– Что я ей скажу? Кто хоть ее спрашивает?
– Пусть спустится и увидит сама. Я могу дойти до нее сам, но зачем портить друг другу настроение?
Парень тяжело вздохнул, кое-как поднялся и, пошатываясь, побрел к крыльцу. Шел он не слишком быстро, и его поход грозил растянуться надолго.
– Угрожать-то зачем? – без особого, впрочем, упрека спросила Ная, сама неплохо знавшая, как непросто бывает добраться до Дариты, чье человеколюбие и желание общаться с посетителями сильно зависело от настроения.
– И проторчать тут до завтра? Она наверняка захочет посмотреть на тех, кто настолько обнаглел… Хотя бы кого-то из своих приближенных пошлет.
Лис оказался прав: парень вернулся минут через десять в компании рослого южанина, на поясе которого напоказ висел чехол с флейтой, напоминающий скорей ножны с мечом, а не музыкальный инструмент.
– Господа, – бард почтительно склонил голову, оценивающе оглядывая посетителей. – Какое дело привело в наш Дом?
Лис одним движением поднялся и показал ему зажатое между двумя пальцами сложенное письмо, но на попытку забрать резко отдернул руку.
– Мне нужна Дарита. Лично, – сухо сказал он. – Я все равно пройду. Это дело касается ее же интересов в первую очередь.
Ная невольно передернула плечами и тоже спешилась. Лис и раньше не казался ей безобидным человеком, начиная с встречи в трактире, но сейчас откровенно пугал, позволив угрозе вылезти из-под непроницаемой маски его обычного спокойствия. Значит, он и правда владеет собой настолько, что способен сдерживать эмоции, и от этого открытия отчего-то стало легче – по крайней мере, объясняло ощущения Наи. Не может живой человек в любой ситуации оставаться спокойным, а в бродящих по дорогам драугров верить хотелось еще меньше, чем в эмоциональных калек – при всей любви к легендам севера, она бы предпочла, чтобы они оставались занятными сказками, и не более.
Бард заметно напрягся, и чтобы понять это, не нужно было быть эмпатом; но промолчал, пристальнее вглядевшись в лицо Лиса. Немного подумал и, скупым жестом позвав за собой, поднялся в дом.
В просторном, отделанном деревом холле, среди пестрых тряпок и аромата терпких южных духов их уже ждала женщина, в своем изящном платье, без традиционных узоров на лице и с заколотыми черными волосами, казавшаяся воплощением порядка в сердце хаоса. Ная хмыкнула и отвела глаза, не давая себя очаровать. Дарита умела произвести впечатление и манипулировать людьми – как красивая женщина, актриса и глава гильдии наемных убийц.
К ней подошел бард и, склонившись, что-то прошептал, кивнув на гостей. За его спиной Ная не видела выражения лица Дариты, но та решительно отодвинула подчиненного и подошла к ним.
– Хорошо, что в Доме сегодня почти никого нет. У вас вышел громкий визит, – она улыбнулась, пусть и несколько натужно. – Не ожидала тебя здесь увидеть, Лис. Каким ветром?
– Серьезный разговор. Мы можем поговорить наедине? – Лис отдал ей злосчастное письмо и, спохватившись, обернулся к Нае. – Не возражаешь?
– Не сомневаюсь, что ты объяснишь лучше, – она покладисто подняла руки, показывая, что не претендует на роль рассказчика. – Все в порядке. У вас можно где-нибудь упасть? Мы ночевали в приграничном лесу, а потом тряслись в седле, и я мечтаю только о нормальном диване.
Дарита сощурилась, рассматривая ее, но, кажется, так и не вспомнила – голос наверняка показался знакомым, но соотнести с внешностью не смогла. Вопросов, впрочем, задавать не стала: барды давно привыкли, что заурядные посетители к ним не заглядывают, у каждого за душой найдется хотя бы одна, хотя бы маленькая, но тайна.
– Конечно, – она приглашающе указала на одну из дверей, а потом на барда. – Морьен проводит и поможет, если что-то необходимо.
