Дойдя до шалаша, мужчина сбросил без всяких церемоний Гришку на землю и назидательно сказал:
– Чем больше от меня бегаешь – тем больше я буду с тебя требовать.
– А кто лучше меня? – задал мучающий его вопрос Гришка. – Это Васька Смородин, что ли? Или Макарка Пузан? Или кто из старших ребят?
– А хотя бы и так, – усмехнулся волхв, присев возле погасшего костра. Нужно было разводить огонь и готовить обед. – Я считаю, с тобой действительно много возятся. Ты неблагодарный, Гриня. Три года как об стенку горох. С таким потенциалом ты бы уже давно стал помощником Никифора. Знаешь же, что нам требуется пара хороших боевых волхвов. А что он один сделает?
– Дядька Кирилл, откуда у меня Сила? – неожиданно спросил Гришка, покладисто собирая сухостой на растопку, хотя под небольшим навесом лежали аккуратно наколотые березовые чурбачки. – Все же знают, что Сила дается аристократам. А я не аристократ. Вот ты – по материнской линии подходишь. А Никифор – побочный сын какого-то князя. А я? Родился здесь, в роду никто с аристократами не баловался…
Звонкий подзатыльник заставил мальчишку выронить охапку сушняка. Волхв сморщил и без того сухое, морщинистое, как старое яблоко, лицо и погрозил пальцем, которым легко мог убить. Один тычок – и хана.
– Ерунду не городи! Как у тебя язык повернулся такое сказать! Тебе зачем такое знать? Есть у тебя Сила?
– Есть, – уныло ответил Гришка, собирая рассыпанные ветки.
– Умеешь с ней работать?
– Ну да.
– Так захлопни свой рот и учись, пока есть возможность! – волхв, качая головой, налил из пластиковой канистры воду в котелок. – Только не забывай, что тебе было сказано в самом начале. Освоишь Силу – не лезь с ней в каждую дыру! Она будет с тобой, но как бы и не будет.
– Фигня какая, – пожал плечами мальчишка, склоняясь над шалашиком из веток. На мгновение задумавшись, он отпрянул назад, и с его безымянного пальца сорвался оранжевый огонек, попавший точно в основание сооружения. Ветки не разметало от удара, потому что огонек аккуратно схватил свою пищу и стал разгораться. Волхв одобрительно хмыкнул.
– Уже хорошо получается, – сказал он, вешая на таган котелок. – Год назад от такого удара я дрова по всему полю собирал и траву тушил.
Гришка засмеялся, вспомнив свой прошлогодний косяк, и довольный своей работой, уселся на пятую точку, ожидая, когда огонь окончательно наберет силу. Тогда и пойдут в ход чурбачки. Мальчишка задумался. Что бы ни говорил дядька Кирилл, в душе все равно оставалось сомнение. Не бывало такого, чтобы в простой казачьей семье родился ребенок с аномальными способностями. Взять бабку Фросю. Она – лекарка. И дочь ее – тетка Галина – тоже лечит людей. Маринка, внучка, ровесница Гришки, тоже начинает потихоньку осваивать потомственную профессию. Потому что есть у них всех Сила, только не такая, как у Гришки. Одна четвертая часть от могущества, что досталось ему. Вот Гришка, как сказал Иван Егорович – Страж Двора – получил небывалый подарок от природы. Потому-то приставили к нему отставного волхва Кирилла, чтобы тот обучил правильному освоению Силы. Правда, с виноватой улыбкой предупредил, что это совсем не тот комплекс обучения, что дается потомственному аристократу. Вот с тех пор и мается в сомнениях Гришка. Не может такого быть. Прочитанные тайком некоторые книжки только усилили его колебания. Ведь там четко было написано: Сила передается по крови. В ком есть хоть капля аристократической крови, становится потенциальным носителем Силы. Неважно, прямой это отпрыск или выкрест, то бишь бастард. Единственное, что не каждый носитель получает от своей привилегии – подарок в виде полноценной мощи, владения четырьмя стихиями. А он, Гришка, выходит, носитель всех стихий. Великий стяжатель, как, усмехаясь, говорил Страж, когда понял, какое добро атаман Данилов подобрал в лесу.
