– Вас прокляли, – сообщил он, стараясь говорить спокойно, даже сурово, но в его голосе я услышала тревогу и волнение. – Когда вы взяли монету ведьмы, сработало проклятие: каждые десять минут вы засыпали на десять минут.
Я поежилась, в красках представив, чем все могло кончиться. Попала бы под какой-нибудь экипаж, и поминай, как звали. Я не сомневалась, что помянули бы меня в лучшем виде, но все же…
– Монета! – испугалась я. – Я ее не потеряла?
Не хватало еще, чтобы все надо было начинать сначала. Ормонд угукнул, извлек из густых перьев на животе знакомую монету и, показав мне, убрал обратно.
– Все в порядке. Завтра передашь клиенту в лучшем виде. У тебя осталось шестнадцать заказов. Девять твоих и семь за махнагарну.
Очередная порция сиреневой жижи прилетела мне в лицо, и я машинально тряхнула головой. Креван поставил чашу с метелкой на подоконник, сел на край кровати и спросил:
– Как вы себя чувствуете, Алина?
Нет, он и правда встревожен! И это не та тревога, которую испытывают из-за посторонних: его чувство было намного глубже. Ох, Ормонд был прав…
– Лучше, – ответила я, глядя ему в глаза и чувствуя себя какой-то растерянной дурой. – А с вами был человек-лиса, или мне померещилось?
– Это Руди Холлен, мой коллега. Изувечен теневой стороной, – теперь в голосе Кревана мне послышался далекий хруст льдинок, словно он не хотел отвечать на этот вопрос. – Дайте-ка вашу правую руку.
Я послушно протянула Кревану руку, и он завязал на моем запястье зеленый шнур с крупными узелками. Чем дольше я смотрела на него, тем неуютнее мне становилось. В извивах нити узелков чувствовалась странная угроза, словно они нашептывали что-то гадкое, пугающее.
Но неприятное ощущение быстро прошло – вскоре это была просто нитка на запястье. Где-то далеко внизу звякнул колокольчик; Ормонд потоптался на присаде и сообщил:
– Ладно, оставлю вас. Там посетитель.
Он взлетел и был таков. Хлопнула дверь, выпуская тиллуана из квартиры, и Креван сказал словно нехотя:
– Вы не представляете, Алина, как я за вас испугался.
За меня никто никогда не боялся. Родители рано умерли – погибли в автокатастрофе. Меня воспитывала тетка, которой я мешала самим своим существованием, и она легким движением руки выкинула меня из дома, как только я поступила в универ. На факультете у меня появились подруги, но что им обо мне переживать?
И вот Кревану было не все равно, и он говорил об этом искренне. Я смотрела на него, и в груди разливалось тепло – солнечное, весеннее, радостное.
– Это непривычно, – призналась я. – Мы знакомы всего один день, а вы…
Креван вопросительно поднял бровь.
– Что? Не должен волноваться?
– Ну да, – вздохнула я и поняла, что вступаю на какую-то зыбкую почву и могу утонуть. – У меня нет семьи. Моей тетке наплевать, жива я или нет. Мои подруги и не вспомнят обо мне после каникул. А вы, человек, которого я знаю так немного…
Я сделала паузу, понимая, что сейчас окончательно наворочу ерунды, и добавила:
– Вы хороший человек, Креван. Спасибо, что спасли меня от этого проклятия. А что за нить?
– Нить контроля, – ответил Креван. Кажется, ему тоже стало спокойнее, когда разговор свернул в другое русло. – Теперь вы как законопослушная представительница теневой стороны официально зарегистрированы в инквизиции. Если случится что-то еще, я всегда успею прийти к вам на помощь.
Интересно, есть ли у него подруга? Любовница, невеста, хоть кто-нибудь? Весь вид Кревана, вся его натура, будто бы забрасывали крючок в душу, привлекая и заставляя думать о себе – так почему у меня тогда чувство, будто он одинок?
