Владимир Гергиевич Бугунов "Исход"

– Что-то с сыном случилось, ну что ты молчишь, старый?

Свар наконец поднял голову, притянул жену к своей груди и так же тихо ответил:

– С Пером всё нормально, а вот наш друг и товарищ Семар погиб.

И он рассказал ей о разговоре с сыном, о том, что предпринимают борейцы, чтобы исключить нападение аталантов на племена людей.

– Наши парни с «Орна» занимаются сейчас Аталантидой, этим рассадником заразы.А мы с тобой займёмся обороной наших детей здесь. Я уже активировал систему МРП катера и взлетаю для проведения разведки наших окрестностей. Ты садись в шлюп и тоже займись активированием МРП. Встретимся там, – бореец хмуро посмотрел на серое небо, – людей-то увели в лес?

– Да, русен и ганишей я сразу предупредила об этом, а вот отправила ли Джамма посыльного к керумам – не ведаю. У Керумы который день переговорное устройство не работает.

– Не рабо-о-тает! – передразнил жену бореец, – почему я узнаю об этом только сейчас? Эх, бабы, бабы, не быть вам мужиками!

– Остряк нашёлся! – проворчала Лайда и полезла в рядом стоящий шлюп.

А катер Свара уже взмыл в небо и полетел вдоль русла реки в направлении городища керумов. И буквально через десять секунд радар его катера засёк резко снижающийся объект. По своим габаритам этот объект был не больше десантного катера. Руки и мозги борейца действовали в эти секунды в автоматическом режиме: включение силового защитного поля, поиск видоискателем МРП противника, резкая смена курса. До цели было ещё далеко, но теперь Свар точно знал, для чего прилетел сюда этот стервятник.

Узкий белый луч, выпущенный из катера аталантов, в мгновение ока разметал на брёвна две крайние избы в селении керумов.

– Ах вы, гады гадовы, – сквозь зубы процедил бореец и, поймав, наконец, в прицел профиль вражеского катера, нажал на красную клавишу пульта управления МРП.

Жалости к аталантам у него не было. Они прилетели сюда, чтобы убивать, так пусть получат то, что хотели для других. Похоже, катером управлял опытный пилот. Аталанты тоже засекли борейский катер и совершили неожиданно быстрый маневр, уходя от удара. Для успешной атаки системой МРП требовалось, чтобы цель полностью была в рамках видоискателя. А неожиданный маневр аталантов помог им избежать полного уничтожения. Их машина, стремительно теряя высоту, пронеслась под катером Свара и рухнула в реку где-то далеко позади. Но добивать или преследовать этот катер не позволило появление другой, более серьёзной цели.

Почти по центру русла Оо с юга летел тот самый третий корабль аталантов. В силовую защиту катера Свара, как градины во время грозы, застучали мощные лазерные удары. Не будь её, катер и сам бореец давно бы уже испарились, но и долго противостоять такой атаке катер не мог. Энергозапас его батарей катастрофически таял. Применить систему МРП без снятия силовой защиты тоже было невозможно. Но аталанты и здесь «прокололись». Увлёкшись добиванием катера борейцев они пропустили главное. Маленький юркий шлюп, ведомый Лайдой, атаковал их корабль сверху, и уже через пару минут обломки корабля с шипением рухнули в реку.

– Лайдочка, девочка моя, если ты научишься так же ловко крошить шпинат или морковь, тебе цены не будет!

– Ах, ты, хрыч старый, он меня ещё и оценивать решил! Для тебя я бесценна, усвоил?

– Ладно, я тебя понял, буду хрумкать морковь целиком.

Их ещё не отпустило напряжение боя. Каламбуря и осыпая друг друга солёными шуточками, они медленно приходили в себя.

– Слетай к керумам, да и к ганишам загляни, узнай, как у них там, может, помощь кому потребуется. А я полетаю пока птичкой, может, ещё где стервятники покажутся. Да заодно с сынком разговоры поразговариваю.

Пер удовлетворённо хмыкнул, узнав от отца об уничтожении корабля и катера аталантов.

– А мы нагрянули в Атлу как раз в тот момент, когда с площадки у порта взлетали один за другим катера аталантов. Два их катера успели скрыться в неизвестном направлении, один из них мы уничтожили, не дав подняться с земли, а ещё два смыло огромной волной цунами. Помнишь, Яр говорил, что зря аталанты выбрали этот остров в качестве своей базы. Остров держался на стыке двух мощных тектонических плит. Взрыв в Северном океане поро-дил не только цунами – он спровоцировал сильнейший сдвиг плит. Короче, Аталантида канула в бездну.

– И поделом, – Свар нетерпеливо махнул рукой, видя, что сын хочет ему возразить, – эти наши «партнёры» и «коллеги», как ты их величал, по-лучили то, что заслужили. Ишь, крысы! Нашкодили и врассыпную. Нужно бы разыскать сбежавших, а то, пока тебя с парнями не будет на Земле, боюсь, много крови ещё выпьют из нас. Ты с их Зеусом не связывался?