Мальчишка поджал губы, пока следил за котелком, в котором закипала вода. Неудобные вопросы, которые он задавал взрослым, требовали ответа. Но никто из важных бойцов Двора, начиная от Ивана Егоровича и заканчивая Тагиром и Арсением, не давали его. Нет-нет, да и прятали взгляд, или отшучивались, или просто давали подзатыльник, как дядька Кирилл. Этот-то вообще любитель руку прилаживать. Чуть не так сотворишь плетение – сразу прилетает. Незаметно для себя Гришка шмыгнул носом, воровато оглянулся, проверяя, где сейчас волхв. Дядька Кирилл гремел чем-то железным в шалаше. Вскинув правую руку, Гришка создал в воздухе вязь руны «вскипающая вода» и ойкнул. В котелке что-то хрустнуло, и пузырящаяся вода мгновенно превратилась в лед. Облачко пара пыхнуло над костром и растворилось в воздухе.
Голова Гришки дернулась от удара. Снова проворонил! Мальчишка с досады даже не шелохнулся, только почесал затылок.
– Сколько раз тебе говорить, чтобы в оконцовке руны не делал долгую линию, щенок! – рявкнул мужчина. – Рисуешь до конца, уводишь вниз и коротким росчерком – вправо! Вот же непуть!
– А здорово получилось! – смешок вырвался непроизвольно. Но плечи сжались.
Волхв не стал снова лупить по непутевой мальчишеской голове. Только вздохнул, потрепал его макушку и подкинул дров, чтобы растопить лед. Обед откладывался. Задумчиво посмотрел на белесые, обесцвеченные жарким солнцем волосы, и непонятно откуда взявшаяся теплая волна накатила на мужчину. Из мальчишки будет толк, нужно лишь правильно скорректировать его Силу, уже проявляющуюся вот в таких непроизвольных и нечаянных пассах и конструкциях. Он начал обучать Гришку с семи лет, твердо настояв в разговоре со Стражем, что за пять-семь лет тот найдет способ легализовать пацана в обществе и разыщет истинного мастера по корректировке способностей. Кирилл уже через несколько месяцев понял, что в аристократической крови Гришки сконцентрирована уникальная комбинация, позволяющая применять все виды заклинаний и конструкций. А это говорило о многом. Пацан был не простым кровным аристократом, а скрытой угрозой для многих родов. Значит, не зря охотились за его матерью. Знали о том, кого она вынашивала в своем нутре. Получить идеального родового волхва, умеющего не только воевать, но и лечить – мечта каждого патриарха. Но уничтожить потенциальную угрозу могли не моргнув и глазом.
Так что сейчас для всех лучше будет, что Гришка Прохоров – обычный кадет Тайного двора, и чем дольше никто не узнает, что он – подложно «рожденный» Елизаветой Прохоровой, жительницей станицы Раздольная, тем спокойнее для всех, кто причастен к тайне. Пусть живет до совершеннолетия спокойно, зная, что у него есть двойняшка-сестра и младший брат. Но ведь неудобные вопросы он уже задает сейчас. Вот еще головная боль.
– Кипит, – буркнул Гришка. – Крупу какую сыпать?
– Давай гречку, – решил волхв. – Потом тушенку закинь. Лучку не забудь. Чего скривился, как будто лимон сжевал? Пообедаем да отдохнем малость.
– А потом?
– Не сачкуй, кадет Прохоров, – строго сказал Кирилл. – Потом будет отработка защитных навыков. Знаешь, магию тоже надо холить и лелеять. Иначе у тебя только и будет получаться лед в котелке.