– Спасибо, – снова сказала я. И вот сейчас он снова улыбнется, потому что со мной все в порядке, встанет и уйдет заниматься своими делами – у него ведь наверняка уйма дел. А я не хотела, чтобы он уходил.
– Вы как-то странно на меня смотрите, – заметил Креван.
– Придумала кое-что, – выпалила я. – Так, маленький способ еще раз поблагодарить вас. Тут есть нормальная кухня?
Глава 3
Креван
Мне редко приходилось чувствовать себя неловко или неудобно – и вот сейчас был как раз такой момент.
Сам удивляюсь, но мне это нравилось.
Кухни в квартирах в доме Ормонда годились разве что на то, чтобы приготовить кофе и яичницу – на большее крошечные плитки были неспособны. Но тиллуан любил отобедать, как следует, хорошо готовил и, когда мы спустились в магазин и Алина попросила у него доступ на кухню, удивленно посмотрел на нее и спросил:
– И что, хочешь сказать, что умеешь готовить?
– Я, конечно, не Джейми Оливер, – судя по интонации, это был какой-то уважаемый кулинар в родном мире Алины, – но кое-что могу. Если хотите, то и вас угощу.
Тиллуан вздыбил перья.
– Ну еще бы! Ты будешь стряпать на моей кухне, а мне что, после этого, только сковородку облизать? Нет уж, если тут будет ужин, то только с моей порцией. Солидной такой. Приличной.
Алина улыбнулась и, протянув руку, погладила Ормонда по крылу. Тот замер, оторопев от подобной фамильярности – он считал себя намного выше и значительнее людей и теперь смотрел на Алину так, словно прикидывал, как заклевать ее за дерзость.
– Обязательно будет порция, – заверила она и о чем-то негромко спросила его на ухо. Тиллуан нахмурился, кивнул и сообщил:
– Это все есть. Грибы сейчас закажу.
Я стоял рядом с витриной, рассматривая твердые духи для облегчения дыхания, и пытался справиться с неловкостью. Иномирянка собиралась приготовить для меня ужин. В этом было что-то очень славное, домашнее, почти семейное. И я никогда не пропускал к себе мысли об этом.
Зачем думать о том, чего никогда не получишь? Инквизиторы живут в одиночку – мы слишком часто соприкасаемся с теневой стороной, чтобы нормайсы включили нас в свою солидную семейную жизнь. И вот очаровательная девушка собиралась что-то для меня приготовить, и это было так неожиданно, что я растерялся.
Вскоре мы прошли на кухню Ормонда – большую, просторную. Иногда он угощал меня здесь чашкой кофе с пирогом: они всегда были очень маленькими, тиллуан говорил, что так надо для того, чтобы ощутить палитру вкуса во всем ее великолепном многообразии. Я считал, что такие размеры угощения связаны исключительно с его прижимистостью, но держал свое мнение при себе. Ормонд пролетел к морозильному шкафу, открыл его и распорядился:
– Давай, чувствуй себя, как дома.
Алина заглянула внутрь и задумчиво сказала:
– У нас тоже есть холодильники, но немного не такие. Что это?
– Студеное заклинание, – ответил я. – Его запускают во время настройки шкафа. Если настройщик хороший, то оно крутится лет десять, а то и больше.
– Удивительно, – Алина осторожно извлекла из шкафа лососиные стейки, аккуратно переложенные пергаментной бумагой, и я заметил, как напрягся Ормонд. Должно быть, подсчитывал убытки от потенциально кривых иномирных рук, но любопытство пока пересиливало, и он наблюдал за Алиной молча.
Она промыла лосося, высушила и аккуратно переложила в форму для запекания, сделанную из особого металла – Ормонду ее подарили пару лет назад, когда я только переехал, и он трясся над ней, как над тиллуаненком, который только что вылупился из яйца.
