Наконец-то наступил день объявленной конференции. Проходила она в актовом зале школы, туда запустили учеников всех четвертых классов. 4Б чувствовал себя на их фоне именинником, ведь далеко не каждый класс мог предъявить на конференцию чучело настоящего крокодила, как вещественное доказательство путешествия.
Советская публика в середине ХХ века еще пребывала в счастливом неведении о существовании хоть какой-то маломальской рекламы. Правда, её ядовитые ростки уже начали зарождаться и пробиваться в повседневную жизнь окружающей действительности. Наташа и её одноклассники все уши прожужжали о доказательстве путешествия по Турции.
– Не верите?! Приходите! Сами убедитесь и обалдеете!
Присутствующие в актовом зале мальчишки и девчонки находились в состоянии радостного возбуждения, но по разным причинам. Из расписания вдруг «провалились в тартарары» сразу целых два урока – третий и четвёртый. Есть разница – сидеть на уроке под пристальным гипнотическим взглядом учителя, или вольготно расположиться в актовом зале почти без присмотра. Сами понимаете, что в общей суматохе можно вообще забыть про домашние задания, по крайней мере, так это все они преподнесли своим родителям. Наконец, сегодня тебя точно не спросят и не вызовут к доске. Да мало ли каких неприятных моментов школьной жизни сегодня удалось избежать многим хорошим людям. Школьное содружество параллели четвёртых классов сегодня ликовало, но за редким исключением – докладчиков. Конечно, Наташа входила в это число, и уже не так сильно радовалась этому.
Зал гудел и жаждал зрелищ, но пока они не наступили, он жил своей жизнью. Девчонки тихонько шушукались между собой, рассевшись стайками, с учетом личных симпатий. Мальчишки слегка задирали девчоночьи группировки и просто открыто радовались жизни. При этом все не забывали выступать друг перед другом.
Пока хуже всех чувствовали себя докладчики, они завидовали окружающему веселящемуся обществу, им хотелось вцепиться в свой доклад и не расставаться с ним до окончания конференции. Всё, что они старательно учили дома, почему-то сразу вылетело у них из головушек.
Трибуну для выступающих установили, на счастье докладчиков, не на сцене, а внизу перед ней. В результате они оказались совсем близко от первого ряда, и до своего выступления они как раз и заняли там все места. Не смотря на общий гул, доносились отдельные громкие комментарии ожидающих зрелище.
– Скорей бы начинали, а то не уложимся в четыре урока!
– Да, хотелось бы освободиться сегодня пораньше, ведь не часто такое бывает.
– А где крокодил? Почему я его не вижу?
– Хоть бы один раз его показали.
– Боюсь, покажут только издалека, а хочется потрогать его лично.
Наташа ждала своего выхода и очень завидовала тем, кто выступал до неё. В самый последний момент её доклад передвинули почти в конец, видимо, решив завершить мероприятие эффектной сценой появления «аллигатора». Выступающие, конечно, тоже волновались, все без исключения, и это нельзя было не заметить: дрожали голоса, ни на секунду не выпускались из рук листы с текстом, все путались в длинных предложениях докладов. Самой неприятной частью выступления оказались вопросы из зала, их могли задавать и не обязательно по тексту доклада, а совсем из другой области. Например, для того чтобы понравиться своей соседке, или просто на спор. Докладчики на вопросы отвечали сбивчиво и не всегда вразумительно. Конечно, наблюдать и критиковать со стороны всегда легче, а вот как выйдет у самого – вопрос открытый.
Наташа завидовала каждому из «отстрелявшихся» за трибуной, но, наконец, наступил и её черед. Она начала так, как учил отец: спокойно, не торопясь, иногда специально замедляя темп речи. Как хорошо, что он всё-таки заставил её выучить хотя бы отдельные куски текста. Конечно, тогда она, как могла, противилась, этому, но оказалось, что совершенно зря. Советы отца помогали ей худо-бедно продираться через написанный текст. Но дела пошли значительно хуже, когда начались вопросы. Её спрашивали про одно, а она почему-то отвечала совсем про другое. Наташа постоянно сбивалась и возвращалась к написанному тексту. Но самое главное испытание маячило впереди – крокодил.
Выступать первой Наташу не вызвали, докладывать последней оказалось тоже не очень хорошо. Мальчишки и девчонки уже устали, наслушались про разные страны, обычаи, насмотрелись на своих одноклассников и навыступались друг перед другом, их душа жаждала необычного и неизведанного, для начала хотя бы превратиться из пассивного слушателя в участника событий, может быть, даже активного. Для этого все присутствующие в актовом зале ждали какого-то знака, возможно, совсем незначительного, в общем, этакого «взмаха волшебной палочки».
