– Ну что, Сергуня, открывай ворота. Пора мне! – затем повернувшись обратно, более тихим голосом продолжил. – Темнеется, идти надо, а то ангелочки уже заждались небось. Ну что ребята, прощайте!
Сидевшие вокруг костра встали. Кто-то жал руку Андрею Васильевичу, кто-то хлопал его по плечу, один Максим, опустив голову вниз, сидел молча. Чувство злобы и безысходности сковали его тело, не давая возможности шевельнуться, а подступивший к горлу ком не позволил произнести ни слова.
Все попрощались с Андреем Васильевичем, и даже Илья, собрав все свое мужество, не проронил больше ни слезы. Крепко пожав руку Андрея Васильевича, сказал:
– Дядя Андрей, вы нам никогда не были родным отцом, но лучшего отца и пожелать нельзя. Прощайте!
– Ну Илья, ты теперь за старшего, так что береги Максима, смотри, чтобы он глупостей не натворил, молодой же ещё, – Андрей Васильевич повернулся к Максиму. – Ну, а ты что, Максимка, не хочешь со мной попрощаться?
Максим сидел с опущенной головой, пустые глаза смотрели на тлеющие угли. Андрей Васильевич, похлопал Максима по плечу:
– Ну что, понимаю, понимаю. Ты главное – не держи в себе это, обязательно поговори с кем-нибудь, а я пойду.
Андрей Васильевич развернулся и медленно пошел в сторону леса, проходя мимо ворот на момент остановился, пожал руку Сергею и двинулся дальше. Фигура удаляющегося человека постепенно таяла, поглощаемая тенями могучих деревьев. Максим поднял голову и, всматриваясь в сумрак заливавший пространство за пределами ворот, едва различил маленький размытый силуэт Андрея Васильевича. Съедаемый чувством стыда, что не смог как следует попрощаться, он встал и побежал прочь, прочь от всех, домой. Войдя, он осмотрел взглядом пустое помещения и, еле переплетая ногами, дошел до кровати, рухнул на неё, отвернувшись лицом к стене.
Спустя некоторое время в дом вошел Илья, подошел к кровати, на которой лежал Максим.
– Ну и что ты там учудил! Это же Дядя Андрей! А ты с ним даже попрощаться нормально не мог, даже не посмотрел на него, сидел как обиженный ребенок, – спокойным голосом спросил Илья.
– Да, не мог, не мог! А почему он нас бросает, почему он не борется? Родители бросили, теперь он, а ведь он нас всему научил. Охотится, стрелять. А сам, сам не может за себя постоять, с нами остаться! – сквозь слезы выкрикнул Максим.
Илья тяжело вздохнул, похлопав Максима по плечу:
– Ты поплачь, поплачь, поможет.
– Это ты возле костра нюни распустил, а я не плачу, – дернув плечом, стряхнув руку Ильи, ответил Максим.
– Я и отрицать этого не буду, – сухо ответил Илья, после чего вышел из дома оставив Максима наедине со своими мыслями.
Глава 2. Одинокий странник
Несколько дней спустя, ранним утром, громкий голос брата разбудил Максима.
– Вставай, засоня, сегодня твой день, пропустишь всё, – стягивая с Максима одеяло, сказал Илья.
Сознание Максима постепенно просыпалось, развеивая пелену глубокого сна.
– День, тот самый день? Точно! Наконец то! Я же сегодня смогу вступить в ряды избранных, которым дозволено ходить за ворота, – подумал Максим.
Поднявшись с постели, Максим наспех умылся, быстро оделся и выскочил на улицу. Белая пелена утреннего тумана окутывала всё пространство вокруг, так что видно было всего лишь метра на три. Ждавший на улице Илья произнес:
– Вот так туманише! Не заблудиться бы, Макс, а то не успеешь – и не возьмут!
– Всё мы успеем и не заблудимся! – с наигранной злобой в голосе ответил Максим.
Путь их лежак ко входу в подземный командный пункт. Возле него сегодня соберутся все молодые парни и девушки, желающие вступить в ряды так называемых добытчиков. Добытчиками здесь стали называть людей, которые когда-то давно начали покидать безопасные стены подземного убежища и на свой страх и риск ходить в близ лежащий военный городок. Возвращались из него каждый раз то с новым запасом продовольствия, то с необходимыми для жизни вещами, именно они стали надежной опорой этого поселения. Благодаря им здесь появился домашний скот и семена для будущих огородов, а также все инструменты, без помощи которых невозможно бы было возводить новые строения. Среди таких людей были и родители Максима, которые так и не вернулись из очередного похода.
