Татьяна Осипова "Эслинн"

Орк потёр поясницу, а потом уселся на табурет с толстыми ножками, способным выдержать тяжёлую тушу.

– Раньше я и не задумывался, никто не пытался размышлять, да и все вокруг, считали орков не особо умными существами. Исгерд приказывала нападать, мы бросались в бой, Исгерд повелевала уничтожить врагов, мы подчинялись. Война стала нашим хлебом, нашим богом. И нам нравилось захватывать земли, разбивать войска чужеземцев, как мы сделали с Калдером и его армией.– Алвис немного помолчав, смочил пересохшее горло ароматным чаем. Что-что, а чай у него получился отменный, размышлял про себя Эдвард, слушая рассказ орка. – После того, как Исгерд поссорилась с королевой эльфов, она приказала мне и небольшому отряду, взять её замок в осаду. Мы отправились к стенам дворца Солвейг и вскоре нас встретила лавина огня из стрел. Исгерд взбесила подобная дерзость, она, очевидно, недооценила строптивую невестку. Одна из стрел повредила мне ногу, но меня не заботило ранение. Яд Биргера быстро восстанавливал силы, однако я позволил вольность – высказал, что нападать на будущую мать наследника дело неблагодарное. Не знал я тогда, что Балдер мёртв, и что между Исгерд и Солвейг проползла змея. «Выпусти Биргера, Алвис», – прошипела она точно кобра: «Пусть он уничтожит каждого, кто откажется подчиняться мне»!

Мне показалось это решение странным, опрометчивым и лишённым капли мудрости. Это скорее походило на шаг отчаяния, чем на поступок правительницы королевства.

Я попытался донести до Исгерд, что нельзя впутывать эмоции, когда решается судьба королевства. Знал – Биргер ненавидит людей и уничтожит даже придворных королевы. На мои слова Исгерд рассмеялась, а потом вонзила острые когти в свежую рану на моём колене, заставив меня завыть от боли. « Я хочу слышать, как кричат они, как молят о пощаде, как это делаешь ты сейчас, Алвис»! – Я сдержался и больше не проронил ни звука, но мой красноречивый взгляд выдал истинные намерения и мысли. «Пока Биргер не выползет из озера Холгер, никто не получит ни капли спасительного эликсира», – отрезала она.

Я не хотел марать руки в крови невинных и пусть я орк, но не безмозглый болван, не осознающий, что значит лишать жизни, кого ты только вчера защищал. Нет, я не мог выпустить белого демона, и чувствовал, что этим самым предрешил гибель Ледяного Королевства.

Орк помолчал и, допив чай, поднялся из-за стола. Он принёс книгу и, раскрыв её перед Эдвардом, ткнул пальцем в одну из страниц:

– Не догадывалась Исгерд, что я интересовался летописями королевства, и мне доподлинно известно, что Биргер не убивает каждого, кто встретится на его пути. Если только сама королева не отдаст ему приказ.

– Отчего же он слушается только Исгерд? – удивлённо спросил принц, он допил чай и не стал отказываться от предложенного хранителем библиотеки краюшки чёрного хлеба и куска сыра.

– Биргер не совсем змей, он монстр, обречённый влачить сотни лет на дне озера. Раньше он правил Ледяным Королевством, но был проклят собственной матерью за жестокость, алчность и желание править миром, уничтожив всех, кто вставал на его пути. Исгерд унаследовала его болезнь, охватившую разум короля Биргера. Пришло время, и старая королева мать не могла совладать с ним. Ей осталось одно – наложить на сына проклятие, обратив его в подводного змея. С трудом, но лекарям оркам удавалось добывать бесценный токсин, ведь играя на волшебной флейте необходимую мелодию, Биргера можно усмирить на несколько часов и нацедить драгоценное вещество. Я отказался помочь Исгерд, и она обратилась к Сагору, моему другу. Во времена смуты всегда находится тот, кто с лёгкостью, чтобы приблизиться к королеве, предаст всё, что раньше называли дружбой. Мой друг и правая рука пошёл на поводу Исгерд. Он выпустил Биргера, не думая, что станет его первой жертвой. Сагор оказался слишком самоуверенным, а Биргеру накопившего яда за последние полгода, оставалось лишь выдохнуть на несведущего орка, отчего тот превратился в камень. Только Исгерд не было до этого дела. Она приказала белому змею уничтожить всех людей и эльфов во дворце, чтобы никто не успел предупредить королеву Солвейг о надвигающейся опасности. Затем Биргер отправился в королевство эльфов, и что там произошло мне неизвестно. От взгляда или дыхания Биргера все придворные люди и эльфы обратились в камень, а Исгерд решила, что пора осуществить необходимые изменения в распределении придворных и государственных должностей.

