Когда застегиваю замочек, не выдержав целую изящную шею.
– Мама, покажи, – просит дочь, и я поднимаю ее на руки, чтобы она посмотрела. – Красиво. А домик соберем сегодня?
– Конечно, ангел.
– Но сначала папа покушает.
– Хорошо. Я подожду и приготовлю куколок для переезда.
Мы оставляем ее в гостиной и уходим вдвоем на кухню.
Там уже все накрыто.
– Вкусно пахнет, спасибо.
– Приятного аппетита. Добавка есть.
Беру в руки ее руки и целую.
Доев суп, принимаюсь за второе. Ида в это время моет посуду и в принципе ходит туда и обратно.
– Милая?
Она замирает и оборачивается.
– Ты сказал поговорить, Игорь, что это значит?
Я вздыхаю и ложу ложку в тарелку.
– Кое-что произошло. И я пока что не знаю, что это будет значить для всех нас.
– Нас? Ты о своей жене?
Ее тон становится обиженным.
– Милая, Настя увидела то сообщение. И…
– Что? Ну не тяни, родной.
– Выставила. Сказала, что будет развод.
Ида смотрит на меня во все глаза, и я не знаю, как понять ее реакцию.
***
Треугольник, фигура понятная.
Каждый угол, увы, неотъемлемый.
Для других это все неприятное,
Для меня это стало приемлемым.
Кто-то судит и пусть поступает так.
Кто-то просто пройдет незамеченным.
Но судьба режет сроки на счастье нам,
Ставя враз, перед выбором женщины.
Глава 12. Сковорода + друзья
Настя
К моменту, как я поднимаюсь на свой этаж, слесарь стоит у двери.
– Ну наконец-то, – машет руками наигранно ругаясь, шестидесятилетний мужчина, которого я знаю столько же, сколько живу в этом доме. – Анастасия Ивановна, ну не дело же это.
– Не дело что, Матвей Геннадич? – улыбаюсь ему, подходя ближе и вытаскивая ключи из сумочки.
– Заставлять ждать в холодном подъезде.
– А может, я нарочно, чтобы вы начали возмущаться и угостить вас пирогом?
– Ну раз пирог в счет ожидания, тогда пойдите, прогуляйтесь еще.
Смеюсь в ответ на его слова.
– Что у вас тут случилось?
– Замок нужно новый поставить.
– А этот? Сломался? – критически смотрит сквозь линзы своих очков.
– Да что-то заедает порой. Не хочу рисковать и застрять тут однажды.
– Согласен, – отвечает, а сам уже вовсю внутренней защелкой туда и обратно двигает ригель. – Вроде нормально двигается, можно просто смазать.
– Вот сейчас нормально, а вчера полчаса тут мучилась. Матвей Геннадьевич, – кладу руку на его плечо, – давайте поменяем.
– Ох уж эти красивые женщины двадцать первого века, – вздыхает и вытаскивает из своего чемоданчика инструменты.
– А я вам пока чайку приготовлю.
– Угощай, хозяйка.
Проводив Матвея Геннадьевича, я убираю со стола и иду в гостиную. Посмотрев на обстановку, я подхожу к дивану и валюсь на него. Такое ощущение, что у меня болит каждая косточка в теле.
Вспомнив, что обещала матери позвонить, выполняю обещанное. Заверив ее, что со мной все в порядке, прошу поцеловать сына от меня и отключаюсь. Про сестру не спрашивала и обсуждать не планировала, поэтому рада, что она не стала этого делать.
Убрав телефон в сторону, я закрываю глаза и почти засыпаю, когда слышу, что у двери возня.
Открываю глаза и прислушиваюсь, надеясь, что мне это все-таки послышалось. Однако, когда ключ снова пытаются сунуть в замочную скважину, резко сажусь.
Учитывая, что только у одного человека есть ключи от квартиры, я даже не иду поверять того, кто за дверью. Я топаю на кухню.
– Ну ничего, – бормочу себе под нос.
Мой взгляд останавливается на чугунной сковороде, а воображение рисует картинку, где я открываю дверь и бью его по голове.
Но потом, оно дорисовывает последствия, поэтому я смотрю на чугунную сковороду блинницу.
– Отлично, – восхищенно беру ее в руки и подхожу к двери, куда уже активно стучат.
Вдох. Берусь покрепче за ручку. Щелкаю. Открываю.
– Я что тебе сказала… – замахиваюсь и на меня чуть ли не падает… – Катя?
– Матерь Божья, – она хватается за сердце, смотря на меня. – Ты кто такая? Амазонка? Нет, я согласна, что должна была позвонить, перед тем как приехать, но Настя, серьезно? Сковородка?
Я смотрю на свое вооружение и опускаю руку.
– Ты пыталась взломать мою дверь?
– Нет, конечно, у меня ключ, – поднимает связку и трясет перед моим лицом знакомой бриллиантовой черепашкой.
– Откуда у тебя ключ?
– Ты давала мне его еще летом, когда улетала на отдых. Я твои цветы поливала.
– Боже, я тебя чуть не убила.
Тут за ее спиной появляется ее муж с пакетами.
– Это че? – шокировано смотрит на меня.
– Это амазонка по-русски.
– Заходите уже, – смеюсь и пропускаю друзей в квартиру.
Они принимаются снимать обувь, пока я закрываю дверь.
– Игорек, – кричит Денис – муж Кати, – забирай ее отсюда, пока она весь подъезд на колени не поставила.
Подруга смеется и вешает одежду свою и мужа, пока я думаю о том, как им все преподнести. И решаю, что просто скажу. И все.
– Дружище, выходи, мы ее обезоружили, – снова громко объявляет. – Признайся, Настен, он лежит на кровати прикованный наручниками?
– Ага, может быть и так, но не в моей кровати. Я его выгнала.
Они продолжают смеяться и шутить.
– Черт, это жестоко. На балконе холодно, даже если он застеклен, – Денис идет в гостиную и сворачивает к дверям балкона.
– Дэн, я прогнала его из дома, – поясняю, и смех резко прекращается.
– Серьезно? – явно не веря моим словам, спрашивает муж подруги.
– Насть… – Катя подходит ко мне и заглядывает в глаза. – Что случилось?
– Узнала на днях, что у него дочь пятилетняя.
– Охренеть, – в голос отзываются Жильцовы.
– Ага, вот и я охренела. Еще и Юлька знала с лета, а мне не сказала.
Катя медленно поворачивается к мужу и долго на него смотрит.
– Что? У меня нет дочери, кроме нашего сына, зай.
– Ты знал?
– Ты гонишь? Нет, конечно.
Но, похоже, ее этот ответ не устраивает. Поэтому она наступает на мужа. Что, конечно, выглядит смешно, потому что Денис под метр девяносто, а Катя на двадцать сантиметров ниже.
– Жильцов, я повторять вопрос не буду. Вы мужики хуже баб, сплетники. Признавайся, сказала.
– Ну, ты с выводами поторопилась… И вообще, тебе откуда знать какие мужики? Ты мне девочкой досталась, не целоваться не умела, ни фига.
– Ты на меня стрелки не переводи. Настя, дай сковороду, – не поворачиваясь тянет руку.
– Я ее лучше у себя подержу, – говорю ей, едва сдерживаясь от хохота.
– Ладно, кулаком обойдусь, – сует ему в лицо свой сжатый кулачок.
– Пальчики побереги, – Денис быстро целует ее костяшки. – А про Игоря не знаю, честно. Он же вечно на работе, собираемся, только когда Настя зовет.
