июнь 2011 (из переписки с сотрудником, алтарником)
Снова не стал я зачеркивать строчки, которые теперь больно режут мои глаза, снова хочу сам с собой поспорить и дополнить самого себя… Всё, вроде бы, правильно, но как-то местами уж очень нескромно. Понятно, мне было трудно, ощущался сильный пресс работы и непростых отношений, но всё-таки судить «по себе» об отношении к святому Царю – это нескромно… Ощущать себя каким-то избранным, имеющим отношение к «уголку Православия» – а это значит, что в обычных храмах этого уголка, что, уже не найти? – это нескромно. И вообще, всё сводить к почитанию святого Царя – хотя это и очень важно, и даже принципиально в отношении к Божией благодати – всё-таки это перебор. Каждому в своё время открываются духовные истины. Отец Андрей Ткачев – хорощий батюшка, очень интересно его слушать, но святость Царя открылась ему только несколько лет назад, после того, как он побывал на месте расстрела Царской Семьи, а про Григория он до сих пор думает то, что когда-то говорил о нем митрополит Вениамин Федченков, а владыка был не прав и многого не знал… Что уж говорить о наших правителях, которые были воспитаны совсем в других категориях и понятиях. Чудо в том, что они обратились к вере и вошли в Церковь, но осознать, что обман советского воспитания был настолько тотален – этого нельзя требовать ни от кого, этого можно и не понести. И тыкать им тем, что они не могут и не готовы понять – было бы крайне неразумно. А это значит, что, опять же, надо смириться, и не считать себя умнее и духовнее Патриарха и Епископов. Всему своё время. В чём-то можем ошибаться и мы. Слава Богу за то, что есть, слава Богу за всё. И за сладкое, и за горькое. Пусть Бог спасет всех, если только это возможно.
20.08.2023
Ныне ходим мы в храм, где батюшка иеромонах на Царский день говорит, что Царь Николай в личной жизни был простым обывателем и почитаем только за своё страстотерпчество… И я не считаю, что мы этим как-то предаем Царя Мученика. Мы в Церкви. Церковь Свою Господь управит. Всё постепенно выяснится для всех. Но самые опасные искушение – не слева, а всегда справа: искушения бежать впереди паровоза и лезть поперек батьки в пекло, быть мудрее и благочествиее Патриарха, а ещё – добрее Бога. Вот здесь-то и начинаются главные опасности. И, думается мне, такие «стремления» очень заботливо и бережно поддерживаются лукавым. Страшно, воистину страшно оказаться вне корабля церковного. И чудо в том, что корабль этот своими очертаниями совпадает с Патриаршей Церковью, а вся мудрость и харизма вне ее – от диавола и соблазн. Помню, я очень удивился, когда впервые увидел, каким красивым был Филарет Денисенко в молодости… И какой он внушительный и мудрый по виду в качестве «Патриарха»… Какая весомая его речь!.. Только всё это обман. Ужасная подстава. Какая опасная эта духовная сфера! Как они все убедительны – и кришнаиты, и иеговисты[1 - Организация, запрещенная в РФ], и виссарионовцы, а когда-то были ещё «Аум Сенрикё»[2 - Организация, запрещенная в РФ], «Церковь Христа»… Имя им – легион. Не менее страшны уклонения на почве Православия. Самое страшное в этих заблуждениях то, что однажды, лет через дцать, человек вдруг оказывается в полной пустоте, беспомощно хватается руками за воздух некоторое время, а потом просто ожесточается. Когда человек понимает, что его обманули в самом главном, он уже может и не подняться. А драгоценное время жизни – ушло. Не зря существуют эти страшные слова, что грех раскола не смывается даже мученической кровью. И когда возвращаешься в Церковь, после лет пятнадцати блужданий в поисках некой идеальной святости, неподотчетной никакому «формализму» и «священноначалию», и видишь, что там по-прежнему у некоторых людей бродят в сознании иллюзии, что можно податься в какую-то «другую юрисдикцию» и прекрасно там существовать, очень хочется их предупредить. А вы знаете, что там происходит с людьми, в этих «неформальных» условиях?.. А вы знаете, что оттуда уже можно и не вернуться?.. Можно там и умереть… Причем – раньше времени… Все эти образования отличаются ненавистью к «официальной Церкви» – гнушением ею, каким-то мистическим ужасом перед ней и даже брезгливостью ею. Каким бы ни был добрым и очаровательным человеком тот, кто попал в эту беду, вся его доброта с годами выветрится, и очарование изменит свой знак. Труден путь церковный, и только тот его осилит, кто не свернет с него и пройдет по нему до конца. Но никакие подвиги и преодоленные трудности жизни в расколе не спасут тех, кто противопоставил себя Матери Церкви. Там полный тупик. И как бы ни было трудно, нужно каяться и с повинной головою возвращаться домой – в ближайший к дому храмик, где нет никаких чудовищ в рясах и где таинства совершаются и действуют. Мир вообще – добрей. Можно даже по телевизору встретить Святость, и в интернете тоже. И тебя там встретят, в этом храмике, и примут, и пожалеют, и помогут. И снова поставят на этот простой и трудный, ничем внешне неприметный путь спасения твоей грешной души.
20.08.2023
Общество светлой памяти старца Николая Гурьянова
– Диск не забудешь? – Э.В.
– Не, не забуду)
– Это очень ценный диск, там как бы частица Святости Батюшки Николая запечатлена – а общество памяти – это его келейница схимонахиня Николая (Гроян).
– А ты уже смотрел?
– Да, несколько раз.
июнь 2011 (из переписки с сотрудником)
икона Иоанна Грозного
Иоанн Грозный, старообрядчество, Сталин и вайнштейн
– Мы здесь без интернета сидели полдня – очень приятно, сразу как-то тише стало, суеты поубавилось. Увидел твое позавчерашнее письмо, которое пришло уже в мое отсутствие. Что «зря»? Я ничего плохого не имел ввиду, очень торопился и по-деловому сказал, чтобы ты скинул СМС-кой на телефон еще имена тех, о которых желательно помолиться на Проскомидии. Ничего дурного на уме у меня не было, не сердитесь.
Но так сложилось, что в среду вечером я к себе в храм не попал. Застрял в большой пробке и, бросив машину на Павелецкой, пошел на службу к старообрядцам.
– Привет, N! Да, много надо молиться нам грешным, чтобы повыловить да передавить тех гадов, которые припрятались в наших сердцах и начинают вылезать, когда остаемся в тишине и спокойствии, наедине с самим собой или с другими…
«Мое почтение» – как-то резануло. Довольно много уже обижали, иногда как-то наизнанку все выворачивается в восприятии… Это недостаток заочного общения – всегда можно что-то не так понять, да и враг не дремлет, живописует свои картинки в воображении, тонко и хитро.
Имена еще напишу – надеюсь, сохранишь, а когда станешь отцом диаконом, наверное, поминать станет легче и можно будет чаще…
Вот они – минусы жизни с машиной. Давно понял, что она мне не нужна.
Встречал старообрядца – работал с нами в «Фоме» журналистом, хороший парень, NN, он еще с «Нескучным садом» сотрудничает. Говорил мне, что старообрядчество открылось ему как объективная истина, не зависящая от его воли и сознания. А еще сказал, что я единственный настоящий христианин в редакции, чем здорово насмешил. Вайнштейн – единственный настоящий христианин :) Это действительно смешно.
Не знаю, что это такое – старообрядчество. Наверняка все те же плоды жидов, и они по многим вопросам с ними смыкались – например, в поддержке революции. Наш Батюшка живет до раскола и вне раскола, у него святорусский древний дух, как будто и не было никакого Петра, никакого раскола, а был и есть один только святой Царь Иоанн, творец молитв и канонов, хранитель Земли Русской, страшный для ее врагов. – Э.В.
– Мое почтение – хорошее, старое выражение.