– Вы, наверно, часто готовите, – сказал я и понял, что ляпнул глупость. Конечно, она часто готовит, раз у нее нет семьи. Вряд ли у Алины есть прислуга. На столешнице для стряпни стоял большой стакан, в котором Ормонд держал букет душистых трав: Алина аккуратно отщипнула укроп и базилик и, вынув нож из держателя, начала их нарезать.
– Да, приходится. В общаге просто ужасные плиты. А однажды у меня уволокли пельмени прямо из кастрюли. Комендант отвлекла, я уже не помню, о чем она спрашивала, – Алина улыбнулась, и я улыбнулся в ответ. – Оборачиваюсь, а пельменей нет.
– Да уж, если готовишь, за едой нужен глаз да глаз, – согласился Ормонд. Нарезанная зелень стала частью смеси масла, лимонного сока и соли с перцем, и Алина принялась аккуратно обмазывать ею лососиные стейки. Вскоре форма для запекания отправилась в духовку, в лавке звякнул колокольчик, и Ормонд улетел, а я понял, что не умею вести светские беседы с прелестными барышнями. Не довелось набраться опыта.
– Как вы себя чувствуете? – спросил я. Вопрос выглядел вполне уместно, Алина недавно схватила проклятие ведьмы.
– Нормально, – ответила она, глядя на меня так, словно я чем-то сумел ее заинтересовать. – Еще шестнадцать выполненных заказов, и можно домой. Теневая сторона точно меня вернет?
Конечно, она хочет вернуться. Этот мир для нее чужой, он таинственный и пугающий, и Алина еще не успела к нему привыкнуть, хоть и старается.
– Точно, – произнес я, стараясь говорить как можно увереннее. – Теневая сторона всегда действует по установленным правилам.
Алина кивнула.
– Хорошо, – откликнулась она и спросила без всякого перехода: – А ваша девушка не будет ревновать от того, что я готовлю вам угощение? Только сейчас подумала, что это выглядит как-то неудобно…
Я не мог не улыбнуться – настолько нежной и милой она была в этот момент и так аккуратно сумела задать интересующий вопрос.
– У меня нет девушки, так что ревновать некому, – ответил я. – Ни девушки, ни жены, ни подруги. В любой момент я могу стать кем-то вроде Руди, так что заводить со мной отношения это не то, о чем мечтают милые барышни.
В глазах Алины появился заинтересованный блеск, и она явно хотела спросить или сказать что-то еще – но появился Ормонд с корзиной шампиньонов в лапах и важно сообщил:
– Свеженькие, только что с фермы! Тонкие ломтики, бальзамический уксус – и эту рыбу можно хоть королю подать.
***
Алина
Ужин получился на славу. В общем-то, с рыбой нет никаких кулинарных сложностей, это не какой-нибудь пирог в три этажа с кремом. Когда из духовки поползли соблазнительные ароматы, то тиллуан мечтательно прикрыл глаза, а Креван заулыбался.
Вот и хорошо. Мне хотелось хоть как-то отблагодарить его, а что можно сделать, если у тебя ничего нет? Правильно, сообразить какой-то подарок своими руками. В плане кулинарии они у меня растут откуда надо.
Вынув форму для запекания из духовки, я разложила рыбу и грибы по тарелкам и выставила на стол. Ормонд тоже расщедрился: принес шоколадные конфеты, которые пахли как действительно дорогой шоколад, а не тот суррогат, который я изредка могла позволить себе дома.
– Раз уж у нас сборный ужин, то вот и моя доля, – Креван принес бутылку вина. Когда его разлили по бокалам, оно вдруг выбросило над ними облачко розоватых искорок, и в воздухе отчетливо запахло грушей. Ормонд уважительно кивнул.
– Откуда у тебя такая бутылка? – полюбопытствовал он. Вилка, зажатая в его лапе, была особой: большой, изогнутой, двузубой. Поедая рыбу, он орудовал ей так ловко, что я невольно залюбовалась.