– Он не выходит на связь. Видимо, сбежал на одном из катеров и где-то затаился.

– Так, может, мне тоже подключиться к поискам этих засранцев?

– Нет, нет, отец. Вы с Лайдой занимайтесь охраной племён, а поиски аталантов мы уже ведём. Правда, на всё про всё у меня осталось не более трёх дней, иначе мы можем пропустить благоприятное окно для возвращения на Борею.

– Понимаю. Ладно, до связи, сынок.

– До связи, отец.

ГЛАВА 5

Ао-Луа, дородный тридцатилетний царь Лему, важно сошёл вниз по щербатым полуразрушенным ступенькам лестницы, ведущей от стен обветшалого дворца правителя к самой кромке моря. Сзади, справа и слева от него шествовала многочисленная свита, состоящая из приближённых к царю лемусов. Все они, включая и самого царя, были одеты в яркие, крикливые одежды. Кто-то из свиты нёс в руках корзину, витую из серебряной проволоки. В неё, прежде чем войти в воду, Ао-Луа сложит свою одежду: халат, расшитый золотыми позументами и пого – шёлковый разноцветный платок, которым царь прикрывал голову от палящих лучей Солнца. Он сам выменял его всего лишь за одну жемчужину у заезжего купца-ариманина. Другие лемусы из свиты несли подносы с чарками рисовой водки и горками разной снеди: а вдруг дорогому и любимому царю вздумается чуть взбодриться горячительным напитком и тут же подсластиться заморскими сладостями. Их тоже в избытке привозили с той стороны пролива купцы из страны Аримия. Некоторые из свиты непрерывно играли на длинных дудках и двухструнных инструментах, при этом нещадно фальшивя. Впрочем, Ао-Луа панда давно, с детства, наступила на ухо – никаким музыкальным слухом он не обладал. Но царь любил слушать музыку, даже нежась в тёплых водах моря, даже занимаясь любовью, даже тужась над серебряным горшком.

Один из визирей царя, одетый, несмотря на жару, в плотный длиннополый кафтан, застёгнутый на все пуговицы, держал в руках двойной рулон из дорогой рисовой бумаги и, изредка посматривая под ноги, непрерывно читал текст, написанный в свитке, где перечислялись заслуги и подвиги, совершённые царём Ао-Луа за период его царствования. Чтение это было бесконечным занятием, так как бумага с толстого верхнего рулона, по мере прочтения текста, плавно наматывалась на нижний рулон, после чего чтец принимался читать то, что было написано на обратной стороне свитка – и так до бесконечности.

Царь любил слушать эти, пропитанные лестью, но такие сладостные для ушей слова. И не важно, что подвиги, перечисленные на нём, были когда-то совершены его давними предками – первым и вторым царями Лему, О-Лу и Лу-Аном. После того, как Ао-Луа взошёл на трон, жрецы по его приказу быстро переписали Свиток, и теперь весь народ Лему знал: именно Ао-Луа герой на все времена. Нужно сказать, что такую слабость по пе-реписыванию истории и приукрашиванию своих заслуг имели многие правители разных народов Земли, и тут царь Лему мало чем отличался от других. Наконец свита во главе с царём спустилась к самой кромке воды. И тут случилось невероятное! Вода начала убегать от царя!

– Видите! Я хотел высечь море, за то, что оно сегодня слишком прохладное, а оно испугалось наказания и стало убегать от меня!

Музыканты заиграли ещё громче, повысил свой голос и чтец, прославляя царя. И лишь один лемус из всей свиты, тощий и длинный, со сверкающей лысиной на голове, стал пристально вглядываться в убегающую волну и, казалось бы, спокойную гладь воды, обозримую с берега. Когда же он перевёл взгляд к самому горизонту, он увидел, что ещё далеко-далеко над морем стала вздыматься единственная волна с бурлящим пенным гребнем. Нет, она ещё не была высокой, но простиралась через всё море, и быстро, подозрительно быстро росла, увеличиваясь буквально на глазах.

Лысый старик, а это был главный жрец храма Левитов, даже поднялся на несколько ступенек вверх, чтобы лучше рассмотреть эту странную волну. Но и после этого он не мог понять, что творится с морем. Он был последним левитом царства лемусов. Но уже давно ему было запрещено использовать свои способности – летать, как птица. Царь Ао-Луа пообещал отрезать ему дурную голову, если старик нарушит запрет и вздумает левитировать. Жрец пытался обучить искусству левитации царя, когда тот был ещё совсем юнцом, но принц и будущий царь был слишком ленив и нетерпелив. Так и не научившись летать он «обрезал» крылья и жрецу запретив обучать искусству левитации кого бы то ни было. Тем временем царь, скинув с себя одежду, хохоча и дурачась, пытался догнать отступающую воду и уже порядком отдалился от берега. Из-за гомерического хохота царя, неистовых звуков «музыки» и громогласного чтения Свитка жрец только сейчас услышал далёкий и страшный рокот поднимающейся из моря огромной волны.