– Лови! – волхв сформировал легкий «огненный клинок» и сбросил его с пальцев. В воздухе ощутимо запахло гарью, узкое, потрескивающее от жара лезвие полетело в сторону чуть-чуть согнувшегося в боевой стойке Гришки.
Мальчишка побледнел и судорожно провел перед лицом ладонь правой руки и сразу же отгородился едва трепещущейся завесой, мерцающей бледно-фиолетовыми сполохами. Сам же для верности отошел на шаг и закрыл глаза.
Волхв рыкнул, но продолжал стоять на месте. Лезвие раскалилось добела, пока летело по прямой линии в сторону Гришки, но ударившись в щит, рассыпалось брызгами горящей магнезии. Часть попала на траву, которая от нестерпимого жара задымилась.
– Щит убрать! – приказал Кирилл. – Гаси огонь!
Гришка сразу же свернул активную защиту, резко вытянул руки в сторону зарослей смородины, за которыми протекал ручей. Оттуда, свиваясь жгутом, выскочил водяной столб чуть выше полутора метров и обрушился на тлеющую траву.
– Закончили! – хлопнул в ладони Кирилл и кивнул с довольной улыбкой. – Молодец. Реагируешь быстро, концентрируешься максимально, но боишься «огненного клинка». Понять не могу, почему отходишь от щита?
– Жарко. Лицо горит, – пожал плечами Гришка. – Все время кажется, что клинок пробьет защиту. Это чтобы можно было отскочить в сторону.
– Прекращай свои рефлексии показывать, – волхв прошел к шалашу, скинул мокрую от пота рубашку и бросил на покатую крышу. – Садись. Разберем твои ошибки. Они заключаются в твоей нервозности и в какой-то непонятной подстраховке. Зачем делать лишнее движение?
– Дядя Кирилл, мы же боевую магию применяем, – сказал Гришка, присаживаясь напротив волхва на траву. – Если Страж узнает – он с тебя шкуру спустит. Я сам слышал, когда он орал на тебя.
– Учебная магия нужна тем, кто имеет часть способностей, – нахмурил брови Кирилл. – Тебе она не подходит. Только мешает.
– Значит, у меня полный комплект? – сощурился пацан. – А откуда? Я у мамки спрашивал, есть ли в нашей крови частичка Силы? Так батька мне задницу надрал, орал, чтобы я больше не задавал таких вопросов.
Кирилл подергал кончики усов и тихо засмеялся. Потом посерьезнел и сказал:
– Действительно, лишнее болтаешь. Представь себе, что Сила далась тебе как некий подарок, самый дорогой подарок в жизни. Ты не спрашиваешь, откуда, а просто пользуешься. Так отнесись к нему, как будто так и надо. Сила у тебя есть – и точка. Когда-нибудь тебе все станет известно, и ты поймешь, что все, что мы делаем для тебя – только во благо.
– Тогда, наверное, я буду вас ненавидеть, – серьезно ответил мальчишка.
– И ладно, – вздохнул волхв. – Это твое право. Только к тому времени многих из нас уже не будет. Можешь сколько угодно ругать.
Наступило молчание. Гришка смотрел куда-то в сторону, а волхв прислушивался к надсадному гулу комарья и мошкары. Гнус опускался все ниже и ниже к траве. Дышать становилось тяжело. На небе облака стали наливаться нездоровой чернотой.
– Дождь надвигается, – сказал Кирилл. – Хочешь попробовать «завесу»?
– Это трудно, – поежился мальчишка. – Много энергии сожрет.
– У меня есть шоколад, – усмехнулся мужчина. – Давай, хочу посмотреть, насколько долго ты проконтролируешь ситуацию.
– Ладно, за шоколад согласен, – Гришка вскочил на ноги, зачем-то обошел шалаш кругом, раскинув руки подобно крыльям, и задрал голову вверх. Солнце вот-вот должно было исчезнуть в надвигающейся громадной туче из-за дальних хребтов и бросало свои лучи на ее кромку, отчего эта туча приобрела оранжево-черный оттенок. Глухо громыхнуло, прокатилось по лесу и затихло где-то на юге.
