– А по средам – стирка.
– Видишь? – оправдываюсь я. – Она и вправду предсказуемая. Это не оскорбление, просто констатация факта.
– Хотя, – протягивает отец, – как-то раз мы не застали ее, придя домой. Только нашли записку, что она уехала в казино с Дженни.
– Я помню. Мы еще обсуждали возможное похищение.
Причем, говорили мы это вполне серьезно. Внезапная однодневная поездка без предварительного недельного планирования была так не похожа на ее обычное поведение, что мы позвонили им обеим, чтобы убедиться: послание действительно оставила мама.
Отец смеется и притягивает меня, чтобы обнять. Обожаю, когда он так делает. Его накрахмаленные белые рубашки всегда застегнуты на все пуговицы и очень приятны на ощупь, кажется, будто тебя обволакивает мягкое одеяло. От которого правда пахнет порошком и которое любит учить тебя жизни.
– Мне пора, – он отпускает меня и ерошит волосы. – Хорошего дня в школе.
– А тебе на работе.
Мы выходим из кухни и видим, что мама стоит перед телевизором и тычет в него пультом.
– Кабельное перестало работать.
– Наверняка дело в пульте, – комментирует папа.
– Или в работе канала, – добавляю я, забирая пульт у матери. Она вечно нажимает не ту кнопку и забывает, как вернуться к просмотру. Однако ни одна клавиша не реагирует, поэтому я выключаю питание.
Пока я стараюсь наладить трансляцию, в дом входит тетя Дженни.
– Тук-тук, – мелодично произносит она, распахивая дверь. Отец помогает ей внести кресло с Элайджей и огромную сумку с игрушками. Телевизор снова включен, однако ни один канал не показывает.
– Думаю, он сломан.
– О боже! – восклицает мать, словно провести время с ребенком без телевидения – самое страшное событие в мире.
Тетя Дженни вручает ей коробку с подгузниками и спрашивает:
– У вас до сих пор кабельное? Его же никто больше не смотрит.
У них с мамой всего год разницы, однако иногда складывается ощущение, что тетя Дженни мне скорее сестра, да и родители относятся к ней так же, воспитывая ничуть не меньше меня.
– Мы пытались ее переубедить, – объясняю я. – Но она настаивает.
– Мне неудобно смотреть кино на ноутбуке, – оправдывается мама.
– Нетфликс можно смотреть и на телевизоре, – предлагает папа.
– Зато Браво нельзя. Мы оставляем кабельное! – упрямится она.
Из-за перепалки начинает болеть голова, поэтому я отхожу, вытаскиваю Элайджу из креслица и качаю, наслаждаясь этой возможностью, прежде чем отправиться в школу.
Я была так рада, что тетя Дженни ждет ребенка. Мне всегда хотелось иметь братика или сестренку, но родители не хотели заводить еще детей. Поэтому я хочу постоянно общаться с Элайджей, чтобы он любил меня больше всех.
– Дай мне тоже его подержать, – говорит отец, забирая мальчишку. Меня восхищает любовь отца к племяннику. Дает надежду, что они с мамой все же решатся на пополнение. В конце концов, еще не поздно. Ей всего тридцать четыре года. Нужно было вчера еще раз внести этот пункт на доску желаний.
Тетя Дженни вручает маме рукописные инструкции.
– Здесь время кормлений. А еще я указала, как правильно подогреть бутылочку с грудным молоком. И записала свой номер на случай, если у тебя разрядится телефон. И сотовый Джонаса.
– Я и раньше заботилась о младенце, знаешь ли, – комментирует мама.
– Да, но это было так давно, – отмахивается тетя. – С тех пор могло многое измениться. – Она подходит к моему отцу и целует Элайджу в лобик. – Пока, солнышко. Мамочка тебя любит.
Затем она направляется к выходу, поэтому я подхватываю рюкзак и спешу следом, желая поскорее кое-что обсудить. Но она замечает меня только возле машины.