Разом взлетели тысячи птиц и, гомоня, устремились подальше от берегов Лему. По всему Майюну – столице Лему, вдруг завыли, залаяли тысячи собак.

Жрец пытался докричаться до царя и свиты, размахивал руками, чтобы привлечь к себе внимание, но тщетно. Волна, поднимаясь всё выше и выше, заглушила своим рокотом всё: и лай собак, и вой свиты, и истеричный плач самого царя, только сейчас понявшего, в какой опасности он оказался. А волна, заслонив собой утреннее солнце, с грохотом тысяч водопадов стала неумолимо и грозно накатываться на берег. Все: голый царь, голосящая свита, побросавшая свои инструменты, подносы и Свиток, бросились на берег. Но даже жрец, успевший добежать до дверей дворца, был настигнут волной-убийцей.

Лему был равнинным островом. Лишь в центре его высились горы с одним дымящимся и вторым потухшим вулканами. Именно там, в этих горах, на-ходились заброшенные пещеры Анхо, где когда-то левиты прятали Запретные вещи предков. Пещеры давно уже были пусты, а Запретные вещи для лемусов перестали быть запретными. Волна цунами, вызванная взрывом в Северном океане, пришла и сюда. Сметая всё на своём пути, она докатилась до гор. А отхлынув, забрала с собой тех, кто не успел забраться на высокие деревья или спрятаться за крепкими стенами своих домов. Немногие, очень немногие спаслись в это страшное утро.

К вечеру несколько рыбацких лодок вернулись на Лему с промысла. Рыбаки смотрели на свой родной остров и ничего не понимали. Все дома и даже дворец царя, стоявшие в первой линии на берегу моря, были полностью сметены. Те, что стояли на второй и третьей линии, разрушены почти до основания. Лишь у нескольких домов на самой окраине Майюна устояли стены. Никто не встретил рыбаков на берегу. Вся поверхность острова, включая немощёные улицы столицы, превратилась в непролазную вязкую жижу, по которой просто невозможно было передвигаться. Лишь через несколько дней, когда почва покрылась коркой, к месту, куда пристали рыбаки, собралось около двухсот лемусов. Майюн, великолепная белокаменная столица Империи Солнца, как требовал её называть Ао-Луа, перестала существовать. Стотысячное население города смыло, растоптало, уничтожило великое бедствие. Оставшиеся в живых каждый день хоронили сотни вздувшихся на солнце трупов, но ещё тысячи и тысячи ждали своей очереди на погребение. И когда от смердящих трупов стали заражаться живые, они покинули бывшую столицу и ушли как можно дальше от неё.

Царя Ао-Луа среди погибших так и не нашли. Если его забрало море, то там тоже никто не нашёл для себя спасение. Тысячи трупов ещё долго выбрасывало на берега Лему. Выжившие долгое время надеялись, что их своими товарами выручат купцы-аримане. Но проходили дни, недели, месяцы, а купцы не появлялись. Выручала рыба, которую ловили рыбаки, а недалеко от того места, где остановилась община, из-под камней откопали родник, к которому ходили за водой ещё до Большой волны.

Так получилось, что лишь три семейные пары чудом уцелели во время катастрофы и всего несколько малых детей. Нужно было как-то выживать. Нужна была хоть какая-то власть, привычная для простых лемусов. После недолгих споров старейшиной общины выбрали моложавого крепкого рыбака, который во время цунами был со своими напарниками на рыбалке в открытом море. Это он первым заметил странную волну на спокойной глади воды и крикнул остальным рыбакам, чтобы они развернули свои лодки носом к волне. Если бы не он, то и рыбаки могли бы погибнуть. Этого рыбака звали Юн-Ли. На его счастье, его жена, Ши-Ян спаслась во время потопа, а вот их пятилет-ней дочке не повезло, во всяком случае, Юн-Ли её так и не нашёл ни живой, ни мёртвой.

Море у побережья долгое время оставалось мутным, но это оказалось на руку рыбакам. Им даже не нужно было далеко уходить в море: рыбы было полно и у берега. Так что лемусы не голодали. Но с некоторых пор все стали замечать, что с погодой стало твориться неладное. Солнце теперь всё время пряталось за серой пеленой, и стало гораздо прохладней. С неба вместо дождей лились грязные струи, и все лемусы ходили чумазыми до тех пор, пока не отмывались в море. И ещё одна странность удивила лемусов: проснулся и чадил дымом второй, всегда мирно дремавший, вулкан в центре Лему. И порой, когда ветер дул в сторону шалашей жителей, всех накрывала волна чада и дыма, а в воздухе долго витала чёрная сажа.

