– Развилка тоже до сих пор не появилась, – добавил бородатый толстяк.
– Смотрите, колея сходит с тропинки! – выкрикнул плечистый малый, переместив ствол мушкета вправо. – Уверен, повозка спрятана вон за теми деревьями.
Спрыгнув на землю, Октавио пошел быстрым шагом в указанном направлении и вскоре достиг скалистой возвышенности, возле которой состоялась первая встреча с волками. Повозка была на месте. Тщательное изучение примятой вокруг нее травы должного результата не принесло. Лишь разбитый фонарь, перепачканный сажей, по-прежнему лежал на своем месте.
– Ну, как успехи? – спросил бородатый толстяк, встав напротив темного пятна, оставленного выгоревшим маслом.
– Невероятно! – вырвалось из груди Октавио. – Здесь везде отпечатки лошадиных копыт и моих сапог.
– А вы что собирались увидеть?
– Следы волчьих лап. Кровожадные твари крались сюда со стороны тропинки.
– Получается, вас одурачили призраки.
– Какие еще призраки?
– Мало ли сколько неприкаянных душ скрывается во тьме. Помню, возвращался я под вечер с ярмарки и немного заплутал в лесной чаще. Налево свернул – бурелом сплошной путь заслоняет. Направо – овраг глубокий тянется. Вдруг гляжу, из-за ближайшего дерева старуха навстречу выходит. Сгорбленная такая. Со спутанными волосами. И нос крючком – аж до самого подбородка достает. Я в испуге зажмурился. Думаю, сейчас точно концы отдам – ей-богу на тот свет за собой утянет. А когда через минуту глаза открыл, от старухи и след простыл. Будто ее и не было вовсе. Домой, конечно, потом попасть удалось. Только вот беда – с тех пор она ко мне по ночам являться стала. Подойдет к кровати, сядет в ногах и давай бормотать на непонятном языке. Свихнуться можно.
– Да это ведь Эбигейл! – не выдержал Октавио, найдя поразительное сходство между старухой из рассказа бородатого толстяка и той ведьмой, прикидывающейся знахаркой, что заморочила ему голову.
– Может быть. Однако в обоих случаях оружие вряд ли исправило бы положение.
– Чем же гадкую нечисть одолеть?
– Крестным знамением и молитвой. Неужели падре Антонио вам не объяснил?
– Разумеется, объяснил. И даже причастил.
– То есть дальше вас провожать не надо? – уточнил плечистый малый, выдернув из мушкета тлеющий фитиль. – Очень хочется успеть к ужину.
– Наверное, – кивнул Октавио, переложив пистолеты в походную сумку. – С призраками я и сам справлюсь. Главное, не перепутать их с настоящими живыми людьми или животными.
– Все еще сомневаетесь? – развел руками бородатый толстячок.
– Нет. Просто плохое предчувствие. Боюсь, не случайно дьявол решил сыграть со мной злую шутку. Что-то ему от меня нужно.
– У нас в телеге полно еды, – неожиданно влезли в разговор землекопы, подойдя к повозке последними. – И факелы для ночной езды тоже имеются.
– Вы на что намекаете? – вопросительно вздернул брови плечистый малый.
– Почему бы нам не помочь сеньору пересечь лес?
– Больше заняться нечем? Мы же тогда вернемся в деревню далеко за полночь.
– Сдается мне, – хитро прищурился бородатый толстяк, – наши друзья пекутся о том, чтобы не петь падре Антонио псалмы.
– Ошибаешься, – огрызнулся кто-то из землекопов. – Вдруг вместо волков и призраков по лесу бродит семейство медведей?
– При чем тут медведи? – заволновался самый младший член отряда, схватившись за эфес сабли.
– Успокойся! Про медведей к слову пришлось. А вот булькающий аргумент наверняка многих заинтересует.
– И сколько его у вас? – вмиг подобрел плечистый малый, уставившись голодным взглядом на горлышко бутылки, высунутой из-за пазухи землекопа.
– Пинт восемь будет.
– В таком случае с возвращением действительно стоит повременить. Что думаете, сеньор? Составить вам компанию до начала плоскогорья?
– Если дальняя дорога кого-то не отяготит, то я согласен, – прозвучал в ответ растерянный голос артиста.
– Значит, договорились! – подхватил идею бородатый толстяк. – Друзья, давайте развернем повозку в сторону тропинки!
Честно признаться, Октавио хотелось остаться одному, дабы поскорей предать ненавистную куклу земле. Однако от помощи тоже нельзя было отказываться, поскольку это выглядело бы неуважительно. В итоге кукла заняла место под ворохом вещей, уткнувшись носом в деревянный бортик.
Последующие четыре часа члены отряда, распределившиеся равномерно по транспортным средствам, предавались настолько шумному и безудержному веселью, что каждый лесной житель предпочел схорониться как можно дальше – включая некоторых хищников, отличающихся еще большей осторожностью, нежели их миролюбивые собратья. Когда же деревья расступились, открыв удивительный вид на зеленые холмы, чьи верхушки отбрасывали длинные тени, плечистый малый, умудрившийся к тому моменту захмелеть до такой степени, что едва ворочал языком, предложил устроить привал.