Комнатка оказалась совсем небольшой, но уютной, с широким диваном вдоль стены, витражным окном под легкой полупрозрачной шторой и маленьким столиком, на который Морьен сам вытащил чайник и печенье. Уходить он никуда не собирался, устроился в плетеном кресле в углу, с крайним интересом разглядывая свою флейту.
– Сыграете что-нибудь? – миролюбиво попросила Ная, доставая из сумки хорошо закупоренный флакон. Капать из него в чашку нужно было, тщательно следя за количеством. Можно было и так отхлебнуть, но тогда оставался риск переборщить, а один из основных ингредиентов зелья считался пусть не самым сильным, но наркотиком.
– Пожелания? – заинтересовался Морьен, меня позу.
– Что-нибудь из любимого, – Ная залила зелье чаем и одним глотком выпила, тут же откинувшись на спинку дивана и вытянув вдоль нее руки. Пальцы коснулись теплой поверхности деревянной панели.
Оставшись наедине со старым знакомым, человек наверняка расскажет куда больше, чем в присутствии постороннего, которому за несколько дней так и не открылся, отшучиваясь на любые расспросы. Стоять под дверью кабинета Дариты Ная не собиралась, хоть и знала, где он находится – никто бы не позволил, да и риск попасться слишком велик.
Но ведь иногда можно вспомнить о том, что помимо эмпатии у нее есть и ведьмовские способности; пусть слабенькие, но если их усилить снадобьем, то с ними даже можно работать. Давно бы занялась развитием, но для этого пришлось бы вернуться на Инеистые острова и застрять там в лучшем случае на несколько месяцев.
Морьен определился с выбором, поднес флейту к губам, начав с легкомысленной мелодии, и Ная закрыла глаза, сосредоточившись на ощущениях. От пальцев по стене побежала теплая волна, нырнула под дерево и расплескалась по каменной кладке, по которой поднялась на второй этаж, от лестницы налево, в угловую комнату за плотно закрытой массивной дверью.
Чтобы разобрать голоса и отделить их от музыки потребовалось приложить усилия, и все равно они становились то громче, то тише, временами пропадая вовсе.
– …нашел на трупе Лонма, вы должны быть знакомы. Три месяца назад мы с ним нанесли официальный визит даргийскому двору, надеясь, что сумеем договориться несмотря на вернийские внутренние проблемы. Как оказалось, и двор, и Лонм выражают симпатию нашему королю.
– Но ты сейчас здесь.
– У них не было оснований бросать меня в темницу, а выбраться из-под замка в поместье не велика проблема. Правда, удалось только на днях.
– Причем здесь письмо? Это просто любовная записка, я не вижу повода врываться с ней в мой Дом и устраивать переполох.
На какое-то время они замолчали – видимо, Лис решил не объяснять, а сразу показать, в чем дело. Разговор возобновился, но слова разобрать удалось не сразу.
– …тебя подставить? Бросить нам заказ на убийство принца от твоего имени?
– И вы бы его выполнили.
– Будь целью кто-то другой, да, не раздумывая, – тяжелый вздох. – Я бы первым делом отыскала тебя.
– Автор письма знал, что ты мне доверяешь, но не знал, насколько. Он использовал чернила и бумагу шантийского Дома, адресовал тебе, Дарита, кто-то из твоих имеет зуб на меня, на Крейга и…
На мгновение голоса смешались, отозвавшись тупой болью в голове, и Ная едва не отдернула руку, но смогла сдержаться – настроиться второй раз не получилось бы.
– …не горячись. Я не отрицаю вины Дома и сделаю все, чтобы выяснить, кто предатель. Верь мне, а не моим бардам.
– На вас было слишком много завязано в наших делах. На твой Дом, больше ни к кому я не обращался.
