Розалин считала, что приехала в Суинчестер помогать людям. Но пообщавшись с Лиз, поняла, как она далека от своей цели. Лиз не ждала знаков и подходящего момента, она просто делала все, что могла, прямо сейчас. Розалин прониклась к ней большим уважением.
Теперь они частенько болтали, делая домашнее задание в своей комнате.
– Чем ты собираешься заниматься после школы? – спросила как-то раз Лиз.
Она устроилась на кровати, лежа на животе, со стопкой словарей по латыни. К завтрашнему дню нужно было подготовить перевод.
Розалин сидела за столом, поглощенная сочинением по литературе «Символизм в произведении Эмили Бронте “Грозовой перевал”».
– Не знаю, – рассеянно отозвалась она, выискивая в книге подходящую цитату.
– Ну я серьезно! – улыбнулась Лиз. – И только не говори, что собираешься выйти замуж и жить в шикарном доме! Это так скучно!
Розалин рассмеялась.
– Для начала я хотела бы выучиться на психолога.
– Психолога? – удивилась Лиз, придерживая книги, которые норовили сползти с кровати. – А что он делает?
– Помогает людям, – кратко ответила Розалин.
– И я мечтаю помогать людям! – обрадовалась Лиз. – Вот если бы найти место, где этим можно заниматься… Здесь есть благотворительная организация, но ходят слухи, что это только видимость, а на самом деле они воруют еду и вещи для бедных. А еще разведывают, кого можно продать в рабство…
Упоминание о рабстве заставило Розалин оторваться от сочинения.
– Рабство? Я думала, его давно запретили!
Лиз на несколько секунд замерла, глядя на нее, а потом опустила глаза в учебник.
– Да, конечно… Просто сплетни…
Но Розалин была уверена, что подруга знает больше.
– Расскажи, что тебе известно об этом! – потребовала она, сама не заметив, как изменился ее тон.
Один из словарей Лиз все же соскользнул и упал на пол с громким стуком. Лиз села и наклонилась, чтобы его поднять.
– Никому ничего не известно, – глухо ответила она. – Об этом не пишут «Новости Лэмпшира».
Розалин отложила ручку и встала из-за стола. Присев на кровать рядом с Лиз, она тихо сказала:
– Но что знаешь ты?
Подруга подняла на нее взгляд.
– Разве в Фирмингеме нет рабства? – спросила она. – Я слышала, оно существует даже в Рондоне.
Розалин растерялась. Она успела забыть о своей легенде.
– Какая разница? Мы в Суинчестере, я спрашиваю тебя про него!
Глаза подруги наполнились слезами.
– Здесь то же, что и везде! – проговорила она. – Все эти слухи о слугах в богатых домах… Ночные рейды полиции в поисках беглых… И все делают вид, что все в порядке, но когда я думаю об этих несчастных людях… Это слишком ужасно, Линн! Не будем говорить об этом!
Она помотала головой, словно стараясь вытряхнуть из нее мысли о рабстве.
Розалин вспомнила полицейских в переулке. Так вот что они там делали!
А Джон? Знал ли он об этом?
Конечно, знал! Если даже Лиз слышала о рабах, то ее телохранитель, который должен был специально собирать информацию, должен знать и подавно! Знал и скрыл от нее! Вот в чем заключалась его ложь! Вот почему он так настаивал на отъезде!
Охваченная гневом, Розалин вскочила с места. Под растерянным взглядом Лиз она прошлась по комнате взад-вперед, пораженная предательством Джона.
– Что с тобой, Линн? – спросила подруга.
Розалин замерла.
– Ничего, я тоже считаю, что рабство отвратительно! – заявила она. – Я сейчас как раз читаю, как оно появилось.
– И как же? – поинтересовалась Лиз.
– Ританцы переняли его у кафриканцев в колониях, – Розалин вновь принялась ходить по комнате. – В Кафрике издавна процветали рынки, где продавали людей за долги, в наказание за воровство или плененных в местных войнах. Сперва ританцы покупали чернокожих рабов, а потом стали поступать с соотечественниками в соответствии с местными традициями: украл – получи клеймо, не смог отдать карточный долг – … Постепенно белые рабы появились и в самой Ритании. А из-за потакания властей и коррупции это явление широко распространилось. Сейчас в некоторых областях все это в прошлом, но в таких регионах как Лэмпшир, царит двуличие.