– Эй, кто-нибудь, сгоняйте живо за хворостом для костра! – промямлил он, чуть не грохнувшись с телеги в грязную лужу, разлившуюся после дождя аккурат при выезде из леса.
– Сейчас! – отозвались несколько относительно трезвых землекопов.
– Только надо проехать малость вперед, – добавил бородатый толстяк, щелкнув поводьями. – Держитесь крепче! Здесь куча выбоин!
Непродолжительная встряска, сопровождаемая грубой бранью, все-таки завершилась падением плечистого малого. Правда, ему посчастливилось приземлиться в траву, что являлось наглядной демонстрацией того, каким поразительным везением обладают пьянчуги. Но не потому, что бедняга отделался лишь легкими ушибами, а потому, что его мушкет давно валялся на дне телеги, иначе дело вполне могло бы окончиться самопроизвольным выстрелом.
– Говорили же держаться крепко, – хихикнул самый младший член отряда, тут же получив от соседа звонкую затрещину.
– Заткнись, дурень! Не то по возвращении домой тебя родная мать не узнает.
– Какая сволочь меня пихнула в спину?! – возмутился плечистый малый, с трудом поднявшись на ноги.
– Опомнись! – поспешил унять буяна бородатый толстяк. – Ты сам свалился.
– Вранье! Я точно ощутил удар!
Боясь ненароком стать свидетелем драки, Октавио объехал раскорячившуюся поперек тропинки телегу, высадил галдящих пассажиров, наперебой обсуждающих – кому именно предстоит попасть под горячую руку товарища, и уже собрался снова тронуться в путь, как вдруг позади раздался чей-то тоненький писк:
– Не торопись, приятель! Разве можно отказываться от просмотра столь захватывающего представления?
– Спорить не буду, искушение велико. И я бы с радостью остался поглазеть на ваши разборки. Да только мне необходимо успеть достигнуть подножия первого холма до захода солнца.
– Вы с кем там общаетесь, сеньор? – произнес кто-то хриплым басом, заставив Октавио тотчас обернуться и изумленно повести бровями, поскольку в десяти шагах от повозки стоял щетинистый детина, явно не владеющий даром переводить голос на высокую тональность.
– С тобой, – вырвалось машинально, хотя даже дураку было ясно, что пищали с гораздо более близкого расстояния.
– Так вы останетесь? – переспросил детина за невидимого собеседника.
– Посмотреть на драку?
– Нет. Поужинать.
– Хорошо, задержусь ненадолго.
– Тогда спускайтесь скорее вниз. Сегодня нас ждет жареный ягненок, который на открытом огне готовится очень быстро.
– Ну, подходи по одному! – выкрикнул плечистый малый, лихорадочно замахав кулаками над головой. – Всем зубы повыбиваю! Ха-ха-ха! Жевать нечем будет! И поделом! Нечего со спины подкрадываться, жалкие трусы!
Внезапно его колени подкосились, словно с противоположной стороны по ним ударили наотмашь оглоблей, – и буквально через секунду грузное тело пьянчуги рухнуло обратно в траву, откуда немного погодя послышался громкий храп.
– Все как обычно, – усмехнулся бородатый толстяк, вытащив из телеги составные части вертела. – Подскажите, выпивка у кого-то есть?
– Да, – протянул осушенную на две трети бутылку самый младший член отряда.
– Не мне, дружище. Судя по нервному напряжению, нашему сеньору тоже не мешает расслабиться.
– С чего ты это взял? – начал запинаться Октавио, тщетно пытаясь сохранить самообладание.
– Руки трясутся и глаза бегают, будто вы чем-то напуганы или вас одолели тревожные мысли.
– Ладно, пара глотков не повредит.
– Допивайте бутылку целиком. Нам уже хватит прикладываться.
Спустя полтора часа – одновременно с исчезновением солнца за горизонтом и появлением в небе луны – окраину леса осветили мерцающие огоньки, похожие издалека на свечение светлячков. Несколько ярких из них довольно скоро затерялись меж деревьев, а один тусклый медленно поплыл к холмам, раскачиваясь в такт завываниям ветра – уставшего прятаться от дневного зноя и теперь наверстывающего упущенное со страшной силой. Нетрудно догадаться, что тот огонек был свисающим с хомута лошади фонарем, который любезно предоставили землекопы взамен старого. Помимо этого они снабдили Октавио киркой и лопатой, не став вдаваться в подробности, зачем артисту, чьи гладкие ладони ни разу не покрывались мозолями, понадобились такие необычные предметы.
Поравнявшись с холмом, лошадь почувствовала, как натянулись поводья, и сбавила ход, пройдя по инерции еще немного вперед, пока сбоку не возникла глубокая канава, частично скрытая колючим кустарником.
– Лучшего места не найти, – прошептал себе под нос Октавио, коснувшись ногами каменистой поверхности. – Дна с тропинки совсем не видно, да и вообще туда вряд ли кто-то додумается залезть. Тем более с лопатой.
