4 октября того же года Прасковья Тимофеевна попросила земельный участок на берегу реки Вятки, «где прежде существовал земляной винный подвал» для постройки склада для её товаров. Городовая ратуша назначила на 17 октября торги, на которые, кроме купчихи Щербаковой «никто не явился». Земля была отдана ей[87 - ГА РТ ф. 25, оп. 1, д. 46, лл. 67—67об, 68—78об, 93, 157об, 188].
Со стороны Михаила Ивановича были и неприглядные факты фактической расправы над неугодными коллегами. Правда, неизвестно, был ли то злой умысел или он искренне полагал, что просто исполнял свои обязанности.
Так, 12 апреля 1860 года в Мамадышскую городовую ратушу обратился за восстановлением справедливости 3-й гильдии купец Егор Окулов. В 1846 году он занял у ратуши 800 рублей, а уже в 1847 году Михаил Щербаков и другие кредиторы в течении нескольких лет довели Окулова до банкротства, лишили его не только торговых прав, но и всего движимого и недвижимого имущества. Однако, Казанская гражданская Палата[88 - Апелляционная инстанция по гражданским делам] и Правительствующий Сенат[89 - Кассационная инстанция] не только не признали его несостоятельным, то есть банкротом, но и приняли решение о взыскании с виновных за незаконные действия бывших членов Ратуши и кредиторов возмещения ему убытков в размере 21 262 рублей 91? копейки[90 - ГА РТ ф. 25, оп. 1, д. 60, лл. 131—134].
Возмещать Михаилу Ивановичу ничего не пришлось в связи с его кончиной.
В 1853 году он, как представитель купеческого семейства, имеющего на то соответствующее право, успел стать потомственным почетным гражданином.
Давно позабыто то, что до настоящего времени в самом центре Мамадыша стоит дом, откуда Михаил Иванович ежедневно в течении трёх лет ходил на работу в качестве бургомистра в расположенную через дорогу городовую ратушу. Однако, неумолимая история надсмеялась над его памятью.
Этот дом, как объект культурного наследия Республики Татарстан, считается домом, который во второй половине XIX века построил купец Батолин, крупный торговец хлебом[91 - «Объекты культурного наследия Республики Татарстан», том 1, составитель А. М. Тарунов, М, 2006, стр. 512]. Здание и ныне находится на пересечении улиц Советская и Толстого, ранее – Троицкой и Никольской.
Однако, необходимо восстановить историческую справедливость. Дом был, скорее всего, построен купцом Нефедовым. Горел в пожаре 1830 года. В последующем приобретен Иваном Ивановичем Щербаковым. Перестроен и перешел во владение Михаилу Ивановичу.
12 октября 1849 года были «сообразно Высочайше» утверждены фасады пристроя, лавок и служб дома Михаила Щербакова. Правда, время согласования их строительства затянулось на несколько лет: «Общее Присутствие Казанской Губернской Строительной и Дорожной Коллегии, разсмотрев сей проект, на точном основании правил изъясненных в приказе Г (осподина) Главноуправляющего путями сообщения и публичными зданиями от 11 ноября 1851 года за №217 и находя оный в частности, так и в общем виде вполне удовлетворительным и цели своей соответствующим по журналу состоявшемуся 2 апреля 1858 года проект сей утверждает»[92 - ГА РТ ф. 408, оп. 2, д. 1611].
Пристрои, лавки и службы были построены, согласно плана. Увидел ли их Михаил Иванович, неизвестно, так как, будучи купцом 3 гильдии, умер от «внутреннего воспаления» 23 августа 1859 года[93 - ГА РТ ф. 7, оп. 96, д. 31, л. 107об].
Ну а «на Троицкой улице двухэтажный каменный дом и таковые же надворные постройки и при нём каменная со сводом подвальная лавка» на 10 сентября 1870 года ещё принадлежали его брату и единственному наследнику Никанору Ивановичу[94 - ГА РТ ф. 467, оп. 2, д. 2, л. 1об].