– Ты усомнился во мне, Алвис? – спросила она. – Но я помню, как верно ты служил мне. Считаешь себя очень умным, мудрым, так отправляйся в хранилище книг и пиши летописи, как это делал твой предшественник.

Так я и оказался здесь.

Алвис вздохнув, посмотрел на Эдварда и покачал головой.

– Я понимаю твою озабоченность, Алвис, и скажу одно, Солвейг в безопасности. Только чем я могу помочь тебе?

– Ты должен уничтожить Биргера и помочь королевству низвергнуть Исгерд, – уронил старый орк. В его глазах оставалась былая преданность королеве, и эти слова дались ему с трудом. – Я пытался вразумить её, но то, что она сделала – не оставляет мне выбора.

– Это не так просто. – Эдвард задумался. – И я должен поговорить с друзьями и рассказать обо всём Солвейг. Только она сможет восстановить в Ледяной стране мир, но и это не случится за один день. Как же другие орки отнесутся к происходящему, не обернётся ли свержение Исгерд новой войной?

– Бездействие породило смуту, Эдвард. – Алвис в упор взглянул на принца.– Не уничтожив Биргера, и не указав королеве Исгерд оставить трон, нельзя возродить былое величие Ледяного Королевства. Прольётся кровь, я знаю, но другого выхода нет.

Эдвард задумчиво склонил голову на сложенные руки. Слишком большая ответственность ложилась на его плечи.

– Достаточно отыскать волшебную флейту. Однако наверняка ты пришёл со своим товарищем именно для этого? – Алвис вопросительно глянул на принца.

– Да, Алвис, нам удалось найти флейту. Но стража Исгерд убила Гуннара, только он знал её мелодию, – тихо проговорил Эдвард. – Как теперь быть, оружие стало бесполезным.

– Ты ошибаешься, Эдвард, насчёт флейты. Волшебная мелодия знакома каждому орку, – хрипло рассмеялся Алвис и запел на своём языке. Окончив песню, сообщил, что эту колыбельную поют матери своим детям. – Поэтому я знаю мелодию, что успокоит Биргера.

– У тебя же есть чернила и бумага? – поинтересовался Эдвард. – Ты снова напоёшь мелодию, а я запишу ноты и выучу песню.

– Ты можешь перекладывать музыку на бумагу! – восхищённо произнёс Алвис, и кончики его ушей приподнялись от восторга. – Так это меняет дело.

Он подошёл к столу, вытаскивая из ящика бумагу и чернильницу с пером. А когда запел, наполняя подземелье густым басом, Эдвард, начертив нотный стан на жёлтом листке плотной бумаги, аккуратно записывал ноты.

Уже под утро мелодия впечаталась в сознание юноши, и он безошибочно мог пропеть её, чем обрадовал невольного учителя.

Под утро принца и старого орка сморила дрёма, но и не прошло двух часов, как Алвис растолкал рыжеволосого юношу, сообщив, что пора уходить.

– В полдень стража совершает обход подземных тоннелей замка, заглядывают и ко мне. Негоже, если кто-нибудь из орков обнаружит тебя здесь.

Из библиотеки за стены замка вёл длинный подземный ход. Алвис запасся факелами, и, прихватив с собой лук со стрелами и меч, решил проводить принца до выхода.

– В заплечную сумку я сложил для тебя немного припасов, карту, да кремний с огнивом, чтобы ты смог разжечь костёр и согреться.

Принц с благодарностью кивнул Алвису и двинулся за ним по тёмному коридору, где на стенах в свете факелов танцевали причудливые тени.