Скорбью были наполнены сердца спасшихся. Через какое-то время можно было бы вернуться в бывшую столицу и из разрушенных зданий построить новые, но все мастера каменных дел погибли. Половина из выживших, включая старейшину, были рыбаками, а не строителями. Некому было лепить из глины и обжигать кирпичи, глиняную посуду. И всё же волей-неволей лемусы брали пример со своего старейшины. Юн-Ли был работящим мужчиной. Под стать ему была и Ши-Ян. Всюду они были вдвоём: и когда возводили себе шалаш, и когда помогали другим обрести кров, и когда распределяли улов рыбы среди общинников. Народ видел, как они любят друг друга, как заботятся о других, и радовался, что не ошибся с выбором старейшины.

Прежний их правитель, царь Ао-Луа думал только о себе и мало заботился о простых лемусах. При нём Великая Империя Солнца погрязла в распрях, кичливом богатстве, презрении к предкам. Много веков назад аримане, возглавляемые драконом Ари, попытались захватить столицу Лему, Майюн, но доблестный принц Лу-Ан хитростью отвёл беду от своего народа. Потом драконы куда-то исчезли, а аримане предпочли войнам торговлю. Богатые лемусы щедро платили за любые товары, которые купцы доставляли на остров. А мастера каменщики и мастера оружейники с Лему охотно уезжали в Аримию на заработки. Правда, иногда уехавшие на чужбину мастера бесследно исчезали. Кто-то из них оседал там, взяв в жёны ариманку. Кто-то погибал от рук нанятых убийц, когда приходил день расчёта за свой нелёгкий труд. Всякое бывало в те времена.

Только через три с лишним месяца к берегу Лему пристали две лодки купца Цзи-Иня. И лишь в одной из них были подходящие для бедствующих лемусов товары: тюки ткани, посуда и прочая мелкая утварь. К тому времени старейшина Юн-Ли вместе с добровольцами разыскали в развалинах домов нескольких богачей тайники с золотыми монетами и жемчугом. Но, похоже, жемчуг и золото, которые старейшина предложил купцу для расплаты за товары, его не слишком прельстили. Цзи-Инь видел, что сталось с Майюном, и со вздохами рассказал и о бедствии, постигшем Аримию:

– Страшная волна смыла все рыбацкие посёлки на побережье, разбила наши лодки. Волна прошлась и по руслу рек Ян и Ху и там погубила тысячи и тысячи ариман. Мне с трудом и за большой выкуп удалось найти и приобрести две целые лодки. Многие из тех ариман, кого не смыло волной, ушли с побережья в глубь страны, и ещё не известно, вернутся ли они назад.

Юн-Ли горестно закивал головой:

– Ты уже видел, что сделалось с нашей столицей. На Лему теперь нет ни одной рыбацкой деревушки. Нас осталось мало, очень мало, и мы бедствуем. Спасибо тебе, Цзи-Инь, что вспомнил о нас. Возьми это золото и эти камни, – старейшина протянул купцу два туго набитых мешочка, – и не забывай нас. А ещё скажи мне, что сталось с нашими сородичами, что проживали на северных и южных островах, ведь вы ходите на лодках и к ним.

– Да, недавно один из купцов вернулся с южных островов. Но должен тебя огорчить: волна там никого не пощадила; купец никого не нашёл; многие из островов исчезли в пучине, так как были слишком плоскими и низкими. Слышал, что Большая волна прошлась и по побережью Северных островов, но твои соплеменники и наши переселенцы, вроде бы, уцелели.

Заметив удивление на лице Юн-Ли, купец кисло улыбнулся:

– Да, старейшина, аримане стали осваивать Северные острова. Твоих соплеменников там совсем мало, не пустовать же землям.

Цзи-Инь сузил и без того глаза-щёлочки, разглядывая слоняющихся по берегу островитян:

– Одна из лодок, как ты видишь, пустая. Я пригнал её сюда в надежде, что наберу на Лему мастеровых, понимающих толк в строительстве жилья. Наш мандарин Цин-Че хочет восстановить свой дворец. Но вижу, вам самим нужны рабочие руки, да и тех рук не хватает.

Он со вздохом принял из рук старейшины мешочки с золотом и жемчугом и, на секунду задержав их в руках, словно взвешивая, сунул в кожаную сумку, лежащую на носу лодки. После чего крикнул своим, чтобы те выгружали товар на берег. Лодки ариман давно растаяли в белёсой пелене, а Юн-Ли всё стоял на берегу и задумчиво смотрел им вслед. Слабы стали лемусы. Почти всех их погубила Большая волна, неизвестно кем порождённая и неизвестно куда канувшая. Но теперь и его, и всех соплеменников каждый день донимала другая тревога: земля под ногами островитян всё время дрожала и гудела; оба вулкана стали изливаться расплавленной лавой, пепел продолжал сыпаться на головы лемусов. Он вздохнул и тут же почувствовал, как мягкие руки жены обвили его талию. На него снизу вверх смотрели счастливые улыбающиеся глаза Ши- Ян.

– Мой любимый и почитаемый муж, я должна открыть тебе тайну, – она поднялась на цыпочки и зашептала в ухо мужу, – у нас будет ребёнок!

Юн-Ли нарочито удивлённо округлил глаза: – правда!? И когда ты с этим успела?

– Ах, ты! – женщина хотела шутливо шлёпнуть мужа ладошкой по груди, но её рука повисла в воздухе, а глаза округлились от страха, – смотри, что это?!

Юн-Ли обернулся, проследил за её взглядом – и на его голове зашевелились волосы: с востока к побережью острова сверху пикировала дымящаяся железная птица; она едва не клюнула в воду недалеко от берега, но, выровняв полет, дотянула до суши и с лязгом и рёвом приземлилась недалеко от селения лемусов. Старейшина, его жена, а за ними и все остальные островитяне осторожно, посматривая друг на друга, стали приближаться к железной птице. Они испуганно остановились, когда увидели, как из её брюха наружу выскочили чихающие от дыма и гари великаны, оде-тые в чёрные облегающие одежды.

Из салона катера, а это был катер аталантов, действительно, валил довольно густой дым. Белые великаны в чёрных одеждах, не обращая внимания на приближающихся к ним туземцев, сновали между катером и берегом моря, принося оттуда в матерчатых вёдрах морскую воду и заливая пожар. И только когда чёрный дым, валивший из катера, превратился в лёгкий белый пар, один из великанов обратился к лемусам, выставив перед собой небольшой решетчатый прибор:

– Что уставились, черномазые? Не видите разве, что нам сейчас не до вас? Кто тут вождь, царь или как там у вас?

Грубый, оскорбительный голос и враждебные взгляды остальных чужаков, которые они бросали на островитян, ничего хорошего не предвещали. Юн-Ли смутно помнил рассказы стариков о таких же огромных пришельцах, которые иногда появлялись на Лему. Но это было очень давно, и почему-то старики подчёркивали в их характере, отношении к жителям Лему совсем другое: доброе, тёплое отношение, стремление помочь им, научить чему-то хорошему. Да, да, старики рассказывали, что те великаны научили лемусов очень многому: лепить кирпичи, строить дома, ковать ножи и палаши, выдалбливать из стволов деревьев лодки и даже варить сурью из местного мёда. Но с тех пор прошло много времени, а в Свитке бывшего царя Ао-Луа о пришельцах упоминалось только один раз, да и то в том смысле, что Великий царь Империи Солнца Ао-Луа один вышел на бой и разбил целое войско белых великанов, после чего пленил их и заставил построить столицу Майюн. Юн-Ли посмотрел снизу вверх на одного из великанов и впервые по-настоящему усомнился в правдивости подвигов царя. Даже двадцать лемусов не смогут справиться с одним из этих верзил.

Отстранив от себя жену, он вышел из толпы:

– Я старейшина этого несчастного народа. Меня зовут Юн-Ли. Чем мы можем помочь тебе, пришелец?

Великан присел на корточки, чтобы не сгибаться перед этой малявкой, всё-таки он был выше туземца раза в два.

– Что, и вас потрепало волной?

Голос великана несколько смягчился. Что возьмёшь с этих полуголых нищих туземцев?

– Да, пришелец, мой народ почти весь погиб. Так чем мы можем вам помочь?

– Мне нужна пресная вода, много воды, есть она на острове?

Юн-Ли растерянно развёл руками:

– Недалеко отсюда есть родник, но волна всё смыла в море. У нас нет ни одного целого кувшина, чтобы её принести.

Аталант с коробочкой у груди что-то буркнул в сторону своих товарищей, и вскоре у ног старейшины оказались две блестящие ёмкости бочкообразного вида с горловиной посередине и с двумя откидывающимися ручками по торцам. Старейшина попытался приподнять один конец ёмкости и тут же попятился назад.

– Ваши кувшины тяжелы пустые, а если их наполнить водой, то их нельзя будет сдвинуть с места.

Вожак аталантов, скептически оглядев туземцев, хмыкнул и, криво усмехнувшись, подозвал к себе несколько своих товарищей. Вскоре вереница из двух лемусов и четырёх пришельцев зашагала к источнику. Стик – а он и был старшим в экипаже катера аталантов, сунул переговорник в свой ранец, давая понять старейшине, что разговор с ним окончен, и полез в салон катера. Там двое матросов уже демонтировали часть кресел по левому борту и стали вскрывать пайолы в полу. А Аид и ещё один матрос, сидевшие в кабине, ковырялись в панели управления катера. Ещё семь или восемь аталантов толпились недалеко от катера, время от времени косясь на толпу туземцев, и о чём-то тихо переговаривались.

– Ну что, Аид, нашёл причину задымления?