– Но неужели ничего нельзя сделать? – в отчаянии выдохнула Лиз.
– Бесплатная рабочая сила очень экономически выгодна, – заметила Розалин. – И рабство покрывает кто-то сверху.
Лиз решительно взглянула на подругу.
– Ну если это правда, то и уничтожать его надо сверху! Например, ты могла бы выучиться и стать мэром Суинчестера!
Удивленная такой перспективой, Розалин рассмеялась.
– Почему я, а не ты? – поинтересовалась она.
– Ты больше подходишь! – тряхнула головой Лиз. – Посмотри на себя: умная, образованная и в обиду себя не дашь!
– Спасибо за лестные слова, но у меня есть дела поважнее: сочинение для мадам Белинды, – отшутилась Розалин и вернулась за стол к урокам.
Но в глубине души мелькнула мысль, что Лиз не так уж далека от истины.
***
Первой мыслью полной негодования Розалин было уволить Джона. Но ситуация с бездомными детьми показала, что без него ей не обойтись. Джон быстро нашел для детей хороший приют и все устроил самым лучшим образом. Здравый смысл подсказывал Розалин, что глупо терять такого помощника.
И все же она стала звонить ему реже, а их воскресные встречи продолжались лишь ради тренировок. Иногда Джон намекал на скорый отъезд, но Розалин старательно игнорировала эти намеки.
Зато с Лиз Розалин почти не расставалась.
Приближалось Рождество. Школьницы репетировали праздничные постановки и украшали комнаты. Как-то вечером они развешивали гирлянды в обеденном зале под руководством мадам Белинды.
– Линн, у меня появилась идея, – сказала Лиз, расправляя бумажные звезды, вынутые из коробки. – Я хочу записаться на праздники волонтером в «Надежду».
Встретив недоуменный взгляд Розалин, она пояснила:
– Это благотворительная организация. Они раздают еду беднякам. В праздничные дни у них особенно много работы.
Она покосилась на одноклассниц, которые топтались у другой стены.
– Но придется сбегать из школы.
Розалин немного отошла, растягивая гирлянду. Лиз встала на заранее приготовленный стул и прицепила украшение за крючок в стене. Пока она двигала стул к другому крючку, Розалин раздумывала, что ответить.
Первое место в ее жизни всегда занимала учеба и, будь они сейчас в «настоящей “Вариотт”», она отказалась бы ставить под угрозу обучение в школе. Но Суинчестер заставил ее пересмотреть приоритеты.
– Я с тобой! – шепнула она Лиз, потому что к ним подошли Агнесс и Джейн за очередным украшением.
– Ты не обязана, Линн, – так же тихо возразила подруга. – Если нас поймают, нам грозит исключение из школы.
– Невелика беда, – проворчала Розалин, заставив Лиз расплыться в улыбке. – И вообще тебя это больше должно беспокоить, чем меня.
– Смеешься? – возразила Лиз. – Меня ни за что не исключат, дядя приложит все силы, чтобы я продолжала учиться.
К ним грузно приближалась мадам Белинда.
– Вы долго копаетесь, девочки! Остальные уже почти закончили, а вы одну гирлянду вешаете два часа!
Не дожидаясь оправданий, мадам прошествовала к следующей паре, чтобы сообщить, что их украшение висит криво.
Розалин и Лиз решили пойти в «Надежду» завтра же.
Глава 5. «Надежда»
Здание благотворительной организации «Надежда» представляло собой унылую двухэтажную коробку. Розалин даже передернуло от его грязно-желтого цвета. Лиз шепнула ей, что на первом этаже находятся хозяйственные помещения, а на втором – комнаты для неимущих.
– А где же раздают еду? – поинтересовалась Розалин.
– На заднем дворе, – отозвалась Лиз, которая похоже знала все об устройстве организации.