– Ты окажешься в мрачном лесу и, зная о твоём даре понимать язык животных, найдёшь дорогу к замку Солвейг. Напевай мелодию, умиротворяющую Биргера, играй на флейте и тогда тебе нечего бояться. Только если сон сморит тебя, Биргер сможет напасть. Никто в этом случае не сможет оказать помощь или защитить твою жизнь, Эдвард.

– Спасибо, Алвис, радует, что наши желания совпадают, и я сделаю всё, чтобы белый демон Биргер оставил земли Солвейг. Но что может успокоить его навеки, если он уже бессмертный?

Алвис потёр лысую голову и покачал головой:

– Есть одно средство, но только никто ещё не пробовал поступать так с Биргером. Одна старая ведьма рассказывала, что неуспокоенный дух можно унять, если дать ему завершить что-то из прошлой жизни. Только не думаю, что это хорошая идея, да и никто не пытался даже заговорить с белым змеем демоном. Ведь каждый, кто встречался с ним, погибал в жутких мучениях. – Орк помолчал, а потом добавил, – но и ты не похож на каждого, Эдвард, и возможно у тебя что-нибудь и выйдет путное. Ты умеешь говорить с животными, и если змей услышит тебя, кто знает, может он и вспомнит, что когда-то тоже был человеком.

– А как же Гуннар? – Вдруг спросил Эдвард, и на его глаза чуть не навернулись слёзы, – не достойно храбрых воинов не предать земле. Он так и лежит у выхода в галерею замка Исгерд.

– Не печалься о товарище, Эдвард, несмотря на больное колено, я поднимусь по лестнице, чтобы отдать дань погибшему эльфу Гуннару и предать его мёрзлой земле.

Не ожидал Эдвард, что сможет получить неоценимую помощь от орка. Впереди ждали новые опасности, но неизвестность пока не пугала. Принц уверен, что вернувшись в замок Солвейг удастся вместе с друзьями придумать, как действовать дальше.

Попрощавшись с Алвисом, он горячо поблагодарил его и пожелал удачи. Приложив волшебную флейту к губам, направился вглубь тёмного леса, веря, что удача сопутствует ему.

Глава 5 Сделка

Всюду лежал снег. Ветер, казалось, стих, чтобы понаблюдать за смельчаком, играющим на флейте. Мелодия давно перестала быть в этих краях просто колыбельной для маленьких орков.

Холод заставлял покрыться инеем ресницы и волосы, выглядывающие из-под мехового капюшона. Юноша вспоминал волшебный ларец братьев эльфов с благодарностью и надеялся, что удача поможет ему как можно скорее добраться до замка Солвейг.

Эдвард поднёс флейту к губам и, перебирая пальцами, заиграл мелодию выученную накануне. Музыка лилась из волшебного инструмента, наполняя лес сказочными звуками. Сдавалось ему, что и снег уже не такой вязкий, да и холод отступал. Эдвард раскраснелся, двигаясь лёгкой походкой. За спиной в сумке дожидались хлеб, кусок сыра и бутылка с вином. Однако хорошо подкрепившись перед выходом, принц до самого вечера не чувствовал голода.

Чем дальше принц продвигался, тем гуще становился лес. Высокие ели, укрытые снегом стояли как могучие стражи, охраняющие лес Ледяной страны. Дремучая чаща не походила на живой лес, возможно, из-за того, что не слышно птиц. Они не пели здесь. Тишина, изредка нарушаемая треском веток и звуком шагов Эдварда по рыхлому снегу, была довольно-таки неприятной. Огромные ели, словно посаженные рукой великана тянулись к небу. Сосны и кедры вокруг покачивали макушками и скрипели смолистыми ветвями. Снег чистый – ни единого следа зайца, волка или лисы. Лишь чаща, где между стволов бродило одиночество.

Когда стемнело, Эдвард расчистил снег около раскидистой ели. Воспользовавшись кремнем и огнивом, он с радостью увидел, как из высеченных искр на сухом мху заплясало пламя. Наломав веток, он подкинул их в огонь и соорудил себе спальник у костра. Устроившись удобнее, сделал глоток вина и съел немного хлеба и сыра.

Теперь Биргер мог появиться внезапно. Эдвард поднёс волшебную флейту к губам. Пока он играл, лес точно слушал мелодию, сон улетучился, да и костёр веселее горел, потрескивая смолистыми ветками. Принцу даже показалось, что деревья покачиваются в танце.

