– Что?
– И побыстрее, – она подогнала меня рукой, – иначе не успеет обсохнуть.
На такой ноте она изысканным жестом поправила прядь волос и проплыла мимо.
Я глянула на Ивара, и мы синхронно пожали плечами.
– Плевать, – сказала я, взяв его под руку. – Может, действительно, людей можно вытащить из деревни, но деревню из них нет.
Как бы там ни было, я та, кто есть, и мне за это не стыдно.
Мы двинулись по коридору в ту же сторону, куда пошла девушка. Полы покрывала мозаика из плитки: квадраты чёрного и белого лежали таким образом, что узор напоминал большую шахматную доску. И хоть я не умела играть в такие умные игры, все же знала об их существовании.
Коридор вывел в просторный зал с деревянным полом. Вдоль одной из стен тянулись огромные арочные окна, занавешенные бархатными красными шторами. Нам сказали искать Яна в главной гостиной, вот только не объяснили, где она находится. Из зала вело всего три двери: из одной мы пришли, другая напротив продолжала коридор, третья в другом углу была закрытая и выглядела более величественной.
– Я думаю, нам туда. – Ивар указал на закрытую дверь.
– Почему?
– С этой стороны общие коридоры, они тянутся вдоль фасада здания, а там окна выходят на внутренний сад. Может, гостиную сделали как раз с видом на сад? Ну давай просто проверим, если нет, спросим у кого-нибудь.
Девушка, шедшая перед нами, обернулась. Как видно, наши перешёптывания привлекли ее внимание.
– И почему это ты не взяла с собой мое платье? – спросила она.
– Давай я постираю твоё платье, а ты мое, – предложила я.
Добро за добро я была бы не прочь сделать. Да только ей мое предложение не понравилось.
– Нахалка! – воскликнула она, подлетела ко мне и залепила такую пощёчину, что у меня из глаз брызнули искры.
Черти, и так принято в высшем обществе?!
– Я прикажу, чтобы тебя выпороли на заднем дворе! Десять ударов розгой, не меньше! – Каждое слово она подкрепляла указующим перстом.
Я откинула ее руку и дала сдачи кулаком под челюсть. Действовала я необдуманно, конечно; это был рефлекс, выработанный за долгие годы жизни в лесу – там, если на тебя нападают, надо всегда давать сдачи, а ещё лучше убивать, чтобы нечисть не пришла темной ночью и не вспорола горло, пока спишь.
Либо мой удар оказался слишком сильным, либо девушка слишком хрупкой, потому что ноги ее подкосились, и она моментально распласталась на полу, завыв, как раненый зверь:
– Помогите! На помощь! Кто-нибудь…
Послышался топот. Не успела я оглянуться, как слуги схватили меня сзади, заломив руки за спиной.
– Отпустите! – воскликнула я. – Она первая меня ударила! Вы что, разве не видели?
Чем сильнее я брыкалась, тем крепче становилась хватка на моих руках, и я уже было решила сама разобраться с этой несправедливостью, как вдруг рядом раздался голос, пропитанный властным холодом:
– Отпустить.
У меня от этого тона по спине пробежались мурашки. Даже не заметила, когда рядом с нами очутился Ян. Кто бы мог подумать, что он может так говорить! Никак разгадать его не могу: то он уточненный юноша, то забияка, то хладнокровный дворянин.
Слуга попытался возразить:
– Господин, эта девушка…
– Я сказал, отпустить. – Он не кричал, но от его низкого голоса кровь стыла в жилах. Живя в дворянском поместье, Ян явно научился как полагается отдавать приказы.
Слуга наконец разжал мои руки, и я потёрла запястья, злобно сверкнув на него взглядом.
Ян требовательно спросил:
– Что тут произошло?
Я указала на лежащую на полу девушку и растерянно сообщила:
– Она первая меня ударила.
Вдруг позади послышался окрик:
– Люся!
Зал пересёк молодой мужчина лет двадцати пяти со светлыми волосами до плеч, одетый в похожий молочный кафтан, какой носил Ян. Похоже, это родной сын Сафоновых, иначе кто еще может ходить в таких богатых одеждах. Мужчина подлетел к распластавшейся девушке и с любовью и нежностью взял ее под руку:
– Ты в порядке?
Поднимаясь, девушка хныкала, а встав на ноги, указала в меня пальцем:
– Она избила меня!
Мужчина недоуменно повернулся к Яну:
– Брат, почему твоя наложница бьет мою?!
– Твоя наложница первая начала, – невозмутимо ответил тот.
Мужчина ничего не понимал:
– Люся, это правда? Зачем ты задираешь наложницу моего брата?
Девушка нервно сдула с лица выпавшую прядь волос и волком глянула на меня:
– Разве она наложница? Обычная деревенская девочка!
Я не могла стерпеть этого оскорбления и огрызнулась:
– Сказала куртизанка.
Наложница, что это за слово такое? Так бы и говорили – куртизанка!
Вот только ни той, ни другой я не являлась, а потому не очень-то обрадовалась от того, что меня так называли.
– Ты! – Девушка дернулась в мою сторону, будто хотела наброситься.
Мужчина притянул ее к себе, чтобы она ничего не вытворила.
– Брат, – заговорил он, – давай уладим этот вопрос без родителей. Если девушки друг перед другом извинятся, этого будет достаточно?
Ян повернулся ко мне с совершенно спокойным лицом:
– Агнесса, если Люся перед тобой извинится, ты простишь ее?
