Шкура
Ольга Брюс
Галя пробивала себе дорогу в жизнь так, как умела, обманом выйдя замуж. Свекровь ненавидела ее, заставляя сына одуматься. Но он не мог бросить жену, потому что запутался в собственных чувствах. – Шкура ты, – говорила свекровь, напоминая невестке, каким путем она попала в их дом.Галине пришлось перенести не только унижения от мужа и его матери, но и смириться с рождением ребенка от его любовницы, бывшей лучшей подруги Гали. Единственный, кто уважал Галю, был свекор Панкрат, но и ему пришлось несладко, потому что жена любила его брата-близнеца. История основана на реальных событиях. Все имена изменены, все совпадения случайны.
Ольга Брюс
Шкура
– Опять девка! – Фрол в пятый раз с нетерпением ждал рождения сына. – Кто их замуж возьмет? Неужели останутся в старых девах? Не умеешь рожать, не берись! – Фыркнув на жену, только что родившую пятую дочку, мужик вышел из бани и громко хлопнул дверью.
Дошел до дома, сел на завалинку, вынул из кармана широких штанов самокрутку и задумчиво закурил. В большой семье не хватает пацанов. Ой, как не хватает… Старость близится, силы уже на исходе, а Стешка одних баб на свет производит. Давно бы бросил неумеху, да совесть не позволяет. Что люди скажут? Как соседи смотреть будут? Да и не положено расходиться, когда в доме полно ребятишек. Фрол затягивался едким дымом и смотрел в одну точку.
– Все! Хватит на сына рассчитывать! – ударив себя по колену, поднялся. – Больше, Стешка, я к тебе не притронусь!
Вошел в дом, чтобы выпить квасу и немного успокоиться. В кухне была Галя, старшая дочка. Она ползала по деревянным доскам, намывая их до блеска, и что-то напевала себе под нос.
– Юбку опусти! – гаркнул на нее Фрол, увидев белые ляжки. – Взяли моду оголяться! Лучше бы замуж вышла, а то так и будешь до самой старости песни напевать и на моей шее сидеть!
Галя испугано подняла глаза на рассерженного отца.
– Бать, ты чего такой?
– Какой? – Фрол плюхнулся на лавку и вытянул ноги.
– Злой.
– А что прикажешь делать, когда твоя мамка еще одну бабу народила? Куда мне вас всех девать? В бочке прикажешь солить? Тебе уже семнадцать годков, Нюрке со дня на день пятнадцать стукнет! Надьке скоро двенадцать! Глашка-семилетка по двору шастает. И еще одна десять минут назад вылупилась! Где я на всех вас женихов найду?
Галя смотрела на отца снизу вверх и улыбалась.
– Чего скалишься, курва? – Фрол сдвинул брови к переносице. – Когда за тридцатник перевалит, волком завоешь.
– А чего мне выть? Я же не собираюсь всю жизнь одной прозябать, – Галя бросила в алюминиевый таз тряпку, встала, потерла поясницу.
– Ну да, ну да. Кто на тебя позарится? Доска – два соска.
– Бать, а это уже не твое дело. Выйду замуж, я сказала, вот увидишь. Да за такого, что все в округе обзавидуются.
– Полы домывай, сказочница. А лучше стиркой займись. Последние портки засалились. Хотя их у меня всего двое.
Галя подняла таз с грязной водой и вынесла его на улицу. Сегодня у нее должно состояться свидание. Тайное. Правда, потенциальный жених еще не знает, что он приглашен, но Галя, построив в голове план, была полностью уверена, что Степан, сын зажиточной семьи, обязательно клюнет, а там уж дело техники. Ополоснув таз и постелив половую тряпку у порога, Галя вытерла руки о передник.
– Нюрка!
– Оу! – Нюра сидела в комнате и ставила заплатки на застиранном пододеяльнике.
– Подь сюда!
Воткнув иголку в ткань, девушка потопала к сестре.
– Чего тебе?
– Постираешь вместо меня, а? – Галя щурилась, подняв голову к небу.
– С чего это? – Нюра не желала выполнять чужую работу.
– А с того, – опустив глаза на младшую сестру, Галя прикусила губу. – Если поможешь, то я, когда выйду замуж, заберу тебя к себе.
– Да кому ты сдалась? – задорно рассмеялась Нюра. – Правильно отец говорит, на тебя без слез не взглянешь!
Из хаты послышался крик разъяренного отца.
– Чтоб вас всех волки погрызли, тетехи окаянные! Чтоб у вас цыпки на руках повыросли! Овцы безрогие, опять иголку на кровать бросили!