Пока из флейты лилась музыка, юноша удивлённо отметил, что ему совершенно не хочется спать. И лишь, когда первые лучи солнца раскрасили верхушки деревьев, он прекратил игру. Подбросил веток в костёр и, закутавшись, заснул ненадолго.

Проснувшись, двинулся в путь, а когда вышел на залитую солнцем поляну, соорудил солнечные часы. Необходимость рассчитывать время давала ему возможность понять, сколько он проходит за день и за какое время доберётся до замка Солвейг.

Разглядывая карту, что дал ему Алвис, Эдвард понимал, что встретиться с товарищами, как можно быстрее, не получиться. Его поход может затянуться.

После недельного странствия он понял, что идти через горы намного сложнее, и двадцать дней можно пройти, если путь тебе хорошо знаком, чего о своих познаниях сказать принц не мог. На смену унынию быстро приходила уверенность, и мысли об Эслинн, матушке и друзьях подталкивали идти живее и не печалиться.

Никогда ещё принц не забирался так высоко. Подъём не выглядел настолько опасным, нежели спуск. Горный хребет, отделяющий королевство эльфов от Ледяной страны более пологий. Тут и там среди камней росли деревья, и густую чащу сменил редкий пролесок, ставший укрытием от ветра и снегопада. Остатки пищи подходили к концу, и принцу приходилось уменьшать порции сыра и зачерствевшего хлеба. Жажду он утолял снегом. Чем дальше юноша пробирался, тем явственней приходило к нему осознание того, что в лесу помощи ждать не от кого и, если он не сможет подстрелить какую-нибудь живность, голод не сегодня, так завтра запоёт заунывную песню. Потом же он просто убьёт его.

Эдварда обрадовало, что утром его разбудило пение птиц. Сыр и хлеб закончились, и голод плотоядно облизывал губы на бледном своём лице. Увидев пробегающего зайца, Юноша вскинул лук и прицелился. Подбив косого, сумел поужинать и оставил немного зайчатины на следующий день.

В этих местах лес стал обычным, живым, и мёртвая тишина больше не наблюдала за принцем.

Как-то ночью, когда он снова играл на флейте, между деревьями промелькнула бледная тень. Не переставая играть, юноша попытался разглядеть, кто это зверь или человек. Однако видение не возвращалось, и под утро, когда рассвет окрасил снег розовым светом, принц прекратил игру и заснул. Сон его был коротким, юноша не мог себе позволить спать больше трёх часов в сутки. Усталость уходила быстро, уступая место желанию поскорее добраться до замка Солвейг. Надежда, как руки матери согревала его и помогала идти дальше.

Миновав горный хребет, Эдвард увидел с горы, как между камней, у подножья ущелья, текла быстрая река. Её не сковал лёд, и парень надеялся, что скоро выйдет к какому-нибудь поселению.

Холод уже не так обжигал щёки, но начался пронизывающий ветер. Словно от реки исходило ледяное дыхание белого змея.

Длинные рыжие волосы, Эдвард заплёл в косу и завязал на затылке узлом. От мороза и ветра кожа на лице обветрилась и сделалась грубой. Однако короткая борода закрывала щеки и шею от холода, как и тёплая куртка. Теперь, если бы сына увидели отец с матерью, то прошли бы мимо, не узнав.

Минуло почти тридцать дней с момента, как принц попрощался с Алвисом. Всматриваясь в карту, Эдвард понимал, что идёт слишком медленно и теряет драгоценное время, но ничто не могло ускорить его прибытие, путник оставался один на один с лесом и горами, надеясь, не прийти слишком поздно в королевство Солвейг.

В один из дней пути, Эдварду удалось спуститься к реке. Камни у воды скользкие, и спуск стал угрожать падением в воду. Горный поток узкий в одном месте, и по камням реку достаточно легко можно перейти. Осторожно перебираясь по валунам, юноша увидел на другой стороне леса белого оленя, наблюдавшего за ним.

Поначалу рука потянулась за стрелой, так как Эдвард не ел уже несколько дней, и голод заставил сжаться пустой желудок. Что-то остановило принца. Олень настолько грациозен и прекрасен, что в какой-то момент, Эдвард решил попросить у него помощи.

