользнул на самое дно и распластался там, блаженно закрыв глаза. А золотая рыбка спокойно проплывала перед самым его носом, щекоча ему ноздри невесомым своим плавником. Но крокодил только довольно улыбался.
Прошел день, и другой, и третий, а крокодил и не собирался возвращаться в цирк.
«Искусство требует жертв, – повторял он любимые слова старого клоуна и добавлял сердито: – Но я не хочу быть жертвой. Я как-никак крокодил!»
Все звери, да и сам доктор Дулиттл очень привязались к крокодилу. Он мог с утра до вечера рассказывать забавные цирковые истории. К тому же доктор считал, что каждый зверь рожден свободным и сам должен выбирать, где ему жить и чем заниматься. И разрешил крокодилу Кро-Кро поселиться в своем доме.
Тем временем хватились крокодила в цирке. Директор цирка лично отправился на поиски. Он обошел весь город Лужтаун-Болотвиль, расспрашивая всех встречных-поперечных, и выяснил, что крокодила видели последний раз у калитки сада доктора Дулиттла. Директор цирка пошел звать крокодила обратно. Но его опередила вездесущая птичка Хари-Хари. Она порхала над прудом и попискивала: «Кро-Кро! Кро-Кро!» И крокодил Кро-Кро поднял голову из воды, а потом и сам всплыл на поверхность, покачиваясь, словно зеленое бревно.
– Скро-кро-кройся, Кро-Кро! – кричала птичка Хари-Хари. – Ско-ко-скоро за тобой придет директор цирка!
Крокодил кликнул попугаиху Полли. Все-таки они оба родом из Африки. Можно сказать, почти родственники. К тому же она умница – что-нибудь посоветует.
– Не волнуйся, Кро-Кро, – успокоила его Полли. – Я все улажу. А ты ложись на дно и не шевелись.
Когда директор цирка появился в саду доктора Дулиттла, его встретила печальная-печальная попугаиха Полли. Она даже понатыкала в крылья черных вороньих перьев.
– Простите, – сказала она убитым голосом, – у нас несчастье. Видите, я в трауре.
– В чем дело? – участливо спросил директор цирка. – Уж не заболел ли доктор Дулиттл?
– Что вы! – замахала на него крыльями попугаиха. – Доктора не болеют, а если и занемогут, то никому не рассказывают. Кто же пойдет лечиться к доктору, который себя вылечить не может? Нет, нет, доктор Дэдэ в полном здравии и сейчас как раз отдыхает. Но у нас вчера утонул крокодил!
– Как утонул? – ахнул директор цирка.
– Целиком, – прошептала попугаиха Полли и выдавила слезу из глаза.
– Разве крокодилы тонут? – засомневался директор.
– Редко. Но это был такой способный крокодил. Он мог все, – всхлипнула попугаиха Полли. – Впрочем, пойдите и сами взгляните.
И она повела директора цирка к пруду, где на дне неподвижной корягой застыл крокодил Кро-Кро. Долго стоял над прудом удрученный директор цирка. Потом снял шляпу и произнес прощальную речь.
– Этот крокодил, – начал он торжественно, – был всем крокодилам крокодил. – И закончил: – Вот!
Потом он нахлобучил шляпу на самые брови, чтобы никто не видел его опечаленных глаз, и удалился. Крокодил открыл под водой один глаз, другой и радостно булькнул: «Ура!» И три пузырька, по одному на каждую букву, всплыли на поверхность пруда. Так и остался крокодил Кро-Кро у доктора Дулиттла.
Глава 5
Дом доктора Дулиттла
Жизнь в доме доктора Дулиттла текла своим чередом. Работали. Обедали. Отдыхали. Веселились. Рассказывали истории.
Но вдруг грянула гроза! Нет, нет, небо было в тот день чистое и ясное. Гром и молнии метала сестра доктора мисс Салли.
– Всё! – возмущалась она. – Больше не могу! Я устала вести хозяйство в доме, где каждый сорит по-своему. Крокодилий хвост оставляет мокрые полосы на ковре. Попугаиха Полли всюду разбрасывает шелуху от земляных орешков. Утенок Кря-Кря щиплет бахрому праздничной скатерти. Собачка Гав-Гав изжевала домашние туфли доктора Дулиттла. Сова Ух-Ух качается на маятнике настенных часов, и они все время показывают неправильное время. Поросенок Хрю-Хрю храпит по ночам, и я совершенно не высыпаюсь. Ежик уколол мне палец. Змеи путаются под ногами. Обезьянка Чу-Чу сгрызла картонные фрукты на моей шляпе. Она, видите ли, думала, что они настоящие! А если бы они и впрямь были настоящие? Выходит, я не могу себе позволить в своем собственном доме носить на шляпе настоящие фрукты?