Гришка нырнул в шалаш и улегся на одеяло, брошенное прямо на еловый лапник. Волхв уже сидел внутри и мастерил что-то из березового чурбачка. Нож его мелькал вверх и вниз, стружка сыпалась к ногам. Тихо напевая себе под нос, Кирилл изредка откидывал голову и с легким прищуром смотрел на свое творение. Мальчишка открыл было рот, но в этот момент над шалашом так шарахнуло, что в ушах пронзительно зазвенело, а волосы с треском зашевелились на голове.
– Какой радиус взял? – нарушил свое молчание мужчина, покачивая головой.
– Два метра, – почесал макушку пацан.
– Почему так мало? Бери по максимуму. Надо же проверить возможности активной защиты. О, смотри, дождь пошел.
Это был не дождь – сплошная стена воды, под которой пригибались ветки деревьев и кустарников, а трава мгновенно была прибита к земле. Шум водопада на несколько минут заглушил все остальные звуки. Кирилл отложил в сторону свое баловство и вылез наружу. Выпрямился и с особым вниманием посмотрел по сторонам.
– Хорошо поставил, держит, – одобрительно произнес волхв. – Но я думаю, что твоей Силы хватит и на больший радиус.
Дождевые потоки, натыкаясь на невидимую стену, стекали на землю и решительно неслись по едва заметному склону в сторону ручья. Сейчас нетрудно было представить, во что превратился маленький лесной поток, приняв в себя такое количество воды. Кипит, бурлит, подмывает корни кустарников, выплескивается на луговину.
Через десять минут дождевой шквал ушел куда-то в сторону границы, а на небе вспыхнула искристая радуга, протянув свой мост от вершины лесистого хребта далеко на запад. Кирилл хлопнул пацана по плечу и жестом показал, что нужно идти домой. Очередной учебный день заканчивался.
Волхв проводил Гришку до самой калитки его дома и строго предупредил, чтобы тот в восемь утра был на подворье. Летом кадетам давали небольшое послабление, так как каникулярный отпуск длился до начала августа. Но Страж старался в этот период максимально использовать время для специфического обучения кадетов младшей группы и поэтому привлек для обучения всех старых воинов, ушедших на покой. Так и образовалась учебная компания из трех старожилов Двора и трех тринадцатилетних мальчишек. Кирилл Рязанцев, по совместительству старшина-наставник, и два бойца Тагир и Арсений со всем прилежанием гоняли мальцов по своей методике. Сказать, что троица огольцов была счастлива от такого обучения – это не сказать ничего. Сплошной восторг. Ну, кто еще покажет, как правильно читать следы в лесу и в поле? Кто научит молниеносно выхватывать ножи и метать их в ростовую мишень? Кто возьмет на себя ответственность сводить пацанов в спарринг для отработки оборонительных и атакующих действий с ножами такой заточки, что любой представитель Министерства образования в обморок упадет, узнав, чем занимаются наставники летом с подростками? А искусство фехтования, стрельбы из всех видов оружия, навыки шпионажа? Про рукопашный бой вообще можно было не говорить. Мальчишки постепенно овладевали тем начальным комплексом навыков и умений, чтобы к окончанию гимназического обучения получить доступ к основной практике. И с семнадцати лет окончательно поступить на службу Тайного двора. Еще через год их призовут на службу в Российскую армию в рядах спецподразделений, сформированных из новиков Тайных дворов. А через три года вернутся в родные пенаты уже оформившимися уникальными бойцами. Такова была реальность, которая очень не нравилась аристократам, приближенным к императорскому трону. Взращивать своими руками опытную и закаленную в боях на фронтире армию, пусть и разобщенную различными противоречиями, не хотелось даже монарху, но реалии современной жизни заставляли его идти на такие непопулярные в обществе шаги. Япония шалила на восточных рубежах, делая постоянные набеги на Сахалин и острова Курильской гряды, принадлежащей России. Так себе, вроде – обычные пиратские набеги, доводящие до бешенства губернатора Дальнего Востока и простых рыболовов. Маньчжурия все никак не успокоится с потерей богатого региона; уйгуры, турки, румыны, Евроальянс, мутящий воду на западных направлениях, – все эти неприятности решались с помощью спецподразделений Тайных дворов. И Александр IV сознательно сдерживал рвение своих государевых слуг, не всегда правильно видящих политическую картину.
