Одержимый
Ли Бардуго
Алекс Стерн #2
Отыскать врата в потусторонний мир. Похитить душу из ада.
Что может быть проще? Вот только люди редко возвращаются из такого путешествия. Но Алекс Стерн полна решимости вызволить Дарлингтона из чистилища, даже если на кону стоит ее будущее в Лете и Йельском университете. Получив прямой запрет на спасение наставника, Алекс и Доуз не могут обратиться за помощью к членам Девятого дома, поэтому решают действовать на свой страх и риск. Вместе с союзниками они вынуждены раскрыть тщательно охраняемые секреты общества и попутно нарушить все установленные правила. Но когда начинают умирать преподаватели, Алекс понимает: это не просто череда несчастных случаев. В Нью-Хейвене творится нечто смертельно опасное, и, чтобы выжить, ей придется справиться не только с монстрами из своего прошлого, но и с тьмой, обитающей в университетских стенах.
Ли Бардуго
Одержимый
Мириам Пастан, предсказавшей мне судьбу по чашке кофе
Они не ведали, по сути, ни о чем,
Но рассказал я о восходе звезд,
Заходе солнца, научил считать —
Ведь цифры есть основа всех наук.
Я объяснил, как буквы покорить,
Заставив их служить во благо всем,
Чтоб память человечья, матерь муз,
Однажды не истаяла в веках.
Эсхил, «Прометей прикованный»
Надпись, начертанная над входом в Мемориальную библиотеку Стерлинга, Йельский университет
Culebra que no mir morde, que viva mil anos.
Пусть змея, что не укусит меня, проживет тысячу лет.
Сефардская пословица
Leigh Bardugo
Hell Bent
Copyright © 2023 by Leigh Bardugo. All rights reserved.
© Е. Каштанова, перевод на русскй язык
© ООО «Издательство АСТ», 2025
Часть I
Как наверху…
Ноябрь
К «Черному вязу» Алекс приближалась с опаской, будто подкрадывалась к дикому зверю; стараясь не выказывать страха, настороженно шагала по длинной извилистой подъездной дорожке. Прежде она не раз совершала этот путь, однако сегодня все было иначе. Видневшийся в просветах обнаженных ветвей дом словно бы ждал ее, слышал шаги и предвкушал приход. Не загнанная добыча, а широко расставивший лапы волк с оскаленными зубами. Когда-то «Черный вяз», двухэтажный особняк из серого камня с остроконечными башенками, выглядел почти ручным, лоснясь и раздуваясь от гордости. Но он слишком надолго оказался предоставлен самому себе.
Заколоченные окна на втором этаже лишь усиливали впечатление, напоминая рану в боку волка, которая, если ее не лечить, могла свести зверя с ума.
Алекс вставила ключ в скважину старой двери в задней части дома и проскользнула в кухню. Внутри оказалось холоднее, чем на улице, – денег на отопление не было. Да и к чему обогревать пустой дом? Впрочем, несмотря на холод и приведшее ее сюда дело, комната по-прежнему выглядела уютной. Над большой старинной плитой аккуратными рядами висели блестящие медные котелки – хоть сейчас пускай в дело. Безупречно чистый каменный пол, отмытые столешницы, на одной из которых стояла бутылка из-под молока, полная веточек остролиста, появившаяся здесь стараниями Доуз. Из всех комнат «Черного вяза» кухня была самой практичной – некий храм света, окруженный постоянной заботой. Так Доуз справлялась с произошедшим, с тенями, затаившимися в бальном зале.
Алекс тоже следовала распорядку. Его установила Доуз, и Алекс всеми силами цеплялась за него, как за скалу, когда страх грозил утянуть на дно. Отпереть дверь, разобрать почту и оставить на столешнице, наполнить пустые миски Космо водой и свежим кормом.
Впрочем, сегодня, словно в знак протеста, кот Дарлингтона опрокинул еду, усеяв пол подушечками в форме рыбок. Космо явно злился, что его оставили одного. А может, боялся того, что теперь не так уж одинок.
– Или ты всего лишь привередливый маленький засранец, – пробормотала Алекс, убирая с пола кошачью еду. – Я передам претензии шеф-повару.
В сгустившейся тишине голос прозвучал неприятно, надломленно, и все же Алекс заставила себя медленно и методично закончить дело. Насыпала коту корма, налила воды, выбросила рекламный мусор, пришедший по почте Дэниелу Арлингтону, и сунула в сумку счет за воду, чтобы отнести в Il Bastone. Она словно шаг за шагом, осторожно совершала некий ритуал, но он не приносил реальной защиты. Может, сварить кофе? Посидеть на улице под зимним солнцем, подождать, пока вернется Космо, – ведь рано или поздно коту надоест ловить мышей в запутанном лабиринте живой изгороди. Отбросить в сторону злость и беспокойство и попытаться решить возникшую головоломку – пусть даже вовсе не хотелось завершать картину, проявляющуюся с каждым новым отвратительным фрагментом.
