– Они смеялись из-за глупого и детского поступка Ноа, поверь мне.
Патрик поджал губы и внимательно посмотрел на Альбу.
– Ты здесь не так давно. Не хочу тебя расстраивать, но тебе пора уже привыкнуть, что в нашем мире есть Ноа. Есть и все! Со своими законами, привычками, необъяснимыми, временами жестокими, как сейчас, поступками. И от этого не убежать, понимаешь? И бороться не стоит. Ты все равно проиграешь.
Патрик поднялся, дернул молнию на сумке и взял лежащий на столе блокнот.
– Могу я прочитать твое стихотворение еще раз? Мне действительно очень понравилось.
Парень кивнул.
– Глупо теперь скрывать.
Он раскрыл блокнот, пролистал несколько страниц и, отыскав нужную, протянул его Альбе. Стихотворение на самом деле было прекрасным, чутким и проникновенным.
Особенно последние две строки, которые Ноа не дочитал…
…
Почему за меня выбирают совсем иное,
Если я лишь хочу банального
просто жить?»
?
– Альба!
Кора крикнула в спину сестры. Не получив ответа, протяжно выдохнула и побежала следом.
– Да, постой же ты! Альба, так нельзя, слышишь меня?
Погода портилась. Ветер сильными порывами будоражил затихшие перед холодами листья деревьев. Небо понемногу начало затягиваться тучами.
Альба уверенным шагом шла по школьной парковке.
– Альба! Это неправильно!
Кора догнала сестру и, развернувшись, стала перед ней лицом. Шла спиной вперед, все еще пытаясь переубедить.
– Это не поможет, слышишь? Ты только себе сделаешь хуже. Для чего такие нагрузки? – она развела руки в стороны и поправила съехавшую с плеча лямку рюкзака. – Мы были в бассейне утром. А еще вчера и позавчера на тренировках дважды в день. Плюс ты работаешь. Да и школу не стоит списывать со счетов. – Кора остановилась и выставила вперед руки. Обхватила ладонями Альбины плечи и заглянула в глаза. – Давай вернемся домой.
– Я не заставляю тебя идти. Это нужно только мне.
– Не глупи, – Кора возмутилась. – Я не оставлю тебя в одиночестве после всего случившегося.
– Тогда пойдем, – Альба пожала плечами, а Кора взвыла.
– О, да ладно! Почему ты все еще злишься на него? Прошло три дня. Все уже забыли, а ты гробишь себя нагрузками, только чтобы побороть злость.
Альба выдохнула и покачала головой.
– Ты удивишься, но я только утром поняла, что не злюсь на Ноа. Хотя именно так и должно было быть. Нет, я злюсь на всех остальных.
– Объясни.
– Меня выводит из равновесия тот факт, что все, все, Кора, просто сидели и наблюдали за тем, что же будет дальше, понимаешь? Никто и не подумал даже встать на защиту Патрика. Это ведь ненормально!
Кора вздохнула.
– Пойми, его просто боятся. Никто не хочет, чтобы он даже запоминал их имена…
– Это глупо, – Альба сбросила на землю рюкзак с формой, сложила руки на бедрах и, опустив голову, прикрыла глаза. – Он обычный человек. Самый. Обычный. Человек, – она подняла голову и посмотрела на сестру. – Что он может сделать? Попросит Эда побить кого-то? Любые раны заживут, а честь и гордость, которою смогли отстоять, будут нерушимы.
Альба подняла рюкзак, смахнула назад затянутые в хвост волосы, упавшие на лицо из-за очередного порыва ветра, и подошла к лестнице спортивного корпуса. Не сумев отыскать в кармашке ключ-карту громко вздохнула.
– Несколько человек, о которых ходили слухи, что якобы у них Ноа вымогал деньги, в итоге переводились в другие школы, Альба, – Кора достала пропуск и приложила его к электронному замку. Дверь с тихим щелчком открылась. – Тихо, без скандалов. Но репутация Стивенса бежит впереди него.
– Мне плевать, Кора. Я не могу простить себя за то, что я могла что-то сделать, но не сделала. Пусть бы и не помогло, но тогда на душе не было бы так гадко.