Я заявляю, что больше терпеть не намерена! Кроме того, я немедленно выхожу замуж. И в моем доме не будет ни одного животного. Ни мухи, ни комара!
Она собрала свои вещи и ушла замуж. За кого бы вы думали? За доктора из захолустного городка Коровье Поле, или попросту – Коровполь!
А доктор Дулиттл остался жить со своими зверями. Он совершенно не умел вести хозяйство, а звери не умели вести себя.
И вскоре дом стал похож на хлев, птичник, скотный двор, конюшню и кротовью нору одновременно. Спали все как попало. Ели что попало. Бросали вещи куда попало. Иногда зверям попадало за это от доктора Дулиттла. Конечно, тем, кто попадался под руку.
Однажды попугаиха Полли полдня искала свои очки. Она перерыла все – все шкафы и кухонные шкафчики, все завалы на столе, на стульях, заглянула во все кастрюли. Обезьянка Чу-Чу при этом кривлялась и хихикала:
– Они, наверное, упали на пол! А что упало, то пропало! У нас же пол завален по колено всяким барахлом!
– Ах так! – рассердилась Полли. – С сегодняшнего дня я буду вести домашнее хозяйство! – Она собрала всех зверей и произнесла такую речь: – В этом доме я самая старшая. Мне уже стукнуло то ли сто восемьдесят два, то ли даже сто восемьдесят три!
– Надо же, столько раз ты стукнутая! – вставила обезьянка Чу-Чу. – Поздравляем с днем рождения!
– Спасибо, не перебивай! Итак, – продолжала Полли, – в отсутствие мисс Салли я, Полли, становлюсь хозяйкой дома. Неужели мы, звери, не сможем выручить любимого нашего доктора Дэдэ?
– Сможем! Сможем! – закричали все наперебой.
– Я могу давать молоко, сметану, масло, – сказала корова.
– Я буду возить дрова, – сказала лошадь.
– Если не возражаете, – скромно заметил крокодил Кро-Кро, – я мог бы пилить дрова. Одного зуба у меня, правда, не хватает. Но осталось достаточно. Даже трудно сосчитать. Не пасть, а пила.
– А я дам сколько угодно шерсти на теплые носки доктору, – проблеяла овца.
– Я свяжу не только носки, но и свитер, и перчатки, – сказала ежиха.
– Куры будут нести яйца, а я могу продавать на базаре цветы, – тараторила обезьянка Чу-Чу, – а еще редиску, если она вырастет, и лук, и бананы. Только жаль, они растут не здесь, а в Африке!
– Помолчи, – перебила ее попугаиха Полли. – Так вот, друзья мои, с сегодняшнего дня начинаем новую жизнь. Раньше доктор Дэдэ помогал зверям. Теперь и звери помогут ему. На завтрак у нас будет омлет с овечьим сыром, на обед молочная каша и творожный пирог, на ужин какие-нибудь овощи.
– Я буду составлять меню, – сказала сова Ух-Ух. – Я птица ученая, грамотная.
– Правильно, – согласилась Полли. – Дом сторожить станет собачка Гав-Гав, а в саду пусть хозяйничает поросенок Хрю-Хрю – он здорово умеет носом рыть землю, вскапывать грядки и окучивать овощи. До зимы еще далеко, а там что-нибудь придумаем. Главное, чтобы доктор Дэдэ мог спокойно лечить зверей.
Замечательная жизнь началась в доме доктора Дулиттла. С утра до вечера трудились звери. Готовили еду, убирали, чинили, мыли посуду, шили, вязали, топили камин.
А в сумерки, уставшие и довольные, все собирались у камина, и попугаиха Полли, которая немало пожила на свете и повидала всякого, рассказывала увлекательные истории.
Однажды, это было уже зимой, они сидели у огня и слушали очередную историю.
– Был у меня в незапамятные времена один знакомый попугай Ара, – начала Полли, и все затихли. – Очень ученый. Он знал все языки мира и даже язык деревьев. Да-да, деревья болтают между собой, особенно в ветреный день.