А что касается Вайнштейн – христианин, так это, наоборот, очень логично. Апостолы практически все были иудеями по происхождению, и Св. Апостол Павел говорит язычникам о том, чтобы «дикая маслина» не превозносилась. Это сейчас, как раз, многих клинит в ту сторону, что все хорошее может быть только русским, но это не так. Надо очень любить русский народ за то, что он так долго хранил Православие и сейчас еще пытается это делать, но уже очень многие русские стали в душе жидами и сама по себе «кровь и плоть» спасительного значения не имеет. Как говаривал батюшка Даниил Сысоев: мне легче общаться с православным негром, чем с русским безбожником. Но здесь надо очень внимательно и осторожно следовать царским путем, чтобы и русский народ любить и уважать, но и чтобы не лепить кумиров из некоторых людей исключительно из-за того, что они русские по происхождению. Хотя я, что-то не вижу, чтобы кто-либо таких кумиров лепил. Все больше сейчас к какому-то интернационалу призывают, якобы во Имя Христа, но уж как-то все эти призыватели на христиан не похожи.
– Между прочим Царя Иоанна Грозного канонизировали еще в 17 веке, это исторический факт, его многие историки признают, лично встречал женщину из МГУ, которая это говорила. Местночтимый московский святой. Это потом уже оболгали и замазали его высокий и чистый лик, начиная с Карамзина, а до этого – с заморских шпионов, типа иезуита Поссевина, предателя Курбского, других наших врагов и недоброжелателей того времени. Их сплетни подхватили современные историки и сделали «историческим фактом». То же самое теперь делают со Сталиным, человеком, явно пришедшим по молитвам Царя, сохранившим Россию от красной заразы и чумы, желавшей разползтись по всему миру, и довершившим как раз то, что хотел в свое время сделать наш Государь – он победил Германию и те страшные силы, которые за нею тогда стояли, а теперь стоят за Америкой. Именно Сталину обязаны мы нашим светлым, святым детством, добрыми фильмами и музыкой, добрыми родителями и дедушками с бабушками. Если бы не он, все бы потонуло в черном беспросветном чаду Ленина-Троцкого с сотоварищи. Все это важные вещи, весьма важные, о которых не стоит много говорить, но думать и пытаться узнать и разобраться – стоит.
Да, апостол Павел писал, что их отпадение – ваше спасение. И что они еще вернутся ко Христу. Вот во мне чаю исполнения этих слов. Хотя никогда ничего общего с ними не имел, все-таки кровь говорит свое, и среди русских часто ощущаю себя чужим, как это ни горько. Вообще – смешение кровей – разрушительная вещь – человека тянет в разные стороны, он грустит и мучается, и попробуй ты ценой всей своей жизни соедини и примири в себе разные полюса… Русское сердце и откуда-то пришедший холодный ум, русское смирение и откуда-то пришедшую спесь, русское трудолюбие и откуда-то взявшееся желание жить за счет страданий и трудов других людей… Вайнштейн – это жидкая сущность, зыбкая, как жиле – и чтобы хоть чего-то достичь, нужно постоянно себя забывать и себя отвергать, как будто и нет его – меня. В конце концов – это самые грустные мысли – о себе – и думаю я, что ничего мы о себе не знаем, а становимся собой, только забывая и отвергая себя ради Бога и любимых людей.
Согласен, «мое почтение» – хорошие слова. Подводит иногда грешное ожесточившееся сердце…
июнь 2011 (из переписки с сотрудником, алтарником)
Сейчас все эти темы тоже стали под вопрос, всё это здесь я помещаю больше в качестве вопросов и в плане истории личного пути, и к 50-му году жизни приходится сказать, что ясности на этой земле очень мало – она с годами не приходит, наоборот, всё становится только туманнее… Нет однозначно плохих людей, но есть однозначно плохие демоны, в обстоянии которых проводит свою жизнь, так или иначе, каждый человек и каждый народ, и всё человечество, то есть весь человек, в целом. Ясным же становится только одно – твоя собственная греховность и то, что для спасения тебя требуется великое чудо Божие, которого ты не заслуживаешь, но без которого тебе не обойтись.