Взмах рукой, быстрый вдох, тихий всплеск, когда ребро ладони вошло в воду, и все заново.
Альба любила это состояние. Когда твое тело предельно напряжено из-за нагрузок, сосредоточено лишь на выверенных движениях, а мозг абсолютно пуст. Вода очищала. Она помогала привести мысли в норму, избавиться от лишних, ненужных организму эмоций, которые только и делали, что разрушали цельное внутреннее «я».
Мышцы, утомленные частыми за последние дни тренировками: плаванием, физкультурой в школе, постоянным движением на работе, горели и ныли. Но Альбе нравилось чувствовать эмоции победителя, когда тело проявляло неимоверную выдержку и перебарывало эмоциональные, казалось, ранее невозможные барьеры и рамки.
А наблюдать за тем, как бесцеремонно и беспричинно рушат чьи-то личные границы, она ненавидела. Поэтому последние дни Альба чувствовала себя ужасно. Сначала злилась на Ноа, на Купера, затем на всех остальных, а главное – на себя.
Взмах, вдох, всплеск воды.
Она успокаивала. Давала возможность подумать, остыть и пересмотреть свое отношение к тому, что беспокоило.
Прошел почти час, когда Альба, наконец, позволила себе несколько минут перерыва и вылезла из воды. Повернув голову в сторону вышек для прыжков, она заметила Кору, которая сидела на самом краю и медленно болтала ногами. Уставшая, с едва заметными синяками под глазами и немного сонная, она повсюду упрямо следовала за сестрой, переживая и страшась за нее.
Альба вздохнула и прикрыла глаза. Чувство стыда накрыло с головой, как минуту назад делала это вода, затягивая в свои прозрачные сети. Кора не должна была страдать из-за ее эмоционального всплеска, который Альба прорабатывала нагрузками, в том числе и плаванием.
Оперевшись на руки, она полностью вылезла из воды и, подняв лежащее рядом полотенце, промокнула лицо.
– Кора. Что-то я устала. Пойдем домой?
Приняв душ и высушив волосы, они вышли из здания спортивного комплекса, когда на улице уже стемнело. Лишь фонари и свет из окон, которые еще не успели потухнуть, освещали дорожки и школьный сквер.
За время тренировки на улице начался дождь. Всего за несколько минут волосы девушек, как и одежда, намокли и неприятно прилипли к лицу и телу. Альба подняла голову вверх и посмотрела на темное небо. Холодные крупные капли падали на разгоряченную после плавания кожу и запускали табун неприятных мурашек.
– Альба, скорее.
Кора прикрыла ладонью лицо и кивнула в сторону парковки. Подхватив рюкзаки, девушки побежали к машине.
Сделав шаг с тротуарной плитки на покрытое асфальтом полотно, Альба услышала свист тормозов. Резко повернув голову и вскинув взгляд, ее ослепило ярким светом фар. А потом из груди исчез весь воздух.
Словно в замедленной съемке, Альба увидела, как темная машина, не справившись с управлением на мокром асфальте, ударила замершую от неожиданности Кору, и она тряпичной куклой пролетела несколько метров, а затем упала на мокрую траву…
Удар сердца…
Альба словно со стороны, из-под плотного пухового одеяла, слышала, как в ее ушах шумела кровь и чувствовала, как поднималась и опускалась грудь при каждом вдохе.
Удар сердца…
Альба сбросила рюкзак и подбежала к сестре. Закрыв глаза и не двигаясь, Кора лежала на мокрой траве. Ее руки были разбросаны в стороны, правая нога неестественно вывернута, а через порванные джинсы Альба увидела слишком белую в свете фонарей кость. Капли дождя падали на бледную кожу, смешивались с ручейками крови и исчезали, впитываясь в темную землю.
Удар сердца…
Сглотнув комок паники, Альба сделала глубокий вдох и приложила пальцы к сонной артерии на шее Коры. Не сумев разобрать пульс, она дотронулась немного подрагивающей рукой к ее груди. Резко вздохнув, Альба почувствовала, как паника захватывает не только ее тело, но и мысли.
Сердце Коры не стучало.
Удар сердца…
Альба подняла руку и приложила пальцы к запястью сестры. Аккуратными движениями ощупала шею и голову.