– Ой, – Нюра приложила ладонь ко рту и вытаращилась на сестру, – кажется, я забыла иглу убрать. – Убежала в дом.
Галя усмехнулась от безалаберности Нюры, представив, как батька даст ей подзатыльника и забросает оскорблениями. Она не любила младших сестер. Вернее, терпеть их не могла. Все детство Галя была надзирателем. Хотелось с подружками на речку убежать, но мать заставляла за малышами присматривать. И за каждый недосмотр Галине ой как доставалось. Выросли девчонки, можно и Нюрку с Надькой привлекать, но мать настаивала, мол, ты же старше, обязана, должна…
– Чтоб тебе по полной прикатило, – Галя все ж решила стирку на Нюру переложить. – А то Нюрка помладше, с нее и спрос гладок. Тьфу! Быстрее бы замуж выскочить, да сбежать из дому.
Конечно, Нюре попало от отца, потому что он своим задом нащупал острие иглы. Отвесив дочери тяжелую оплеуху, Фрол швырнул на пол пододеяльник и подкинул его ногой. Нюра чуть не расплакалась. Убрав постельное в шкаф, она вытерла проступившие слезы, вышла на крыльцо, надув щеки. Следом прилетело и Гальке, которая намыла пол так, что можно упасть и голову расшибить. Галя насупилась.
– Надька! Давай шустрей, нам еще гряды полоть! – крикнула она третьей сестре, прибежавшей из магазина.
– Сегодня не моя очередь, – ответила Надя, пробегая мимо сестер. – Сегодня я вместо мамки на ферму иду.
– Разве? Она же меня отправить хотела.
– А ты за Глашкой присматривать будешь и помогать с новорожденным. – Выглянула Надя из открытой двери.
– А стирать кто будет?
– Ты.
– Нет уж, дудки. Стиркой пусть Нюрка занимается. Я на прошлой неделе белье на речку таскала. Все руки чуть не оторвались.
– Ничего не знаю. Мать сказала, что ты…
– Ладно. – Махнув рукой на сестру, Галя расстроилась. – Будто мне больше всех надо.
Сегодня вечером у оврага собирается молодежь. Будут жечь костер и петь песни под гармошку. Но, видимо, Галя не сможет попасть на вечерние посиделки, потому что слишком много домашней работы на нее взвалили.
– Ох, Степа, как же быть? – поплелась Галя в огород. – А если тебя какая-нибудь девица окрутит?
Она еще не знала, что Нюра тоже присмотрелась к красивому парню и жаждет встречи с ним. Проводив задумчивым взглядом сестру, Нюра побежала в баню, чтобы посмотреть на маленькую девочку и отпросится у матери на гулянку.
Глава 2
Осторожно открыв дверь, девушка прислушалась. Из бани доносится тоненький мамин голосок. Она что-то приговаривает, лежа на полке и уставившись на спящую девочку. Нюра осторожно вошла, встала перед мамой и улыбнулась новому человеку.
– Как ее зовут?
– Лена, – ласково ответила Стеша.
– Красивое имя. Мам, – Нюра дотронулась пальцем до головы ребенка, – можно я сегодня с девчонками к оврагу схожу?
– По дому все переделала, что я тебе наказывала?
– Все.
– Тогда иди. Гале скажи, чтобы чистых простыней принесла. Полежу еще немного и пойду корову доить.
Нюра оповестила сестру о просьбе матери, та принесла простыни, обернула ребенка и забрала его домой. Стеша, охая, поднялась с лавки, скрутила окровавленные тряпки и бросила их в корыто, залила холодной водой, затем отправилась доить Зорьку. Фрол лежал на кровати и слушал, как Галя бормочет что-то новорожденному дитя.
– Лишний рот – нож в спину, – Фрол подложил руку под голову. – Лучше бы не доносила.
– Бать, ты что такое говоришь? – услышала страшные слова Галя. – Она же живая.
– Надеюсь, не выживет, – Фрол повернулся на бок. – Глашка вон слабенькая родилась, но Стешка ее выходила. Дура баба, на кой черт ночами подскакивала? Задохнулась бы и дело с концом.
– Какой ты злой, – Галя выглянула из комнаты.
– А с чего добрым быть? Было бы из-за кого хребет ломать. Вон, у Лидки Мясниковой четыре бабы. И только двоим удалось пристроиться. Вторая косая родилась. А четвертая и вовсе с короткой ногой.