Аудитория начала ёрзать на месте, потихоньку перешептываться, поворачиваться к сидящим сзади, переговариваться с впереди сидящими. Все обсуждали, конечно, чучело крокодила, которое все время, пока выступала Наташа, уютно расположилось на самом высоком месте трибуны, немного повернувшись мордой к залу и хвостом к сцене.
Чучело смотрелось внушительно: более метра в длину и сантиметров тридцать в ширину. Цвет бывшего крокодила варьировал от зеленоватого до тёмно-зелёного, местами с коричневыми проталинами. Панцирь представителя фауны смотрелся шершавым и ячеистым, у многих тут же загоралось желание потрогать его руками и пересчитать эти самые ячейки. В общем, чучело впечатляло. Рассмотреть очень внимательно, причём вблизи, погладить его по голове, ткнуть в хитрый глаз своим указательным пальцем, засунуть руку ему в пасть, обязательно дёрнуть за хвост – самое малое, что хотелось сделать каждому, кто присутствовал в актовом зале. Исключительно для того, чтобы успокоиться. Вот тогда бы личная встреча с аллигатором по-настоящему состоялась. Причём в их число входила и взрослая часть публики.
Самые нетерпеливые, в основном, мальчишки уже откровенно высказывались вслух под бубнеж докладчика:
– Интересно, глаза у этого чудища искусственные стеклянные или настоящие?
– Похоже, всё-таки искусственные. Хотя смотрятся вполне натурально, даже с прищуром.
– А морда, смотри, какая зубастая!
– Да, такому палец в рот не клади, мигом цапнет.
– Откусит!
– А меня лично привлекает хвост. Смотри, как он плавно идёт от туловища, почти перетекает…
– Вот бы дернуть за него!
– Ага, и если он настоящий, то и в школу не надо будет ходить.
– А вот интересно, хвосты у крокодилов отрастают, как у ящериц, если его оторвать?
Последний вопрос прозвучал в неожиданной тишине, и его услышали все, даже те, кто сидел далеко.
Девчонки не делились впечатлениями, в отличие от мальчишек, а просто завороженно рассматривали чучело. Они только обсуждали возможность отправиться в зоопарк, чтобы посмотреть на живого крокодила через толстое стекло.
Тихий бубнеж докладчика на фоне такого натурального образчика фауны стал окончательно невыносимым для достаточно кровожадно настроенной публики. Послышались подстрекательные голоса Валерки Фадина и Володьки Гуревича.
– Хорошо бы подобраться к нему ещё поближе.
– Задним рядам плохо видно, – беспокоился о присутствующих Владимир, хотя сам очень удобно устроился в третьем ряду на правах ученика 4Б класса, который посадили совсем рядом со сценой. Ведь это их докладчик припёр такой экспонат.
– Точно, надо его по рядам пустить, – поддержала Володю аудитория.
Зал явно выражал намерения действовать.
Конференция, между тем, катилась к завершению. Все устали, зал гудел, волновался и шушукался, его терпение заканчивалось. Вся честная аудитория была готова выплеснуть наружу скопившуюся за два часа энергию вынужденного бездействия. Прозвучало краткое заключительное слово организаторов мероприятия, и всем предложили расходиться.
Наташа слегка замешкалась, облегчённо собирая листы доклада с трибуны. В это время к ней подбежало несколько человек из первых рядом, они и оказались основными претендентами на более близкое знакомство с аллигатором. Поскольку чучело было достаточно большим в длину, за него ухватилось сразу несколько человек. Они начали вырывать друг у друга «содокладчика» Наташи.
В результате действий прорвавшихся к трибуне учеников у крокодила почему-то отпал хвост, и одно чучело в одну секунду превратилось в целых два. А что вы хотите от четвероклассников? Они и не собирались скрывать своих планов и намерений. Никто не успел заметить, как это произошло, и кто конкретно это сделал. Даже сама Наташа, находясь в непосредственной близости, не смогла бы с уверенностью назвать того или тех, кто совершил это злодеяние – оторвал крокодилу хвост.
Под подозрением находилось сразу несколько «архаровцев» 4Б класса: Вовка Гуревич, Валерка Фадин, может быть, ещё кто-то, и мальчишки из других классов. Конечно, этот список любителей фауны при желании можно продолжить, но Наташе было не до того. Она изо всех сил держалась, чтобы не заплакать, и это ей давалось с большим трудом. Девочка только на минутку представила, как она возвращается домой не с красавцем-крокодилом, а с его длинным оторванным хвостом.
Перед глазами тут же возникли родители. Мама, оторвавшаяся от домашних хлопот, и сразу же заметившая отломанный хвост в руках дочери. И это совсем не то чучело, которое любезно было предоставлено для демонстрации, и которое нужно вернуть обратно в том виде, в каком тебе его вручили.