Их встречал «отец» Гришки, стоя возле закрытой калитки. Он курил сигарету, облокотившись на беленый штакетник палисадника, и внимательно смотрел по сторонам. Широкоплечий, со следами седины на висках, хотя мужчине едва исполнилось сорок пять, с видимой горбинкой на носу и вечно холодными глазами, Афанасий реально пугал многих жителей станицы. И своей отрешенностью, и резким нравом. Но, несмотря на свой тяжелый характер, был одним из лучших охотников.
– Здорово, Афанасий, – приветствовал его волхв.
Прохоров пропустил Гришку во двор, аккуратно закрыл за ним калитку, потом одним мощным щелчком отправил окурок на середину пыльной дороги, раздвигавшей улицу пополам.
– Давно хотел с тобой поговорить, Киря, – сказал по-свойски Афанасий. – А то все мимо да мимо ходишь, занят вечно.
– Служба, брат, – развел руками Кирилл. – Ты по поводу Григория?
– Ну, от тебя не скроешься, сразу вычисляешь, – усмехнулся охотник. – Недаром маг.
– Не маг я, а боевой волхв, – серьезно ответил Кирилл и тут же улыбнулся. – Совсем не трудно проникнуть в твои мысли. Так что ты хотел?
– Гришка мне как родной стал, – понизил голос Афанасий и оглянулся. Боялся, что пацан будет подслушивать разговор мужчин. Потом резко открыл калитку. Во дворе было пусто. Вернулся к разговору. – И Лиза все время смотрит на меня, словно я что-то могу решить. Вы все равно парня заберете… Я, конечно, понимаю, что у него жизнь другая должна быть, но как-то не по-людски к нам. Баба иногда реветь по ночам начинает, жалуется, всю плешь проела. Вот как бы нам решить это противоречие?
– Что ты от меня хочешь, Афанасий? – Кирилл присел на скамейку со спинкой, изрезанной затейливыми завитушками, и покрытую лаком. Хозяин дома примостился рядом. – Прошлое держит нас за кадык очень прочно. Все, кто причастен к судьбе Гришки, плотно закрыли рты и не откроют их даже в момент смерти. Потому что другая жизнь мальчика – это нам приговор. Аристократы уничтожат всех причастных к этой истории. Нам нужно очень грамотно легализовать парнишку, создать легенду и выпустить в жизнь с новым лицом. Он держит в себе полную Силу, и нетрудно представить, что случится, если Гришка начнет пользоваться ей немотивированно. Это сразу привлечет к нему ненужных людей. Ты сам знаешь, как поступают с теми, кто причастен к такой тайне… Зачистят всех, кто был рядом с ним все годы.
Афанасий судорожно полез в карман рубашки и выудил оттуда мятую пачку сигарет. Закурил, выпуская дым в чернеющее небо. Но пока молчал, ожидая продолжения от волхва.
– Иван Егорович имеет на него виды, – Кирилл говорил медленно, чтобы ненароком не обидеть мужчину, хотя все перспективы жизни Гришки были обсуждены еще задолго до того, как найденыш стал произносить первые внятные слова. – Ты же сам знаешь, какие условия у Стража. Он организует боевую тройку, и появление в нашей организации человека с Силой значительно увеличивает наше влияние. Волхв, который может плести заклинания, обращаясь к четырем стихиям – да за это любой Страж отдаст самое ценное, что у него есть! С легкостью разменяет десяток бойцов только на одного его!