– Похоже, да.

Вскоре в руках Стика оказалось устройство, чем-то похожее на толстую гребёнку. Это был распределитель силовых проводов. Толстый слой уплотнителя внутри распределителя выгорел, часть проводов замкнуло, что и явилось причиной сильного задымления.

– Чего эта штука вдруг закапризничала?

На лице Аида появилась презрительная гримаса.

– Не вдруг, Стик, совсем не вдруг. Я же предупреждал братца, что катер может не потянуть такую ораву. Хорошо, хоть до этого острова дотянули, а то кормили бы сейчас рыбок в море.

Действительно, десантные катера аталантов были рассчитаны на перевозку не более десяти десантников, включая экипаж. А их, по указанию начэкса Зеуса, набилось в катер аж восемнадцать… Конечно, форсируя работу двигателя, можно умудриться поднять и все двадцать аталантов. Но долго такой режим работы системы катера не выдерживали, что и произошло в этот раз. После нападения на борейцев и позорного поражения аталанты укрылись в горах Южного материка Новой Земли. Но после того, как они убедились, что «Орн», корабль борейцев, действительно покинул Землю, аталанты осмелели.

Несколько дней подряд после рукотворной катастрофы, случившейся с островами Арктиды и Аталантиды, приёмные станции их катеров получали слабый, но устойчивый сигнал аварийного маячка, работающего на их волне и поступающего, скорее всего, с одного из катеров, который борейцы сбили на севере Срединного континента. А это говорило о том, что катер не сгорел, не разбился вдрызг, а сохранял рабочее состояние. Третий катер, как говорится, был бы не лишним. Поэтому катер Стика и был перегружен аталантами. Как потом оказалось, двоим младшим офицерам, Мелу и Зиту, после того, как Свар подбил его, удалось выжить и даже посадить катер на воду. Правда, нырка в воду широкой и глубокой реки избежать не удалось, дверь в салон при ударе распахнулась и катер зачерпнул воду. Дверь удалось закрыть, но о взлёте можно было не мечтать. Необходимо было полностью сушить салон, генераторы выработки водорода, системы электроснабжения. Первым делом Мел и Зит осушили систему аварийной сигнализации, включили маячок, а ещё через пару дней смогли задействовать и коротковолновый передатчик. Так что Стик и Аид знали теперь, где искать катер и какая требовалась помощь, чтобы вновь его задействовать.

Начэкс Зеус уже трижды пожалел, что пошёл на откровенную авантюру, решившись напасть на борейцев. Но ведь игра стоила свеч. Если бы ему удалось уничтожить борейцев здесь и сейчас, он подмял бы Землю под себя, стал бы её единственным хозяином. Он даже не думал возвращаться на Аталану. Там его ждал суд за уничтожение одной из планет Солнечной системы. Но случилось то, что случилось. Он лишился всех своих кораблей в этой звёздной системе. И ему пришлось позорно бежать с Аталантиды. В который раз он убеждался, что победить борейцев в лоб, напролом не получается и, видимо, никогда не получится. Был у них какой-то секрет, о котором аталанты не знали, и знать не могли. Да, без кораблей, без базы на Аталантиде, которая, как и Арктида, ушла на морское дно, было сложно надеяться на полное завоевание Земли. Начэкс Пер оказался не таким уж простачком: сам улетел с борейцами на «Орне», но оставил здесь своих «сторожей». Акустические системы катеров на других каналах связи улавливали разговоры, по крайней мере, двух борейцев, время от времени поднимавших свои катера в небо. Так что полёт Стика с десантниками к месту падения их катера тоже было чистейшей воды авантюрой. Они в любой момент могли нарваться на борейцев. Но приходилось рисковать.

Благо, что перед нападением на борейцев Аид уговорил Зеуса переправить почти две сотни своих отпрысков, полученных путём генной инженерии, на самую западную оконечность Срединного континента, которую сами аталанты называли Венеей. Эта визгливая, вечно голодная орава раздражала его ещё там, на Аталантиде, так что он был даже рад, что уступил просьбам эвакуировать их потомство подальше с глаз долой. Впрочем, Аид, уже побывавший там, рассказывал Зеусу, что там малышам будет вольготно. На просторах Венеи был приятный мягкий климат, обилие дикоросов и дичи. Для защиты потомства от диких зверей и волосатых полулюдей Зеус даже выделил трёх аталантов, хотя теперь в помощи нуждались сами аталанты, составлявшие некогда многочисленную экспедицию. Они были лишены возможности вернуться домой или хотя бы передать на Аталану весть о своём бедственном положении. Впрочем, так или иначе, но на Аталане узнают о нападении на борейцев. Начэкс Пер обязан будет доложить об инциденте своему правительству, а то выразит свою ноту протеста правительству Аталаны. Но сколько на это уйдёт времени…

ГЛАВА 6

Острова казались совершенно пустынными. Цин- Хань, которого правитель Ари назначил сотником их войска, рассказал, что огромная волна пронеслась по побережью всех Северных островов. Купцы-аримане, доплывавшие до них на своих лодках, видели на этих берегах лишь несколько небольших рыбацких деревушек, населённых лемусами. Они ещё в стародавние времена переселялись сюда с Лему, когда страна лемусов ещё не называлась Империей Солнца.