Так вот, этот попугай жил у капитана дальнего плавания. Вместе с ним он побывал на всех морях – на Красном, на Черном, на Белом, на Желтом, на Синем…
– Нет такого моря, – перебила ее обезьянка Чу-Чу.
Попугаиха Полли снисходительно улыбнулась.
– У тебя совершенно нет фантазии, – сказала она. – Есть такое море. Во всех сказках о нем пишут. Почитай как-нибудь на досуге: на Синем море, за Синими морями… И не мешай, пожалуйста, рассказывать. На чем я остановилась?
– На Синем море, – услужливо подсказал ей поросенок Хрю-Хрю.
– Да-да, на Синем, на Фиолетовом, на Зеленом…
– Уж такого точно нет! – взвилась Чу-Чу.
– Ха! – презрительно хмыкнула Полли. – А как, по-твоему, называют джунгли? Зеленое море джунглей. Кстати, там мы и познакомились с попугаем Ара. Их корабль потерпел крушение у берегов Африки, и с тех пор попугай путешествовал на плече капитана. Он, думаю, и сейчас еще живет в тех краях. Эх, побывать бы в Африке… Вот бы навидались вы там чудес! – И попугаиха Полли надолго замолчала.
Вдруг собачка Гав-Гав насторожилась.
– Тихо! – сказала она. – Кто-то стучится в окно.
Глава 6
Письмо из Африки
За окном мела метель. Снежинки метались в воздухе, будто стая рыбок, спасающихся от акулы. В этой снежной круговерти ничего нельзя было разглядеть. Только вдруг послышался мягкий стук в стекло. Словно кто-то кинул в окно маленький шарик снежка. Собачка Гав-Гав встрепенулась и заворчала. Звери прильнули к окну. А доктор Дулиттл открыл форточку и крикнул:
– Кто там? Входите, пожалуйста! Дверь не заперта!
Никто не ответил. Может быть, собачке Гав-Гав показалось? Но нет. Она навострила уши и повела носом. А это означало: снаружи кто-то чужой, мои уши не обманывают, мой нос не ошибается.
Доктор Дулиттл, который, как мы знаем, прекрасно знал язык зверей, умеющих говорить молча, распорядился:
– Сбегайте кто-нибудь на улицу и поглядите, кто к нам пришел. Вот хотя бы ты, сова Ух-Ух, слетай, пожалуйста.
Сова Ух-Ух выскользнула в открытую форточку и тут же исчезла в снежной кисее, словно утонула в ней. Все замерли в ожидании. Через минуту сова снова влетела в форточку. Она летела как-то боком, одним крылом прижимая к груди дрожащий пушистый комочек. Обезьянка Чу-Чу бросилась к ней и выхватила комочек своими ловкими пальцами.
– Ласточка, – изумилась она, – замерзшая ласточка.
Доктор Дулиттл отобрал у обезьяны ласточку и стал отогревать ее своим дыханием. Постепенно клювик птицы оттаял, перышки расправились, с раздвоенного хвоста упали две капельки растаявшего снега. Тогда доктор вынул из настенной аптечки пузырек с какой-то темной жидкостью и дал глотнуть бедной ласточке. Та судорожно напрягла тонкое горлышко и открыла черные бусинки глаз. Наконец она совсем пришла в себя, встряхнулась и клювом вытащила из-под крыла свернутое в трубочку письмо. Доктор Дулиттл развернул его и прочел: «Город Лужтаун-Болотвиль. Доктору Дулиттлу, знаменитому звериному доктору Дэдэ…»
– Ой! – вскрикнула обезьянка Чу-Чу. – Я узнаю почерк моей двоюродной тети. Она живет в Африке!
– Так ты прилетела из самой Африки? – удивился доктор Дулиттл, оглядывая крохотную ласточку. – Как же у тебя хватило сил и смелости? Ведь у нас сейчас зима!
– Но у моих друзей, обезьян, случилось несчастье. А летать-то они не умеют! – ответила ласточка. – Вы почитайте письмо – там все написано.
Доктор Дулиттл надел очки и стал читать вслух:
«Уважаемый доктор, спаситель зверей,
В Африку к нам поспешите скорей!
Жители всей обезьяньей страны
Вторую неделю ужасно больны.