– Так-то оно так, – сверкнул глазами Афанасий, – да как-то негоже мальцов к смертоубийству с пеленок готовить. Может, стоит поискать Гришкиных родных и аккуратно подвести к нему? Не по-людски поступаем…
– Знаешь, Афанасий… – голос Кирилла окреп, зазвенел, но волхв вовремя одумался и едва слышно продолжил: – Все эти годы наши люди не сидели на месте, выясняли, к чьему роду принадлежит пацан. Ты думаешь, мы очень радовались, когда поняли, кого нам подкинула судьба? Как бы не так! Страж сам в первую очередь порывался найти родных найденыша, да потом перестал. Откопал такие вещи, за которые играючи уничтожают целые семьи под корень. Сколько уже родов сгинуло за меньшие тайны. Впрочем, я уже стал повторяться.
– Неужели под моей крышей живет архимаг? – невесело усмехнулся Афанасий, отбрасывая очередной окурок.
– Ну, не будем так категоричны, – в ответ улыбнулся Кирилл. – В конце концов, это выбор самого Гришки. Сейчас просто нужно дать ему то, что нужно на самом деле. Мы очень благодарны тебе и Лизе, что взвалили на себя такое бремя, пошли на риск и подлог, чтобы найденыша приняли за вашего ребенка.
– Угу… – буркнул Прохоров, глядя куда-то вперед на соседние подворья, в чьих домах уже осветились окна. – Знал бы ты, что мы пережили, когда жену сканировали медики. Они же все поняли, сразу поняли, я по их лицам это прочитал, когда выслушивал их рекомендации и пожелания. Поздравляли с двойней, а сами глазами зыркали по сторонам. И страх их ощутил. Сам еще год вздрагивал от любого шума под нашими окнами. Не представляю, чем вы их запугали.
– Наши люди все контролировали и всех причастных держали под наблюдением несколько лет. Напоминали о себе, чтобы медики не расслаблялись, знали, что в затылок упирается ствол пистолета. Иногда, Афанасий, приходится мараться так, что смердит невозможно. – Волхв вздохнул, хлопнул ладонями по коленям и встал. – А что делать? Поверь, с настоящей семьей вашего сына поступили едва ли не хуже в десять раз. И ничего, угрызения совести никого не мучают. Так почему бы нам не огранить самородок и не пользоваться плодами своих трудов?
– Красиво говоришь, Киря, ох красиво, да непонятно, – махнул рукой Прохоров. – Ладно, Бог с вами. Пусть он сам решит, как воздать за ваши деяния. Но мне не нравятся методы, которыми вы манипулируете парнем. Знайте это…
Кирилл попрощался с охотником и пошел по дороге в сторону базы. Жил он на территории штаба, семьи не имел, хотя все знали, в станице у него есть зазноба, лет на двадцать моложе его. Периодически волхв пропадал у нее, если надоедала суета во Дворе. Никифор – его преемник – вполне справлялся с текучкой дел, и мешать ему в тонком деле магического искусства он не видел необходимости.
Но сейчас старший волхв хотел поговорить со Стражем. Разговор назрел давно. И касался он, конечно же, Гришки Прохорова, найденыша, как его иногда называли за глаза в штабе Двора. Называть-то называли, но доброхотов открыть истину не находилось. Страж мгновенно зарыл бы того в лесу, там, где и нашли мальчишку. Да и зачем? Все боевики Двора уже знали, какое сокровище держат в своих руках, и готовы были защищать его до последнего вздоха. Скажи любому, что надо стереть с лица земли тех, кто хочет причинить зло Гришке – пойдут и выполнят грязную работу.