Алекс вскинула взгляд на потолок, словно бы умела видеть сквозь половицы. Нет, глупо рассиживать на крыльце и делать вид, что все идет своим чередом. Ей до боли хотелось подняться по лестнице наверх, тогда как разум твердил, что нужно бежать, захлопнуть за собой кухонную дверь и сделать вид, что никогда не слышала об этом месте. Алекс пришла сюда по делу, но теперь удивлялась собственной глупости. Задачка оказалась ей не по зубам. Нужно обсудить все с Доуз, может, даже привлечь Тернера. И составить план, а не бросаться очертя голову навстречу катастрофе.
Алекс вымыла руки в раковине и, потянувшись за полотенцем, вдруг заметила открытую дверь. Она спокойно вытерла воду с ладоней, хотя сердце в груди уже пустилось вскачь. Прежде Алекс не замечала эту дверь в глубине буфетной – некую брешь среди аккуратных рядов стеклянных шкафчиков и полок. И уж конечно никогда не видела ее открытой. Кому вообще она понадобилась?
«Может, ее открыла Доуз?» Впрочем, та зализывала раны, оставшиеся от ритуала, скрываясь за грудами карточек. Она не была здесь уже несколько дней, с тех самых пор, как водрузила на столешницу веточки остролиста, создавая картину идеальной, чистой, беззаботной жизни, как некое противоядие от ждущих впереди дней и ночей, от довлеющей над ними тайны.
Их с Доуз никогда не волновала буфетная, полная стеклянной посуды и пыльных тарелок, среди которых имелась даже супница размером с маленькую ванну. Просто очередной рудимент старого дома, заброшенный и позабытый, постепенно атрофирующийся после исчезновения Дарлингтона. Как и подвал. Алекс даже не вспоминала о нем. Но сейчас, стоя у кухонной раковины, в окружении аккуратной голубой плитки, разрисованной парусниками и ветряными мельницами, она смотрела в черный провал идеальной прямоугольной формы, за которым зияла пустота. Казалось, будто кто-то просто убрал часть кухни. И открыл вход в могилу.
«Позвони Доуз, – мысленно велела себе Алекс, привалившись к столешнице. – Выбирайся с кухни и вызови Тернера».
Она отложила полотенце и из подставки возле раковины вытащила нож. Вот бы рядом оказался кто-нибудь из Серых. Впрочем, не стоит рисковать и звать к себе одного из них.
Дом тяжело давил на нее как своими размерами, так и царящей внутри глубокой тишиной. Алекс вновь взглянула вверх, вспоминая золотое мерцание круга и излучаемый им жар. У меня есть потребности. Неужели эти слова взволновали ее, хотя должны были лишь напугать?
Алекс осторожно приблизилась к открытому дверному проему. Интересно, как глубоко копали строители, когда возводили этот дом? Она насчитала пять каменных ступеней, ведущих вниз, в недра подвала, остальное терялось во мраке. Впрочем, может, лестница на этом заканчивалась? И, сделав еще один шаг, она просто провалится в стылую тьму?
Алекс ощупала стену в поисках выключателя, потом, подняв голову, заметила потрепанный кусок бечевки, прикрепленный к одинокой лампочке. Когда она дернула за веревку, лестницу залил теплый желтый свет. Лампочка тихо, успокаивающе загудела.
– Черт, – выдохнула Алекс.
Страх тут же рассеялся, уступая место смущению. Взору предстала обычная лестница с деревянными перилами, вдоль которой тянулись полки, заваленные инструментами, банками с краской и каким-то тряпьем. Шедший снизу затхлый воздух нес с собой запах легкой гнильцы – похоже, в подвале хранились овощи. Где-то капала вода, во тьме что-то шуршало – наверное, крыса.
Алекс толком не могла разглядеть, где кончалась лестница. Но внизу должна быть еще одна лампочка. Можно просто спуститься в подвал, убедиться, что никто не сунулся внутрь, посмотреть, не нужно ли им с Доуз поставить ловушки.
Кто же открыл эту дверь?
Возможно, ее задел Космо, в очередной раз обследуя местность. Или, может, сюда все же забегала Доуз и спускалась в подвал, чтобы взять какую-нибудь мелочь вроде бумажных полотенец или средства от сорняков, а потом попросту забыла закрыть как следует.
Наверное, Алекс стоило захлопнуть эту дверь и запереть покрепче. Даже если по какой-то случайности внизу оказалось нечто, чего не должно было быть, пусть там и остается – пока она не вызовет подкрепление.
Алекс сжала в руке конец бечевки и замерла, прислушиваясь. Кажется, до нее – в очередной раз – донеслось тихое шипение.
Звук ее имени. Гэлакси.
– Твою мать.
Она уже знала, к чему все идет, и ни за что не собиралась спускаться в подвал.
Алекс дернула за бечевку, выключая лампочку. А после ощутила сильный толчок между лопаток и полетела вниз. Выпавший из рук нож звякнул на каменных ступеньках. Борясь с желанием хоть как-то замедлить падение, Алекс прикрыла голову, и основной удар пришелся на плечо. Скользя и кувыркаясь, она скатилась к подножию лестницы и больно ударилась о твердый пол. Дыхание слетело с губ, как ворвавшийся в окно сквозняк. Наверху захлопнулась дверь, потом щелкнул замок. Алекс очутилась в темноте.