Развернувшись, она нашла глазами рюкзак, в котором лежал телефон. Нужно было спешить. Внезапно опустившиеся на плечи руки испугали ее. Она вздрогнула, резко обернулась и встретилась с взволнованным серым взглядом.
– Что случилось?
На секунду Альба почувствовала облегчение, что в этот страшный момент она оказалась не одна. Ноа присел рядом с Корой и осмотрел обездвиженное тело.
– Здесь была машина… Она… ее она сбила. И… с ногой все плохо, шея в порядке, голова разбита, – сбивчивый шепот вырвался из дрожащих губ. Альба подняла голову и нашла своим взглядом такой нужный сейчас серый. – Ноа… У нее сердце не бьется.
Альба видела, как напряглись острые скулы, заиграли желваки, а потрескавшиеся, но мокрые от дождя губы сложились в тонкую линию. Он кивнул и поднялся.
– Лиам, подгони машину. Эд, звони в больницу. Опиши, что случилось и скажи, что мы едем. Пусть будут готовы. В такую погоду мы доберемся быстрее.
Смахнув в лица мокрые волосы, Альба поднялась на ноги и только тогда заметила, что рядом с Ноа стояла вся футбольная команда. Парни взволнованно смотрели на Кору и тихо переговаривались.
– Где машина? – Ноа обернулся к футболистам.
– Скрылась. Камеры работают. К тому же я запомнил последние цифры номера. Найдем, – Джон кивнул.
Пока остальные были заняты, Альба зафиксировала травмированную ногу Коры, а через мгновение услышала звук подъехавшей машины, из которой выскочил Лиам. Ноа дал несколько указаний. Парни, сгруппировавшись и аккуратно придерживая Кору, переместили ее на заднее сидение.
– Все по домам. Лиам и Эд, вы за нами. Альба ты со мной.
Альба кивнула и залезла в салон машины. Обернулась, увидела бледное лицо сестры и сглотнула царапающий горло ком.
– Мы готовы, – Ноа захлопнул дверь и повернул ключ. Рука уверенно обхватила ручку коробки передач. На нее же легка ледяная, женская.
Он поднял взгляд и мгновенно затянул в свои топи. Альба смахнула упавшую на щеку слезу и шепнула.
– С ней все будет хорошо?
На долгие, кажущиеся вечностью секунды, Ноа замолчал. Скользнул взглядом по испуганному лицу и окутал необъяснимым теплом. Альба заметила, как дернулся его кадык.
– Я не знаю.
?
Самое страшное, что может быть в критической ситуации – это неизвестность.
Когда все, что у тебя есть – лишь ударяющий по нервам звук бегущих стрелок на часах в комнате ожидания. Горячий кофе из автомата, который вопреки законам физики и биологии не может согреть, и бесконечные, снующие диким взъерошенным роем мысли.
Они доехали к двери приемного покоя очень быстро. На улице уже стояла команда сестер, в отделении врачи. Они аккуратно достали Кору из машины, переложили на каталку и спрятали за закрытыми дверями.
Альбу не пустили.
Она не помнила, как оказалась на стуле в комнате ожидания. Кажется, ее кто-то привел – в памяти всплыло ощущение тепла на дрожащих плечах. Опустошение и беспомощность гранитной плитой давили на грудь, не давая возможности дышать. Альба смотрела на бегущую стрелку часов и отсчитывала каждую секунду своего бесконечного падения в зияющую пустотой пропасть.
По дороге Эдриан позвонил тете и дяде, заехал за ними и привез в больницу. После заполнения бумаг они остались в коридоре возле операционной. Альба не смогла. В тот момент, когда она начала медленно оседать на пол, ее и подхватили чьи-то руки и привели сюда – в комнату, заполненную неудобными стульями и оглушающей тишиной.
– Альба, – тихий, глубокий, с хрипотцой голос прорвался в мысли. Альба повернула голову и пустым взглядом посмотрела на парня рядом. – Хочешь чего-нибудь. Воды может?
Она покачала головой и снова уставилась на часы.
– Принести еще кофе? – голос не сдавался. Врывался в мысли, окутывал своим теплом и пробирался под кожу.
