День пролетел незаметно. Зевая, Яна разогрела себе ужин, налила стакан воды и нечаянно, поставив его на край ноутбука, пролила на стол.
«Вот растяпа!» Она быстрым движением схватила ноутбук, стряхивая с него капли. Вода залила часть стола, потекла дальше, к лампе, кристаллик тоже оказался в воде.
Яна пошла за тряпкой и развезла лужу. Камешек она вынула и хотела переложить на тумбочку, но тут внезапное жжение засаднило в большом пальце. Взглянув, она с досадой увидела, что порезалась об острую грань кристалла. Ранка была поверхностной, но всё равно пошла кровь.
«Блин, вот зараза!» Было больно и досадно, хотелось, чтобы эти неприятные ощущения скорее прошли. Она решила положить кристаллик на тумбочку, разжала пальцы, но тот будто прилип. Яна потрясла рукой. Кровь брызнула в стороны.
Взявшись другой рукой за кристаллик, девушка попробовала оторвать его, но ничего не получалось. Он стал мягким, как пластилин, перестал быть прозрачным, и граней уже совсем не было видно.
Кристалл растёкся по пальцу красной лепёшкой, которая становилась всё меньше. Яна с удивлением смотрела на малиновое пятнышко – оно исчезло через секунду. Остался только порез.
Она пососала палец, кровь идти перестала, боль ушла. «Странно… – подумала Яна. – Опять не пойми что творится… Или я до сих пор в неадеквате. Может, и не было никакого кристалла, может, он мне тоже приснился?» Она снова села за ужин, налила воды. Захотелось спать. Очень! Не доев свою порцию, девушка пересела на диван и уснула.
Яна проснулась ночью. Посмотрела на часы – три. Темнота, тишина. Но сон как рукой сняло. Чесались руки, плечи, предплечья, голени, бёдра. «О, похоже, я точно траванулась, – подумала она. – Ещё и аллергия!»
Яна пошла на кухню. У неё в домашней аптечке всегда лежали противоаллергические средства, по причине весенней непереносимости цветущего рапса. Чтобы не чихать и не сморкаться, она принимала их, и это всегда помогало.
Яна выпила таблетку и решила умыться. Она включила в ванной свет и, подняв наконец голову, чтобы посмотреть на своё отражение в зеркале, завизжала от ужаса.
Такого она увидеть никак не ожидала: всё лицо стало ярко-красного цвета, глаза светились, а из головы торчали небольшие чёрные рога.
Яна потрогала их и взвизгнула снова. Потом наклонилась поближе к зеркалу и присмотрелась к глазам. Их не было, вместо них был свет. «Ничего себе… аллергия…» Яна в растерянности села на бортик ванны.
Умывшись, она снова взглянула на своё отражение. Лицо не изменилось. Яна стала тянуть за рога в надежде, что они отклеятся, но чувствовала, что вместе с ними тянется и голова.
«Так, тряпка, возьми себя в руки! – подумала она. – Ничего не болит, это уже хорошо! Надо сосчитать до десяти. Один. Я спокойна. Два. Я расслаблена. Три. Я дышу ровно. Четыре. Вдох. Пять. Выдох. Шесть…»
Постепенно лицо начало меняться. Девушка обрадовалась, увидев в зеркало, как она снова становится собой, как кожа приобретает нормальный цвет, появляются её обычные глаза и рога втягиваются куда-то в голову.
«Капец моей кукухе… – подумала Яна. – Больше вообще пить не буду никогда». Она снова легла и постаралась уснуть.
Ей приснилась красная дама с чёрными рогами и светящимися глазами, человек-мумия, которого она видела вчера вечером, и ещё несколько странных существ, пылающих огнём, извивающихся чёрной дымкой, похожих на каких-то жутких монстров из кошмарного сна или новомодного фильма ужасов. Все они проходили тенью сквозь неё, кружились вокруг в диком танце, кидали горящие угли, растворяясь в воздухе перед её лицом.
Утром, едва открыв глаза, она сразу побежала к зеркалу – всё было нормально. Яна облегчённо вздохнула. Позавтракав бутербродами, она сделала над собой усилие, открыла ноутбук. Поработав несколько часов, с мыслями, что, наверное, только такая дура, как она, тратит свой выходной на работу, Яна оделась и вышла прогуляться.
Погода стояла прекрасная. Светило солнце, было тепло. Она шла, загребая ногами опавшие листья, и те, весело шурша, выстраивались в оранжевые бесформенные замки, горы и домики. Настроение улучшилось.
Яна прошла мимо каких-то подростков, толпящихся у лавочки на дорожке. И вдруг резко ощутила зависть.