– Миллер вчера от меня отписался в Инстаграме.
Тетя Дженни вздрагивает, не ожидая, что я рядом.
– Так быстро? – Она открывает дверцу и задумчиво придерживает ее. – Ты ничего не могла сказать, что его рассердило бы?
– Нет, мы не общались с тех пор, как я его подвезла. И я ничего не выкладывала в Инстаграм. И даже не комментировала его посты. Не понимаю, зачем подписываться всего на несколько часов?
– Правила поведения в социальных сетях такие запутанные.
– Как и поведение парней.
– Не такое уж оно и сложное, если сравнивать с девушками, – заявляет тетя. Затем склоняет к плечу голову в раздумьях. – Он тебе нравится?
– Сама не знаю, – не хочется обманывать ее. – Стараюсь не увлекаться, но он так отличается от остальных ребят в школе. Изо всех сил старается меня игнорировать, постоянно ходит с чупа-чупсом и просто до странного мило ругается с дедушкой.
– Значит, он тебе нравится, потому что игнорирует тебя, ест чупа-чупсы и ругается со странным стариком? – резюмирует тетя Дженни с озабоченным выражением лица. – Довольно необычный набор, Клара.
– А еще он симпатичный, – пожимаю я плечами. – И собирается поступать в университет на кинематографический факультет. Это у нас общее.
– Уже лучше. Но, похоже, ты его не особенно хорошо знаешь. На твоем месте я бы не стала воспринимать его поступок слишком близко к сердцу.
– Понимаю, – со стоном признаю я, скрещивая руки на груди. – Это вообще все так глупо. Он отписался и испортил мне настроение, а ведь сейчас всего семь утра.
– Может, его девушка узнала, что он на тебя подписался, и это ей не понравилось? – предлагает тетя другой вариант.
Какое-то время я обдумываю это предположение, но мысль о том, что Миллер обсуждает меня со своей девушкой, мне нравится еще меньше.
В это время из дома выходит отец, поэтому тетя Дженни быстро меня обнимает и садится в машину, так как она заблокировала наши. Я забираюсь в свой автомобиль и отправляю сообщение Лекси, дожидаясь, пока тетя отъедет.
Надеюсь, ты получила вчера смс, что сегодня я буду на полчаса раньше. Ты не ответила.
Это послание она тоже игнорирует. Я уже подъезжаю к ее дому и собираюсь звонить, когда вижу подругу. Она, спотыкаясь, вываливается из входной двери, рюкзак висит на локте согнутой руки, пока свободной она пытается натянуть туфли. Лекси садится в машину с непричесанными волосами и плохо нанесенной тушью, словно побывала в урагане, и захлопывает дверь. Затем ставит на пол рюкзак и достает косметичку.
– Ты что, только встала?
– Да, четыре минуты назад, когда пришло твое сообщение. Прости.
– И как прошло твое Тиндер-свидание? – саркастически интересуюсь я.
Лекси только смеется в ответ.
– Неужели твои родные верят моим россказням?
– Ну, ты же заливаешь об этом каждый раз, как приходишь к нам. Конечно, они тебе верят.
– Я слишком много работаю. Поэтому время остается только на то, чтобы сходить в школу и на работу. Еще принять душ, если очень повезет. – Подруга открывает косметичку. – Кстати, ты слышала новость про Миллера и Шелби?
– Нет. – Моя голова против воли поворачивается к ней. – А что за новость?
– Можешь пару секунд постоять? – Лекси начинает наносить тушь, когда я торможу на стоп-сигнале. Я с нетерпением жду, когда она закончит и приступит к сплетням. Так странно, что первое, о чем она заговорила, было единственным, о чем я думала со вчерашнего дня.
– Так что там с Миллером и Шелби?
Подруга молчит, поднося кисточку к глазу, поэтому я нетерпеливо переспрашиваю:
– Лекси, что произошло?