– В Лангрии живет бард Гильрани. Талантливая девочка, но сама по себе, не вступает ни в один Дом и держится особняком. Уговорить ее на политический заказ непросто, но ты попробуй. Если есть кто-то непредвзятый, то это она. Кстати, не знаешь, с кем здешний граф работает? Слухи доходят постоянно, но никак не могу понять… Как раз хотела навестить его, пока он приехал разбираться с беспорядками. Ты не знаешь, вероятно, раз три месяца просидел под замком, но здесь… неспокойно.
– Лорд Мейсом в Шинте?
– Да, прибыл дня два назад. Подожди… Ты куда? Стой!
Ная резко выпрямилась, выдохнула и, переведя дыхание, открыла глаза, надеясь, что они перестали светиться – побочное явление ведьмовских способностей, помогающее вельвам с островов, но совершенно неуместное в обычной жизни центральных королевств. Морьен опустил флейту и недоуменно посмотрел на нее, но ничего спросить не успел: за дверью послышались шаги и голоса, и Ная, схватив сумку, поспешила догнать Лиса. После визита к Дарите им не имело смысла держаться вместе, но любопытство взяло верх.
– Ты же не собираешься его хотя бы убивать? – длинный подол мешал бегать по лестнице, и Дарита задержалась, пытаясь совладать с ним.
– Зачем? – удивился Лис от самой двери. – Но поговорить с ним в столице я не имею возможности, просто не успею добраться до его дома.
– Я очень прошу, не натвори дел, – со вздохом попросила она. – Нам и без того досталось королевской немилости, постарайся не усугубить.
– Что происходит в Шинте? – бесцеремонно влезла Ная. – Я знаю этот край, здесь всегда было спокойно, даже когда принц едва ли не в открытую столкнулся с королем.
– У границы спокойно, но если проехать дальше… – Дарита развела руками, словно пыталась охватить всю Шинту. – Боюсь, вы все увидите сами.
Лис только скрипнул зубами и, не прощаясь, вышел на улицу, так резко распахнув дверь, что та едва не прилетела подошедшей слишком близко Нае по лбу. Она еле успела отскочить, почтительно поклонилась обоим бардам сразу и выскочила следом, догнав только у привязанных к яблоне лошадей – своя конюшня у Дома точно была, но воспользоваться ей никто не предложил.
– Ты куда так резво несешься? – для вида спросила Ная. Было бы странно, увяжись она следом просто так, еще страннее, чем если бы она уверенно сказала, куда он собрался. – Как будто на пожар.
– Дарита сказала, что лорд Мейсом находится в поместье, – рассеянно сказал Лис, отвязывая поводья от тонкого ствола и, мельком глянув на нее, заметил: – У тебя глаза светятся. Мерцают.
– Тебе упорно кажется, – она отвернулась. – Не возражаешь против компании?
– Хочешь посмотреть на графа?
– Навестить старого знакомого. Я выступала в его столичном доме. И, может, хочу увидеться с Максимилианом?
– Ему всего семнадцать, выглядишь для него старовато.
– Или леди Авильон, вдруг мы закадычные подруги? В любом случае, грех не воспользоваться такой возможностью.
– Я не возражаю, – ответил Лис, вскочив в седло. – Хотя вопрос странный. Даже если бы я отказался, никто не мешал тебе поехать самой.
– Вежливость, – ответила Ная и хитро улыбнулась. – Опять же, тебе могло показаться, что я тебя преследую, и ты бы прикопал меня под ближайшей елкой.
– Потом бы тебя хватились и рано или поздно вышли на Дариту, а в последний раз тебя видели со мной. Она бы не сдала, конечно, а вот в ее барде я сомневаюсь. Ко всему прочему он меня тоже неплохо знает, а я бы однажды вернулся к ним и попал в засаду, – совершенно серьезно предположил Лис, но не выдержал и рассмеялся, поймав недоуменный взгляд. – Что? Я тоже неплохо умею сочинять.
– Достойно, – Ная уважительно похлопала ему, едва не навернувшись с лошади. – В сказители тебя не примут, но что-то определенно есть.