Нет, не то чтобы она кому-то завидовала. Наоборот. Зависть будто сочилась из одного из стоящих сзади ребят, стекала с него жёлто-зелёным манящим киселём. Это было сложно объяснить, описать, она почувствовала её жжение и тепло, её ядовитую страсть, и Яне захотелось, ужасно захотелось подойти ближе, собрать её в клубок и вырвать, как шатающийся и сладко ноющий молочный зуб. Она даже обернулась, чтобы сделать это, но испугалась своих желаний. Испугалась того, что почувствовала, и со всех ног побежала обратно домой.
Как назло, в лифте вместе с ней ехал сосед. И опять странные эмоции и ощущения подступили к горлу.
Мужчина был полон мыслей о еде, такой вкусной, сытной, горячей. Яне начало казаться, что этого человека сжигает изнутри что-то, что он уже почти пуст, лишь дунь на него, и он кончится, лопнет, как воздушный шарик, и от него останутся только глаза. Ей снова нестерпимо захотелось сделать что-то, и она дунула ему в затылок. Тот посмотрел на неё стеклянным взглядом и вышел на своём этаже, а Яна поехала дальше.
Зайдя в квартиру, девушка обрадовалась, что странные ощущения исчезли. Она помыла руки и, выключив воду, машинально встряхнула ими в воздухе. Те стали сухими. Совсем сухими. Ничего не нужно было вытирать. Да, явно творилось что-то странное.
Осенними листьями, пляшущими на ветру, в голове закружились смутные мысли, туманные вопросы. Яна подошла к полотенцу и, словно проверяя что-то, крепко сжала его в кулаке. Оно резко вспыхнуло оранжевым пламенем, и Яна поспешила бросить его в раковину и залить водой. Потом щёлкнула пальцами, и в руке у неё плавно заколыхались языки огня. Они не обжигали, но, поднеся к ним кусочек туалетной бумаги, Яна убедилась, что всё по-настоящему, – бумажка сгорела моментально. Это было странно. И страшно. Она села на табуретку перед кухонным столом и зарыдала. Ей определённо требовалась помощь. Похоже, что с ней случилось что-то совершенно необычное, связанное с теми событиями в клубе, и что, скорее всего, виной тому красный кристаллик, который она так неосторожно размазала о палец.
Закончив рыдать, она снова обнаружила на своей голове рога, и те оставались там, пока девушка не взяла себя в руки и окончательно не успокоилась.
Весь вечер прошёл в экспериментах. Она зажигала и гасила пламя, превращалась в красную женщину с рогами и возвращалась обратно к своему облику. Всё было как во сне. Немного приободрившись, Яна решила, что это, может быть, не так уж плохо. В конце концов, чувствовала себя она вполне сносно, голова больше не болела. Она даже передумала брать больничный и стала собирать сумку на завтра.
Утром будильник прозвенел, как обычно, в шесть тридцать. Яна проснулась с мыслями о вчерашнем дне и с надеждой на то, что странностей больше не будет. Она села на кровати и попробовала зажечь в руке пламя. У неё получилось. Девушка расстроилась и, закрыв лицо ладонью, покачала головой. Но надо было вставать, чтобы не опоздать на работу.
Утренняя поездка в автобусе далась Яне с трудом. Она отчётливо ощущала чувства людей, ехавших с утра на работу вместе с ней. Какие-то совсем слабо, какие-то сильно, очень сильно. Хотелось подойти, прикоснуться к этой непонятной массе, которая сочилась из попутчиков, витала рядом, вдохнуть её глубоко и затем выдохнуть обратно, чтобы её стало ещё больше, чтобы она задела других пассажиров и можно было утонуть в ней, наслаждаясь этим странным новым удовольствием.
Но Яна не посмела. Она сдерживала себя, свои пугающие мысли и порывы и, вцепившись в холодный металлический поручень, пыталась абстрагироваться от всего этого, закрыв глаза. Ей стало жутко одиноко, жутко грустно, она вспомнила про Ханну и подумала, что не сможет рассказать ей всё это. И что никому не сможет рассказать. Ей придётся разбираться со всем самой. И оттого становилось ещё тяжелее на душе. Проблемы на работе теперь не казались чем-то важным. Она постепенно осознавала, что вся её прошлая жизнь отодвигается на второй план, что она – это уже не она.
Двери открылись, и Яна вышла из автобуса. Спрыгнув на асфальт, девушка подняла глаза и замерла от удивления.
Совсем рядом, напротив, она увидела его. Мужчину со странным галстуком. Того хама, который бесцеремонно наступил ей на ногу и ударил дверью. Того типа, чей потерянный красный кристалл принёс в её жизнь страх и печаль. Она постаралась отвести глаза и сделать вид, будто не знает его, но было поздно. Он заметил её пристальный взгляд и подошёл ближе.
– Девушка, подождите! – услышала Яна его голос.
Яна прибавила шаг, но он догнал её и пошёл рядом.
– Девушка, простите, пожалуйста! Вы меня, наверное, не помните, я вас видел в пятницу в клубе.
Яна молча повернула голову и наконец-то разглядела его как следует: первым, на что она обратила внимание, были серые глаза, которые без тени смущения смотрели на неё. Короткие светлые волосы, уложенные спереди плавной волной, контрастировали с тёмным галстуком. Лёгкая небритость была ему к лицу, в целом он внешне оказался довольно приятным. И голос его звучал уверенно, ровно. Яна немного успокоилась, но продолжала молчать, не сбавляя шаг. Здание офиса располагалось совсем недалеко.
– Меня Алекс зовут! – представился незнакомец. – Вы не подумайте, я так никогда не делаю, не знакомлюсь с девушками на улице. Просто тогда в клубе… Я вас увидел и не решился подойти, а сегодня стою на остановке, жду автобус, а из него вы выходите! Мне кажется, что это не может быть случайностью, что нам нужно познакомиться! Вас как зовут?
Яна снова взглянула на него. Он смело, без страха и стеснения продолжал смотреть ей прямо в глаза. Она понимала, что в его словах что-то не сходится. То, как он чуть не пришиб её дверью, вряд ли похоже на боязнь подойти к ней познакомиться. Но тем не менее всё это сейчас звучало очень приятно. Что-то было в нём, что вызывало интерес, Яне захотелось послушать, что он скажет дальше, и она ответила:
– Меня зовут Яна… Но мне на работу нужно. Я, кажется, уже опаздываю. – Она приложила бедж к настенной панели, и та громко щёлкнула электронным замком.
Алекс придержал ей дверь.
– Яна… – сказал он тихо. – А что вы вечером делаете? Можно вас в кафе пригласить?
Яна опешила. «Вот так вот в лоб, сразу, в кафе… Во даёт!» Она бросила ему резкое «Не знаю!» – и скрылась за дверью.
За работой никак не получалось сосредоточиться. Она всё вспоминала Алекса. «Что же это, правда случайность?» Почему он её ждал? Мог ли он действительно её запомнить тогда? Да нет… Он её не видел! Как же всё непонятно! Не мог же он угадать, где она работает, на какой остановке ждать… Ингрид, Беата… Это невозможно игнорировать!
Что-то явно не давало ей покоя, зудело и манило к себе. Яна не выдержала и пошла в соседнюю комнату, где сидели Ингрид и Беата, рядовые сотрудницы, одни из многочисленных менеджеров «Кноблаух унд Штайнер».
Ингрид было уже почти сорок, она всё время молодилась и надевала модные дорогие вещи. Но её не очень любили в коллективе, потому что она могла иной раз запросто в открытую сказать гадость по любому ерундовому поводу.
Сейчас же она сидела, согнувшись над бумагами, и, читая, грызла карандаш.
Яна подошла к ней сзади.
– А, Яна, привет! Что-нибудь нужно?
– Привет! Нет, сиди, я на минутку!
Встав у неё за спиной, девушка закрыла глаза и медленно вдохнула. Она будто погружалась в мягкие пуховые подушки, которые грели и текли сквозь неё. Зависть обволакивала всё вокруг, и она с неменьшим удовольствием сделала выдох и, нагнувшись к Ингрид ближе, слегка подула на неё.
– Что там? – Ингрид обернулась.
– У тебя тут пёрышко. Всё, достала! – соврала Яна и пошла к Беате.
Та смотрела в монитор, быстро щёлкала мышкой и ела пончик. Перед ней лежала целая коробка, и трёх там уже не было.
– Яна, привет! Подай, пожалуйста, воду, там на полке стоит бутылка… – сказала она, не отрывая глаз от монитора.
Яна взяла бутылку, передала Беате и, дотронувшись до её руки, ощутила темноту. Будто зелёный огонь вылизывал Беату изнутри, превращая её в пустую оболочку, источая какую-то непонятную сладость. Яна впитала её рукой и закрыла глаза от удовольствия.
– Продолжай, не буду тебе мешать, – шепнула она Беате в самое ухо и вернулась на своё рабочее место.
И ей захотелось ещё. Но это пугало, она подумала, что, возможно, делает что-то плохое и что лучше бы заняться работой, и пошла обратно.
На обед Яна вышла позже обычного и не застала там Ханну. Возвратившись, она увидела Ребекку из соседнего отдела.
– Я возьму коробку с салфетками? – Ребекка полезла в стоящий рядом шкаф.
– Да, конечно, – ответила Яна.
– У Ингрид истерика… – пояснила вдруг Ребекка. – Она накричала на Сандру ни с того ни с сего, теперь обе ревут… Что за день сегодня. Магнитные бури, наверное! А Беата вообще учудила! Из столовой притащила кучу тарелок и прям на рабочем месте всё ест и ест! Начальник отправил её домой, а она не уходит… Кошмар какой-то! Как можно работать?
У Яны глаза полезли на лоб. Она стремглав бросилась в соседний отдел. Гора посуды, все ревут…
Закрыв лицо руками, Яна побежала по коридору и встала у окна, шёпотом повторяя:
– Это не я, это не я… Я не хочу! Я не могу так! Не хочу сделать им плохо, они хорошие! Все хорошие! Зачем? Зачем я пришла?
На душе стало холодно. Она обижалась на саму себя, корила и не могла поверить во всё происходящее.
– Яна, это ты там? – услышала она снова голос Ребекки. – Ты чего, тоже, что ли? Ну вы, блин, даёте! Да что такое?!
Яна посмотрела на своё отражение в оконном стекле и с ужасом увидела красное лицо со светящимися глазами.
Это было уже слишком! Она наконец-то отбросила все мысли, взяла себя в руки и снова стала собой. Через пару минут девушка вернулась на рабочее место.
Твёрдо решив больше не поддаваться новым непонятным желаниям и эмоциям, Яна сосредоточилась на работе.
И конечно, начальник опять задержал всех – устроил совещание за пять минут до конца рабочего дня, и его подчинённые ушли домой на час позже. Яна набросила пальто, перекинула ремешок сумки через плечо и выпорхнула из офиса.
Уже почти стемнело, но город горел тысячами огней. Свежий воздух налетел приятной прохладой, лаская кожу. Ей стало грустно от случившегося сегодня в соседнем отделе. Хотелось наказать себя, сделать больно. Не физически. Просто было нехорошо на душе. Появилось сильное желание поделиться с кем-то своими мыслями, объяснить, что вовсе не хотела никому навредить, но она не могла, и от этого становилось невыносимо печально и пусто.
И вдруг в темноте деревьев она увидела его. Алекс тоже заметил её и не спеша пошёл навстречу.
– Что? Что ты тут делаешь? – спросила Яна.
Она очень удивилась. И ещё удивилась, что страха больше не было. Совсем. Ей стало всё равно, кто этот человек, друг он или враг. Если друг – хорошо. Если враг – не важно. Ей никто не сможет навредить больше, чем она сама.
– Я тебя жду, мы же в кафе собирались, помнишь? – Алекс улыбнулся такой искренней улыбкой, что Яна забыла всё плохое, что раньше ассоциировалось с ним. Ей вдруг захотелось убежать от своих непонятных, странных мыслей куда-то далеко, во что-то другое, новое, и она тоже улыбнулась в ответ.
– Пошли! – обрадовалась она.
Он подал ей руку, Яна обхватила её, и настроение улучшилось. Стало спокойнее. Тревоги ушли. Она будто рассказала ему всё, что её волновало, и он ей будто отвечал, что всё нормально, что весь этот бред скоро закончится, что впереди только хорошее.
– И долго ждёшь?
Он взглянул на часы.
– Да вот… час пятнадцать.
– Да ладно!
– Правда! Ваши все вышли давно. Я уже начал думать, что ты раньше ушла.
– А зачем тогда ждал?
– Надеялся! У вас тут «Посейдон» рядом, пойдём?
– Пойдём! Я ещё не была там ни разу.
– Как – ни разу? Совсем ведь близко от вас!
Вот и зелёная вывеска. Они сели в уютном греческом ресторанчике, заказали экзотические рыбные блюда. Колоритная музыка лилась откуда-то с потолка. Алекс спрашивал Яну, как прошёл день, потом рассказал немного о себе. Девушка узнала, что он полицейский и в последнее время занимается расследованием сложного, запутанного дела. Яна ужасно обрадовалась, что он всё-таки хороший парень, и теперь смогла как-то объяснить себе в мыслях драку в клубе. «Наверное, это связано с его работой», – подумала она и продолжала слушать рассказы о том, как они ловят преступников. Про увиденные в ночном клубе странности думать не хотелось, это причиняло боль непонимания, и Яна просто отбрасывала их, стараясь для себя сделать вид, будто их не было.