Мужчина прошел всю улицу до конца, миновал последние усадьбы, утопающие в зелени садов, и отыскал взглядом штаб. Его легко было найти по цепочке огней, светящихся по периметру двухметрового бетонного забора. Кажущаяся доступность объекта не должна была вводить в заблуждение. «Путанка», кинутая поверху, находилась под напряжением, прилегающая к базе территория простреливалась с вышек, да к этому можно добавить видеокамеры и парочку отечественных «Беркутов» – беспилотников, каждый день делающих облет станицы.
Пыльная дорога вильнула вправо, уходя к междугородней трассе, а Кирилл ступил на асфальтированную поверхность, которая вела к базе. Шагалось легко. Удивительно, что в станице не пролилось ни капли дождя. Наверное, дождевой фронт прошел стороной вдоль реки. Бывает и такое. Несмотря на сухость, в воздухе не было той тяжести и духоты, которая придавливает и заставляет судорожно дышать и пить воду каждые десять-пятнадцать минут. Эта странность и заставила Кирилла замедлить шаг. Запах озона, как после грозы, усилился. Волхв оглянулся, но ничего подозрительного не заметил. Обычный ландшафт: придорожные кустарники, вон там, чуть подальше – раскидистая черемуха в соседстве с боярышником. По правую и левую сторону луговина, где любила пастись станичная скотинка. Пожав плечами, Кирилл уже не обращал внимания на привычный пейзаж. Но озон будоражил обоняние, заставлял мозг прорабатывать варианты. Какая-то нелепость была в этом благочинии, неправильность, нарушавшая целостную картину пейзажа.
«Перунов огонь!» – мысленно охнул волхв и резко отпрыгнул в сторону, несмотря на свой далеко не юношеский возраст. По спине прокатилась крупная дрожь, позвоночник словно заледенел. Краем глаза заметил, как от обочины, где прижился крупный куст полыни, полыхнула бледно-синяя вспышка, и к нему устремился узкий росчерк, похожий на острие багра или остроги, кому как фантазия позволяет. Но мужчине сейчас было не до сравнений. Боевое плетение сотворил противник уровнем не ниже самого Кирилла. И от «перунова огня» нельзя увернуться, если не знать способы защиты. «Плетение огня и воды, – работала аналитическая машина внутри черепной коробки волхва, – и один из его вариантов – ледяной огонь. Повезло, что я тоже работаю с огнем. И не только. Кто-то просчитался и прислал стихийника с аналогичными параметрами».
Кирилл сразу же создал щит, прибегнув к силе земли, и «перунов огонь» завяз в нем, блеснув напоследок ярким протуберанцем, осветив близлежащие окрестности. Волхв очень надеялся, что такой фейерверк увидят на базе и примут меры. Должны принять. Никифор не дурак, сообразит, что здесь активировали Силу. Не теряя времени даром, волхв сплел ударный кулак из земных и огненных токов. Не позавидует он тому, кто сейчас прячется в обочине. На него накатит пласт расплавленного асфальта. Плевать, что дорога испорчена. Жизнь важнее. Страж не будет против, если Кирилл захватит в плен диверсанта.
Мощная дрожь пробежала под ногами волхва и вспучила дорогу. Словно неведомый богатырь с неимоверной силой, которую девать некуда, оторвал часть земли с грунтовой подушкой и положенным на него асфальтом и, прикрываясь таким щитом, стал толкать всю массу на противоположную сторону. Дыхнуло жаром и резким запахом гудрона.
Гулко громыхнула защита противника. Пусть теперь все свои ресурсы тратит на отражение атаки. Кирилл прыгнул в сторону, чтобы не бежать по обезображенной земле, и, крадучись, стал подбираться к обочине, где мог прятаться диверсант. На базе уже зажгли фронтальный прожектор и освещали дорогу мощным лучом. Послышался надсадный рев мотора. Дежурный внедорожник «Манул» несся к точке боя. Пять бойцов с автоматическим оружием, и с ними должен быть Никифор. Обязан быть. Это не рядовая стычка.