Например, так мог бы рассуждать начальник стражи, лично ведущий расследование особо заковыристого убийства. Четкая скупая логика: изучить жизнь жертвы незадолго до пропажи, выяснить, с кем общалась, пообщаться с подозреваемыми, выйти на Лиса. С ним ее видели многие, и все они никуда не денутся в ближайшее время: два трактирщика, пограничная стража, Дарита и два барда.
Или наемный убийца. Здесь логика еще прозрачнее: как можно больше узнать о жертве, о ее связях и покровителях, распорядке дня и увлечениях, чтобы проще было запутать следы, выведя их совсем к другому человеку. Без умения видеть на три шага вперед и предвидеть последствия каждого из них в этом деле не обойтись, иначе долго не проработаешь – тех, кто работает слишком грязно, или быстро поймает стража, или прирежут другие наемники, чтобы не привлекал внимания. Этому ее в свободное время учил отец, старший следователь Стормгрита.
Бардам здесь повезло больше всего – их Дома прикрывали всех, кого считали своими, подкидывали заказы, помогали выпутаться из любой ситуации, а еще деньгами и просто советом. Ная порой им завидовала, но ни к одному не собиралась присоединяться. Да, они дают защиту, а быть частью общины выгодно и почетно, но в обмен на свое покровительство Дом всегда забирает часть свободы. Не говоря уж о том, что умения Наи были принципиально иной природы, и притворяться своей ей бы удавалось не дольше пары недель. Знает, пробовала.
С помощью флейты барды не могли причинить ей вреда, но простые ножи никто не отменял. Как и нежно любимые ею яды.
Задумавшись, Ная не сразу заметила, как Лис свернул прямо в поле с наезженной и все расширяющейся дороги, ведущей к городу, и проехала мимо, но вовремя опомнилась и успела догнать.
– Поместье находится на той стороны Шинты, быстрее будет проехать напрямую через город, – без особой уверенности предположила Ная. Здесь ей не приходилось бывать в гостях у лорда Мейсома, но где расположено его поместье, была наслышана. – И объездных дорог здесь нет, а в поле лошади могут переломать ноги.
– Не прямо на той стороне, намного западнее. Если потерпишь полчаса, мы выберемся на лангрийский тракт, оттуда свернем к Заозерью, – пояснил Лис. – Дальше дорога не самая лучшая, основная торговля все-таки с городом, но до Перекрестка и, соответственно, поместья добраться можно.
– Ты ездил этой дорогой?
– Давно, лет пятнадцать назад, но вряд ли что-то изменилось, разве что деревни разрослись… Ты чувствуешь?
– Что? – Ная закрутила головой, принюхалась и с трудом различила едва уловимый запах гари, принесенный ветром.
Лис нахмурился и пустил лошадь в галоп, не смотря ей под ноги. Возможно, он неплохо знал местность, но Ная повторять трюк не решилась – в конце концов, покупать новую потом ей же за собственные деньги – и ускорилась, только когда нашла тот самый съезд, о котором он говорил. Догнать смогла только у деревни, когда Лис остановился.
– Что это? – дрогнувшим голосом спросила Ная.
– Заречье, – мрачно пояснил он и, тронув поводья, поехал вдоль главной улицы, начинающейся от обгорелого и повалившегося забора. – Было.
Глава 4
Горело уже давно, несколько дней назад, но в воздухе до сих пор висел тяжелый запах горелого дерева, шерсти… мяса. Огонь охватил и уничтожил почти всю деревню, пощадив разве что самые окраинные дома, но и у тех потемнели стены. Крупное поселение превратилось в черного призрака, что будто щерился обвалившимися бревнами перекрытий и следил за единственными живыми людьми провалами окон.
Ная зацепилась краем глаза за лежащее на дороге наполовину обгоревшее тело, и отвернулась, уткнувшись взглядом в лошадиную гриву. Она всегда считала, что к смерти относится легко, без особого трепета и пиетета, как к неизбежному злу, но находиться в выжженном поселении оказалось выше ее сил.
