Светлана Николаевна Куксина "За три дня до счастья"

– Есть. Вино красное, крымское, кажется, или из краснодарского края… Только я не пью.

– А мы и не будем пить. Что мы алкоголики? Мы просто помянем наших бабулек, чтоб земля им была пухом. Твою как звали?

– Клавдия.

– А мою прабабку – Прасковья… Неси своё вино…

Снежана послушно вышла, принесла вино, которое стояло в серванте добрых пару месяцев.

– Штопор есть? – деловито спросила Валентина. – Мужиков рядом нет, самим придётся изворачиваться.

Она покрутила бутылку в руках:

– Пойдёт. Это хорошее вино. Я такое уже пробовала.

– Штопор всегда в кухонном столе лежит. Открой ящик. Он с твоей стороны. – Снежана села на стул и безучастно смотрела на хлопоты новой знакомой.

Валентина достала штопор, сняла обёртку с крышки. Пробка сдалась не сразу, но упорства Валентине было не занимать.

– Ура! Победа всегда будет за нами!

Валентина подмигнула Снежане:

– Чего сидим? Фужеры давай!

– Ой! – подскочила Снежана. – И вправду, не из чашек же пить… Только не фужеры, а бокалы. Мама фужеры использовала под шампанское, а бокалы под вино.

Она ополоснула широкие прозрачные бокалы, тщательно протерла их и поставила на стол.

– Да какая разница?! – удивилась Валентина.

Снежана улыбнулась:

– По мне так тоже никакой. Но мама шампанское наливала в фужеры, красное вино – вот в эти бокалы, а белое вино у нас никто почему-то не пил. Мама утверждала, что к белому вину нужны бокалы меньшего объёма и на более высокой ножке, тогда белое вино полностью раскроет свой вкус.

– Ну и ну?! Какие тонкости, – Валентина разлила вино, налив по половинке ёмкости.

– Ну, давай, не чокаясь, – предложила она, поболтала вино в бокале и понюхала его. – Вкусно пахнет.

Снежана пригубила вино и поставила фужер на стол.

– Э, нет! Так дело не пойдёт! Пей до дна!

Валентина взяла бокал и ткнула его в руку Снежане:

– Бери, бери! И не отлынивай! Вот как надо!

Валентина медленно и со вкусом выпила вино:

– Пей! Не отравишься!

Снежана вздохнула и выпила свою порцию:

– Ух, прямо внутри горячо стало.

– Вот и хорошо! Вино – тоже лекарство, если пить его редко и тогда, когда нужно. – Валентина задумчиво посмотрела на новую знакомую. – Ты прямо тепличное растение какое-то, мамочкина дочка. Послушная, наверное?

– А это плохо?

– Ну, как сказать?! Послушные привыкают к своему статусу и слушаются потом всех подряд. Это ведь тоже привычка – послушность. Вредная, по-моему. Жизнь – штука сложная. Зубы нужны, чтобы от аферистов разных отбиться. Знаешь ведь, коучей развелось всяких. Шарлатанов среди них пруд пруди! Завались просто! И ведь ходят идиоты к ним на встречи! Всегда этому поражалась. Своим умом жить нужно. Книжки умные читать. И побольше! Побольше! А то всё норовим готовенькое схватить. Смотрим в рот всем подряд! Вот и ощипывают таких послушных и доверчивых! Прикинь, я однажды статью прочитала новомодную, с претензией на то « ах, какая я умная, своим умом дошла!», а потом книжку взяла из шкафа у бабули, старую ещё, советскую, и от скуки всю прочитала. А там часть страниц – ну слово в слово с той статьёй, вот я хохотала!

– Бабушка всегда говорила: всё новое – это хорошо забытое старое, – подтвердила мысль Снежана. – Она, кстати, очень не хотела, чтоб меня Снежаной называли. Просила Анастасией назвать или Елизаветой, но мама уперлась. Ещё Настасьей назови, говорит! А Лизка вообще звучит как козья кличка! Снежана – имя сейчас самое модное. Так и настояла. А у бабушки и впрямь была коза по кличке Лизка, давно только…

– Да, умные у нас были бабули! Правильные. Царствие им небесное! Но пить больше не будем! Нам с тобой и по пятьдесят граммов для первого раза хватит.