«Я с самого начала была против этой затеи», – читалось на пунцовом лице мамы.
Когда Наташа вспомнила об отце, ей стало ещё более горько. Сколько сил он затратил на этот доклад! Неужели все родители так помогали своим детям? А ведь возвращать это проклятое чучело придётся именно ему! Вот тут-то Наташу пробрало по-настоящему. Она громко всхлипнула и в голос зарыдала, размазывая слезы по лицу, ей стало совсем безразлично, что подумают о ней одноклассники. Им-то что будет? Подумаешь, оторвали хвост у какого-то чучела! Им не придётся тащиться домой, «поджав хвост», в руках с настоящим оторванным – у крокодила.
Как только Наташа взвыла, вокруг неё тотчас образовалась «торричеллиева пустота». От трибуны с остатками крокодила мгновенно отступили мальчишки, никому не захотелось быть причастным к надругательству над «чудом природы». Правда, при этом еще раздавались кое-какие комментарии:
– Я до него даже не успел дотронуться…
– Так он, оказывается, внутри почти пустой!
– Это на него кто-то мощно навалился.
Все сразу же посмотрели на плотного Гуревича, но промолчали. Зачем подводить товарища?
– Лучше бы всё-таки его передали по рядам, как предлагали. Целее бы остался.
Наташа мужественно взяла под мышку части чучела, вытерла слезы и отправилась домой.
Туда она еле-еле плелась. По пути ей попадались школьники, учившиеся во вторую смену. Она завидовала каждому, ведь у них-то, в отличие от неё, все благополучно. С ними никогда не происходят ужасные истории, они не вляпываются в дурацкие ситуации на посмешище всей школы.
На улице бушевала весна. Двери и окна подвальчика стояли приоткрытыми, из дома доносился запах свежеиспеченного апельсинового кекса. Мама совсем недавно освоила чудо-печку и частенько баловала семью домашней стряпней.
Узнав о школьных неприятностях дочери, мама, как ни странно, отнеслась к ним мужественно.
– Не переживай, Наташа, отец придёт и что-нибудь придумает, вот увидишь.
Мама Наташи виду не показывала дочери, что тоже расстроена, но мужа с работы поджидала, нет-нет, да прислушиваясь к шагам на лестнице. Наташе хотелось, чтобы вечер наступил как можно скорее, так было бы здорово рассказать о случившемся отцу и успокоиться. Всё сейчас валилось у неё из рук, не радовали любимые книжки, не хотелось увидеться с закадычными подружками из соседнего дома, не хотелось даже играть в классики, которые они аккуратно расчертили на тротуаре совсем недавно, надеясь на то, что их не испортит переменчивая весенняя погода. Наташа сделала уроки, поиграла в лото с Серёжкой, тот сочувствовал ей и понимал, что дело серьезное, даже попытался успокоить сестру:
– Мама сказала, что это не твоя вина.
– А чья ещё?
– Мальчишек ваших, конечно, которые как сумасшедшие ринулись к чучелу. Могли бы и поосторожнее…
– Ты-то сам бы смог? – пробурчала Наташа.
– Ну… – дипломатично ответил брат, – тут зависит, с кем из мальчишек я бы пробрался к крокодилу.
– Вот именно, «пробрался». Я совершенно от них такого не ожидала.
– А что бы ты смогла сделать?
– Спрятала бы его, убрала с трибуны.
Говорить и обсуждать всё это ей совсем не хотелось – Наташа ждала отца. Хорошо бы взять, да позвонить ему по телефону и рассказать о своих переживаниях! Но в их подвальчике телефона не было. При необходимости они бегали к телефону-автомату на ближайший перекрёсток, и звонили за две копейки. Хотя среди Наташиных знакомых имелись и счастливчики, у кого прямо в квартире стоял телефонный аппарат, и они могли со всеми разговаривать. Хотелось поведать отцу о своем фиаско, как можно скорее.
День тянулся медленно, все трое то и дело поглядывали на часы. Как назло, отец задержался на работе, на совещании, и вернулся позднее обычного. Когда он переступил порог дома, всем уже стало не до церемоний – дети в один голос, перебивая друг друга, доложили об «успехах» Наташи в школе. При этом Сергей решил помочь сестре, он стоял рядом, держа на вытянутых руках остатки оторванного хвоста крокодила.
– Папа, Наташа не виновата. Это мальчишки из её класса, они не смогли утерпеть и бросились к крокодилу.
– А ты откуда всё знаешь?
– Я бы тоже не утерпел, – самокритично заявил Сергей, – и побежал бы его трогать. А я ещё и дома трогал его за хвост, когда увидел, – признался брат. – От этого невозможно удержаться.
