А.Никл "Повелитель теней"

Честно говоря, я блефовал, потому что не знал ни Конституции Российской Империи, ни Уголовного, ни Гражданского и остальных Кодексов. Но я знал точно, что в моём первом мире деньгами и недвижимостью недееспособных граждан распоряжались только под строгим надзором специальных органов власти. Требовались справки, официальное разрешение, уважительная причина. И если этот мир хоть немного похож на тот, то…

Я не успел додумать – мужчина подрагивающими руками открыл дипломат, покопался в документах и передал мне ещё одну стопку бумаг.

– Вот, здесь все объяснения.

Пробежавшись взглядом по строчкам, я едва удержался, чтобы не зарычать от злости. Во всех справках, квитанциях, рекомендациях по лечению и характеристиках присутствовали два имени – К. Е. Долгопрудный и Ж. Л. Долгопрудный. Подозреваю, что эти ребята валяются в моих покоях, убитые собственным ядом. Так вот, эти “доктора” подтверждали, что лечение Марка Ломоносова стоит заоблачных денег. Якобы ради того, чтобы покрыть убытки, Раковы продали Архангельскую верфь и собирались продать этот особняк, сперва переоформив его на себя, разумеется.

Патовая ситуация. Я не могу доказать, что “доктора” врали, потому что они мертвы. В сложившихся обстоятельствах меня скорее посадят за убийство двух “невинных” человек, чем поверят, что я защищал свою жизнь.

– Сколько у меня времени на сборы? – хладнокровно уточнил я и отвёл руку в сторону, когда мужчина потянулся, чтобы забрать документы. Я цокнул языком и покачал головой. – Нет уж, господа коллекторы, эти бумажки я оставлю себе, покажу чуть позже адвокатам.

– Но у вас нет адвокатов, – недоумённо произнесла женщина и, поняв, какую оскорбительную глупость ляпнула, плотно сжала губы. Фактически она сейчас в открытую заявила: мой Род настолько беден, что я не способен нанять юриста. Только вот мои финансы их никак не касаются.

Я не собирался помогать им и просто молчал, внимательно отслеживая их реакцию. Мужчину явно напрягала тишина, он ёрзал по дивану и бросал опасливые взгляды на документы, но не требовал их вернуть. Женщина же возмущённо на него поглядывала – очевидно, ждала, что он поступит по-мужски и поставит выскочку Ломоносова на место.

– Вам пора, – улыбнулся я, когда под потолком сгустились мрачные тучи. Казалось, вот-вот грянет гром. – Вас проводят.

Мужчина открыл рот, но тут же его закрыл, поднялся и направился на выход. Женщина с негодованием и недоумением смотрела ему в спину, но в итоге просто последовала за ним. Захлопнулась дверь. Я выждал, когда коллекторы выйдут на улицу, а их голоса затихнут, и вытащил смартфон.

Они отступили только потому, что были растеряны и не ожидали мало-мальского отпора. Но скоро они вернутся и тогда уж точно и документы заберут, и меня выпрут с голой задницей. Так что я пробил в интернете, что могу сделать с юридической точки зрения. А положение Марка Ломоносова незавидное: я не могу вступить в наследство, а из дома в Петербурге меня выгоняют. Больше в этом городе у Ломоносовых недвижимости нет.

Выяснилось, что меня отсюда попёрли бы в любом случае – до двадцати лет, не вступая в наследство, я имею право жить только в родовом поместье, в Москве. А если до официального совершеннолетия не достигну нижней ступени Б-ранга, то потеряю все права на титул и родовое имущество. Вывод один: мой путь лежит в Москву.

Я встал и поспешил в свои покои, по дороге вызвав Крабогнома. Он появился мгновенно, держа в одной клешне аптечку, а другой – разрезая блистеры. Не отрываясь от важного дела, он предложил:

– Великан-хозяин, а давай собирать гостей? Как вчера здесь пить, танцевать. Вот так давай собирать.

– Зачем?

– Я слабительное нашёл, – ответил Крабогном, словно это всё объясняло. – И снотворное.

– Рад за тебя, – хмыкнул я. – А теперь бросай-ка всё честно нажитое добро и обыщи весь дом, все закоулочки. Мне нужны деньги, золото и драгоценности. Управиться ты должен за час, всё неси в мои покои. Ясно? И ещё найди мои документы. Там моё лицо будет. Фотография. Тащи всё, что найдёшь.

– Ясно, великан-хозяин, – мученически вздохнул Крабогном и растворился в воздухе.

На втором этаже меня поджидали Вера и Лера. Они дружно ко мне подскочили и затараторили:

– Ну как прошло? Что они сказали? Это как-то связано с…

– …махинациями Раковых? Если нужно, мы выступим с показаниями!