Каждый год, примерно в это же время молодые парни и девушки, желающие вступить в их ряды, должны были пройти определенное тестирование, которое включало в себя физическую подготовку, стрельбу и теоретическую часть на знание основных мест будущих походов. Тем же, кто не справлялся с этим тестированием, приходилось вместе с остальными влачить судьбу хозяйственных работников; вкалывать на огородах или ухаживать за скотом. Иногда, правда, тем, кто немного не дотягивал до необходимых показателей, везло, и их принимали в патруль, основной задачей которого являлась охрана периметра, а так как последние года всё было спокойно, они просто бездельничали, периодически с важным видом, обходя подведомые им территории.
Максим всегда мечтал пополнить ряды таких людей, как его родители и старший брат. Ему всегда хотелось выйти за пределы огороженной территории и увидеть, что кроется за горизонтом, посмотреть на давно заброшенный военный городок. Добравшись до места, он присоединился к небольшой группе его ровесников, стоявших в стороне, сбившись друг к другу и тихо перешептывающихся в предвкушении предстоящего события. Сегодня их собралось около двенадцати человек что действительно редкое явление обычно таких смельчаков было не более четырех, некоторые года и вообще никого, а тут сразу столько.
Взгляд Максима скользнул поверх голов собравшихся людей. Увидев знакомые ярко-рыжие волосы, он подошел к их владелице и негромко произнес:
– Привет, Тань! – легкий алый румянец покрыл лицо Максима. – Ещё не началось?
Девушка, одетая в камуфляжную армейскую форму, повернулась к Максиму. Под тремя не застёгнутыми верхними пуговицами кителя Максим краем глаза заметил надетую снизу водолазку с широким вырезом на горловине, отчего его лицо ещё сильней раскраснелось. Светло-зеленые глаза девушки встретились с взглядом Максима.
– Привет, Максимка! Ты как обычно опаздываешь! – на лице Тани появилась милая улыбка. – Нет ещё ничего не началось.
С Таней, Максим был знаком ещё с тех пор, когда он остался без родителей и жил в общежитии вместе с такими же детьми, среди которых была и она. Максима и его брата спустя некоторое время забрал к себе Андрей Васильевич, а Таню так никто не приютил. Даже после смены места проживания, как только находилось свободное время, Максим всегда бежал играть с ней. Её боевой и веселый характер с раннего детства симпатизировали ему, и сейчас за годы дружбы, эти робкие чувства переросли в искреннюю юношескую влюблённость, рассказать о которой у него не хватало смелости.
Тем временем из раскрытой двери командного пункта появились фигуры нескольких человек. Первым шел низкорослый человека в офицерском военном кителе, из-под которого выпирало круглое пузо, а лысую голову покрывала армейская кепка. Самолин Валерий Александрович, как и его отец, возглавлявший эту воинскую часть, в то время, когда началось истребление человечества, стал главным после его кончины. Суровое военное воспитание сделало из Валерия Александровича отличного лидера, так что после смерти его отца никто не возражал, а наоборот поддержал его кандидатуру на пост начальника их небольшого поселения.
Позади него шли главы различных подразделений, среди которых Виталий Владимирович, начальник патрульных, Дмитрий Иванович, заведующий местными фермами, Александр Сергеевич, главный по хозяйственной части. И тот, кого Максим ждал больше всех, Анатолий Алексеевич, командир «добытчиков».
Выйдя из двери Валерий Александрович прошел к центру площадки и встал лицом к ждущей его группе молодых людей, остальные выстроились в линию позади него, отойдя друг от друга шагов на пять.
– Ну что, как вижу все собрались, можем начинать! – громким командным голосом произнес Валерий Александрович.
– Стойте! – запыхавшись от быстрого бега, крикнул опаздывающей Петр. – Ещё не все!
Петр подбежал к остальным и юрко проскользнул сквозь группу более высоких, чем он, заняв место впереди между Максимом и Таней.
Посмотрев сверху вниз на запыхавшегося Петра, Таня сказал:
– Петя, куда ты так спешил-то? Вот подрастешь и глядишь в следующем году вовремя успеешь прийти.
– Не смешно шутить над чужим ростом, – тяжело дыша, ответил Петр.
– Итак, теперь-то можем начинать, – грозно сказал Валерий Александрович, затем, убедившись, что все готовы его слушать, более мягким голосом продолжил. – Ну, молодые люди, поздравляю вас, сегодня вы входите во взрослую жизнь и самостоятельно можете выбрать своё будущее. Как понимаю собравшиеся здесь желают присоединиться к команде Анатолия Алексеевича. Скажу вам сразу: это удастся не каждому, если кто-то сомневается в своих силах, может сразу присоединиться к другой команде, – он обвел рукой по стоящим позади него начальникам подразделений.
Достав небольшой лист с именами собравшихся, Валерий Александрович начал поочередно вызывать каждого для прохождения на время так называемой полосы препятствий.
После двух не уложившихся во времени и четырех, сдавших норматив по физической подготовке, подошла очередь Максима.
Рванув с места после отмашки Анатолия Алексеевича, он молниеносно забрался на сколоченную из досок преграду, спустившись с неё он так же быстро, используя только руки, преодолел длинный ров по натянутому канату. Затем, надев на себя рюкзак, утяжелённый специально для теста, он, на сколько это было возможно, быстро пробежал три круга, огибая холм командного пункта. И вот тяжело дыша, радуясь времени своего прохождения испытания, которое намного превышало средние показатели, он вместе с остальными дожидался, когда оставшиеся используют свою попытку.
К всеобщему удивлению, щуплый, низкорослый Петр, который теперь не скрывая своей радости, стоял возле Максима, также успешно прошедшего испытания.
Стрельбы – это следующее испытание, до которого вместе с Максимом допустили ещё семь человек, в их числе была и его подруга.
Максим взял в руки модифицированный автомат Калашникова, переделанный таким образом, что позволяло ему стрелять металлическими шариками, выбитыми из старых подшипников, используя сжатый воздух, накаченный в небольшой баллон, хитроумным способом установленный на прикладе. Такая модификация оружия была вызвана необходимостью экономии боеприпасов, которые потребовались бы во время обучения новичков стрельбе. Максим вместе с Петром и Таней периодически приходили тренироваться на этом чуде местной инженерии, поэтому он, как и его друзья, с лёгкостью сдали данный норматив, точно поразив предназначенные для них мишени.
Важно прохаживаясь возле пяти оставшихся после испытания молодых людей, Анатолий Алексеевич, приступил к завершающей части тестирования. Задавая каждому вопросы, на которые новобранец должен был обязательно знать ответ, он останавливался возле него и пристально смотрел в глаза, ожидая, что тот скажет.
На этом испытании, блистая своими познаниями, отличился Петр. Он ответил не только на свои вопросы, но и на вопросы ещё двух человек, которые в конечном итоге были отсеяны. Самого Петра сначала похвалили за его знания, а потом строго отчитали за выкрики без разрешения.
Анатолий Алексеевич, осмотрев своих трех новобранцев, спокойно сказал:
– Поздравляю вас! Вы теперь официально «добытчики»! Сегодня можете быть свободны, так сказать осмыслить свой выбор, но завтра в шесть часов утра в оружейной получить своё обмундирование и дождаться меня. Всем ясно?
Максим с Таней кивнули головой, а Петька задорным голосом спросил:
– Мы что завтра уже первый раз пойдем в город?
– Ты, Петр, для начала не проспи и оружие свое получи, а там уже видно будет, – ответил Анатолий Алексеевич.
Не дожидаясь новых вопросов, Анатолий Алексеевич неспешно удалился.
Все трое стояли в растерянности от короткого наставления. Тут сзади подошел Илья, обнял Максима и Таню за плечи:
– Ну что голубки, приуныли! Он на самом деле добрый и надежный. Так сразу не разглядеть, а вот как пойдете с ним первый раз, так все поймете. А теперь может отметим малость ваше поступление в наши ряды?
– Да, давай! – радостно произнес Петр.
Таня кивком головы поддержала.
– Ну, тогда пошли к нам, – сказал Илья.
Зайдя в дом, Максим был ошеломлен: за то время, когда они проходили испытание, Илья успел, хоть и скромно, накрыть стол. Горячий пар от недавно сваренной круглой картошки разносил приятный аромат по всему дому, тонко нарезанные пластики мяса лежали на испещрённой трещинками тарелке, а большой пучок зелени лежащий посредине стола, словно короной украшая всю композицию.
Илья подошел к небольшому деревянному шкафу, достал из него большую бутылку с мутно-белой жидкостью и четыре стакана. Усадив всех за стол и сам устроившись в середине, широко улыбнулся:
– Как насчет помаленьку?
– Помаленьку можно. Но вот где ты мясо раздобыл? – спросил Максим.
– У меня свои поставщики есть, тебе обо всем знать не надо, – ответил Илья, разливая жидкость по стаканам.
За спокойными, размеренными разговорами время пролетело незаметно; дневной свет, льющийся из небольшого окна начал постепенно блекнуть. Максим, весь день не сводил взгляд с милого личика Тани, и при каждой мимолетной встрече их глаз теплое чувство разливалось по всему его телу, наполняя лицо красным румянцем. Теперь же, изрядно охмелев от напитка, так щедро разливаемого Ильёй, он набрался смелости и, пододвинувшись ближе к Тане, тихо прошептал ей на ухо:
– Тань, пойдем выйдем, я тебе должен что-то сказать.