– Великий Ари! Нам хватило бы и пяти твоих славных воинов, чтобы справиться с уцелевшими от Большой волны варварами.

Ари важно кивал головой, соглашаясь с лестью Цина, и всё же зорко посматривал на берег второго острова, мимо которого проплывала его флотилия из восемнадцати тяжёлых лодок. Большая волна наделала много бед на побережье Аримии. Но первым делом правитель заставил ариман построить новые лодки. Без них не преодолеть и просторы моря, и реки, связывающие его империю в единое целое. Он сам допросил купцов, которые ходили на Лему и южные острова, и понял, что от Империи Солнца лемусов ничего не осталось. Волна не пощадила этот народ, разрушила их столицу Майюн, которую Ари когда-то хотел захватить. Поэтому правитель повёл свою флотилию сюда, к Северным островам, надеясь без лишних хлопот присоединить их к своей империи. Он хорошо помнил слова белого чужака, которого, кажется, звали Пер или Пир, о том, чтобы аримане и драконы не ходили в северные земли Срединного континента. Ему пришлось согласиться на то, что драконы и их потомки, аримане, не будут пересекать реку Ху – границу между страной северных великанов и Аримией. Ари был мудрым правителем. Он понимал, что пока с северными великанами ему тягаться рано. Нужно накопить силы, а уж потом бросать им вызов. Поэтому реку Ху аримане не переплывали. А вот на острова, расположенные вдоль побережья, запрет не распространялся. Там река Ху не протекала.

Лодки дошли уже до середины третьего большого острова, когда перед путешественниками открылась большая бухта, далеко вдающаяся в сушу. Она была просторной и удобной для стоянки лодок, даже если на море разыгрался бы шторм. Ари решил оставить здесь половину лодок, половину воинов и восемь женщин. Он надеялся, что эта колония со временем разрастётся, и Аримия станет ещё более могущественной, прирастая новыми территориями. В бухту впадала горная река с чистейшей водой, и мореходы тотчас же воспользовались этим и пополнили запасы воды. Смущало только одно обстоятельство: на востоке от бухты маячила высокая конусообразная гора, плюющаяся дымом. На Лему он уже видел подобную дымящуюся гору. Рэтуф называл такие горы вулканами и говорил, что соседство с ними не сулит ничего хорошего. Но он заметил, что вдоль восточного побережья всех изученных Северных островов ветер всегда дул на север и северо-восток, так что неудобств для колонистов от такого соседства быть не должно. А главный плюс был в том, что в том же направлении вдоль побережья перемещалось тёплое морское течение, отчего климат здесь был даже гораздо мягче, чем в северных землях Аримии. А ещё море здесь буквально кишело рыбой, за которой охотились стаи дельфинов. Эти доверчивые и совершенно непуганые животные подплывали чуть ли не к самым бортам лодок, и ариманам удалось загарпунить двух из них, прежде чем дельфины начали по-настоящему боять-ся этих пришельцев. Аримане, те, кто должен был плыть дальше, и те, кто оставался здесь навсегда, устроили настоящий пир, прощаясь друг с другом. Трудно сказать: такой склад ума или гурманские наклонности, но на Северных островах, на которых сейчас расположена Япония, варварский обычай добывать дельфинов сохранился до сих пор. Это одна из немногих стран мира, где целенаправленно убивают этих прекрасных животных.

Через неделю Ари с оставшейся половиной отряда достиг самого северного острова архипелага, где им удалось обнаружить самую многочисленную общину местных аборигенов, потомков туземцев с острова Лему. Это были в основном низкорослые, как и аримане, мужчины и женщины в одеждах из рыбьей кожи и морского зверя, с капюшонами, отороченными мехом местных обезьян. Правда, большая часть женщин и детей, увидев причалившие к берегу лодки, в страхе разбежались по окрестным лесам. Но мужчины были посмелее. Они толпились на берегу и выжидали, что будет дальше.

Аримане тем временем окружили толпу и стояли вокруг с пиками наперевес, готовые в любой момент исполнить любой приказ своего правителя. Ари ткнул пальцем в старика и юношу, стоявших рядом, и поманил их к себе. Тут же к правителю, восседавшему на носу одной из лодок, подбежал толмач Тан-Хонг. Ещё до Большой волны он часто бывал на Лему и хоть немного, но поднаторел в языке лемусов. Он переводил вопросы Ари, а вот ответы на них понимал с трудом. То ли туземцы были сильно напуганы, то ли стали забывать язык своей родины. Так что Ари с большим трудом узнал, что сородичи лемусов расселились и на более северных островах, цепочкой уходящих далеко в море, и на самом большом острове, чуть ли не вплотную примыкающему к восточному побережью Срединного континента. Правда, они добавили, что уже полгода не поддерживают связь друг с другом.

