Санна Сью "Маленький сюрприз для лжеца"

Она уже далеко и этого не слышит. Поэтому пока не знает, что попалась. Теперь я выясню все её секреты.

Глава 2

Вероника

В груди закручивается настоящая буря. Мало того что я перенервничала, потеряв Лину. Думала, что с ума сойду, пока её нашла, а когда нашла…

Как такое возможно? Это ведь уму непостижимо! Мистика настоящая и просто невероятное стечение обстоятельств, которое переворачивает сейчас наши с дочкой жизни с ног на голову, и я не имею понятия, что мне со всем этим делать. Я точно знаю, чувствую, это только начало. Руки подрагивают, и я закусываю губу, чтобы не вырывались судорожные вздохи.

Спокойно!

Я обязательно все обдумаю, но чуть позже. Когда немного успокоюсь и серьёзно поговорю с Линой – на первом месте её бунт, потом всё остальное. Это же надо было додуматься такое провернуть!

Выходим за ворота стройки – вот ещё непонятный момент: что Вольцев на ней делает? Он же ресторатор и живёт почти в столице. Приехал к знакомым? Но что тогда делает в недостроенном пансионате? Почему один? Голова готова взорваться от потока вопросов, а сердце выпрыгнуть из груди от эмоций. Я уже смирилась с тем, что никогда в жизни этого подлого лжеца не увижу, и здрасти – вот он! Объявляется почти на пороге моего дома и тут же общается с дочкой. Нашей общей дочкой, о которой он не знает и знать теперь уже не должен. И про него, кстати, никто не знает, кроме сестры. Но Динка у меня могила, за неё я спокойна. А вот Лина…

– Мам, а откуда ты знаешь, как дядю зовут? – спрашивает она, словно пытается добавить мне страхов.

А вдруг он её узнал? Бывает же такое в фильмах и книгах. Боже! Только не это! Я уже ничему не удивлюсь со своим-то везением.

Так, надо успокоиться и провести беседу с мелкой шантажисткой.

– Мне другие дяди сказали. Дочь, ты понимаешь, что сделал? Понимаешь, что так нельзя? – отмазываюсь поспешно, беру себя в руки и перехожу к главному, пока мы не дошли до дачи. – Ты только представь, если бы я молча пропала и ты бы не знала, где я, что со мной и когда вернусь – хорошо бы тебе было?

Малина надулась и сопит. Понятия не имею, раскаивается она или нет. У дочери и так характер не сахар, а недавно этот первый переходный возраст, похоже, начался. Очень не вовремя.

– Я не хочу быть Игорьевной, – упрямо выдаёт свою главную претензию дочь.

– Не Игорьевной, а Игоревной, я тебе сто раз говорила.

– Всё равно не хочу!

Как объяснить пятилетней девочке, что кроме «хочу» есть «надо»? Я тоже не хочу замуж за Игоря. Да я вообще не хочу замуж! Но для того, чтобы получить в ближайшем будущем свободу и финансовую независимость – надо. Но ведь про это ребёнку рассказывать не стоит. Неправильно это. И вообще, я надеюсь, что Малине никогда в жизни не придётся оказаться в подобной ситуации. Нам главное из дома её деда вырваться.

Мой отец – тяжёлый человек с домостроевским воспитанием, настоящий абьюзер, который умудряется держать в кулаке всю семью, состоящую из пяти женщин. Ну как держать…

Моя бабушка – мать отца – всю жизнь прожила с дедом, который был ещё хуже. Поэтому когда после смерти мужа она переехала в дом единственного сына, то вздохнула куда свободнее и даже не думает о чем-то с ним спорить.

Моя матушка тоже выдрессирована отцом смолоду и делает вид, что счастлива.

А моя сестра Дина – вот она умница. Она куда сильнее меня, а главное – хитрее. Она умеет приспособиться, затаиться и ждать своего часа. И моя дочь Лина…Эта сама кого хочешь построит. Она дедушкина звездочка, поэтому она не считается.

Поэтому остаюсь только я – паршивая овца, которая родила дочку неизвестно от кого и вообще позор семьи. Я отдуваюсь за всех. И все мои попытки взбунтоваться каждый раз выходят мне же боком.

В первый такой бунт я забеременела Малиной от первого встречного. Кстати, имя дочери – тоже бунт, отец хотел назвать её Татьяной. С Никитой я познакомилась на пляже в девятнадцать и переспала с ним назло отцу, чтобы не выходить замуж по его указке. Я не знала о Нике ничего. Даже фамилии. Он просто мне понравился и показался опытным мужчиной. А вот результат нашей случайной связи превзошёл все ожидания, когда через месяц тест на беременность показал две полоски.

Скандалище был жуткий! Но в итоге замуж я тогда так и не вышла, зато появилась на свет моя дочка. Наверное, папуля не отвёл меня под конвоем на аборт только потому, что прекрасно понимал, какой прекрасный рычаг давления на меня я ему преподнесу.

Хотя хочется верить, что он просто не настолько жестокий.

– Лина, мы говорили с тобой об этом, – понимаю, что пауза затянулась, выскакиваю из воспоминаний и продолжаю читать дочери нотацию. – Не нужно так реагировать, в твоей жизни ничего не поменяется. А если и поменяется, то к лучшему.

От стройки до нашего дачного дома километра два. За деревьями уже видна его крыша, и мне нужно успеть провести с дочкой беседу, пока мама и бабушка не принялись её облизывать с ног до головы и причитать, роняя слёзы.

– Он некрасивый и старый! – артачится мелкая.

А мне хочется рвать на себе волосы! Я вообще не могу с ней справиться последнее время.

Игорь обычный, среднестатистический мужчина под сорок. Я не знаю, что именно в его внешности так раздражает дочь. Вообще не понимаю, как её приструнить.

– Это вообще ерунда! – пытаюсь найти аргументы. – Дедушка у тебя разве молодой? Красивый? Но ты же его любишь!

– То дедушка! Дедушек не выбирают! А мужей выбирают.

Иногда Лина своей логикой меня вводит в ступор, аж руки опускаются.

– Ну вот когда будешь выходить замуж, тогда и начнёшь выбирать, а сейчас моя очередь, и я считаю Игоря красивым.

Дочь на месте встаёт, как вкопанная.

– Ты что, мама?! Вот дядя Никита со стройки – красивый, а Игорь – нет!

Эх, не поспоришь. Сравнения с Вольцевым мой жених не выдерживает. Но это только внешне. Зато Игорь Руденко не лжец, не изменщик и не кобель.

Мы ещё месяц назад с Игорем откровенно поговорили и пришли к согласию: пробуем жить вместе, но если вдруг один из нас поймёт, что из этого ничего не вышло, то спокойно, без скандала разводимся.

Если честно, я уже заранее знаю, что так и будет. Мне нужно потерпеть всего год, а потом свобода. Но зато Малина получит фамилию, отчество, запись в свидетельстве о рождении, а я – печать в паспорте, что таки кто-то брал меня замуж, и тогда отец отстанет! Дальше я смогу жить так, как хочу.

Сестра, правда, называет меня дурочкой и мечтательницей. Говорит, что Игорь на меня давно слюни пускает и ни за что не выпустит из своих цепких лап. Но я не верю. Он хоть и влюблен в меня, но очень спокойный, внимательный и деликатный – даже на интиме не настаивает и не попрекает меня незаконнорождённой дочкой. Хитроумная Динка советует оставить Малину родителям и ей, а самой уйти из-под крыла отца, чтобы стать независимой, а дочь забрать позже. Но я никогда в жизни на такое не пойду. Я жить не смогу без Лины. Динка просто не знает, что такое иметь ребёнка.

Входим в ворота, и навстречу нам кидается мама:

– Ягодка моя сладкая, – со слезами обнимает Лину, падая перед ней на колени, – бабушка чуть ноги не потеряла, пока по улицам бегала тебя искала.

Действительно, мы все, как только обнаружили пропажу, вылетели на улицу и понеслись по посёлку. Дома оставили лишь старенькую бабулю на случай, если Малина вернётся. Отец и Игорь поехали искать на машинах, Динка на скутере, а мы с мамой пешком. Мы пробегали минут тридцать, точно. Наткнуться на рабочего повезло мне. И только тогда я дала отбой и пошла за дочкой, а все остальные ждали нашего возвращения во дворе.

– Малина, ты зачем это сделала? – строго спрашивает дед, но на мелкую его тон вообще не производит впечатления.

А я вот помню, как тряслась в детстве от одного лишь его грозного взгляда.

– Ты знаешь, дед, – насупившись, заявляет она ему, – я не хочу…

– Мала ещё что-то хотеть и условия диктовать. Чтоб ты понимала! – прерывает отец нелицеприятные высказывания внучки о будущем зяте.

Игорь тоже стоит во дворе и все прекрасно понимает. Неудобно перед ним жутко.

– Лина! А ну-ка идём со мной, ты грязная, как поросёнок. Где лазила? – переключает разговор с неудобной темы сестра и подходит к нам.

И я почти уверена: дай Динке волю, она бы сейчас прочитала Лине лекцию о том, как правильно убегать из дома.

– На стройке была, Дина! – с готовностью делится дочь приключением. – Я там познакомилась с таким весёлым дяденькой. Он очень смешно про летающую тарелку врал.

О! Даже дочке умудрился наврать за пять минут общения. В этом весь Вольцев! Ненавижу!

– Идём, расскажешь подробнее, – тянет Дина призывно руку к племяннице, и та с готовностью вырывается от бабушки и бежит к тётке.

Сестра ведёт Малину в дом, а я спешу за ними. Мне хочется одновременно и поделиться с Динкой произошедшим, и высказать все за дурное влияние на племянницу – уверена, это наслушавшись её вольнодумных речей мелочь сбежала.

– Пойду тоже освежусь и приведу себя в порядок, – сообщаю родственникам, а на Игоря смотрю виновато.

Представляю, как ему неприятно. Он ведь прекрасно все понимает.

Догоняю девчонок на лестнице, ведущей на второй этаж, где расположены личные комнаты. Они оживленно переговариваются и смеются. Динке двадцать три, всего на два года меньше, чем мне, а кажется, что ей тоже пять, как Лине. Вот что за человек? Вместо серьёзной, строгой беседы она племянницу развлекает. Неужели не понимает всей опасности?

– Лина, мы не договорили, но ты будешь наказана, – говорю строго, едва их догнав.

Мне опять приходится брать на себя роль кнута, ведь вокруг одни пряники. Как я от этого устала!

– Ой, да не драматизируй. Что бы с ягодой случилось в элитном курортном посёлке? – легкомысленно отмахивается от моих слов сестра.

Вот! Я у них словно надоедливая муха! Мне хочется скорее уехать подальше от семьи, в том числе и из-за подобных высказываний сестры. Я хочу сама воспитывать свою дочь. Так как считаю нужным. И обеспечит мне все это Игорь. Иначе никак. У меня нет ни образования, ни денег. Сама я с ребёнком не выживу. Динка всё это знает, поэтому смотрю на сестру с упрёком. Под моим взглядом она отводит свой и замолкает. Надеюсь, осознаёт, как не права.

– Иди в мою комнату, Дина, мне нужно тебе кое-что сказать. Я сама посажу Лину в ванну, – отрезаю холодно и беру дочь за руку.

Завожу в детскую и закрываю дверь перед носом Динки, чтобы показать обеим всю серьёзность проступка.

Быстро и молча полощу Лину, выдаю чистые вещи, а потом собираю в комнате все гаджеты, а у крупных вытаскиваю шнуры, и выдаю дочери книгу.

– Мама! – возмущённо вопит дочь, догадавшись, что наказание-таки будет, и я не шутила. – Ты очень злая!

Мне хочется плакать. Я чувствую себя так, будто борюсь с ветряными мельницами.

– Читать, пока я за тобой не приду, – сухо бросаю и иду разбираться со следующей малолеткой.

Динка развалилась на моей кровати и листает телефон, но, завидя меня с кучей шнуров и гаджетов, садится прямо:

– Да ты чего озверела-то, Ник? Ну прогулялся ребёнок! В первый раз, что ли? – пытается она выгородить племянницу. – Вспомни, как мы в её возрасте вообще чуть в город не ушли!

– Не потакай ей! Ты знаешь, куда она дошла и с кем познакомилась?

– С красивым строителем. Что тут такого? Или ты подозреваешь, что он мог оказаться педо… – выдыхает сестра и зажимает рот рукой.

– Совсем уже? Завязывай! Она с Никитой Вольцевым познакомилась! С отцом своим!

– Да ты что?! Вот это поворот! – Динка вскакивает с кровати и начинает метаться по комнате. – Так это же здорово! Теперь тебе не придётся выходить замуж за унылого Игорешку. Расскажи красавчику про дочку, и пусть он её признает!

– Дина, у тебя что, склероз? Ты забыла, как я с этой целью ездила к нему год назад и что из этого вышло? Я больше никогда в жизни не буду тебя слушаться! Всё, я в душ, а ты не смей выпускать ягоду!

Я ухожу в свою личную ванную, хлопнув дверью – нервы ни к черту, – встаю под струи воды и мигом переношусь в воспоминаниях на год назад, когда поддалась на уговоры сестры, ввязалась в аферу и разбила себе сердце, связавшись с Никитой Вольцевым.

Глава 3

Год назад

Отец окончательно озверел и принялся на меня давить особенно сильно:

– Ты понимаешь, как мешаешь моему продвижению наверх? Соображаешь, что из-за того, что у меня такая дочь, я не могу серьёзно углубиться в политику? Как я могу ратовать за чистоту и строгость нравов, когда у меня дочь – распущенная женщина?! – вопрошал он грозно.

Благо от нелицеприятных эпитетов воздерживался. Пока.

А я привычно огрызалась:

– Папа, в наше время никого не удивить отсутствием мужа и отца. Скажи всем интересующимся, что я забеременела искусственным путем.

– Никого не волнует?! – буквально взвился отец и повысил голос. – Да это даже дочь твою волнует! Но тебе плевать! Что ты за мать такая, раз даже не знаешь этого?!

Я знала. Малина недавно начала живо интересоваться отсутствием отца. Спрашивала, где он, почему его зовут как дедушку Давидом – это она как раз узнала о том, что она Малина Давидовна, – и знает ли папа о ней. Пока мне удавалось тему заминать, но, видимо, Лина эти вопросы не только мне задавала. Как же некстати!

– Я хорошая мать и не даю повода обвинять себя в распущенности! Тебе не в чем меня упрекать! – не выдержала наезда и повысила голос.

– Это потому что сейчас я принимаю меры, и ты боишься оступиться! Потому что я слежу за тобой.

Отца было не переубедить, он поставил на мне клеймо ещё пять лет назад и, что бы я ни делала, что бы ни говорила – всё пропускал мимо ушей.

– Неправда! Я бы смогла доказать, что это не так, если бы ты дал мне возможность уйти! – выпалила я и прикусила язык.

Ох, зря я… Ведь знала, что не стоит начинать этот разговор. Сейчас отца понесёт…

– Не дождёшься! Я не из тех, кто позволяет детишкам непотребства на заработанные родительским трудом деньги! – О, ну вот и началось… Прикрыла глаза, считая про себя до десяти и обратно. – Выйди замуж, дай моей внучке фамилию и отчество отца и тогда делай, что хочешь!

Наверняка опять нашёл какого-то удобного идиота. Сил нет! Какой это будет по счёту жених? Третий? Четвёртый?

– Я тебе не рабыня, и мы не в средние века живём! – огрызнулась зло и отчаянно.

– Ты дождёшься, Вероника, что я приму меры. Не зли меня! – только этого и ждал отец, чтобы перейти к любимой части наших споров – запугиванию.

Он не раз заявлял, что лишит меня материнских прав, удочерит Малину, а меня выгонит. Это было страшно, потому что от своего отца, с его связями, я могла ожидать чего угодно.

Поэтому в тот момент я прекратила спор и в слезах помчалась в свою комнату. По дороге я наткнулась на Динку, тогда-то она мне и озвучила свою гениальную идею.

– Опять? – едва разглядев мои слёзы, сестра обняла меня и утащила в свою комнату.