Сердце готово было вырваться из груди. Что ждет здесь, внизу? И кто ее запер?
Поднимай свою задницу, Стерн. Возьми себя, на хрен, в руки и готовься драться.
Чьи это слова? Дарлингтона? Или их породил ее собственный разум? Впрочем, глупый вопрос. Дарлингтон здесь ни при чем. Он ни за что не стал бы сквернословить.
Алекс с трудом встала на ноги и привалилась спиной к стене. По крайней мере, сзади можно не ждать нападения. При каждом вдохе грудь пронзала боль – похоже, у костей уже вошло в привычку ломаться. Меньше года назад Блейк Кили сломал ей два ребра. Кажется, история повторяется.
Алекс вытерла липкие ладони о джинсы. Пол был влажным – видимо, старая протечка в стенах, висевший в воздухе отвратительный запах отчего-то казался неправильным. Прерывисто дыша, она снова прислушалась. В этот раз из темноты донеслось непонятное хныканье.
– Кто здесь? – прохрипела Алекс и с отвращением расслышала в собственном голосе страх. – Иди сюда, трусливый засранец.
Никакого ответа.
Не желая дольше оставаться во тьме, она нащупала в кармане телефон и вздрогнула, когда мрак прорезал яркий голубоватый свет экрана. Алекс рассмотрела полки, где громоздились инструменты, старые бутылки с растворителем, коробки, надписанные неровным почерком Дарлингтона, пыльные ящики с круглым логотипом «Резиновые сапоги Арлингтона». Затем в свете телефона блеснули две пары глаз.
Подавившись криком, Алекс чуть не выронила мобильный. Нет, то были не люди, – Серые. Мужчина и женщина, трясясь от страха, цеплялись друг за друга. Но боялись они вовсе не Алекс.
Она ошиблась в оценке ситуации. Влага на полу не имела отношения ни к старым лопнувшим трубам, ни к просочившейся снаружи дождевой воде. То была кровь. Алекс испачкала в ней руки, а потом размазала по джинсам.
На старом кирпиче грудой лежали два тела, походившие на кучу тряпья или сброшенную кем-то одежду. Их лица были ей знакомы. «Принять их отказались Небеса, чтоб красоту свою не омрачить».
А вокруг разливалось море крови. Совсем еще свежей.
Серые не бросили свои тела. Даже сейчас, в состоянии паники, Алекс понимала, как это странно.
– Кто это сделал? – спросила она.
Женщина застонала в ответ. Мужчина прижал палец к губам, обводя подвал полными страха глазами.
– Мы не одни, – раздался во тьме его шепот.
1
Октябрь, месяцем ранее
Отсюда до квартиры Тары было рукой подать. Еще в начале учебы на первом курсе Алекс колесила по этим улицам с Дарлингтоном, потом ходила одна, охотясь на убийцу Тары. Тогда стояла зима, в крошечных двориках громоздились грязные сугробы, деревья качали на ветру голыми ветками. Сейчас, в начале октября, пока было довольно тепло, этот район выглядел не в пример привлекательней. Края крыш тонули в облаках зеленых листьев, по сетчатым заборам вился плющ. В сгущающихся сумерках золотые пятна света от уличных фонарей смягчали краски и в то же время создавали ощущение нереальности.
Алекс застыла в тени между рядами домов, глядя на улицу перед кафе «Таурус», кирпичной глыбой без окон, украшенной вывесками, обещающими развлечения вроде кено, лото и «Короны». Изнутри доносились звуки музыки. Возле фонарей толпились группки людей, курили и болтали, не обращая внимания на табличку, висевшую рядом с дверью: «Без дела не слоняться. Объект под наблюдением полиции». Алекс радовалась шуму, но количество народа напрягало – ей вовсе не улыбалось входить и выходить под носом у множества свидетелей. Конечно, лучше было бы вернуться днем, когда улица будет пуста, но она не могла позволить себе подобной роскоши.
Алекс знала, что бар будет забит Серыми, потными, прижатыми друг к другу телами, звоном покрытых влагой пивных бутылок. Неплохо иметь кого-нибудь поблизости.
Она заметила, как Серый в куртке и шапке завис возле спорящей пары, не обращая внимания на духоту затянувшегося лета. Алекс поймала его взгляд, и детское личико Серого нервно дернулось. Он умер совсем молодым.
– Давай пойдем, – пропела она себе под нос, потом с отвращением фыркнула – дурацкая песня накрепко засела в голове.
Ее а капелла репетировала во дворе местная группа, когда Алекс в общежитии готовилась к прогулке.
– Где они откопали это дерьмо? – пожаловалась Лорен, роясь в коробке с виниловыми пластинками, и откинула за спину волосы, которые во время летней подработки спасателем выгорели на солнце и стали еще светлее.