– Пр-р-р! – кивнула головой лошадь, словно понимая, о чем ей говорят.
– Вот видишь, тебе оно тоже нравится. Значит, на нем свой выбор и остановим.
– Пр-р-р!
– Тише-тише! Вдруг мы тут не одни.
– Пр-р-р!
– Успокойся! Я мигом!
Вскоре могилка была готова. Оставалось взобраться по покатому склону наверх, разыскать средь сваленных в кучу вещей длинноносую куклу, а дальше вернуться с ней назад и закопать, чтобы раз и навсегда избавиться от неприятных воспоминаний. Казалось бы – сущие пустяки, не требующие особых усилий. Но не успел Октавио преодолеть и половину пути, как со стороны повозки донесся до боли знакомый писк:
– Зря стараешься, приятель! Все равно тебе не удастся меня похоронить! Хи-хи-хи!
Сразу вслед за этим послышалось пронзительное ржание лошади, сопровождаемое нервным стуком копыт по камням.
– Если не хочешь идти дальше пешком, советую поторопиться! Ха-ха-ха! – продолжил смеяться невидимый собеседник. – Мое присутствие бесит твою подругу. Того и гляди она пустится отсюда наутек. Только у нее не получится со мной расстаться! Вот глупышка! Повозка-то покатится следом!
Разинув от удивления рот, Октавио стремглав бросился к повозке, вытащил из походной сумки пистолет и, взведя курок, выставил его перед собой.
– Кто бы ты ни был, немедленно покажись!
В ответ не раздалось ни звука. Лишь ветер по-прежнему завывал в вышине, нагнетая еще больше жути.
– Предупреждаю, я не шучу! Не покажешься по-хорошему, паршивец, придется применить силу!
И опять в ответ не раздалось ни звука. Благо лошадь при виде хозяина чуть успокоилась, тем самым придав ему хоть какую-то крупицу уверенности на положительный исход встречи с потусторонним существом. А в том, что невидимый собеседник относился к числу потусторонних существ, сомневаться не приходилось. В противном случае тот щетинистый детина тоже бы услышал его писк, режущий слух похлеще игры на расстроенном музыкальном инструменте.
– И долго мне так стоять?
– Хи-хи-хи! – наконец не выдержал паршивец.
– Пр-р-р! – тут же вздрогнула лошадь, с опаской покосившись на вертеп.
– Постой! – внезапно осенило Октавио. – Ты часом не тот бойкий мальчуган, что набивался ко мне в ученики? Этого еще не хватало! Ну, погоди! Вот поймаю, все уши оборву! Будешь знать, как не слушаться старших.
– Хи-хи-хи!
– Смейся-смейся! Недолго тебе осталось радоваться свободе. Завтра же вернешься домой, где отец твою спину в кровь хворостиной исполосует.
– Хи-хи-хи! Охота посмотреть.
– На что?
– На ваши кислые физиономии, когда вы узнаете, с кем решили связаться.
Сунув пистолет за пояс, Октавио начал обыскивать повозку. В течение пяти минут он перетряс каждый мешок, заглянул под каждый тюк, и даже раскрыл створки вертепа – хотя его размеры не позволяли мальчугану туда залезть, но, к сожалению, никого кроме носатой куклы не нашел. Причем для извлечения наружу мерзкого отродья, сумевшего непостижимым образом пропихнуть нос между двух плотно сцепленных друг с другом досок, пришлось взять трость и использовать ее в качестве рычага.
– Неужели почудилось?
– Как бы не так! – пропищало совсем рядом, отчего волосы на голове моментально встали дыбом.
Чтобы проверить страшную догадку, Октавио с опаской потряс куклу, на всякий случай держа ее на вытянутых руках подальше от себя.
– А вот и я! – донеслось прямо из деревянных недр. – Приветствую вас, достопочтенная публика! Скоро вам предстоит услышать массу увлекательных историй, сочиненных мной при свете адского пламени, заставляющего грешников испытывать бесконечные муки по вине собственной беспечности. Вы и представить себе не можете, со сколькими несчастными бедолагами пообщался ваш покорный слуга, дабы вдохновиться на создание поистине неповторимых шедевров, преследующих цель изобличить порочную людскую натуру.
– Сгинь, нечисть! – заглушил шум ветра отчаянный крик, вместе с чем говорящая кукла улетела в кусты, а вслед за этим из ствола пистолета вырвался заряд картечи.
– Промазал! – раздался ликующий писк вопреки намерениям противника положить конец их знакомству одним метким выстрелом.
– А это мы сейчас посмотрим! – процедил сквозь зубы Октавио, направившись на ослабевших от потрясения ногах к месту падения куклы.
Однако, к разочарованию стрелка, деревянное тельце ни капельки не пострадало и даже костюмчик не порвался! Тогда-то в памяти и всплыли наставления падре Антонио касательно методов борьбы с силами зла, пользующиеся большой популярностью у церковнослужителей. Что, как не молитва, подкрепленная крестным знамением, должна была уберечь страждущую душу от бесчинств дьявольских созданий?
Озарит мне путь во тьме