Подосадовал на себя, что не захватил свой любимый «браунинг», с которым всегда ходил на задания. Такая постановка использования огнестрельного оружия магом не должна была ввести в заблуждение несведущих. Волхвы всегда брали оружие, даже если могли сплести боевое плетение. Порой выстрел из пистолета являлся последним аргументом в противостоянии «силовиков», как в шутку называли волхвов во всех Тайных дворах. Сейчас оружие пригодилось бы для нейтрализации противника. Прострелить ноги, обездвижить, сковать заклинанием руки – самый эффективный вариант, если враг не успеет поставить защиту. Но даже если поставит – не беда. Первый патрон в обойме будет обычным, а второй и третий у Кирилла всегда специальный, «антимаг».
Но ловить оказалось некого. Развороченная поперек дорога и взрыхленная земля на обочине не могли указать, куда исчез диверсант. Тела не было. И это означало, что неведомый нападавший избежал гибели. Досадно…
Машина через пару минут остановилась перед рытвиной, осветив фигуру Кирилла. Тому пришлось поднять обе руки, чтобы свет не бил в глаза и ребята не шарахнули из всех стволов в такой запарке.
– Это ты, старшина? – голос Никифора не выдал и каплю удивления. – С тобой все в порядке?
– Нужно организовать погоню, – волхв почувствовал, что сил у него почти не осталось. Мощное плетение не могло оставить организм без последствий. – На меня напали. Не знаю, кто, не знаю, сколько. Но против меня был сильный маг.
Четверо бойцов посыпались из внедорожника в разные стороны. Водитель остался на месте, но и он тоже был готов к огневому контакту. Распределились по двое и осторожно спустились по насыпи вниз. Никто из них не собирался прочесывать местность, потому как Страж издал четкую инструкцию по таким внештатным ситуациям. Патруль просто проверил обочину и вернулся обратно. Один из бойцов сказал, что никаких следов присутствия чужака не обнаружено.
Никифор поднес к губам рацию и коротко проговорил в нее:
– Импульс.
Это был сигнал дежурной группе штаба. «Импульс» давался только в случае прямого нападения на сотрудника Тайного двора с применением Силы. Случай редчайший, да еще почти возле самых ворот базы. Явно прямой вызов неизвестного врага. Поэтому уже через пять минут после сигнала все сотрудники, штатные и внештатные, а также добровольцы из станицы поднялись по тревоге. Из ворот базы выехали два крытых грузовика и сразу свернули с дороги на луговину, чтобы зря времени не терять. Сейчас начнут окольцовывать местность, а добровольцы с собаками возьмут след.
– Так волхв, «огневик», – предупредил Кирилл. – Кому-то надо идти на прочесывание.
– С бойцами Лиходей, – ответил Никифор, – он прикроет в случае чего. А ты давай, бери двух бойцов и дуй в штаб. Дойдешь пешком, здесь метров триста. Думаю, Страж уже икру мечет, ждет доклада. Вот ты и скажешь, что произошло. А я сейчас через станицу на машине рвану, попробую скоординировать поиск.
Глава седьмая
Штаб Тайного двора
Кирилла уже ждали. Как только он зашел через ворота, усиленные охраной, его окликнул Максим Масалов, во всеоружии крутившийся возле кирпичного домика контрольно-пропускного пункта.
– Дядя Кирилл! Тебя Страж требует. Кричал, чтобы ты немедленно к нему зашел!
– Да что я такого сделал? – удивленно хмыкнул волхв, не сбавляя шага. Он и не собирался отсиживаться в стороне. История, произошедшая с ним на дороге, могла иметь под собой такой пласт информации, что только Егорыч разберется в этом. – Все меня хотят… Где Ромку потерял, Макся?
– Он с ребятами на облаву уехал, – ответил Максим. Волхв, как и атаман Данилов, с ходу различал близнецов, но по своим критериям. Для него, держащего Силу, такие головоломки не составляли особого труда.
– Атаман здесь или дома ночует? – на ходу спрашивал Кирилл. – Он бы тоже не помешал. Возникла проблема.