– Мы университеты не заканчивали, но знаем, как оно происходит на суде. Всё расскажем!

– Или вы сначала хотите кофе?

– Или какао?

– Не старайтесь, – я отмахнулся. – С сегодняшнего дня вы безработные, а я – самостоятельно варю и какао, и кофе. Спасибо вам за добрые слова и хорошее отношение, но жалованье я вам платить не смогу.

Лера всхлипнула, встряхнула рыжими кудряшками и заявила:

– А вот никуда мы вас не отпустим…

– …во всяком случае в одиночку! Вы же последний из Рода Ломоносовых!

– Ваши родители нам бы такого не простили, упокой их души Изнанка.

Девушки были настроены решительно. Наверное, привязались к мальчишке-Марку, пока ухаживали за его бессознательным телом. Я на секунду задумался и в итоге пришёл к выводу, что помощницы мне не помешают. Родовое поместье надо будет приводить в порядок, да и бытом заниматься у меня времени не будет.

– Ладно, уговорили. Выезжаем через полтора часа.

Лера и Вера радостно взвизгнули и бросились мне на шею, крепко прижимаясь с двух боков. Их полные груди впечатались мне в плечи, а жаркое дыхание опалило шею. Объятие не заканчивалось и продлилось значительно дольше приличного. Мне даже показалось, что Лера слегка об меня потёрлась. Дешёвый приёмчик, но простительно – девушки думают, что обхаживают девственника, а не опытного мужчину. Я мысленно ухмыльнулся – возможно, чуть позже я их удивлю.

– Не расслабляемся! – гаркнул я командным голосом. – Сми-и-и-и-ирно! Шагом марш собираться!

– Есть, капитан! – шутливо козырнули девушки, чмокнули меня в щёки и умчались вниз по лестнице.

Я вошёл в свои покои и чуть не навернулся, споткнувшись о позолоченный подсвечник. Да чтоб его Изнанка сожрала! Крабогном слишком буквально воспринял слово “золото” и тащил всё, что было жёлтым и хоть немного блестело. В первую минуту мне захотелось его придушить, но потом я заметил, что так-то он притащил много полезного – несколько пачек тысячерублёвых банкнот, украшения из платины с драгоценными камнями, паспорт на имя Марка Ломоносова и ценные бумаги на медный рудник и машиностроительный завод.

Сделав рейд по соседним комнатам, я нашёл чемодан и гардероб с одеждой, подходящей мне по размеру, так что спустя полчаса я был готов выдвигаться на вокзал. Интернет подсказал, что на ближайшие воздушные рейсы билетов нет – только поезда. Один из которых как раз отходит через час с Ладожского вокзала. Я забронировал три билета и пошёл к Лере и Вере – поторопить со сборами. Дверь в их комнату была приоткрыта, и я услышал обрывок их разговора.

– …кончить с ним! И я буду первой! Поспорим, дорогая, что я опережу тебя? – Лера самоуверенно рассмеялась. – Да мальчик тает, стоит мне к нему приблизиться.

– На твои мослы только собаки и позарятся. Просто признай, что ты неудачница и всегда проигрываешь. Взять того же господина Селецкого. Столько вокруг него увивалась, ножки массировала, а в итоге-то кто его завалила?

– Стерва!

– Сучка!

– Я хочу его сама! – прошипела Лера.

Бесшумно я отступил за угол и громко позвал, притворившись, что только подхожу:

– Дамы, вы готовы?

– Да! – в один голос прокричали девушки и выбежали в коридор. Каждая катила за собой по небольшому серому чемоданчику.

Я вызвал такси, пять минут ожидания – и мы едем на Ладожский вокзал. Из-за пробок прибыли впритык к отправлению, пришлось мчаться стремглав к кассам, чтобы выкупить билеты. По дороге я случайно зацепил плечом мужчину в цилиндре – тот шарахнулся от меня и выругался себе под нос, закутавшись в лёгкий бежевый плащ.

* * *

Душевная травма мистера Джонсона.

Мистер Джонсон приехал в Россию четыре часа назад. Его пригласили друзья по переписке – семейная пара, которая познакомилась с ним через интернет. Они очень быстро разобщались, мистеру Джонсону казалось, что он знает их целую вечность. Вообще-то он был очень боязливым человеком и старался не отходить далеко от дома, что уж говорить о дальних путешествиях! Но друзья были с ним так милы, и он не хотел их обижать…

К сожалению, они были также и огромными шутниками. К приезду мистера Джонсона его друзья арендовали медведя, купили балалайку и нарядились в пуховые платки и валенки. Встретили его хлебом, солью и водкой, а также позвали цыганский табор. У мистера Джонсона была очень тонкая душевная организация, так что такой приём произвёл на него невероятное впечатление. Если быть точнее – невероятно ужасное.