– Дарита говорила, что в Шинте неспокойно, – сказал Лис после долгого молчания, когда они выехали с противоположной стороны на широкую нахоженную тропу, которая для телег бы не подошла, но для двух всадников – в самый раз. – Надеюсь, она не это имела в виду, и Заозерье сгорело без постороннего участия.
Он даже не пытался скрыть смятение и неуверенность в голосе, а в его эмоции Ная побоялась лезть – даже если и прячет, как обычно, ей сейчас собственных было многовато, чтобы еще и чужих случайно схватить.
– Без постороннего участия пожары не случаются, – угрюмо заметила Ная. Зря она пошутила про пожар… Ее слова, конечно, ничего не меняли, все, что могло сгореть, сгорело задолго до их приезда, но неприятное ощущение, что это она накаркала, никак не желало проходить.
– Надо добраться до поместья. Может, там смогут что-то рассказать, – Лис подхлестнул лошадь, снова вырываясь вперед.
До следующей деревушки, примыкающей к поместью Мейсома – Перекрестка – они добрались часа через два, и там, к облегчению Наи, все оказалось спокойно. Ни криков, ни горящих домов, разве что людей у колодца собралось чуть больше обычного, и теперь они с интересом смотрели на Лиса, идущего к ним и ведущего под уздцы лошадь. Ная брела следом, надеясь, что все внимание привлечет он.
– У вас такой вид, как будто демона увидели, – заметила одна из женщин вместо приветствия.
– Почти, – Лис остановился рядом с ней и спросил. – Что случилось у ваших соседей?
– В Заозерье? – уточнила она и невесело махнула рукой. – Собака их знает. Нам говорили, что кто-то не уследил за печкой, но не верится. Один дом сгорел бы, два, но не вся деревня.
– Так кто об этом говорил-то, – раздосадовано сплюнул стоящий рядом с ней мужчина. – Приперлись к нам такие, куртки одинаковые, морды кирпичом. Сказали, что разбирались в пожаре, но как им верить… сами и подожгли.
– Не говори ерунды, – зло шикнула еще одна женщина, затравленно оглядываясь. – Услышат, а мне жить хочется.
– Что, если будем молчать, не спалят? Им даже Шинта под боком не указ, – только сильнее распалился мужчина. – Да они запугать хотят, бандитье.
– Кто они? – перебил Лис, не давая начаться перепалке. – Требовали что-то?
– Да если б. Просто сказали… эй, да ты чего?!
В собравшихся, спотыкаясь и тяжело дыша, влетел перепачканный грязью парнишка, повиснув на раздраженном мужчине.
– Пожар… там, – он вяло махнул рукой, указывая направление.—В поместье. Помогите.
От Лиса пошла такая волна ужаса, что Ная против воли ощутила и ее, и то, как на голове дыбом встают волосы. Он быстро оглянулся на лошадь и, выпустив поводья, кинулся в указанном направлении – видимо, решил не кидать несчастное животное еще и в костер. Ная проводила его взглядом, выругалась сквозь зубы и побежала следом – если не поможет в тушении, так хоть дурака остановит, а то интуиция вовсю трубила, что с него станется броситься в огонь, иначе бы так не испугался.
Торопиться, впрочем, было уже некуда – еще издалека Ная увидела, что пламенем охвачена даже каменная ограда, внутри которой за стеной огня плескалось огненное море, и в нем уже были неразличимы ни дом, ни окружающие его постройки, ни сад.
Невдалеке, куда уже не доставало пламя, сиротливо столпились человек пятнадцать – видимо, местные обитатели, сумевшие выбраться из пожара, среди которых Ная с удивлением заметила несколько мордоворотов в кожаных куртках и при оружии. Они стояли спиной к поместью, держа за заломанные руки человека – наполовину седого мужчину средних лет, в котором она, подойдя ближе, с ужасом узнала лорда Мейсома.
Добравшийся первым Лис грубо распихал людей и подлетел к мордоворотам, явно собираясь освободить лорда, но ему не дали, скрутив точно так же.
– Мужик, шел бы ты мимо, – посоветовал один из них. – Если не хочешь оказаться на костре.