22.08.2023
Разобраться бы прежде в своих заблуждениях
– А по поводу старообрядцев я пришел к такому выводу: Раскол – страшная беда и люди, которые жили в те времена претерпели очень многое. Раскол – процесс исключительно политический, некое реформаторство, которое очень сильно искалечило Русскую Православную Церковь. Возможно, что дьяк Кураев где-то и прав, говоря, что гонения 1917-года можно рассматривать, в какой-то мере, как и возмездие за 300-летнее гонение так называемых раскольников – людей православных, которые в своей стране преследовались наряду с колдунами, имели меньше прав, чем язычники, муслимы, жиды и протестанты. Это форменное скотство, о котором, кстати, наши благочестивые пастыри 19-го века предпочитали молчать в угоду политическим властям. Читаю старообрядческую книгу о книжной справе (порче, как они ее называют) и вижу, что действительно старая Псалтирь, она приводится в качестве наглядного пособия, гораздо логичнее и краше, чем в новом переводе, не говоря уже о «неологизмах» – уродливых словах, которые ПРИДУМАЛИ книжные справщики. Вообще, тема раскола для меня всегда была очень болезненна, когда я учился в ПСТГУ, и задавал вопросы на эту тему нашему учителю Истории Русской Православной Церкви, он ни разу мне аргументировано не ответил. Сейчас убеждаюсь, что нет аргументированных ответов по данному вопросу. Поэтому для меня теперь будет еще один определяющий момент в ключевых вопросах: отношение к иудейству, отношение к свержению Государя, отношение к расколу. Если человек упорствует в этих вопросах и находит оправдание всем этим событиям – делаем соответствующие выводы. А Батюшка Ваш правильно поступает, что не делит православных на тех и на других, я тоже так буду поступать!
– Да, Николай, нет никакого раскола. Вот слова Батюшки Николая – где есть Причастие, где есть службочка – там и Церковь.
Духовная жизнь протекает на такой смиренной глубине страдания, горя, молитвы, куда не достают все эти выдуманные распри и драки.
И вот еще важные слова, которые, быть может, ты встречал: «Не будь вельми правдив». Таким был Илиодор, монах-расстрига, начинавший очень ярко и хорошо, он весь горел, призывал за Царя и Россию, но методы у него были революционные, и Григорий Ефимович о нем сказал, что говорит правильно, но не имеет того веяния и аромата, которые исходят от истинных духовных подвигов. Это тоже страшный пример для нас – Илиодор. Он ради «любви к Царю» смел указывать самому Царю.
И получилось, что, ругая Царских министров за их недостаточное служение Царю, он делал больно Самому Царю, которому просто неоткуда было взять лучших, более верных людей…
Очень известный был человек в 1910-х годах, много шума тогда наделал… – Э.В.
– Вот здесь-то не соглашусь. Сейчас, в принципе, нет. И Патриарх Кирилл Великим постом был на службе у старообрядцев и пообещал, что многое сделает для того, чтобы старый обряд не считался чем-то «второсортным». Но легко такие вещи забывать не стоит. Иначе это напоминает короткую память нынешних пастырей, которые забывают мученичество Царской семьи, а про старца Григория, вообще, считается говорить неприличным. Поэтому, сугубо мое мнение, наши пастыри 18-19-веков, которые смиренно отмалчивались по поводу темы раскола и, более того, пытались все подать под видом того, что к личному спасению это никакого отношения не имеет, поступали не по совести. Пастыри на то и пастыри, чтобы указывать где добро, а где зло, иначе соль теряет свою силу. Не могли они и надменную интеллигенцию вразумить и простых людей утешить. Понятное дело, что Господь и через них действовал, но соль теряла и теряет свою силу. В этом ничего удивительного нет, этому надлежит быть. Однако необходимо давать правильные оценки событиям. Различать добро и зло.
– Интересно еще Григорий Ефимович говорил о Толстом. Он говорил о нем, что тут епископы много виноваты были – мало ласкали его. Между прочим, и Царь жалел Толстого. О самом же Толстом Григорий Ефимович сказал, что он глуповат. Когда говорит против современной ему церкви, против епископов и священников – он прав, так как выше, чище и сильнее их. Но когда начинает говорить против их слов, а слова у них – слова Василия Великого, Григория Богослова, Иоанна Златоуста – тут он сам становится маленьким. Вот в чем суть-то была проблемы Толстого.
Честно скажу, я ничего не спрашивал у Батюшки о расколе. Просто мне кажется, что и тут жиды приложили свою руку – очень похож почерк, по обилию зла и страданий. Просто сам Батюшка ведет себя так, как будто не было никакого раскола, он живет во времена Иоанна Грозного, для него недалеко время преподобного Сергия, былинных богатырей… Мне почему-то кажется, что и Сам Царь жил так же.
Тот парень-старообрядец что-то правильное в своей душе имел, хотя был большой грешник. Общаться с ним было интересно, много важного удалось сказать.…
А так ведет себя Батюшка, думается мне, потому что впитал в себя по цепочке дух от наших древних святых отцов, победоносный и богатырский дух.
В наше время этот дух больше проявляет себя в смирении, терпении, тихой мудрости… Не то время. Слишком велика сила зла. Да и Господь, думаю, не благословляет на драку, в бой идти, чтобы напрасно люди не свернули себе шею, когда еще духовно так незрелы, не чисты, запутавшиеся, отравленные. Спасать нужно прежде себя, разобраться в своих заблуждениях, очиститься от многоразличной отравы… А там уже Господь укажет и управит, как быть и что делать. Мне часто кажется, что чтобы разобраться с собой, всей жизни мало будет. Сердце наше меняется только ценой тяжелых скорбей, многолетним долготерпением, быстро оно не очищается… И все самые страшные беды и скорби бывают только ради одного – очищения человеческих сердец.
июнь 2011 (из переписки с сотрудником, алтарником)
Храм Георгия Победоносца на Поклонной Горе, Москва
Вхождение в духовный мир возможно только посредством смирения
– Знаешь, могу судить только о себе. На сборах был – 4 дня, в 21 год. Впечатлений хватило на всю жизнь. Призвали – на военной кафедре – и поехал. Стрелял там на полигоне – вокруг кружились оводы, и во время стрельбы от них не удалось отмахнуться – распухла кисть одной руки и половина лица совершенно заплыла. Бегали. Самые сильные чувства – от военной формы. Мгновенно все перестало быть смешным. За 4 дня люди действительно потихоньку стали сходить с ума – свои же ребята-студенты – «командиры» – вызверялись на «подчиненных» ни за что. Зато какое блаженство, когда вернули нашу одежонку и мы ехали домой в электричке!… Какая свобода!… А на утро – на Поклонную Гору, первый раз в жизни – это 1995 год. Погода – шепчет. Такой трепет прошел от веяния святыни миллионов человеческих жизней, отданных за Победу. Воздушный, высокий храм Георгия Победоносца… Присяга была 5 июля 1995 года. Простые слова полковника, о том, что мужчина – это прежде всего защитник – врезались в память на всю жизнь. Вот все, что могу сказать на эту тему. Призовут опять – пойду. Родина-мать знает когда, кого и как призвать.
Видишь ли, если нас сдали, то остается воевать только за свои души. Это точно так же, как будет после смерти, когда ничего, кроме души, уже не останется. Я чувствую, что уже и над детьми своими не властен – уродует мир их, как хочет, а мы с Алесенькой только смотрим, ничего сделать не можем. Но есть надежда, что если мы спасем свою душу, вслед за нами потянется и все то, что связано с нами нитями любви. Нет ничего крепче этих нитей.
А если не сдали – то призовут. Лучше бы, чтобы не было войны. Не надо ее. Поверь. И Батюшка Николай говорил молиться Царю, чтобы ее не было. И Григорий Ефимович предостерегал от войны.
Дочитал детям «Слово о духовном и чувственном видении духов» Святителя Игнатия.
Главная мысль – вхождение в духовный мир возможно только посредством смирения. И смирение сразу же ставит нас в духовный контекст, возвращает к духовной реальности, и притягивает к нам благодать и милость Божию.
В конце концов это то единственное, на что мы по-настоящему способны – жертва своей гордыней – признание своего убожества и крайней вины перед Богом, а вместе и крайней нужды в Нем. В этих чувствованиях и помыслах нужно упражняться день и ночь, каждую минуту.
Сокрушение – вот ключевое, волшебное слово.
И каждый момент, когда можно свободно о чем-то подумать, воспринимать как еще один шанс принести Господу покаяние, прежде чем Он извлек нашу грешную душу из нашего оскверненного нами тела и призвал ее на Свой праведный и неумытный, неподкупный Суд.
– В основном я с тобой согласен, но, все равно предпринимаю попытки не делать из пацифизма идол.
– Ты прав, но война идет в другой плоскости главная, и очень безжалостная.
– Идет в другой плоскости, но, как следствие, проявляется и в этой плоскости. Когда у тебя болит зуб, у этого, наверняка, есть какой-то духовный смысл, однако, ты бежишь к врачу его лечить.
– Люди пачками отправляются в ад. Каждый день их умирает много, совершенно неготовых, непримиренных с Богом. Думаешь, исход человеческой души ничего не значит для мира? И куда она идет… А вся наша жизнь – это подготовка к исходу. Старость (если доживешь) – предвкушение посмертия, зрелость – предвкушение старости, юность – предвкушение зрелости, детство – предвкушение юности… Все одно из другого вытекает, завтра из сегодня, одна минутка из другой… А помочь-то нам может только Господь. А помогает Он только по молитве… А вот грешим мы и без молитвы на каждом вздохе… Терпи безропотно свою жизнь и будь благодарен за милосердие Божие, которое Он тебе каждый день являет, не ищи большего, умей благодарить за то, что есть – понимать, как использовать во благо своей душе, своему спасению текущий момент – и будет с тебя. Вот, Господь тебя призывает на такое служение – как страшно оказаться недостойным… Мне кажется, что об этом обо всем надо думать. А ведь на тебе еще большое число людей захочет повиснуть, и они будут надеяться, что Господь именно через тебя поможет им спастись…
– Спасибо на добром слове. Буду заканчивать, скоро надо будет на дачу драпать. Именно драпать из усталого, перегруженного города. Своим привет передавай, мы вас любим, но все, как-то, издалека…
– Ближе к Богу – ближе друг к другу… Чем более жертвенной будет твоя жизнь, тем ближе будешь к нам.
А с другой стороны – близко да склизко, далеко да глубоко…
Я вас чувствую глубоко и молюсь за вас. И думаю, что этого захотел Царь.
Спросили у Маруси, как полное имя папы – говорит, Николай…
А может быть, все это только очередное искушение, и каждый должен спокойно идти своим курсом – а у Своих увидимся…
А может, и то, и другое – правда.
июнь 2011 (из переписки с сотрудником, алтарником)
Музыка – великая вещь, в нее многое вмещается
– Музыка достойная, хотя и страшноватенькая. Я ее буду переслушивать… – Э.В.
– )) А чем она страшная?
– Там такие нотки есть надрывные – как бы «чудовищные»…
– Ну может) Аж дух захватывает, когда слушаешь)
– Согласен – сейчас скажу, о чем это музыка…
– У Ханса Зиммера много музыки, он много писал для фильмов и мультфильмов, так же и звездам. Посмотри потом в интернете. К «Гладиатору» он написал музыку.
– Ты мне вышли также, если есть возможность и желание, особо понравившиеся вещи – не только его – я послушаю.