Не сказав ни слова в ответ девушка встала и вышла за дверь, следом за ней, слегка шатаясь, пошел Максим.
Первые звезды начинали тускло светить, пробиваясь через последние лучи утопающего за горизонтом солнца. Теплый летний ветерок накрывал окрестность ароматом хвойного леса и распустившихся цветов.
– Какой сегодня замечательный вечер! – тихо сказала Таня.
В этот момент сердце Максима начало интенсивно биться, чувство волнения охватило его, но, собрав всю свою волю в кулак, он подошел к Тане и взял её за руку. Их глаза смотрели друг на друга, Максим, слега смутившись, чувствуя, что его ладонь стала влажной от волнения, робким голосом сказал:
– Тань, мы давно уже знаем друг друга.
– Да, Максим, это точно!
– Подожди, не перебивай, – Максим глубоко дышал. – Мы давно уже знаем друг друга, я всегда хотел тебе сказать, что сильно…
Не дав Максиму закончить, внезапное чувство тошноты подступило к его горлу. Он одернул Танину руку и побежал за дом, едва успев опереться одной рукой о стену и наклониться, как его начало рвать.
Пока ему было плохо, Таня сходила в дом и, набрав стакан воды, вернулась обратно. Ласково похлопав его по спине, сказала:
– Эх, Максимка, лишку, наверное, с настойкой вышло. На попей воды и пойдем спать; я тебя уложу, а то завтра на склад идти, а ты чего доброго и встать не сможешь.
Максим не стал сопротивляться, делал все, что говорила Таня; и вот спустя некоторое время он уже лежал в своей кровати, укрытый одеялом, и крепко спал, периодически что-то жалобно бормоча.
– Ничего себе, Танюша, как ты умотала нашего донжуана! На лице Ильи была широкая улыбка.
– Да, тяжело же парню досталось, аж вон сразу в постель свалился. И нам тогда пора расходиться, а то у вас завтра ещё одни важный день.
– Во-первых, я никого не уматывала, во-вторых, это твоя настойка его умотал и, в-третьих, я и так уже домой собиралась. – голос Тани был ровный и спокойный. – Вставай, Петя, нам уже пора уходить.
Петр не мог устоять против решительного настроя Тани, молча поднялся из-за стола, и они вместе ушли. Илья сразу же после их ухода затушил свет и лег спать.
Утром Максима разбудил знакомы голос брата:
– Вставай, лежебока! Тебе уже идти скоро, хоть помыться успеешь!
Тяжелая голова Максима болела и просила остаться в кровати, но он знал, что надо, надо подниматься. Встав он подошел к старенькому умывальнику, над которым висело небольшое зеркало. Увидев в отражении свое опухшее от вчерашнего веселья лицо, Максим нахмурился и принялся умываться холодной водой, тщательно растирая его руками так, как будто хотел разгладить ночную помятость. После продолжительного умывания бледное лицо Максима постепенно стало розоветь от прильнувшей крови.
Илья стоял возле стола и из блестящего железного чайника наливал только что закипевшую воду в две кружки, на дне которых было насыпано по ложке чая:
– Ну что, братан, тяжело! Садись, я тут чайка сварганил, попей – легче будет, – он сел на стул возле стола.
Максим молча подошел к столу и сел рядом с братом. И хотя его ещё немного мутило, он сделал два небольших глотка чая. Теплое чувство, исходящее из желудка, постепенно обволокло всё его тело, и ему, действительно, начало казаться, что стало легче.
– Ты пей, пей, я тебе говорю легче станет, – Илья сделал несколько глотков. – Эх, сейчас бы ещё и сахарком разбавить, так глюкоза тебе бы ещё быстрей помогла.
Максим, выпил ещё немного:
– Ага, сахарок! Когда мы его последний раз видели, я уже и не помню даже. Давно уже никто не приносил, наверное, закончился везде – раз никто найти не может.
– Ну вот ты пойдешь на свою первую вылазку, глядишь и найдешь – дуракам везет, особенно первый раз, – Илья засмеялся.
– Сам ты дурак! – Максим допил свой чай. – Ладно, пойду я уже.
– Давай, давай, позже увидимся.
Максим пришел к большому железному ангару, возле которого уже стояли Таня и Петр, хотя они вчера весь день сидели вместе, выглядели они гораздо лучше Максима.
– Ну ты как Макс? – спросил подходящего Максима Петр.
– Да вроде бы ничего, лучше уже. А что Давидович ещё не пришел?
– Нет, он внутри, чем-то занят, сказал нам подождать, – ответила Таня.