– Почему же вы перестали плавать туда? – правитель показал рукой на север.

Старик-туземец, прижимая одной рукой к себе юнца, трясущегося от страха, второй замахал перед своим лицом:

– Вода в море становится всё холоднее и холоднее. Оно становится сердитым и посылает на наши лодки высокие волны. Уже две лодки с рыбаками они потопили. Страшно плыть по сердитому морю. Всегда ветры тут дули с разных сторон, а теперь только холодный северный ветер дует и никакой другой. Наверное, и наши сородичи с северных островов боятся плавать к нам. Так что не знаем мы, как они сейчас живут.

Ари сумрачно посмотрел вокруг: действительно, серо-свинцовые волны постоянно с шумом накатывались на берег и аримане с трудом удерживали свои лодки в таком положении, чтобы волны не перехлёстывались через их борта. Из серых, низких туч то и дело срывалась неприятная морось, и гости уже порядком озябли на пронизывающем ветру. Ари встал во весь свой огромный рост, и аримане, окружавшие толпу туземцев, где с помощью пик, где пинками, заставили упасть варваров на колени и поклониться правителю. А ему стала совершенно безразлична эта холодная и обдуваемая всеми ветрами земля. И та земля, которая простиралась на севере. Если здесь, на самой оконечности этого острова, стоит такой холод, то северные территории для его теплолюбивых драконов и ариман были бы не самым лучшим местом для жизни.

Ари рыкнул что-то нечленораздельное, но аримане, стоявшие на берегу, его поняли и быстро погрузились в лодки. Вскоре, обогнув северный мыс, они с попутным ветром устремились вдоль побережья на юг, к теплу и солнечному раздолью, хоть и несколько затемнённому полупрозрачной пеленой, появившейся в день, когда вся Земля вздрогнула от чудовищного взрыва. Под ритмичное похлопывание небольшого трапециевидного паруса Ари предался воспоминаниям. После пробуждения от последнего по счёту Сна не сразу аримане, их дети, признали главенство драконов. Много стало ариман. Тысячи тысяч, а может, и больше. Но большинство из них, забросив в пыльные чуланы мечи и щиты, луки и стрелы, занялись выращиванием риса и чумизы, чая и красного карпа. Среди них появились купцы и богатые аримане – мандарины. Особенно прибыльным делом стало выращивание тутовых деревьев и получение шёлка. Именно эти занятия дали толчок к развитию торговли как внутри провинций Аримии, так и в пределах, где жили варвары. Быстрыми темпами развивались животноводство, пчеловодство. Большим подспорьем стал речной и морской промыслы. Да, драконы многое проспали. Аримане давно поделились на очень богатых, которых, конечно, было меньшинство, более-менее зажиточных и бедняков, которых, было больше всех.

Он вспомнил, как их, драконов, встретили в первом же селении, где главным был старейшина Хань-Ли. С трудом старшина и старики селения признали в драконах их бывших учителей и наставников. Когда старшина собрал народ на главной площади селения, далеко не все аримане смотрели на драконов с должным вожделением и почитанием. Часть жителей, стоявших особняком и одетых в расписные шёлковые халаты, о чём-то всё время перешептывались между собой. Из толпы же бедняков, напротив, неслись радостные крики: каким-то шестым чувством бедняки поняли, что приходит пора перемен. У многих из них, особенно молодых ариман, глаза радостно блестели, а когда они косо посматривали в сторону мандаринов и примкнувших к ним приближённым, то в их глазах появлялась ярость, что не укрылось от глаз многомудрого правителя Ари. Он грозно рыкнул в сторону мандаринов, и драконы тотчас же прогнали их с площади, что вызвало настоящий восторженный рёв толпы. А потом произошло невероятное: сначала один, другой, а затем и все аримане опустились на колени. Они признали власть Ари, они готовы были повиноваться ему! Не зря, пока толпа собиралась на площади, старики что-то шептали на ухо своим сыновьям и внукам. Теперь все знали, кто явился перед ними.

Ари простёр руку над преклонившими колени:

– Старики, женщины и дети! Встаньте и вернитесь к своим очагам.

Дождавшись их ухода, Ари заговорил:

– Дети мои! Жадные и жалкие мандарины превратили вас в рабочий скот. Они первыми забыли мои заветы – быть воинами, а не торговцами, и идти на север и запад, завоёвывая новые земли, а не держаться за тугие кошели с золотом. Так больше не будет! Я, Великий и Непобедимый Ари, призываю вас в свою армию, чтобы начать освобождение Аримии, которую я создал и которая называется моим именем, от богатых и подлых трусов, предавших мои заветы.