Я удивилась от того, что он предоставил решать этот вопрос мне, и замерла, не зная, что и ответить. Как оказалось, удивилась не я одна, потому что его брат и Люся стояли с округленными глазами.
Брат Яна смирился с таким положением и приказал:
– Люся, извинись перед Агнессой.
– Ладно, – процедила она. – Мне очень жаль. Надеюсь, наложница господина Яна не будет сердиться из-за этого недоразумения.
– Я не наложница! – воскликнула я.
– Агнесса и Ивар мои друзья, которых я пригласил пожить пока что в нашем доме, – объяснил Ян. – Обращайтесь к ним, как ко мне. То есть «госпожа» и «господин».
Ян изогнул губы в хитрой улыбке и подмигнул мне. Теперь он еще и коварный интриган!
Люся зашипела змеей:
– Приношу извинения госпоже Агнессе.
Ко мне еще никогда так не обращались, и это, надо признать, понравилось. Изображая из деловую госпожу, я снисходительно ответила:
– Ладно, на этот раз я прощу ваше неведение. Как я могу винить простую куртизанку за недостаток воспитания?
Не такая простая оказалась и я, чего совсем о себе не знала. Впрочем, ставить на место тех, кто себе слишком много позволяет, я умела. Только в этот раз использовала не магию мелодий, а простые слова.
Люся чуть не задохнулась от возмущения.
Ян подавил смешок и подвел итог сего скандала:
– Ну что ж, дорогие друзья, раз конфликт улажен, нужно представить всех как полагается. Агнесса, Ивар, это мой старший брат Василий и его наложница Люся. Вася, Люся, это мои друзья Агнесса и Ивар, о которых я, вообще-то, рассказывал.
Василий кивнул и стал выглядеть так виновато, будто он лично меня ударил.
– Приятно познакомиться и приношу извинения за такой приём, – сказал он. – Надеюсь, наши отношения из-за этого не испортятся.
– Вы не виноваты, – ответила я.
Ян обнял нас с Иваром за плечи:
– Вот и решили. Теперь мы, пожалуй, пойдём.
После такого сумбурного знакомства он повёл нас по залу в сторону гостиной. Я вздохнула с облегчением, когда мы скрылись в другой комнате. Немного не так представляла знакомство с семьей Яна. А ведь еще были его родители…
Ивар оказался прав, за теми красивыми дверями действительно находилась главная гостиная: просторная комната с диванами, креслами, ажурными столиками и множеством картин, которые покрывали все четыре стены. Разных размеров и форм, пейзажи и портреты висели в позолоченных рамах и, наверное, демонстрировали достаток и вкус рода Сафоновых. Мне они показались красивыми, хотя я не разбиралась в живописи.
– Вы называли меня занятной личностью, – начал Ян, когда закрыл дверь изнутри, – но вы мне кажетесь куда занятнее.
Ивар сразу свалил все на меня:
– Это она!
– Спасибо, братик, – съязвила я. – Особенно за твою помощь, которой не было.
– А что я мог сделать?
Ян приблизился ко мне и схватил за подбородок, повернув лицо к свету:
– Покажи.
– Что ты?.. – опешила я.
С минуту он пристально меня разглядывал, а я не знала, куда в этот момент деть глаза. Наконец он меня выпустил, и я ощутила, как горят щеки. Никто еще никогда меня так не хватал и не рассматривал! Будто это кто-то другой, получил бы от меня, но Ян… почему-то я не смогла ему сопротивляться.
– Не страшно, может быть, даже синяк не появится, – вынес он вердикт. – Эта Люся меня дико раздражает, вечно задирает моих служанок. Так и знал, что однажды она от кого-нибудь получит. А ты, Агнесса, значит, умеешь драться?
Я отвернулась, притворившись, что заинтересовалась картинами на стенах, и тихо проговорила:
– Ну, мне приходилось отбиваться от всякого сброда.
– Хотели бы вы улучшить свои навыки? – внезапно предложил Ян. – Я думаю, мы живем в таком опасном мире, что просто обязаны уметь за себя постоять. И я имею в виду не просто драки на кулаках.
Ивар очаровался им еще больше:
– А вы умеете сражаться?
– Умею. И я мог бы вас чему-нибудь научить. Владению мечом, например.
– Вы правда умеете сражаться на мечах?
Я бросила подозрительный взгляд на Ивара, глаза которого прямо светились от восторга – он смотрел на Яна, как на божество, явившиеся нашему миру. Ничего не понимаю!
Ян хитро приподнял брови:
– Показать? – А потом глянул в сторону камина, над которым висело три коллекционных меча. – Тогда смотрите.
Он вытащил один из этих мечей и вышел на пустое пространство за спинкой дивана. Прежде, чем я предположила, что произойдёт, он закрутился и завертелся, рассекая воздух мечом так, что нас обдавало порывами ветра. Его свободная рука действовала так же слаженно, как рука с мечом, сохраняя баланс тела. Остановившись, он оставил меч внизу, а затем на пол что-то посыпалось с глухими стуками. Я не сразу поняла, что это, а когда поняла, удивленно подалась вперёд, не веря своим глазам: свечи, стоявшие в канделябре на одном из столиков, оказались коротко подрезаны по прямой. А ведь я даже не заметила, в какой момент он к ним приближался!
Ивар раскрыл от восторга рот:
