– Где твой командный дух, Мажор? – укорила его Тильда.
– Прищемили!
– Ничего, в тесноте, да не в обиде! – Подружка расставила руки и с неожиданной мощью тяжеловесной вагонетки сдвинула всех вглубь гардероба, отвоевывая крошечный клочок свободного пространства для Бади. По всем законам геометрии у здоровяка не поместилась бы даже нога, но он как-то ловко сгруппировался, подогнул голову и забрался внутрь.
Мы снова застыли. Двигаться не выходило, разве что моргать. И дышать. Желательно через раз.
– Дверцы кто-нибудь закроет? – сухо спросил Илай, словно видел затылком, что наше убежище чуточку не заперто. Прячься, кто хочет!
Опять началась возня. Не знаю, как мы пережили страшный момент, когда Бади сгибался, неуклюже вытягивал ручищи и прикрывал скрипучие створки.
– Эден, твои руки занимают слишком много места, – пробубнил Илай, упираясь ладонями в стенку над моей головой.
– Предлагаешь их отстегнуть?
– Было бы неплохо, – рискнул подать голос Дживс.
– Было бы неплохо, проглоти ты свои бутылки! – парировала я. – Они занимают много места.
– Просто обними меня, – едва слышно прошептал Форстад.
Предложение оказалось во всех отношениях здравое. Кое-как освободив руки, я обхватила Илая за пояс и прислонила щеку к крепкой груди. Пожалуй, так тесно в последний раз мы прижимались в оранжерее, опутанные лозами куста арауста. Да и ситуация была не менее абсурдной.
– То есть, пока я царапаю очки о стенку, вы обнимашки устраиваете? – испоганила Тильда момент. – Официально заявляю, Ведьма, что ты мне больше не подруга!
– Хочешь обниматься с Форстадом? – огрызнулась я. – Забирай!
– Ты в своем уме? – возмущенно прошептал он мне в макушку.
– Подруга важнее, – цыкнула я. – Немедленно перелезь и обними ее!
– Вы рехнулись? – взвыл Дживс. – Не двигайтесь, я и так на одной ноге стою!
– Нужен мне твой Мажор, – небрежно отказалась гордячка от возможности потискать потомственного аристократа. – Просто ты спряталась, а нас не позвала.
– Вы первые сбежали!
– Девы! – прогудел Бади.
– Что?! – в один голос рыкнули мы, наплевав на конспирацию.
– Поймают, – договорил он, словно намекнув, что сейчас смелые мужчины останутся в шкафу, а скандальные дамы пинком под зад отправятся в руки дежурных, где смогут выяснять отношения сколько душеньке угодно и даже, если очень захотят, то вцепятся друг другу в волосы.
Мы прикусили язык. В шкафу стало тихо, до нас доносились звуки шагов и чьих-то разговоров. Похоже, дежурные пытались отыскать непойманных нарушителей порядка. А Дживс принялся громко икать. Раз, второй. Алхимическая муть явно сушила горло.
– Икота, икота, уйди… – начал бормотать он детскую считалочку, пытаясь справиться с неприятным недугом.
– Ты издеваешься, клоун? – зло перебила я. – Закрой рот!
– Не вопи.
Он вобрал в грудь побольше воздуха и на некоторое время затаил дыхание, потом шумно выдохнул. С икотой, слава богам, было покончено, но у Дина вдруг потек нос! Душное пространство наполнилось отчаянным шмыганьем.
– Да что с тобой, Дживс? – цыкнул Илай.
– Жасмином воняет, – пожаловался он. – У меня аллергия.
– Почему же сразу воняет? – оскорбилась Тильда. – Прыснула-то пару раз духами на платье.
– А ощущение, как выкупалась, – заругался болезный. – В носу свербит…
– Не смей чихать! – охнула я.
– Это невозможно контролировать.
– Нос заткни.
– Закрой рот, заткни нос, а дышать чем? – проворчал он.
– Ушами!