Только бы не спугнуть его, размышлял он и, приложив руку груди, поклонился, скидывая с плеча лук и колчан со стрелами. В желудке заурчало и сжалось до тошноты, заставляя Эдварда поморщиться.

Олень не двинулся с места, приподнял уши и, занёс переднюю ногу, словно готовясь к бегству. Тогда Эдвард поманил его рукой и проговорил спокойным голосом:

– Разреши подойти к тебе, олень, я не охотник и не сделаю ничего плохого. Мне нужна помощь и лишь тебя я могу просить о ней.

Как это ни показалось странным, олень понял его и осторожно спустившись, остановился, разглядывая человека.

– Ну, же, я не обижу тебя, и быть может, ты сможешь поговорить со мной? – снова начал разговор с оленем Эдвард.

– Очень странный ты человек, – ответил олень тихим голосом. Он был бархатистым и тихим, однако принц отлично расслышал всё, что сказал лесной зверь. Он задумался, как это выглядело со стороны, и наверняка олень не говорит по-человечьи. Вероятнее всего, кто и слышал их беседу, увидел лишь то, как человек вообразил себя понимающим язык животных.

– Не знаю, как ты слышишь меня? – продолжил олень. – Но от тебя не исходит опасность, я чувствую это.

– Есть у меня такой дар, о котором я узнал недавно, – улыбнулся Эдвард. – И в таких глухих местах неплохо было бы поговорить с кем-нибудь.

– Я пришёл сюда из долины, где правят эльфы, – произнёс олень, покачивая головой, на которой красовались ветвистые рога. Он подошёл ближе, и принц смог лучше разглядеть, какая у оленя шелковистая шерсть и рога гладкие, красивые, что юноше захотелось погладить их. – Там обитает злой дух, – продолжил олень, – его все бояться, и люди, и эльфы, и животные с птицами. Хотя нам он не причинил вреда, само присутствие того существа пугает. Неужели ты направляешься в то место, юноша?

– Да, олень, – ответил Эдвард. – Я боюсь опоздать, и тогда помощь станет бесполезной. У меня есть волшебная флейта, с помощью которой можно укротить, пусть и ненадолго древнее зло.

Олень спустился к Эдварду и доверчиво склонил большую голову к лицу принца, разглядывая его.

– У тебя красивые глаза, олень, – улыбнулся принц, касаясь шеи животного. Он немного подёрнул шерстью, но не стал уклоняться.

– Я никогда раньше не подпускал к себе так близко человека, но ты и правда, особенный. У тебя есть имя? Знаю, что люди называют друг друга какими-нибудь прозвищами.

– Да, – улыбаясь, кивнул принц, – меня зовут Эдвард, ну, а у оленей разве не бывает имён?

– Матушка нарекла меня снежным вихрем, и на нашем языке это прозвучит как Вио-птах. Если хочешь, то можешь так называть меня, Эдвард.

– На том и договоримся. – Принцу нравился олень и, подняв с камней колчан и стрелы, принц закинул их на плечо. – Сможешь ли ты проводить меня короткой тропой до самой долины эльфов?

– Это не сложно, тем более там осталась моя семья, – согласился олень, и, обнюхав лицо человеку, мотнул головой в сторону реки. – Мы можем двинуться вдоль русла, а потом подняться по камням. Где смогу я взобраться, ты тоже пройдёшь, Эдвард. Идём.

Эдвард и олень двигались куда быстрее по намеченному пути вместе. Принц то и дело смотрел в карту, а олень выбирал наиболее короткий путь. Вио-птаха заинтересовала музыка, лившаяся из волшебной флейты, когда Эдвард начинал играть после заката. Принц, не скрывая подробностей, повествовал каждый день, во время пути, длинную историю путешествия и приключений, что привели его в Ледяное Королевство.

– Знаю, что вы люди можете ездить на наших сородичах лошадях, – как-то сказал Вио-птах. – А что если ты попробуешь забраться на меня? Тогда мы в два раза быстрее сможем двигаться.

– Я не смел, даже предложить оседлать тебя, Вио-птах, – ответил принц. – И тебе может, не понравится, что я буду сидеть у тебя на спине. К тому же я ни разу не ездил на лошади без седла.