– Ладно, – заявил отец, – мне всё ясно. Придётся заняться крокодилом и склеить это чудовище в очередной раз.
– В очередной раз? – подключилась жена. – Что это значит? Так ты предвидел такую возможность, и молчал? Не предупредил нас?
– Просто решил не нагнетать обстановку, ведь могло и обойтись…
Наташа, услышав признание отца, моментально успокоилась. Её переживания сразу показались пустяковыми, мир снова заиграл радужными красками. Слова отца прозвучали как объявление о внеочередных каникулах или освобождение от физ-ры на целых две недели после болезни.
– Хвост как оторвался, так и приклеим его на старое место. Тем более, об этом меня друг предупреждал. Клей у нас есть, нос вешать не будем. А сейчас – ужинать.
Точку в этом деле поставил Серёжа – будущий первоклассник.
– Что-то я смотрю на свой поход в школу в сентябре, и начинаю сомневаться – зачем взрослые придумали такое дело, как ваша учеба?
Пятый класс. Чаепитие. История кондитерская. 1961 год
Когда начался пятый по счету учебный год, классы А и Б сформировали заново. Это значило, что поимённый состав основательно перетрясли, рассматривая практически под лупой каждую кандидатуру и отвечая про себя на вопрос – сможет ли она, кандидатура, учиться в английской школе? Критерий, как всегда, объявили чёткий и понятный – оценки. Пятёрочники и четвёрочники из четырёх классов – А, Б, В, Г – отправились в 5А и 5Б, а остальные, кто «грыз гранит науки» менее усердно, очутились в 5В и 5Г.
Пятый класс оказался для всех очень трудным, и дело не только в этой учебе. Целых четыре года, с первого класса, мальчишки и девчонки учились, дружили, влюблялись друг в друга, ходили в гости, делали вместе домашние задания, праздновали дни рождения. И вот, пожалуйста, начинайте все с самого начала.
Новый класс 5Б стал по новой «притираться» друг к другу. Вновь пришедшие сначала приглядывались к «стареньким», а затем смело ринулись в бой за место под солнцем. Состязательный процесс начался, и его было невозможно остановить. Английский язык – это святое. Здесь старались все без исключения, и совсем не считалось зазорным преуспевать в изучении иностранного языка. Но соревновались они и в других областях: в классе появились новые спортсмены, правда, тут соревновались только мальчишки.
Девчонки увлекались совсем другими играми. В классе появились новые модницы, любительницы станцевать новые «па» на тему твист или рок-н-ролл и этим тут же сразить всех окружающих. При всём при этом хорошо учиться считалось престижным.
Учителя тоже по-своему старались объединить ребят. Кому-то из них неожиданно пришла в голову светлая мысль устроить чаепитие к 8 марта. Тогда Международный женский день пока еще был рабочим днем, правда, трудились только до обеда.
Родители 5Б вместе с классным руководителем Ией Владимировной договорились организовать детей и поручить им, по возможности самостоятельно, каждому состряпать какое-то одно кондитерское изделие. Объединяться в группы разрешалось. Мамочки прямо на собрании начали обмениваться советами:
– Помощь возможна, но только словесная.
– Ни в коем случае не делать ничего за них!
– Неплохо было бы приучать наших деточек к домашнему труду.
– Нельзя выбирать сложные рецепты.
– Да мало ли кто и что умеет стряпать, важно не это…
Отцы, присутствующие на родительском собрании, были настроены более скептически.
– Наши мамочки только рассуждают и всё правильно говорят.
– Никогда не смогут сами следовать своим мудрым советам.
– Обещаю, лично прослежу, и не дам вмешиваться жене в детские попытки наконец-то что-то сделать самостоятельно.
– Не боитесь трений? Вспомните мои слова…
– Ничего страшного, переживем.
Все это придумали учителя и родители, а воплощать в жизнь предстояло их любимым чадам. Однако те с энтузиазмом согласились, и первым делом они объединились по разным группочкам и определились с перечнем будущих кулинарных шедевров.
Лиля выбрала себе в напарницы Наташу, с которой она вместе училась первые четыре класса, да и жили они рядом друг с другом.
– Наташ, давай вместе будем стряпать, я у мамы уже спросила разрешения, она согласна.
– Хорошо. А у кого будем стряпать?
– Лучше у меня, у нас квартира и кухня больше, нам будет удобнее.
– Тогда давай возьмем ваш рецепт, а я принесу продукты, нужные по списку.
– Наташ, надо совсем немного, основное у нас есть. Мы с мамой уже обсудили, она предложила печь домашнее песочное печенье. Как думаешь, пойдет?