Елабужский же купец Батолин появился в Мамадыше в конце XIX века и к строительству дома отношения не имел, приобретя его у Щербаковых уже готовым.
Никанор Иванович. Жена и шурин-генерал
Клонилось к закату царствование императора Александра I, когда на свет появился Никанор Иванович Щербаков. Это произошло в городе Мамадыш 24 июля 1821 года. 28 июля младенца понесли крестить в Троицкую церковь. Его восприемником из купели стал «того ж города выданной меликации», то есть по доверенности, титулярный советник Гаврила Иванов Тарков.
Женился Никанор Иванович примерно в 1848 году на 18-летней Наталье Васильевне, урожденной Крутецкой. Невеста была на 10 лет младше жениха, происходила из семейства священников Астраханской губернии. Вследствие этого ею были получены глубокие знания православных традиций, о чём будет сказано в последующем.
Каким образом был сделан выбор будущей супруги – покрыто мраком истории. Однако, чутьё не подвело Никанора Ивановича. Женившись, он в то же время сделал своеобразное вложения в будущее. На момент женитьбы старшему брату Натальи Васильевны – Ивану Васильевичу Крутецкому было 20 лет. Он всего лишь сын священника. Вполне возможно, что факт замужества сестры на богатом купце из Казанской губернии и его помощь в начале карьерного роста сподвиг молодого Крутецкого поступить в 1850 году в Казанскую Духовную Академию.
По окончании Академии 6 октября 1851 года Иван Васильевич получил степень кандидата, но на этом его духовная карьера закончилась.
Ещё не закончив обучение, 14 февраля 1851 года он стал чиновником в канцелярии Казанского военного губернатора, откуда 28 июня 1852 года откомандирован в Казанский уголовный суд, где 16 ноября 1852 года был утвержден на должность секретаря. 4 октября 1853 года был произведен в титулярные советники[95 - Титулярный советник – гражданский чин IX класса Табели о рангах, до 1884 года соответствовал армейскому чину капитана пехоты.].
С 3 февраля 1854 года у Ивана Васильевича Крутецкого начался мамадышский период его жизни – Министром юстиции Российской империи он был избран на вакансию Мамадышского уездного стряпчего[96 - Должность введена на основании «Учреждений для управления губерний Всероссийской империи» 1775 года. Стряпчие являлись помощниками прокурора. Наблюдали за исполнением законов и сохранением порядка в уездах. Упразднены по указу Сената от 31 декабря 1796. Восстановлены указом Сената от 3 сентября 1801. С 1826 года на них возлагалась обязанность наблюдать за ходом и решением судебных дел государственных крестьян, с 1827 – наблюдать за содержанием арестантов. Упразднены при судебной реформе 1864 года.].
На основании Всемилостивейшего манифеста от 26 августа 1856 года получил темно бронзовую медаль на Владимирской ленте, учрежденную в память войны 1853—1856».
В Мамадыше им был «благоприобретен» деревянный дом. Крутецкий женился, у него родилось трое детей, из которых старший сын – Николай, 1856 года рождения, окончив в 1880 году Казанский университет, стал хирургом, к 1902 году, будучи мамадышским уездным врачом, имел чин коллежского советника, а к 1913 году стал статским советником[97 - С 1796 году статский советник занимал промежуточное положение между чинами полковника и генерал-майора.] и доктором медицины.
Во время проживания в Мамадыше, Иван Васильевич был восприемником родившихся друг за другом четырех детей Никанора Ивановича: Дмитрия, Марии, Николая и Ольги.
В 1862 году Крутецкого направили было на должность стряпчего в город Царевококшайск[98 - Царевокошайск – ныне Йошка?р-Ола?, столица Республики Марий Эл.]. Однако, 6 июня 1862 года он уволился в отставку.
Скорее всего, это решение было вызвано нежеланием покидать обжитое место: в Мамадыше дом, дети, в конце концов, поддержка зятя – Никанора Ивановича Щербакова, самого уважаемого и влиятельного человека в городе и уезде. Да и отъезд шурина, по-видимому, решавшего щербаковские дела в чиновничьей среде, был невыгоден и самому Никанору Ивановичу. Поэтому отставка Крутецкого, по-видимому, была согласована с последним.
Так, уже на следующий день, 7 июня 1862 года, Никанор Иванович выдал шурину доверенность на ведение всех своих дел в присутственных местах[99 - Органы государственной власти] Российской империи. Своё желание видеть Крутецкого в качестве своего доверенного лица было вызвано большим количеством дел, связанным с исками как Щербакова к другим лицам, так и исков в его отношении, а также планами расширения своей купеческой деятельности в близлежащих губерниях. Согласно доверенности, приступал к своим новым делам Крутецкий с 10 июля 1862 года, при этом по 1 января 1863 года Щербаков положил ему жалование в 50 рублей серебром в месяц, а с 1 января 1863 года – 1 000 рублей серебром в год. Кроме того, при разъездах ему полагался 1 рубль столовых, а все связанные с его работой расходы Никанор Иванович брал на себя.
Сохранились сведения об участии Крутецкого в делах о взыскании долгов в пользу Щербакова.
Так, 4 декабря 1862 года он подал прошение в Лаишевскую городовую ратушу об исполнении её решения о взыскании с лаишевской купчихи Авдотьи Гурьяновой и её мужа Василия Гурьянова по ранее выданному им векселю 2 600 рублей. На основании решения той же ратуши с целью продажи на торгах должен был быть описан дом Гурьяновых. Однако, ни Лаишевское уездное, ни Казанское городское полицейские управления не спешили выполнить это решение.
Жалобу на бездействие полиции, а в то время обязанности нынешних судебных приставов были всецело возложены на последнюю, пришлось Крутецкому писать и в Казанское губернское правление. Последнее 11 декабря 1863 года потребовало от полицейских управлений исполнить требования кредитора.
Только 3 марта 1864 года Лаишевское уездное полицейское управление отчиталось перед губернским правлением об исполнении своих обязанностей (к этому времени вследствие своего тяжелого финансового положения Гурьяновы перестали быть купцами, перейдя в мещанство): дом Гурьяновых был описан и продан 14 марта того же года. Из вырученных от продажи 1072 рублей лишь 615 рублей 29 копеек достались Щербакову, остальные ушли на уплату казенного, то есть государственного, долга, процентов по нему, а также за публикации о торгах в газетах[100 - ГА РТ ф. 2, оп. 6, д. 501].
23 июня 1863 года в Мамадышской городовой ратуше слушали дело о взыскании Крутецким в пользу Никанора Щербакова по заёмному письму с мещанина Кадильникова 1 500 рублей[101 - ГА РТ ф. 25, оп. 1, д. 64, л. 62об].
Работа шла…
Однако, положение чиновника и простого доверенного имеет большую разницу в возможностях решения проблем, поэтому уже 30 декабря 1863 года Крутецкий возвращается на службу в канцелярию Казанского губернатора. Там он служил старшим советником по особым поручениям, правителем канцелярии, выполнял поручения Начальника губернии по расследованию различных резонансных дел.
15 июля 1866 года за отличную и усердную службу Всемилостивейше награжден орденом Святого Станислава 2 степени[102 - Императорский и Царский Орден Святого Станислава – орден Российской империи с 1831 до 1917 года. Самый младший в иерархии орденов Российской империи, главным образом для отличия чиновников.].
27 января 1867 года Министром юстиции по представлению Казанского губернатора назначен Советником Казанского губернского правления[103 - ГА РТ ф. 1, оп. 3, д. 636].
К 1875 году Крутецкий возвращается в Мамадыш, став председателем съезда мировых судей уезда, а также мировым судьей 1 участка[104 - П. Знаменский «История Казанской духовной академии за первый (дореформенный) период её существования (1842—1870 года)», Казань, 1892, стр. 367].
К 1894 году – действительный статский советник[105 - Действительный статский советник – гражданский чин 4-го класса Табели о рангах, давал право на потомственное дворянство. Соответствовал чинам генерал-майора в армии и контр-адмирала во флоте. Титуловался «Ваше Превосходительство».], председатель уездной земской управы[106 - Образованы по «Положению о губернских и уездных земских учреждениях» от 1 января 1864 г. как исполнительные органы губернских и уездных земских собраний. Ведали вопросами местного хозяйства, народного образования и здравоохранения. Проводили статистические работы об экономическом положении уездов.].
К 1897 году общественная деятельность Крутецкого расширилась – к основной службе добавились заботы члена уездного училищного совета, а также попечителя мамадышских начальных мужского и женского училищ[107 - Адрес-календарь Казанской губернии 1897 год, Казань, 1896].
В 1900 году срок председательства в земской управе закончился. Иван Васильевич остался в училищном совете и попечителем в училищах. Однако, не желая оставаться в стороне от общественной жизни Мамадыша, в 1901 году избирался на 4 года гласным в Мамадышскую городскую думу[108 - Адрес-календарь Казанской губернии на 1901—1905 годы]. Скончался «от старости» 2 августа 1909 года[109 - ГА РТ ф. 4, оп. 176, д. 1466, лл. 87об-88].
Никанор Иванович. Дети
С 1850 по 1871 год у Никанора Ивановича и его супруги Натальи Васильевны родилось 16 детей, из которых 9, то есть более половины, не достигли взрослого возраста. Все они родились в Мамадыше, крещены в Троицком соборе. Судьба детей, переживших детский возраст, будет описана отдельно. Итак:
– 21 октября 1849 года – Иван. Крещен 29 октября, восприемниками были дядя Михаил Иванов и бабушка – Прасковья Тимофеева Щербаковы[110 - ГА РТ ф. 7, оп. 86, д. 130, лл. 36об-37].
– 6 сентября 1850 года – Никанор. Восприемники при крещении, проведенного 8 сентября: 3 гильдии купец Петр Михайлов Свиягин, 2 гильдии купчиха вдова Прасковья Тимофеева Щербакова[111 - ГА РТ ф. 7, оп. 87, д. 135, лл. 30об-31]. Вместе со старшим братом Иваном обучался и проживал в Москве. Последнее документальное упоминание о нём в Мамадыше – 1867 год.
Однако, его земной путь закончился не в России, а во Франции: «20 марта 1872 года в 10 часов утра перед нами, уполномоченным представителем служащим отдела записей гражданского состояния города По, департамента Нижние Пиренеи, предстали господа Луи Ане, в возрасте 37 лет, жестянщик, и Теофиль Дюмье в возрасте сорока одного года, муниципальный охранник, проживающие в По, которые заявили, что Никанор Щербаков в возрасте двадцати одного года, рантье, родившийся в Мамадыше, Казанской губернии, холостой, сын Никанора Щербакова и Наталии скончался сегодня в четыре часа утра в этом городе в доме Вюльриг, улица Лабортёз №1 и подписали вместе с нами настоящее свидетельство после его прочтения»[112 - Сведения из семейного архива Алташиной В. Д.].
Каким образом Никанор Никанорович оказался на границе с Испанией можно только предполагать:
Никанор Иванович к началу 1870-х годов был уже достаточно крупным купцом, так называемым, капиталистом. Торговлей были охвачены не только Казанская и Ярославская губернии, но и Петербург, Москва. Обороты достигали до 1,5 миллионов рублей, которые обеспечивались золотом.
По-видимому, было принято решение о продолжении обучения младшего Никанора во Франции – средств для этого хватало. В связи с чем был выбран город По, неизвестно. Однако, устные предания на его малой родине, в Мамадыше, о том, что его младший брат Корнилий почти постоянно жил то в Париже, то в Ницце[113 - https://pandia.ru/text/79/540/9130-4.php?ysclid=lpqytrhbkc622495632], нашли в чём-то своё подтверждение. Правда, «французом» оказался не Корнилий и не в Ницце. Учитывая, что город По находится в одной провинции с другим французским городом – Биариццем, созвучное название осталось в памяти мамадышских обывателей, а известия о почти неизвестном для местного общества Никаноре были в последующем перенесены на находившегося всегда на виду его младшего брата.
Чем занимался младший Никанор в По? Согласно записи о его кончине – был рантье.
Само название «рантье» означает лицо, живущее на ренту с принадлежащего ему капитала.
В те годы любой бережливый европеец, получающий доход среднего класса, мог в течение жизни накопить приличную сумму. Затем вложить её в банки и ценные бумаги и быть уверенным – получаемых процентов хватит на годы и годы вперёд.
Как появились рантье. Чтобы приблизиться к дворянству, было необходимо обзавестись постоянным доходом. И тут на помощь будущим рантье пришла уникальная экономическая ситуация, которой не было в истории ни до, ни после XIX столетия.
Европейская валюта основывалась на золотом или серебряном стандартах, что гарантировало ее платёжеспособность. Инфляция, привычная жителям XX и XXI веков, целыми десятилетиями или отсутствовала вовсе, или была крайне невелика.
Промышленность стабильно развивалась, экономические кризисы всё ещё оставались редкостью – и никто не говорил об их цикличности. Как раз в это время сложилась современная банковская система, позволявшая вкладывать деньги и получать за это проценты с капитала. При этом банки были очень надёжны. Потеря капитала из-за разорения компании считалась невиданным делом.
Именно тогда начала активно использоваться система акционирования предприятий, которая также давала ежегодный стабильный доход владельцам доли в промышленных и торговых компаниях.
Так рантье получили экономическую базу и превратились в обыденное явление европейской жизни.
Пожалуй, лучшее описание жизни рантье оставил в своих очерках Оноре де Бальзак.
«Не знаю уж, как это у меня вырвалось, но только я сказал ему, что, должно быть, хорошо состоять на службе у одного из моих приятных и праздных соседей.
– Праздных? – воскликнул он. – <…> Да мой барин самый занятой человек во всей Франции!
– Вы меня удивляете, – ответил я. – Чем же ваш хозяин занят?
– Первым делом он встаёт спозаранку, звонит в девять часов, требует газеты и читает их.
– А! понимаю, понимаю: вы говорите о развлечениях, а я говорю о делах.
– Да ведь барин работает с утра до ночи: работает с сапожником, с парикмахером, с шорником, иной раз утра не хватает, чтобы договориться о том, какой выбрать колер, какой делать хомут, шить ли обувь с прямым носком, с круглым или с острым.
Но барин ваш частенько выходит из дому?..
– Да, когда надо помочь успехам какой-либо актрисы, устроить загородную поездку, подготовить собрание, по которому он работает уполномоченным. Обязательный человек! То для своих приятелей лошадей пробует, то торговые договоры между Штутцем и Штаубом улаживает, то из Лондона грумов, кучеров, ливреи выписывает».
Несмотря на то, что многие писатели и публицисты называли рантье тунеядцами и бесполезными для общества, свой вклад в благополучие Европы обеспеченные бездельники всё же внесли. Оказалось, что формирование значительного слоя людей, живущих на проценты с капитала, очень сильно способствовало развитию европейской экономики.
Представители класса обладали в совокупности очень большими средствами, которые при этом постоянно находились «в работе». Эти капиталы не расходовались, а вкладывались в самые передовые и прибыльные предприятия. Чем способствовали росту экономики и превращению Европы в главный промышленный центр всего мира.
Например, деньгами французских и бельгийских рантье во многом оплатили модернизацию русской экономики во второй половине XIX века.
Кроме того, получатели ренты создавали стабильный спрос на качественные товары и услуги, соответствующие их положению в обществе. Живо интересовались политикой – от качества управления государством зависело их будущее. При этом были достаточно независимы, чтобы отдельные политические силы не могли их купить. А ещё рантье нуждались в том, чтобы их голос был услышан всем обществом и правящей элитой. Так представители класса помогли становлению демократии и свободной прессы.
Нельзя сказать, что существование рантье было похоже на рай. Большая часть получателей ренты вела довольно скромную жизнь и порой отказывала себе во многих радостях. Лишь бы не превысить проценты, получаемые с капитала, и не начать расходовать основную его сумму – что уменьшило бы их доходы в будущем. Поэтому одним из персонажей литературы XIX века был неразумный рантье, который тратится на роскошную жизнь, не задумываясь о том, что будет завтра. Просто ради возможности пустить пыль в глаза окружающим.
Несмотря на невиданную для нас стабильность экономики XIX века, существовало немало угроз размеренной жизни рантье. Например, неразумное управление капиталами и крах компаний, в которые вкладывали слишком большую долю сбережений[114 - https://smart-lab.ru/blog/734680.php?ysclid=lpqy65plop473541854].
– 20 июня 1851 года – Мария. Бедная девочка прожила всего 3 часа[115 - ГА РТ ф. 7, оп. 88, д. 192, лл. 84об-85], умерев от «младенской».
– 16 июня 1852 года – Леонид. Восприемники при крещении, прошедшем 22 июня: 2 гильдии купецкий сын Михаил Иванов Щербаков и умершего 2 гильдии купца Ивана Иванова Щербакова вдова Прасковья Тимофеева[116 - ГА РТ ф. 7, оп. 89, д. 65, лл. 17об-18]. Леонид – ещё один из выдающихся представителей семейства Щербаковых, необоснованно забытый, чьи заслуги были в последующем безосновательно «переданы» младшему брату.
– 22 июля 1853 года – Софья. Крещена 26 июня, восприемниками были: 3-й гильдии купецкий сын Владимир Иванов Минин и умершего купца 2 гильдии Ивана Щербакова жена Прасковья Тимофеева[117 - ГА РТ ф. 7, оп. 90, д. 767, лл. 29об-30].
– Начало марта 1855 года – Евдокия. Ребёнок родился таким слабым, что родители не рискнули даже крестить её. Прожив две недели, Евдокия скончалась «от младенской»[118 - ГА РТ ф. 7, оп. 92, д. 105, лл. 75об-76].
– 24 марта 1856 года – Николай, крещен 31 марта, восприемниками были: потомственные почетные гражданине Михаил Иванов Щербаков и вдова купчиха Прасковья Тимофеева Щербакова[119 - ГА РТ ф. 7, оп. 93, д. 74, лл. 13об-14]. Выбранное для новорожденного имя недавно умершего императора Николая I стало клеймом смерти в семье. Николай умер от горячки 4 октября 1861 года[120 - ГА РТ ф. 7, оп. 98, д. 3, лл. 97об-98].
– 5 января 1860 года – Дмитрий. Крещен 14 января, восприемниками стали уездный стряпчий коллежский асессор Иван Васильев Крутецкий и Прасковья Тимофеева Щербакова[121 - ГА РТ ф. 7, оп. 97, д. 28, лл. 2об-3].
2 сентября 1866 года произошла трагедия. Взрослые не усмотрели – шестилетний Дима, заигравшись с заряженным оружием, нечаянно выстрелил из него в себя. Получив в тот же день от мамадышского полицейского надзирателя Сапожникова разрешение на захоронение за №1103, несчастного ребенка на следующий день проводили в последний путь…
– 8 января 1861 года – Мария. Крещена 18 января, восприемники: Мамадышский уездный стряпчий коллежский асессор Иван Васильев Крутецкий и Прасковья Тимофеева Щербакова[122 - ГА РТ ф. 7, оп. 98, д. 3, лл. 2об-3].
– 21 февраля 1862 года – Николай. Ребенок родился слабым, что свидетельствует факт позднего его крещения – только 2 марта. Восприемниками были те же Мамадышский уездный стряпчий коллежский асессор Иван Васильев Крутецкий и Прасковья Тимофеева Щербакова[123 - ГА РТ ф. 7, оп. 99, д. 4, лл. 8об-9]. Судьба второго Николая была такая же, как и у первого – он умер «от младенской» 19 сентября 1863 года[124 - ГА РТ ф. 4, оп. 153, д. 342, лл. 102об-103].
– 15 марта 1863 года – Ольга. Крещена 24 марта, восприемники: отставной коллежский асессор Иван Васильев Крутецкий и Прасковья Тимофеева Щербакова[125 - ГА РТ ф. 4, оп. 153, д. 342, лл. 16об-17]. Прожив 7 месяцев, умерла 30 октября 1863 года от той же «младенской»[126 - ГА РТ ф. 4, оп. 153, д. 342, лл. 110об-111].
– 1 апреля 1864 года – Николай. Крещен 8 апреля, восприемниками его стали города Елабуги купец Иван Васильев Мыльников и Прасковья Тимофеева Щербакова[127 - ГА РТ ф. 4, оп. 153, д. 344, лл. 14об-15]. Третий Николай также не смог стать взрослым…
– 4 октября 1865 года – Михаил. Крещен 7 октября, восприемники: города Козмодемьянска купец Гаврил Семенов Распопов и города Елабуги купчиха Екатерина Евгеньева[128 - ГА РТ ф. 4, оп. 153, д. 345, лл. 40об-41]. Скончался в младенчестве.
– 2 февраля 1867 года – Корнилий. Крещен 9 февраля. Восприемники: города Казани купец Гаврила Семенов Распопов и Прасковья Тимофеева Щербакова[129 - ГА РТ ф. 4, оп. 153, д. 349, лл. 7об-8].
– 30 октября 1868 года – Зиновия. Крещена 10 ноября, восприемники: города Казани купец Гаврила Семенов Распопов и города Мамадыша мещанка вдова Екатерина Егорова Беляева[130 - ГА РТ ф. 4, оп. 153, д. 350, лл. 48об-49].
– 1871 год – Наталья.
Иван Никанорович. Кавалер и семейная неустроенность
Родившийся 21 октября 1849 года Иван Никанорович был первым ребёнком в семье Никанора Ивановича и Натальи Васильевны.
Ворочавший миллионами Никанор Иванович, размах деятельности которого достиг столицы – Санкт-Петербурга, решил дать образование своим сыновьям Ивану и Никанору даже не в губернском центре – Казани, а во втором городе Российской империи – Москве. На 1867 год оба сына проживали и обучались в древней столице.
После окончания обучения Иван Никанорович приступил к самостоятельной торговой деятельности, став купцом 1-й гильдии. Пошёл по проторенной отцом дороге – торговал хлебом, обосновавшись в городе Рыбинск Ярославской губернии.
К началу XIX века в Рыбинске на первое место вышла торговля хлебом. Местные купцы торговали им, скупая его в городе. Привозили хлеб как местные сельские жители по торговым дням, но основную массу привозили из регионов нижнего течения Волги, а также из регионов рек: Оки, Камы, Суры, Вятки, Цны.
Из покупного хлеба некоторую часть пшеницы и ржи здесь перемалывали в крупчатую, пшеничную и ржаную муку, которую, как и прочий хлеб, отправляли в Санкт-Петербург и другие города, лежавшие по водному пути. В начале XIX века оборот местных купцов составлял более 700 000 рублей, что было колоссальной суммой. В. А. Гиляровский в своём «Путеводителе по городам России» назвал Рыбинск «хлебной столицей Поволжья» и дал такое описание городу – «Это огромный склад хлеба, идущего с низовьев Волги на север. Хлебная торговля Рыбинска настолько велика, что с ней приходится считаться всей России».
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