– Это да-а, – согласилась Галя. – Не повезло Маньке с Валькой. С ними и дружить никто не хочет. С самого детства сами по себе.
– Об чем и говорю, если бы пацаны были, то их с руками бы оторвали. Мужику что, его и шрам красит. А бабе надо быть сочной и с лица красивой. В нашем роду страхолюдин не было. И в кого ты такая дощатая уродилась? – засыпая, пробормотал Фрол.
Галю перекосило от злости. Батька всю жизнь ее за уродину считает, с детства шпыняет, недолюбливает. Когда мама была беременна во второй раз, отец с нее чуть пылинки не сдувал, с нетерпением ждал рождения малыша. Но родилась Нюрка. Батька чуть позлился, разок напился, а потом решил, что им третий ребенок нужен. Он был уверен, что на этот раз точно родится мальчишка. Третья беременность сорвалась. Стеша перетаскивала навоз в корыте на грядки, муж ей не помогал. Он отсыпался после двухдневной рыбалки с соседом. Стеша родила, будучи на шестом месяце беременности. Родила мальчика, мертвого, но мужу ни слова об этом не сказала. Иначе прибьет к чертовой матери за его несбывшуюся мечту. Доложилась, мол, девка была. Фрол не расстроился. Зачем ему еще одна деваха в доме? Потом был двухгодичный перерыв. И все ж Стеша забеременела. Родилась Надя. Фрол задумался, что за напасть такая? Одни девки рождаются, неужели на его семени проклятие наложено? Целый год Стешу лаской не одаривал, сдерживался. Ему одна бабка наплела, что нужно выждать время. Слишком часто он к жене пристает, поэтому надо обождать. Ровно год не ложился со Стешей в одну постель, на сеновале ночевал, думал о сыне, иногда горькую с соседом за лекарство принимал. А сосед возьми и ляпни:
– Стешка твоя, окромя девок, никого не родит. Она у тебя порченная.
Подвыпивший Фрол схватил соседа за шиворот и отмутузил. Разозлился, в общем. Порченная, не порченная – одному богу известно. Фрол со Стешой до свадьбы встречался, поэтому сей факт доказать не может. Не помнит, потому как темно было, кровь на ее платье он не рассматривал. После рождения Глашки Фрол совсем поник, как старая береза под ливнем. Ходил весь серый, в мыслях Стешку проклинал, себя жалел, местным мужикам, у которых пацанов в избытке, завидовал. Почти шесть лет на Стешку не смотрел, боялся, что пузом наградит, а там вновь девка. Но однажды не выдержал, затащил жену в баню, как следует, оприходовал и начал ждать результата. Через девять месяцев Стеша оповестила мужа о наступающих родах. Спряталась в бане, а Фрол вокруг ходил и бога молил, чтобы тот сына ему послал. Но, видимо, чем-то прогневил он бога, потому что пятая дочь родилась. Разозлился Фрол, плюнул, да и спать завалился.
Стеша подоила корову, накормила курочек, проверила Леночку и прилегла отдохнуть.
– Подвинься, тетеха, – сквозь сон прошептал Фрол. – Лучше б в бане осталась.
– Прохладно там ночью. Баня остыла. – Ответила Стеша.
– Вот и надо было девку там оставить. – Фрол моментально проснулся, приподнял голову и уставился на жену. – Зачем в дом притащила?
– Что ты такое говоришь, окаянный? Это же твой ребенок. Родной, кровный.
– И что с того? Какая от нее польза? Ты можешь своим куриным умишком хоть немного подумать, для чего она нам? Пятая! – растопырил пальцы Фрол. – Понимаешь или нет? Пятая!
– Ну и что?
– Ох и глупая ты курица, – Фрол повернулся на другой бок. – Эти девки с лица корявые. Что первая, что пятая. Ни одна местным парням не сгодится. Все, как на подбор, кривые. Одна тощая, другая короткая, третья лупатая… Ни одна на меня не похожая.
– Не дури. У каждой от тебя есть что-то. У Гали нос твой, у Нади – рост.
– Что? – Фрол поднял голову. – Хочешь сказать, это я лупатый?
– Спи, хватит напраслину возводить. Придумал тоже, лупатый он.
Дождавшись, когда родители уснут, Нюра надела единственное праздничное платье, которое ей от старшей сестры досталось и было перешито на ее комплекцию, вышла из комнаты.
– Куда это ты? – Галя только что вошла в хату, закончив всю домашнюю работу.
– На гулянку.
– А кто тебя отпустил?
– Мамка.
– Спать ложись. Мамка не могла тебя отпустить.