– Не будем, – эхом отозвалась Снежана.

Валентина вернула пробку на место и скомандовала:

– Убирай до лучших времён!

– Успею, – махнула рукой Снежана.

Валентина вдруг пригорюнилась:

– Мама моя всё старости боялась, климакса… Прабабка же, знай, похохатывала: « Дура ты, Лидка! (маму мою Лидой звали). Это всё врачи глупостей напридумывали, чтоб дураков, вроде тебя, от несуществующих болезней лечить! Стричь вас, как баранов! К аптекам и лекарствам приучать… На меня посмотри. Никаких лекарств дома нет, а живу не тужу сотню лет!»… Не дожила мама до старости…

– Никто своей судьбы не знает…

Снежана тоже расстроилась до слёз, но Валентина уже спохватилась: сама ведь предлагала слёзы не лить:

– А что это мы опять о грустном? Прабабка моя говорила, что лечиться надо смехом и лучше до того, как заболеешь.

– Да, я читала, что и наука такая появилась – гелатология. Как раз смех изучает, его влияние на организм человека. Говорят же, что смех продлевает человеку жизнь.

Валентина улыбнулась:

– Ты прям как школьница, которую к доске вызвали, отвечаешь строго по существу.

– Мне всегда нравилось учиться… – Снежана немного обиделась на слова подруги, но Валентина улыбнулась, дотронулась до её плеча.

– Не обижайся. Я тобой восхищаюсь. Ты как стойкий оловянный солдатик, и мир у тебя свой, и довольна всем, живёшь без зависти и злобы… С тобой рядом спокойно…

– Ой, Валь, хватит! – Снежана встала и начала убирать стол. – Живу как могу… Наверное, как и большинство людей… в своём тесном мирке… Не нашла я себя пока. В детстве, видно, задержалась…

– В книжках ты залипла. В чужих придуманных жизнях. Ничего, весна пришла, она и нам перемены принесёт, вот увидишь.

Валентина встала, потянулась грациозно:

– Пойду я, пожалуй, домой. Фотки посмотрю. Сто лет альбом в руки не брала, родные лица не видела, а сейчас загорелось просто.

– Это нам бабушки знак подают, мне тоже захотелось посмотреть, – согласилась с ней Снежана. – Интересно, они нас видят? Довольны, что мы встретились?

– Может, они встречу эту и подстроили, чтоб нас от одиночества избавить? – на полном серьёзе произнесла Валентина. – Не зря же меня так к альбому потянуло?

– Я тоже посмотрю. И мне очень хочется.

Она проводила Валентину до двери.

– Ну, вот и подруга у меня появилась! – произнесли в унисон, рассмеялись и снова сказали одновременно:

– Ну ты заходи!

Девушки вынырнули из воспоминаний, а улыбки всё блуждали на их лицах.

– Это ж когда было? – с ностальгией произнесла Валентина. – Помню: дождь, холодина…

– Ноябрь начинался, а сейчас уже май на носу…

– Так и заходим с тех пор друг к другу почти каждый день, – Валентина снова мечтательно улыбнулась. Снежана вернула ей улыбку. – Парня, к которому на свидание мчалась, даже не помню, а с тобой с того дня как сёстры…

– А может, и ближе, – уточнила Снежана. – Не всех сестер связывает по жизни нежная дружба.

– Это точно, – согласилась Валентина. – Со мной рядом сестры жили, год разница в возрасте у них всего, так только и делали, что ссорились, до драк иногда доходило. Но не будем о грустном. Когда поедем дом смотреть?

Снежана пожала плечами:

– Я, как Пятачок, от пятницы до пятницы совершенно свободна!

Валентина прикинула в уме своё рабочее расписание и решительно произнесла:

– Послезавтра поедем. Далеко?

– Сначала на электричке, потом на автобусе вроде…

– Господи! Какая электричка?! Какой автобус?! У меня «Патриот» мой есть! Потрепанный нелёгкой жизнью, но вполне ещё крепенький и надёжный, как танк, верный мой друг. Забыла? И времени свободного не вагон по электричкам шастать. У меня своё расписание.