Возле нашего убежища кто-то остановился. Я немедленно осеклась и от греха подальше стиснула зубы. Некоторое время неизвестный крутился рядом со шкафом, неожиданно постучал по стенке, словно рассчитывая, что изнутри ему ответят басовитым голосом Бади, мол, дома никого нет, заходите попозже. Не знаю, как мы не полегли от коллективной остановки сердца. Наконец дежурный отошел. Казалось, угроза миновала… и Дин смачно чихнул.
Прошла целая секунда, прежде чем дверцы дернули. Невольно «сокамерники» качнулись вглубь деревянной темницы. Илай навалился всем весом, выбив у меня из груди весь воздух, а заодно и странное кряканье.
– Добрый вечер… – с глумливой интонацией протянул смутно знакомый голос.
Я кое-как вывернулась и глянула в открытый проем. Держа над головой яркую лампу, нам ухмылялся Коэл Брокс. Свет причудливым образом падал на лицо, превращая парня в кровожадного клоуна со зловещей улыбкой. Усиливая впечатление, из-под края вязаной шапочки, прикрывающей волосы, высовывалась ярко-синяя завитушка.
До сих пор краска не отмылась! Так мастерски получилось заколдовать птичку, даже гордость берет. Столкнись мы с новеньким где-нибудь в коридоре или на лекции, непременно позлорадствовала бы, но сейчас я, как последняя идиотка, пряталась в старом шкафу на мебельном складе… Не до издевок, знаете ли.
Тяжелая пауза затягивалась. Он явно наслаждался зрелищем стиснутых, как селедки в бочке, новых товарищей по команде.
– Магистр Гариф, здесь никого нет! – наконец крикнул Коэл.
Мы дружно перевели дыхание.
– Команда, встретимся завтра, – тихо произнес он с непередаваемой интонацией победителя огнедышащих драконов и закрыл дверцы, оставив нас в глухой темноте.
– Вот кретин, – обреченно вздохнул Илай.
– Он? – жалобно шмыгнул носом Дин.
– Ты!
Словно подтверждая вердикт, Дживс снова звонко чихнул.
Глава 4
На крючке
Появление бумажной птички на следующий день, точно в середине занятия по высшей магии, воспринялось как неизбежное зло. Летунья появилась в щели под дверью, застряла на некоторое время и суматошно задергалась. Я делала вид, будто слушаю объяснения Армаса, и молилась академическим богам, чтобы птаха намертво застряла, но нет – она вырвалась на свободу. Стремительно разрезав воздух, записка пересекла аудиторию и закружилась над моей головой.
Магистр прервался на полуслове и вперил в меня немигающий взгляд. Одногруппники зашептались, завертелись и, в общем, обстановка воцарилась весьма нервная.
– Адептка Эден, ваше? – выгнул бровь Армас.
Отпираться не имело смысла, но я все-таки промычала:
– Не уверена.
– Как успехи с дополнительным заданием? – намекнул он, что самое время продемонстрировать мастерское обездвиживание зачарованных предметов.
– Ну…
Народ сдавленно захихикал.
– Проверим? – почти по-дружески предложил он.
Подняла голову. Сложенная бумаженция нахально нарезала круги. Пытаясь потянуть время, в надежде, что у Армаса лопнет терпение и он сам подрежет крылья посланцу, я размяла плечи, похрустела пальцами.
– Адептка Эден? – не сдавался магистр.
Ладно, недоделанный почтовый голубь, если ты сейчас не издохнешь, то сегодня на одного Коэла Брокса в нашем мире станет меньше! Я громко щелкнула пальцами. Из хвоста пичуги вырвалось дымное облачко.
– Внезапно, – с каменной физиономией прокомментировал Армас.
– Сама в шоке, – призналась я, вызывая новую волну сдавленных смешков.
Тлеющая обездвиженная птица упала на страницы раскрытого учебника по высшей магии. Пришлось ее схватить и хорошенько потрясти, чтобы не дать разгореться пламени.
– Читайте, – развел руками Армас.
– Кхм… – Я начала разворачивать обугленную с одного края бумажку.
– Стоя, – добавил он.
Мысленно обозвав магистра тираном и громыхнув стулом по дощатому полу, я поднялась и кое-как расковыряла на совесть сложенную птичку. Посреди испещренного заломами листика прятались крупные печатные литеры: «Помоги!»