Эдвард задумчиво погладил оленя по крупу.

– Хотя имеет смысл попробовать, если бы у меня было что-то вроде одеяла.

– Только одеяла нет у тебя, – констатировал олень, – поэтому придётся обойтись без него.

– Ты прав, – вздохнул Эдвард, задумавшись, сможет ли он удержаться верхом на олене, или эта поездка станет мучением для него и животного. Потом всё-таки решение было принято, и Эдвард осторожно взобрался на Вио-птаха.

Это, оказалось, сделать проще, чем казалось, да и олень ниже, чем обычно бывают лошади. Принц ухватился руками за раскидистые рога животного и почувствовал, что езда на олене не сильно отличается от конной прогулки. Сидеть более или менее удобно, и Вио-птах, посмеиваясь, двинулся вперёд.

– Надо же, я ощущаю себя конём, – рассмеялся Вио-птах.

– И как? Тебе это льстит?! – так же весело спросил Эдвард.

– Немного. Но и олень не каждому позволит оседлать себя, в отличие от лошади.

На ночь Эдвард разводил огонь, олень укладывался рядом, а принц до самого утра играл на флейте, дабы обезопасить их от Биргера. Спускаясь с гор, он заметил, что стало теплее, больше попадалось живности, и в небольших речках достаточно рыбы. Олень находил сухой мох под снегом и уверял, что не голоден. Хотя Эдварду казалось, что Вио-птах не совсем честен с ним и скорее всего отсутствие привычной пищи давно мучило его.

– Не беспокойся, Эдвард, – успокаивал сомнения принца олень, – в долине эльфов я смогу найти куда больше мха, а сейчас главное без происшествий добраться до замка. Когда мы спустимся с холмов, тебе необходимо быть как можно осторожнее. Я останусь в лесу, а тебе предстоит пересечь долину, чтобы попасть в замок эльфов.

– Хорошо, – вздохнул Эдвард. Он понимал, что рано или поздно им придётся расстаться.

За пять дней пути, он привязался к оленю, но понимал, что теперь опасность стала надвигаться неумолимо, и вскоре он столкнётся с Биргером лицом к лицу. Эдвард даже не представлял, как выглядит чудовище и что, если на пути к замку он не сможет укрыться от взгляда монстра. Что если Биргер сам отыщет его?

Когда день подошёл к завершению, сквозь редеющий лес, Эдвард заметил просветы и понял, что долина близко, как и замок Солвейг.

Вио-птах выдернул у себя сбоку несколько шерстинок и протянул Эдварду, сжимая губами.

– Что ты решил сделать? – непонимающе спросил принц, беря в руки шерсть оленя.

– Прости, что не сразу признался тебе. – Вио-птах опустил голову, чтобы не смотреть Эдварду в глаза. – Я не совсем простой олень, но не мог раскрыться тебе сразу, пока не проверил подлинно, кто ты есть на самом деле. Хотя Солвейг и сказала, что ты понимаешь язык животных.

Эдвард удивлённо приподнял брови и потёр бороду.

– Я волшебный олень, если так можно сказать. – Эдварду показалось, что Вио-птаха смущают способности, которыми наделила его природа. – Даже если бы ты не умел говорить с животными, я понял бы тебя. Слава бежит впереди тебя, среди лесных существ уже давно ходит слух о юноше, понимающем наш язык. Лишь Солвейг умеет делать тоже, что и ты.

– Солвейг? – непонимающе спросил принц. – Ты хочешь сказать, что она тоже знает язык животных?

– А разве она не призналась в этом? – ответил вопросом на вопрос Вио-птах. – Королева эльфов отправила летучую мышь, чтобы она отыскала меня, дабы я помог принцу, говорящему на нашем языке добраться до замка. Когда мышь не нашла меня, поиски продолжил полярный волк. Только у него это никак не выходило, тогда волк попросил об этом ирбиса, взбирающегося высоко в горы. И тогда-то его поиски увенчались успехом. Ирбис передал мне слова Солвейг, а по звуку волшебной флейты я нашёл тебя, принц. Возьми себе три волоска и если вдруг твоей жизни будет угрожать опасность, просто положи один из них на ладонь и сдунь со словами «Вио-птах» и произнеси просьбу, что спасёт тебя.