– Подарила одна семья, – Креван говорил так, словно ему было неудобно хвалиться своими подвигами. – Я закрыл проход, который чахруны проложили в спальне их дочери.
Да, рыба у меня сегодня удалась. Сочная, совершенно не сухая – только прикоснись вилкой, и кусочек отделится, чтобы растаять во рту.
– Кто такие чахруны? – спросила я. – Надо же мне знать. Вдруг придут за покупками?
Креван усмехнулся. Я чувствовала на себе его взгляд – он смотрел так, словно изучал меня втихомолку и тотчас же отводил глаза, если я смотрела на него.
– Это одно из самых дрянных порождений теневой стороны, – ответил он. – Они пробираются в дома, где есть молодые женщины, и выпивают их жизненные силы. В том случае все едва не закончилось плохо. Девушку лечили от малокровия, и я совершенно случайно узнал истинную причину ее недуга.
– По сказкам ее должны были отдать в жены спасителю, – заметила я.
– Мы не в сказке, – ответил Креван. – Мне дали несколько безлимитных чеков на покупки в магазине ее отца и вот эту бутылку вина.
– Хороший магазин, кстати, – Ормонд подцепил на вилку очередной кусочек рыбы и довольно прикрыл глаза. – Там все товары для ремонта. Он не пожадничал, обновил окна во всем здании.
Я уважительно качнула головой. Вскоре наши тарелки опустели, и мы взялись за шоколад с вином. Оно пилось очень легко и приносило не хмель, а легкое веселье, когда хочется петь и танцевать. На бутылочной этикетке красовались зеленоволосые девы в легких платьях, похожих на античные, и я спросила:
– Это какие-то мифические дамы нарисованы?
– Друайяны, – ответил Креван. – Это духи, обитательницы деревьев на юге. Нормайсы обожают слушать их пение.
– Ага. Значит, теневая сторона не всегда пугающая?
– Совершенно верно, – кивнул Креван. – В ней есть очень много красивого, захватывающего… Но она непредсказуема. Никогда не знаешь, кого она выбросит в мир в следующий раз.
– Меня, например, – улыбнулась я и спросила: – Я точно вернусь домой? Вот прямо точно-точно?
Креван улыбнулся в ответ, но в его улыбке сейчас не было настоящего веселья, хотя он и пытался показать, что все в порядке. Я вспомнила слова Ормонда о симпатии инквизитора, и мне сделалось не по себе.
Но я же должна вернуться! В свой мир – спокойный, предсказуемый, с привычными людьми и техникой, без крошки магии. Каждый должен быть на своем месте… или это не такое уж и обязательное правило?
– Конечно, вернешься, – сварливо сказал Ормонд. – Вот ведь не сидится тебе на месте! Или тебе тут плохо? Плохо кормят? В щели дует, над головой каплет?
– Не каплет, – ответила я. – Но меня сегодня прокляла ведьма!
– А у себя дома ты, например, попала бы под экипаж. Что у вас там, ни забот, ни хлопот?
Я даже растерялась от такого решительного напора – и только потом поняла, что тиллуан решил сыграть на стороне Кревана.
– Этого хватает.
– Ну и какая тебе тогда разница, где возиться? Хлопочи здесь. Еще шестнадцать заказов выполнишь и подпишешь со мной постоянный контракт. Сиди, работай.
Я рассмеялась, и Креван, который все это время смотрел на меня испытующим, почти проникающим в мысли взглядом, улыбнулся и произнес:
– Ормонд, ты сравниваешь несравнимые вещи. Все-таки в родном доме лучше, чем на чужбине.
Ормонд презрительно фыркнул и поправил очки.
– А ты-то что тут рассуждаешь про чужбину? Уж можно подумать, у себя дома она жила, как клубника в сливках! Так что какая разница?
– Дом есть дом, – сказал Креван. – И потом, если получится выцепить обратно махнагарну, теневая сторона вернет Алину на прежнее место.