Поэтому мистер Джонсон сейчас и находился на Ладожском вокзале – он не собирался оставаться в этой ужасной стране ни на один час дольше необходимого. Поезд привезёт его в Москву, а оттуда мистер Джонсон полетит домой, в Берлин… Неожиданно его мечтания были прерваны самым бесцеремонным образом – в него врезался темноволосый парень и, не извинившись, помчался дальше.

Мистер Джонсон поправил цилиндр и пробормотал:

– Безумные русские!

* * *

Я, Лера и Вера загрузились в поезд в последний момент, да и то – запрыгнули в последний вагон. Стюард забрал наши чемоданы, поставил на тележку и повёз их в багажный отсек. Мои служанки, весело переговариваясь, пошли в купе. Я же задержался в тамбуре. Внутри царапалось дурное предчувствие. Когда я уже решил, что зря беспокоюсь, едва поехавший поезд вдруг дёрнулся и остановился.

Я выглянул на перрон сквозь небольшое окошко на двери. Обзор был плохим, а стекло – мутным, но я увидел, как к нескольким вагонам подбежали люди и проводники для них опустили трапы. Это было очень плохим знаком, потому что для простых людей поезда не останавливают. Конечно, это могло быть простым совпадением – какие-нибудь аристократы опоздали на поезд… Но верил ли я в это? Едва ли. Дурное предчувствие подсказывало, что эти люди сели на поезд с единственной целью – расправиться с Марком Ломоносовым.

Глава 6

– Крабогномище, иди-ка сюда.

– Великан-хозяин? – вопросительно протянул зловредный дух, материализовавшись у меня под ногами, а я испытал дежавю: он снова копался в аптечке. Правда, сейчас клешнями перемалывал в муку таблетки. Явно удивившись моему молчанию, он поднял голову и повторил: – Великан-хозяин?

– Убивать людей запрещено. Если ослушаешься, отправлю в Изнанку навечно, – на всякий случай предупредил я и перешёл к делу: – Найди в этом поезде людей со злыми намерениями, у которых припасены яд, пистолеты, удавки. В общем, любая вещь с отчётливой аурой смерти.

Крабогном тяжело вздохнул и испарился.

Поезд тронулся и больше не останавливался, постепенно набирая ход. Мерно стучали колёса. Минутку пораскинув мозгами, я отправился в вагон-ресторан – восстанавливающийся после комы организм постоянно требовал топливо. По дороге я незаметно осматривался, пытаясь вычислить людей, которых вне правил пустили на поезд. К сожалению, из-за мутного стекла я не смог их рассмотреть. Однако все пассажиры вели себя нормально и подозрений не вызывали, и никто не пытался на меня напасть.

Моё купе находилось за два вагона до ресторана, так что я зашёл и позвал Леру и Веру:

– Девушки, не проголодались?

– Проголодались, – согласилась Лера и, многозначительно подняв брови, провела руками по бёдрам.

Я проигнорировал столь откровенный намёк: пусть развлекаются, мне не жалко, да и смотреть на девичьи прелести приятно. А уж отвечать или нет на их заигрывания, я подумаю, но чуть позже, когда разберусь с насущными проблемами. Хотя рациональная часть моего сознания подсказывала, что не стоит портить деловые отношения сексом. Да и девочкам стимул выслужиться, чтобы привлечь внимание неприступного господина. Я мысленно усмехнулся и кивнул в проход:

– Угощаю, дамы. И поторопитесь, а то передумаю.

Девушки игриво захихикали и выскочили из купе. Только сейчас я заметил, что там сидела и степенная пожилая женщина с серебряным моноклем на правом глазу. Она смерила меня недовольным взглядом и осуждающе покачала головой, проворчав:

– Распутник!

– Эх, если бы, госпожа, если бы… – с притворным сожалением вздохнул я и поторопился за девушками, которые переминались с ноги на ногу у тамбура.

Вагон-ресторан оказался очень уютным. Все столики были огорожены ширмами, что создавало ощущение уединения. Мы выбрали местечко рядом с огромным фикусом. К нам торопливо подскочил официант, смерил девушек пренебрежительным взглядом, а мне уважительно поклонился:

– Что будете заказывать?

– Пусть первыми выберут дамы, – я специально не стал заказывать на всех. В конце-то концов ко всем гостям должно быть одинаковое отношение. И если этого официанта корёжит от мысли, что ему придётся обслуживать обычную прислугу… Что ж, удачи ему. Я обратился к Лере и Вере: – Вы – хозяйки этого обеда. Командуйте.

Девушки тоже заметили кислую мину официанта, и их это, очевидно, обидело, так что разгулялись они на полную – помыкали несчастным гордецом только в путь. Я же наслаждался развернувшимся представлением и вкуснейшей едой. Бараньи рёбрышки в клюквенном соусе были восхитительными. А чудесная солянка! На десерт я заказал венские вафли с малиновым вареньем – на секунду мне показалось, что я попал в рай.

– Спасибо, господин, было очень вкусно, – произнесла Вера, намотав на указательный пальчик тёмную прядь.

– Вы так добры с нами, – Лера скромно потупила глаза и томно протянула: – Как мы можем вас отблагодарить?

– Думаю, можете, – я улыбнулся, когда лица девушек засияли от радости, и безжалостно сказал: – Буду искренне признателен, если вы возьмёте постельное бельё у проводника и заправите мою полку.

– Хорошо, – вмиг погрустнели обе девушки.

Стоило им уйти, как под столом раздался тихий хлопок и по моей штанине нагло вскарабкался Крабогном. Он щёлкнул клешнями и сообщил:

– Нашёл! – и вдруг начал оправдываться: – И никого не травить! Никого-никогошеньки. Все живы!

– Что ты натворил? – спросил я, сжав переносицу пальцами.

– Снотворное сыпать. Слабительное сыпать. Одни люди спать, а другие – сра…

– Ты хотя бы не совмещал?

– Совмещать? – с интересом протянул Крабогном, и я понял, что подал ему отвратительную идею. – Если великан-хозяин настаивать, то…

– Нет! – рявкнул я так, что на меня оглянулись другие посетители ресторана. – Никому больше ничего не подсыпать. Понятно?! Запрещено!

– Жестокий великан-хозяин.

– Веди меня к людям, которых нашёл, – приказал я и, подозвав официанта, оплатил счёт. Оставил ему щедрые чаевые, всё-таки девушки сполна ему отомстили, в какой-то момент мне даже стало жалко беднягу. Он, без сомнения, осознал, какую роковую ошибку совершил, и даже успел раскаяться.

Крабогном растворился в ближайшей тени и поскользил во второй вагон. Моё сознание как бы раздвоилось – одна часть следовала за зловредным духом, а вторая управляла моим телом. Таким образом я мог следить и командовать Тенями даже на большом расстоянии. Однако сейчас мне давалось это с трудом – магические частоты этого мира постоянно ускользали, приходилось постоянно удерживать концентрацию.

Пассажиры поезда разделились на две категории – одни торчали около туалета (и таких было меньшинство), а вторые отчаянно зевали и разбредались по своим купе. Гм, возможно, очередная проказа Крабогнома сыграет мне на руку – уменьшится шанс столкнуться со случайными свидетелями, когда я буду ходить от купе к купе и обезвреживать наёмных убийц, посланных по мою душу.

– Здесь! – остановился у зеркальной двери люкс-класса Крабогном и торжественно ткнул в неё клешнёй.

Я вежливо постучался и, когда мне открыла статная высокая дама, бесцеремонно толкнул её внутрь. В купе было двое человек – она и низкий толстый старик с блестящей лысиной. Единственное, что спасло их от мгновенной смерти, – стойкое ощущение, что где-то произошла ошибка. Не походили они на убийц.

– Что вы себе позволяете? – воскликнула дама и попыталась залепить мне пощёчину, но я ещё в воздухе перехватил её руку.

– Немедленно отпустите мою жену! – старик встал, но тут же, с тяжёлой одышкой, рухнул на койку, схватил трость и начал бить меня по ноге. – Вы вообще понимаете, с кем связались?! Да у меня сын – начальник императорской стражи! Вас сгноят на каторге!

– Убийцы! – вставил Крабогном и посеменил к женской сумочке, зарылся в неё клешнями и вытащил небольшой пузырёк без опознавательных знаков. – Аура смерти!

Для пассажиров этого купе всё выглядело так, словно пузырёк сам по себе выскочил из сумки и упал на пол. Громко звякнули таблетки о стекло. Старик недоумённо нахмурился, а вот дама побледнела, тяжело сглотнула и, поспешно подняв пузырёк, спрятала его в своём декольте. Я молча протянул руку ладонью вверх. Повисла тяжёлая тишина, даже старик перестал вопить, лишь переводил взгляд с дамы на меня и обратно.

– Иначе сам заберу, – пригрозил я, и женщина дрожащей рукой отдала мне пузырёк. От него исходила аура смерти, её ни с чем не спутаешь. Значит, с помощью этого – чем бы оно ни было – уже убивали. Я открыл крышку и принюхался. Запаха нет. Цвет серебристо-металлический. Я взглянул на лысину старикана, на его абсолютно безволосые руки и отсутствие бровей, и у меня появилась догадка. Я достал одну таблетку и протянул дамочке: – Угощайтесь.

– Их нужно принимать строго по расписанию! – проблеяла она. На её лбу выступила испарина. – И я уже их принимала!

– От одной таблетки передозировка не случится.