Что за идиотские шутки посреди бела дня?!
Тревожное послание мелко задрожало. Тонкие чернильные линии засветились и исчезли. В одно мгновение от записки не осталось ни следа, только пустой сероватый клочок бумаги с почерневшей каемкой.
– Мы все жаждем узнать, адептка Эден, – поторопили меня.
– Она пустая, магистр. – Я продемонстрировала бумажку.
– Очень предусмотрительно. Садись… – хмыкнул Армас, но поспешно оговорился: – Садитесь, адептка. За выполнение дополнительного задания «удовлетворительно».
– Я могу лучше, – буркнула, со злостью плюхаясь на стул.
– Верю, – согласился он и обратился к слушателям: – В этой аудитории записки запрещены. Всем ясно?
Народ опустил головы и едва не уткнулся носами в парты. Вообще было бы странно, подай кто-нибудь голос и с жаром поклянись, мол, ни-ни, ни разу, вообще никогда.
Состроив вид, будто с незатухающим энтузиазмом, подогретым низким баллом, переписываю формулы за пляшущим по доске меловым стержнем, я попыталась выяснить, кому из друзей настолько срочно понадобилась помощь, что пришлось написать во время занятий. Почему-то в голове крутилась идиотская мысль, будто Тильда застряла в комнате для девочек…
Я начертила посреди чистого листа неровный круг и быстренько прикрыла ладонью, пока по линии бежала яркая искорка. Внутри отчерченного контура появился кусочек белой мелованной бумаги из конспекта подруги.
«Ты мне писала?» – быстро накорябала я.
«Я все еще тебя игнорирую! – немедленно отбрила она, но тут же добавила: – Зануда объявил об общем сборе после занятий. Идем?»
«Зачем?»
То есть встряхнули только меня, остальных просто попытались согнать в кабинет и устроить кружок дружбы.
«Так и быть, займу тебе место в столовке», – поменяла гнев на милость Тильда и потушила магическую связь.
Бади на вопрос ответил лаконичным «нет». Дживс витиевато объяснил, в каком разукрашенном гробу после вчерашних коллективных объятий в шкафу видел мою помощь, но попросить перевести мудреную фразу со старомагического, конечно, не преминул. Не обращая внимания на стенания, я разорвала переписку. На Форстада пожалела чистый листик, но не успела встряхнуть чернила в иссякающем пере, как по листу прочертилась искра и начали проявляться написанные твердым знакомым почерком литеры.
«У меня не спрашиваешь?» – полюбопытствовал Илай, видимо, узнавший о переписке от сидящего рядом верного пажа.
«Нет», – сухо ответила я в манере Джера Бади и погасила магию.
Но по листу вновь пробежала искра, Форстад принялся насмехаться откуда-то из другого конца замка:
«Вдруг я смертельно ранен?»
Ну да, издыхающий аристократ дрожащей рукой пишет записку, высасывает последние силы, чтобы заколдовать птичку, лишь бы бывшая подружка сбежала с занятий и успела к последнему сипу, а лучше на хрупких плечах дотащила до лазарета. Очень логично.
«На погребении прочту трогательную речь», – сердито ответила я.
«И все?!»
«Очень трогательную речь».
Коэлу, конечно, писать не стала, много чести.
Когда я вышла из кабинета, то первым делом выкинула пустую записку в урну, где ей было самое место. Если кто-то надо мной просто шутил, то, как показывал опыт выживания в старшей магической школе, не можешь укусить противника – гордо проигнорируй. Он устанет ждать и расхочет шутить.
В столовую пришла последней и с удивлением обнаружила за нашим столом неожиданное оживление, какого не наблюдалось с самой осени. Помимо моих друзей на обед собрался цвет аристократии в полном составе, в смысле, в количестве трех штук. Если Илай с Дживсом и раньше не пренебрегали местной кухней, то присутствие Троя Остада по-настоящему удивляло. Может, под домашний арест в качестве наказания посадили?
Пристроившись на край стола, я немедленно полюбопытствовала:
