– Пять лямов, сказал же! – махал перед моим носом незажженной сигаретой.
Слушая его, еще не до конца осознавала, что от меня требуется. И, естественно, не верила ни единому слову. Чтобы папа подставил семью таким образом? Да быть этого не могло! Он же с нас пылинки сдувал и вообще не давал ни о чем тревожиться.
– Но… – не нашлась что ответить. Мысли начали метаться в поисках вариантов спасения, но бились лишь о стены, будто это не отца сегодня опустили в могилу, а меня. – Я могу взять кредит?
– Зай, ну ты сама подумай, кто даст тебе такую сумму? С зарплатой учительницы музыкальной школы, – он хрипло рассмеялся. – Так что нам решать, как ты будешь отдавать и сколько.
– Что вы предлагаете? – меня медленно накрывала паника. Грудь сжало, а в животе похолодело от ужаса.
– Танцевать, петь умеешь? – прикурил наконец-то, выпуская в сторону тонкую струйку дыма.
– Нет, – хрипло ответила. Правда, и то, и то я прекрасно умела. За плечами школа искусств, но с бандитами этой информацией делиться не торопилась.
– Тогда какие вопросы. Будешь делать то, что умеешь. Играть, блядь.
На мгновение меня отпустило. Паника начала отступать, и я ощутила облегчение оттого, что все оказалось не настолько страшным, как я успела себе нафантазировать.
– Голой, – добавил Баз.
– Нет, я не согласна! – внезапно прорезался голос. – Что значит голой?
– А то и значит, зая. Голой сядешь за рояль и будешь наяривать. А если приглянешься кому из гостей, то и в ВИП-комнату с ним сходишь, – подмигнул он.
– Что значит в ВИП-комнату? – сердце ухнуло куда-то в пропасть.
– Ну ты что, первый день живешь? То и значит. Ублажишь гостя тугими дырочками, они у тебя, надеюсь, не распаханы, и пойдешь с хорошими чаевыми домой.
– Как… продажная женщина? – задрожали губы. Я не то что ни разу не занималась сексом, я даже перед мужчиной не обнажалась. А он мне предлагал такое!
– Как девочка, работающая в элитном заведении и с хорошей крышей, – рассмеялся он.
– Но я ни разу… – из воспаленных глаз снова заструились слезы.
– Да ладно! Целка, что ли? – захохотала мерзкими голосами троица. – За это тройной тариф! Но ты не переживай, сегодня только вольешься в коллектив, так сказать, – хохотнул он. – Вечером начнешь. Сегодня у Барона день рождения. Будет много солидных гостей. Порадуем именинника, что мы так быстро выполнили его приказ, – кивнул бородачу, чтобы уводил меня.
– Подождите! – крикнула, останавливая своего конвоира. – А что, если у меня неподходящая фигура?! Зачем вам толстые и с целлюлитом на сцене?
– Так ты за это переживаешь? – Баз снова сделал шаг ко мне, посмеиваясь. – Так давай мы оценим, – плотоядно улыбнулся. – Ну, давай, покажись во всей красе. А мы решим, понравится ли Барону такой подарок или нет. А то, может, самим опробовать? Не боись, целку не тронем. Давай-ка, раздевайся!
Глава 3
– Давай-ка, раздевайся, – прозвучал голос из кошмарного сна.
– Нет, я не переживаю за то, как буду выглядеть, – нашла в себе силы ответить и посмотреть в глаза этому мужчине.
– А что так? Струсила? – гаденько засмеялся этот мерзавец.
– Просто не стану делать это сейчас, – наивно верила, что до вечера у меня будет возможность что-то придумать. Как-то избежать публичного позора и падения на самое дно.
Еще утром казалось, что жизнь не может быть хуже без родителей. Как же я была глупа! Тогда это еще было хоть и жалким, но существованием. И постепенно все вошло бы в русло. Я бы смирилась с утратой и свыклась с тоской. Теперь же моя реальность стремительно превращалась в настоящий ад.
– Хер с тобой. Некогда мне возиться с разными… Отвези ее к Энджел. Пусть приведут в товарный вид. А то пока смотреть страшно. На такую встанет только у извращенцев.
– Будет сделано, Баз.
И снова меня куда-то потащили. Запихали в здоровый внедорожник и зажали с двух сторон. Будто я могла куда-то сбежать от этих машин смерти.
По дороге до моего очередного места пыток я думала о том, как там баба Шура. Пришла ли в сознание? А если нет, то вызвал ли ей кто-нибудь скорую? И если так, то наверняка меня уже объявили в розыск. Значит, очень скоро меня отыщут и спасут из этого рабства. Потому что вычислить машину по видеокамерам в наше время не проблема. Нужно только переждать, и все будет в порядке.
Энджел оказалась эффектной девушкой лет тридцати, с большим бюстом и накачанными губами. Разговаривать она со мной не стала. Посмотрела на меня и тут же воткнула в уши наушники, разложив меня на кушетке и отдирая сахарной смесью волосы с моего тела.
Пытки продолжались несколько часов. Мне даже сделали маникюр и педикюр. Мастера менялись, но никто не обмолвился со мной и словом. А мне хотелось кричать о помощи. Но, видимо, я не первая такая бедолага, которую силой притащили в притон к Базу.
Под конец мне сделали макияж, подчеркнув орехового цвета глаза, а мои длинные каштановые волосы закололи в высокую прическу.
Когда я вышла к своим похитителям, захотелось провалиться сквозь землю.
– Энджел, а че шмотки ей не выдала? Она так и будет ходить в этом мешке? – крикнул Борзый хозяйке салона, в то время как бородатый пожирал меня глазами.
– Я вам не магазин. Нужны шмотки – иди и купи, – впервые за весь вечер подала голос блондинка. – К тому же,они ей будут не нужны.
– И правда, – загоготал бритоголовый. – А че? Если под мешком окажется такой же зачетной, то я б вдул.
– Слышал же, целка. Бабок не хватит расплатиться, – пробурчал бородатый и, снова схватив меня за руку, потащил на выход.
Когда мы вернулись в притон, меня сразу же привели за кулисы. Десятки девушек бегали из стороны в сторону практически в чем мать родила. Их прикрывали лишь тонкие полоски, украшенные блестящими камнями и пайетками, на головах у многих из них было что-то похожее на шапки из перьев, а каблуки у босоножек казались такими высокими, что я не понимала, как они могут не просто ходить, но и танцевать в таком образе.
– Эй, ты! – подошла ко мне женщина лет сорока в обтягивающем золотистом платье, с выбеленными, практически до седины, волосами и алыми губами. – Пианистка? – ткнула в меня длинным черным ногтем.
– Да.
– Иди за мной, – отвела меня в закуток, где сидели девушки с инструментами.
В отличие от меня, они смеялись и переговаривались, кое-кто просматривал ноты.
– Возьми ноты. “Feeling good” Нины Симон знаешь? – спросила женщина.
– Да, играла пару раз, – растерянно смотрела на нее.
– Вот и отлично! Сегодня играешь только ее, – тут же потеряла ко мне всякий интерес. – Так, девочки! Найдите обувь новенькой и выдайте ей костюм. И чтобы через сорок минут были за кулисами! Поняли?!
– Поняли, Виола! Поняли! – хором ответили девушки.
– Эй, ты! – позвала меня миловидная брюнетка, похожая на Лайзу Минелли. – Иди сюда, – поманила меня к вешалке, откуда свисала гора бус.
Она сняла с оттуда что-то похожее на кучу жемчужных нитей.
– Держи! – вручила мне. – Костюм.
– Что? – шокированно хлопала глазами, переводя взгляд с нее на бусы и обратно. – Вот это костюм?
– А что ты думала? – рассмеялась она. – Что тебе вечернее платье выдадут?
– И вы правда играете обнаженными? – до конца не верила в абсурдность происходящего.
– Конечно! Кто платит деньги, тот и заказывает музыку!
– А все остальное?
– А что остальное? – лукаво сощурилась она
– ВИП… – не смогла даже озвучить эту мерзость.