– Помню. Удивилась ещё, что у тебя такая машина странная. Не городская.

– Так я ведь по всей области мотаюсь, а там знаешь, какие дороги есть. Не блеск, мягко говоря.

– Кажется, и у бабушки дороги были не блеск…

– А учитывая сколько времени прошло с твоей последней поездки, не будем даже гадать, лучше ли там стало или совсем добили то, что было. Поживём – увидим. Адрес только в документах точно прочитай, забьём в навигатор и поедем.

– Надо же, – задумалась вдруг вслух Снежана. – Ты почти на два года меня младше, а кажется, что на десять лет старше.

– Бывает, – философски заметила Валентина и усмехнулась. – В этом мире всё бывает… И люди взрослеют по-разному. Помню, прабабка говорила: паршивая собака до старости щенок. Так что в этом мире всё бывает…

– А в том? – вдруг вырвалось у Снежаны непроизвольно. Она даже удивилась: никогда не задумывалась, а существует ли другой мир на планете, другое измерение или что там другое?

Валентина решительно встала:

– Об этом – в другой раз. Сегодня я в бегах. Знаешь хоть, в каком районе бабулин дом? Я б на досуге в инете глянула, что там и почём.

– Район – Озёрский. Самый дальний, – словно школьница на экзамене, четко ответила Снежана.

Валентина хмыкнула:

– Дальний то он дальний. Но! – она подняла палец вверх. – Самый экологически чистый! Самый лесистый! Сосновые боры там шикарные. А березовые рощи – вообще чудо как хороши! А озёра?! Их же там полно!

Снежана заинтересовалась:

– Так ты там, что, бывала?

Валентина по-детски хихикнула:

– Лучше спроси, а где я не бывала? Ну, ладно, подруга, до завтра. У меня сегодня ещё осмотр квартиры в городе и дома в пригороде. А завтра тогда найдём на карте твою деревню, дороги изучим… В общем, завтра вечером прибегу. Не скучай!

Валентина чмокнула Снежану в щёчку и помчалась на выход. Снежана пошла следом с улыбкой и словами:

– Убьёшься когда-нибудь на бегу…

– Не убьюсь, я крепкая! – ответила Валентина, открывая дверь и вылетая на лестницу. Чмокнула воздух, посылая подружке воздушный поцелуй, и помчалась по лестнице, грохоча каблуками.

Снежана покачала головой, закрыла дверь и побрела к компьютеру, приговаривая на ходу:

– Заждался бедненький…

Она быстренько удалила злосчастное объявление, но работать передумала и сняла с полки толстый семейный фотоальбом.

Ураган по имени Валентина откладывался до следующего вечера.

И вечер этот налетел как-то незаметно.

Снежана помнит, что вчера долго листала альбом с фотографиями, всплакнула, что вот бабушка была, а теперь её нет. И захочешь теперь поговорить, но увы – поздно. И почему мы так мало ценим возможность наговориться со своими бабушками на всю оставшуюся без них жизнь?! Что нам мешает: лень, торопливость, равнодушие?

Потом позвонила мама, они немного поговорили ни о чём, не касаясь больной темы – ну когда же она на работу устроится; потом она вроде что-то жевала, пыталась работать, но компьютер выдавал какую-то ахинею вместо связного текста, и Снежана, плюнув на всё, занялась мелкими домашними делами, а вечером отправилась спать недовольная и собой, и прожитым днём.

Спалось как-то плохо, встала вся разбитая, даже кофе ( черный, как дёготь, заваренный крепче обычного) не помог. Слонялась по дому как неприкаянная, пыталась что-то делать, но всё валилось из рук. А потом вдруг сразу резко – раз! – и вечер.

И спасительный звонок в дверь.

И ураган по имени Валентина – свежая, розовощёкая, пахнущая весной – уже на пороге.

– Как я рада тебя видеть! – Снежана лучилась радостью. Ну наконец-то этот тоскливый день и пасмурное её одиночество развеяны в прах.