Ревел норд-ост, ты был на берегу…
Все семь ночей пьянел, пьянел от горя…
Все семь ночей ты шел, ты шел ко дну…
Твои глаза как два аквамарина,
Свирепо вгрызлись в ночи темноту.
Ты ждал меня, а море так манило…
Ты звал меня, но знал, что не приду…
Пуста душа – все весны отдарила,
И сердце глухо бьется в темноту.
Ищи меня – на дне моя могила…
Ищи меня – тебя я подожду…
Потух маяк, но плещут волны моря…
Луна бледна… а ты на берегу…
Кричит волна, и пенится, и воет:
«Ты будешь жить, я жертвы не приму!»
Кокон любви
Локон светлый бьет поклоны,
Ловит взгляд моих очей,
Но темны твои покровы,
Призрак сказочных ночей…
Сон иль явь? Хвала – отрава…
Горечь… соль иль дикий мед…
Ищешь жертву на забаву,
Иль судьба ко мне идет?
Шепот… шорох… сонный гравий
Ты тревожишь или нет?
Нужно ль лить из прочной стали
Латы, панцирь, свой ковчег?
Всплеск… луна… улыбка… очи…
Свет прозрачен… и уста…
Все слилось в объятьях ночи…
Как же крепко я спала.
Посвящение женщины
Андрею Балконскому
Нежно тает в морозной прохладе
Шепот дивный, знакомый до слез!
Низко клонится ива к ограде,
Где бывали в часы наших грез.
Веет юностью с милой аллеи,
Где клялись мы до гроба любить.
Где туман целовал орхидеи,
Заклиная обед не забыть.
Робким трепетом сердце дышало,
В неге сладостной взоры сплелись.
Нам малиновка пела младая,
Что навек наши души слились.
А сейчас:
И чарующий свет звезд небесных,
И жалейка, что плачет вдали,
Открывают мне тайну чудесной,
Неземной и счастливой любви!
Но все движется тихо и мирно:
Зиму сменит весна, а потом
Легкой поступью, плавно и чинно
Лето вступит печалью в мой дом.
Орошая слезами аллею,
Сожалея о смерти твоей,
Я возьму у Любви Орхидею,
Что по праву считалась моей.
Быстро тает на жутком морозе
Голос нежный, до боли родной!
Ну а эти стихи, что не в прозе, —
Посвящаю тебе, дорогой!
Неровный блеск
Неровный блеск твоих очей —
В них безрассудство плавит осень!
Ты воскрешаешь муки дней,
Дождивших грезами на проседь.
Мой тихий вздох метнет стрелу
Из лука нервенных суждений:
Свою ли веру я приму,
Надев венец твоих молений,
Женой ли буду верной я
Иль прихотливою злодейкой,
Умрет со мной твоя мечта,
Алмаз уценится копейкой.
И как все с нами может статься:
У чаши острые края!
Спешу с тобою я расстаться:
Я – не твоя, я – не своя!
Неловким движеньем
Неловким движеньем разбиты фужеры,
Фужеры разбиты – стеклянности сон.
Тяжелой рукою сбираю осколки —
Сбираю осколки и горечи звон…
Как дерзки и хрупки живые остатки,
Остатки живые запретной любви.
Но лопнули вожжи уздечки усталой,
Усталой уздечки от трезвой дали.
Не открывай своей любви
Не открывай своей любви
Мне односложностью томлений.
Я их пойму: не скроешь ты
Неровный шаг сердцебиений.
Руки воздушный томный жест
И глянец яшмовых сверканий,
Улыбки скованной протест
Увижу я без фраз метаний.
Не оскверняй моей любви
Бездушной силой предложенья:
Поступок словом надели,
Жизнь подари без сожаленья!
Средневековый палантин
Средневековый палантин —
Руно возлюбленной Психеи —
Храню как зоркий паладин,
Как сон безвременный лелею!
Так свят величественный храм
Во имя пенной Афродиты!
Так чист источник Далай-Лам
И дорог сердца стук забытый!
Так полон невод рыбака,
И так печально поле брани…
Так смерти близкая рука
Вонзает когти в тело лани…
Так грежу я в объятьях сна,
В своих мечтах живя один!
Ты – саван, свитый для меня,
Средневековый палантин!
Как Вам будет угодно
Отпускаю я Вас,
Как Вам будет угодно…
Без расплывчатых фраз
Я оставлен, я сорван.
Как Вам будет угодно!
Я не знал Ваших рук
Под перчаткой любезной,
Я не знал Ваших мук
Под вуалью железной…
Как Вам будет угодно!
С Вами я был один,
Как ямщик в бездорожье…
Был печалью томим,
