Поезжай, мати, да на святую Русь!» —
«Мне не надо твои да золоты ключи,
Мне не надо твоя да золота казна,
Мне не надо твоих коней езжалыих
Коней езжалыих, да самолучшиих,
Не поеду я да на святую Русь,
Я с тобой, дитя, не расстануся!»
Это народная песня. Тот, кто обвиняет русских в шовинизме, тот в русских ничего не понимает!
ХХ век – больной век. Одна из болезней века – инфантилизм. Инфантильный человек – такой человек, который, когда надо взрослеть, не взрослеет, когда надо мужать, не мужает. Инфантильные писатели – Паустовский, Грин, американский писатель Селенджер, оказавший большое влияние на Василия Аксенова, (еще на кого-то. – ДО). Фолкнер сказал: «Селенджер пишет незрелые вещи для незрелых умов».
Детская литература – следствие инфантильности. Дети всегда воспитывались на народных песнях, на сказках. Там нет никакой незрелости, а детская литература очень облегченная. Адаптация литературы – недопустимое отношение к ребенку, который есть цельное существо.
В чем причина популярности книги Михалкова про Дядю Степу? Там есть архетип – великан! Вот, и все. Но зачем нужен этот Дядя Степа, если про великанов есть очень много сказок. Сказки и надо читать.
«Том Сойер» – облегченная литература, «Гекельберри Финн» – настоящая. Хемингуэй сказал: «Вся американская литература вышла из «Гекельберри Финна». Там есть все ее будущие темы: бегство, негритянская проблема, прочее.
Детские стихи про хрюшу – путь наименьшего сопротивления. Это инфантильность.
«Маленький принц» – талантливая подделка под сказку. Сент-Экзюпери – инфантилен. Французы вообще инфантильны. Лев Толстой говорил, что «для детей нужно писать так же, как для взрослых, только еще лучше».
Чилийская поэтесса Габриэла Мистраль. Ее соблазнил и бросил какой-то проходимец, она страдала, но поэзия от этого выиграла. На мой взгляд, она посильней наших Ахматовой и Цветаевой. Хотя у нее и не было детей, у нее есть очень хорошие стихи о детях.
«Детство», «Отрочество», «Юность» Толстым написаны глазами взрослого.
«Детские годы Багрова-внука» – великое произведение мировой литературы написано глазами ребенка.
Пришвин – уникальное явление. Он всю жизнь имел взгляд отрока, он сохранился, законсервировался в возрасте 14 лет. Отрок в русской литературе. Он имел целомудренное мировоззрение, хотя и имел и жен, и детей. У него есть мудрость, но это мудрость отрока. Он не инфантилен.
Андерсен очень инфантилен, но у него есть несколько гениальных сказок. Например, «Голый король».
Простота связана с ребенком. Словарь Даля о простоте: «Нас простых и Бог простит», «В простых сердцах Бог почивает», «Где просто, там Ангелов со-сто». Но есть пословица о «простоте ума» – ограниченный ум, недальний, невзрослый -«Простота хуже воровства». Простота сердца: «Святая простота». «Наскочил крюк на простоту!» «Простота да чистота – половина спасения». «Простота человека к Богу приводит». «Простота святая, да ее жь и на-зубы подымают!» «Кабы не боярский разум, да не мужичья простота, все бы пропали».
Пастернак – вторжение инородного сознания в русскую среду: «Нельзя не впасть к концу, как в ересь, / В неслыханную простоту». Простота для русского человека – это вера, а не ересь.
Притча об ученике Конфуция, который спускался с ведром за водой в колодец. Когда ему посоветовали поставить «журавля» к колодцу, чтобы облегчить труд, он ответил: «Человек, который трудится с помощью машины, сам становится машиной. У человека, ставшего машиной, сердце тоже становится машинным. А машинное сердце, теряет святую простоту».
Поэты о детстве
Гельдерлин – младший современник Гете. Половину жизни он был не в нашем мире – страдал душевным расстройством. Он был покорен Древней Грецией. Его творчество было опрокинуто в античность. В его «Античных стихотворениях» есть стихи о детстве. Это зерно всего детского мировосприятия.
Мне ясна была тишь эфира,
Непонятна людская речь.
Я рос под шепот
И шелест рощ.
Меня цветы
Любить учили,
Боги взрастили меня.
Удивительно, что это главное зерно детского восприятия в поэзии появилось в ХIХ веке, а не в древности. Вся остальная поэзия Гельдерлина – раскрытие этого зерна.
Антонио Мачадо, испанский поэт.
Пегасы, красавцы пегасы.
Мои деревянные кони…
Детские карусельные лошадки как пегасы носят ребенка. Кстати, лошадки едут по кругу – это по-испански. А по-русски так: «Все по кругу, по кругу, по кругу, а когда мы рванем по прямой?» Это написал мой однокашник по учебе, он сейчас исчез.
Бунин: «Сердцем помню только детство: / Все другое – не мое». И Христос бы это одобрил, и Лао-цзы!
Ужасно, когда в четырнадцать лет пишут как взрослые.
Святость древности связана с утренним раем детства.
Норвежский поэт Гуннар Рейсс-Андерсен
Два ребенка
Играли два ребенка на берегу мирском.
Над сушей было солнце, и мрак – на дне морском.
Играли два ребенка со временем-песком.
И белые мгновенья меж пальцами текли.
Что ж мы в песке искали, да так и не нашли?
И вот уж мрак возобладал над пламеневшим днем.
И вот мужчина с женщиной ушли во мрак вдвоем.
Играть ли будем в звезды, как некогда – с песком?
Вроде бы – просто стихотворение, а написано перед лицом вечности!
Старость перекликается с детством. Старость и детство близки с разных сторон к океану вечности. Только нет свежести. Французское выражение, которое позже стало песней: «О если бы молодость знала, о если бы старость могла!»
Рей Бредбери инфантилен, но тема детства у него есть.
Ответы на вопросы
ЮК: Гофман – мистик. Мне очень нравился. Его сказки – «Золотой горшок», «Крошка Цахес» – настоящие. Сейчас, правда, я его читать не могу, так как у него слишком много риторики. У меня, может, возраст прошел. Я тяготею к краткому, емкому образному, классическому слову. Так же, как Гофман писали все вокруг него, и он писал в этом речевом потоке. Гете уже повернул к короткому, меткому слову. Много у Гофмана взял Гоголь. Гоголь, как гений, много взял из народных преданий.
Моя любимая сказка? Этот вопрос задавали мне на пятидесятилетии. В президиуме сидел Шафаревич. Когда я сказал: «Поди туда, не знаю куда, принеси то, не зная что», то он удивился и сказал, что он над ней несколько лет продумал. У него математическое мышление, а вот в этом мы сошлись. Эпос замкнут. Один ученик Бахтина – (Бахтин сложно писал, он учился у немцев) – доказывал, что нельзя вторгнутся в сказку и не разрушить ее. Однако он сказал, что в стихотворении «Атомная сказка» пространство сказки разомкнуто, но она не разрушилась. Удивительно.
Бажов – имитация. «Талантливая подделка денег, имеет хождение».
Шергин посерьезней. Язык его хорошо спасал.
Писахов – совсем искусственный.
Пушкин – народные сказки.
«Пирамида» Леонова – материал для романа.
Высказывание из аудитории: «Маленького принца» Сент-Экзюпери признали лучшей книгой ХХ века».
ЮК: Ну и что, что признали? Кто признал?
Высказывание из аудитории: «На произведениях Гайдара, Чуковского, Маршака выращены целые поколения».
ЮК: Испорчены целые поколения! Я своим детям запрещал читать детскую литературу. Разрешал читать сказки всех народов.
Высказывание из аудитории: «Детские писатели ведь по-своему призывали к добрым чувствам».
ЮК: Благими намерениями выложен путь в ад.
У Чуковского в основном все переводное.
Гайдар – это все очень сильно облегченное.
Льюис Кэрол «Алиса в стране чудес» – компьютерная сказка.
21 декабря 1999г.
Обсуждение стихов АК (первое)
Обсуждение подборки стихотворений АК (первое)
Застрельщиком обсуждения был назначен СЛ:
Легкость стиха. Я знаю, что АК поет. Его поэзия в традициях бардов. Песенная лирика.
Куртуазность образа Андрея – куртуазность его поэзии, но он слишком этим увлекается.
Далее было обсуждение:
АВ: Отсутствует источник напряжения. Как будто парус есть, а мачты нет.
ЕС: Есть такая детская игрушка – калейдоскоп. Повернешь, и стекляшки складываются в картинку, яркую, красивую. Встряхнешь еще раз – новая картинка.
Юрий Кузнецов: Не мозаика!
ЕС: Нет, не мозаика. Мозаика – воплощение задуманного образа, а калейдоскоп – механическое сочетание. У Андрея красивое, но механическое сочетание строк, слов.
ЮК: Здесь есть два стихотворения, посвященных Туле. Первое – уровень газетный.
Во втором есть пафос. Чувствуется энергия. Но это лишь отношение автора, только его настроение. «Пьяные все…» – а причины не найдены. Надо понимать людей. Вот у Розанова в «Опавших листьях» точно сказано: «Посмотришь на русского человека острым глазком… Посмотрит он на тебя острым глазком… И все понятно. И не надо никаких слов». А с иностранцем – не так, надо разговаривать. И это не образ Тулы. Это может быть любой другой город. Были б вы похитрее, вы бы так и закончили, что Тулу не отличишь от любого другого города.