Услышав, что они хотят поработать, неприветливая женщина в темном платье провела их по обшарпанному коридору в кабинет заведующей, миссис Портер.
Сама миссис Портер тоже показалась Розалин какой-то обшарпанной, точно ее лицо и костюм долго чем-то терли, пока они не превратились в слабую тень самих себя.
– Что вам угодно, юные леди? – равнодушно спросила она, подняв на посетительниц бесцветные глаза.
Разговор тоже вышел бесцветный. Миссис Портер не выказала никаких эмоций по поводу их желания стать волонтерами, но и не возражала. Она зачитала им список правил, которые показались Розалин совершенно нелепыми. Вроде запрета на курение или ношение золотых украшений. Они пришли помогать, кому какое дело до украшений?
Когда правила не отпугнули школьниц, заведующая внесла их имена в толстенную ведомость и велела приходить завтра в шесть вечера.
Оказавшись на улице, Розалин снова брезгливо дернулась. Заведение ей не понравилось совершенно.
Но Лиз была полна энтузиазма. Всю обратную дорогу до школы она радовалась, что ее план претворяется в жизнь.
– Спасибо тебе, Линн! – возбужденно говорила она. – Я так долго хотела это сделать, но все не решалась. А когда ты согласилась пойти со мной, это придало мне смелости. Так приятно найти человека, который не считает меня чудачкой! Вдвоем мы можем горы свернуть!
Она едва не подпрыгивала от радости.
– Вообще-то я подумала, что мы должны ходить в «Надежду» по очереди, – вставила более трезво смотрящая на вещи Розалин. – Один день ты, а другой – я. Иначе будет слишком подозрительно. Пропажу сразу двух учениц могут заметить.
– Хорошая идея! – согласилась Лиз. – Но, по-моему, волноваться не о чем! От школы совсем недалеко.
Розалин не считала, что сорок минут пешком – недалеко, но Лиз отказалась брать кэб. Похоже, она стыдилась, что не может за него заплатить. Удобнее всего было бы попросить Джона отвозить их, но ему Розалин категорически не хотела рассказывать о «Надежде».
***
Первой дежурить вызвалась, конечно же, Лиз.
На следующий день она едва досидела до конца уроков. Розалин с недоумением смотрела на ее сияющее лицо, пока подруга надевала пальто и шарф, собираясь в «Надежду». У нее самой визит в обшарпанное здание не вызывал такого воодушевления. К тому же учителя будто узнали об их задумке, и задали целую гору домашнего задания.
– Линн, а можно тебя попросить, – вдруг несмело начала Лиз. – Ты не могла бы мне набросать черновик сочинения на завтра? А то мне не успеть его написать…
– Ладно, – откликнулась Розалин. – Но когда же ты успеешь выучить биологию?
Лиз фыркнула.
– У меня отличная память! Достаточно один раз прочитать. Посмотрю перед сном учебник, и все будет нормально, – беспечно махнула она рукой.
Розалин только снисходительно улыбнулась.
– Ты ведь понимаешь, что эта работа важнее уроков? – на прощанье произнесла Лиз и выскочила за дверь.
Розалин села за домашнее задание, но не могла сосредоточиться. Идея волонтерства не давала ей покоя. Почему она не чувствует того же, что и Лиз? Кормить бедных – важное и достойное занятие. Но разве это важнее учебы для нее? Нет. Может быть она слишком эгоистична, чтобы помогать людям? Но тогда зачем она приехала сюда?
Только обещание помочь Лиз с сочинением заставило Розалин взять себя в руки и заняться учебой. Расправившись со своим сочинением и с ее, Розалин взялась за биологию, и тут раздался стук в дверь.
Открыв ее, Розалин обнаружила на пороге довольные лица Агнесс и Джейн. Но увидев вместо подруги ее серьезную соседку, их радость поубавилась.
– Привет! – вскинув подбородок, сказала Агнесс. – А где Лиз?
Розалин судорожно соображала, что ей ответить.
– Она пошла в библиотеку, – наконец сказала она, – писать сочинение для мадам Белинды. Просила ей не мешать.