– Кто-то да, кто-то нет. Каждая вправе сделать выбор. Но когда слышишь суммы, предлагаемые всего лишь за час в компании серьезного мужчины, то сомнения отпадают.
От подобных заявлений я совсем пала духом.
– Значит, нет шанса избежать обнажения? – затряслись губы, и подкатили слезы.
– Не вздумай плакать. Виола и Баз потом три шкуры спустят и оштрафуют. Давай лучше покажу, как это надевать, – забрала у меня из рук костюм, выжидающе смотря на меня.
– Что? – не понимала, чего она от меня хочет.
– Раздевайся! – закатила она глаза. – Или как я должна это на тебе крепить? Я оглянулась на девушек. И, убедившись, что никому нет до меня дела, робко начала расстегивать блузку.
– Приехал! – забежала в раздевалку высокая рыжая красотка. – Приехал!
– Уже? – всполошились мои подруги по несчастью.
– Он никогда не приезжал так рано, – начали они выглядывать за дверь, будто тот, о ком они шептались, мог в любой момент зайти.
– Я так волнуюсь, – покусывала палец рыжая.
– Да не волнуйся. Сегодня он тебя явно не выберет! – усмехнулась шатенка, игнорирующая всеобщее возбуждение и спокойно красящая губы.
– Он два раз уже приглашал меня! Значит, я его фаворитка, – зыркнула на нее рыжая.
– Два раза ты, два раза другая. Подумаешь, достижение!
– Что происходит? – я посмотрела на свою новую знакомую. – О чем они говорят?
– Барон приехал, – взволнованно произнесла брюнетка.
– Барон? – нахмурилась. Я уже слышала от База это прозвище, но не сильно придала этому значение.
– Да, Драго Ибраев-Плахотин. Его называют Бароном. Все это принадлежит ему, – обвела она глазами раздевалку.
– Этот бордель?
– Это не бордель! Кабаре! – оскорбилась девушка. – И не только. Полгорода его.
– Но почему девушки так ему рады?
– Попасть к нему в благосклонность – большая радость. Он задаривает девочек подарками, осыпает деньгами и обеспечивает протекцию.
– И что? Все они хотят к нему в ВИП-комнату?
– Конечно! – изумленно посмотрела на меня брюнетка. – К тому же он такой красавец!
– И ты?
– И я.
Больше мы не разговаривали. Она помогла мне избавиться от одежды и закрепила на шее жемчужный ошейник, от которого расходились нити к рукам и закреплялись на запястьях. Нити падали бусами на грудь, живот, спину и бедра. – Пока можешь накинуть халат.
Когда мы прошли за кулисы и девушки начали раздеваться, меня заколотило. Мне стало так страшно, что я не могла даже пошевелиться.
– Не тормози! – торопила меня новая знакомая, стягивая с меня халат и выталкивая на сцену, где уже стояли инструменты.
К счастью, она оказалась отвернута от зрителя и нас отделяла от зала перегородка. И стоило мне опуститься на стул, как сцена пришла в движение и вместо темного закулисья мы оказались в центре света прожекторов.
Я чувствовала на себе сотни глаз, но не могла даже пошевелиться. Пульс участился, на лбу выступила испарина. Еще немного, и я потеряла бы сознание.
Но заиграл саксофон. Я понимала, что дальше начинается моя партия, и словно на автомате положила руки на клавиши. Пальцы жили своей жизнью, играя такую знакомую каждому мелодию. Где-то позади пела солистка. Но я ее слышала будто сквозь вату и собственное тяжелое дыхание.
Последний аккорд, глубокий вдох. Я впервые решилась поднять взгляд в зал и попала в капкан черных, беспросветных глаз, обещающих мне погибель.
Я не знала, кто этот мужчина, сидящий по центру зала. Не видела толком даже его лица, потому что он не разрывал зрительного контакта со мной. Но отчего-то поняла: это Он.
И он. Меня. Заметил.
Глава 4
– Ты, – кивнул мне незнакомый мужчина в черном костюме и с наушником в ухе, поймав меня в гримерке.
– Я? – обернулась по сторонам, пытаясь понять, не обознался ли он.