– Да тише ты, – шипит она, убирая тушь. – Дай мне пару минут привести себя в порядок. – Жестом приказав двигаться дальше и достав губную помаду, она в конце концов снисходит до ответа: – Они вчера вечером расстались.
Мне кажется, приятнее слов я никогда еще не слышала.
– Откуда ты знаешь?
– Мне рассказала Эмили, а ей позвонила Шелби.
– А почему они разошлись? – Я стараюсь выглядеть незаинтересованно. Изо всех сил стараюсь.
– Очевидно, из-за тебя.
– Из-за меня? – Я оглядываюсь на дорогу. – Что за глупости? Я всего лишь подвезла его до дома. Он сидел в моей машине максимум три минуты.
– А Шелби думает, Миллер ей изменил. С тобой.
– А мне кажется, у нее просто крышу от ревности снесло.
– Это правда, что ты всего лишь его подбросила? – уточняет Лекси.
– Да, это была абсолютно ничего не значащая поездка.
– Он тебе нравится? – вдруг спрашивает подруга.
– Нет. Конечно же, нет. Он просто невыносим.
– Неправда. Очень милый парень. Даже раздражает иногда.
Она права. Миллер со всеми умеет найти общий язык. Невыносимым он становится, только когда дело касается меня.
– Странно, что отец его считает настолько плохим человеком.
– Я не скажу, что это удивительно, – пожимает Лекси плечами. – Я ему тоже не нравлюсь, а уж ты-то в курсе, что я – потрясающая.
– Ты ему очень даже симпатична, – возражаю я. – Он дразнит только дорогих ему людей.
– Может, Миллер тоже так поступает? – выдвигает предположение подруга. – Игнорирует тех, кто ему небезразличен?
Я пропускаю ее комментарий мимо ушей. Тогда Лекси возвращается к макияжу. Мысли так и несутся вскачь. Неужели они на самом деле поссорились из-за той дурацкой поездки?
Скорее всего, имело значение сочетание обстоятельств: того, что я ему помогла, и того, что он подписался на меня в Инстаграме. Вероятно, именно поэтому-то он и отписался. Будет умолять ее вернуться.
– Как думаешь, они насовсем расстались?
– А тебе-то какая разница? Ты вроде говорила, что это была ничего не значащая поездка.
* * *
Джонас заставляет называть его «мистер Салливан», когда мы в школе. Думаю, ему бы понравилось, обращайся я к нему «дядя Джонас» после уроков, но пока я не узнала его ближе, буду придерживаться просто имени. Несмотря на то что у них с тетей Дженни есть ребенок, я еще не готова вручить этот семейный титул малознакомому мужчине. Может, после того как они поженятся… Я знаю о нем только то, что рассказывали родители: в старших классах он разбил сердце тете Дженни и переехал в другой город безо всяких объяснений. Я никогда не уточняла, почему они расстались. Раньше было не особо интересно, а вот теперь очень даже любопытно.
Когда я вхожу, Джонас сидит за письменным столом и проверяет контрольные.
– Доброе утро, – здороваюсь я.
– Доброе утро, – отзывается он. Первое занятие у нас как раз с мистером Салливаном, так что я ставлю рюкзак на свое обычное место, но затем подхожу и сажусь прямо напротив него.
– Дженни завезла Элайджу к твоей маме? – не поднимая глаз, спрашивает Джонас.
– Ага. Он такой ангелочек.
– Так и есть. Вылитый отец.
– Ха! Вот уж неправда! Он выглядит точь-в-точь как я! – поправляю я.
Джонас складывает листы в стопку и убирает в сторону. До того как мы погрузимся в обсуждение кинематографического проекта для университетской лиги, я решаю утолить свое любопытство:
– А почему вы расстались с тетей Дженни в школе?
Джонас моментально вскидывает голову и удивленно приподнимает брови. Затем издает нервный смешок, по всей видимости, не желая отвечать.
– Даже не помню. Это было очень давно.
– Мама так разозлилась, когда тетя Дженни забеременела.
– Она имела на это право. Мы поступили очень опрометчиво.
