– Ну, я почему про угрозу… Там тоже этот… Телефонист всё сужал круг, подбираясь к следственной группе. Пока не занялся прямыми родственниками. Ну, это всё книжные выдумки, подобные дуэли, так, чтоб напряжение нагнетать. Хотя сериал неплохой, я смотрел, захватывает.
Сухов машинально потёр лоб, невзирая на то, что никакой испарины там сейчас не было, и невзирая на то, что Лёва опять легонечко надавил на его болевую точку.
– И знаешь, почему сериал называется «Сто шестьдесят третья»? Этот Форель тоже поц и игруля, – глаза Лёвы весело блеснули. – Конечно, потому что сначала была одна, потом шесть, потом жертв стало три. Но ведь и статья-то, по которой прокурор может создать отдельную следственную группу, – тоже сто шестьдесят третья. Как у нас. Ловко слепил… про кого в кино речь. Ну, ты это смотрел, все смотрели.
– Не до сериалов мне, – Сухов постарался не выказать неприязни. Лёва посмотрел на него с удивлением. Потом его взгляд снова пробежал по пятну на полу, по телу, чуть задержавшись на том месте, где он нашёл волоски, и остановился на отсечённой голове девушки. Лёва начал стягивать латексные перчатки:
– Я всё на сегодня. Очень противоречивые сигналы, очень. Баба из секс-шопа – холодное предупреждение; потом – якобы аффект; потом берёт и спокойно оставляет какие-то псевдоулики… Он нас что – за дураков держит?! И заметь, на жертве ни одного следа насилия, ну, кроме… отсечённой головы.
– Баба из секс-шопа не была предупреждением, – отозвался Сухов, чувствуя, как эта ватная пустота в районе желудка опять напомнила о себе.
– Ну хорошо, ясно, частью… общей конструкции. Он мстит вам за непонимание, вот что хочу сказать. Вам, нам…
– Порочное любопытство и непревзойдённый цинизм, – услышали они знакомый насмешливый голос и обернулись. – Лёва Свиркин за работой! И далеко за пределами своей компетенции. Значит, всё по-прежнему.
Кирилл только что приподнял ленточки полицейского ограждения, помогая Ванге войти в квартиру.
– Я тоже рад тебя видеть! – поприветствовал её Лёва. – И никогда не обижаюсь. Мы тут только что вспоминали тебя.
– Протыкали куколку иголочками? – она улыбнулась. – Сухов, а ты чего такой мрачный? Вы со Свиркиным прямо в диссонансе.
– Знаешь, я ведь люблю Лёву, – признался ей Сухов. – Но иногда мне кажется, что я могу его убить.
– Не обижаюсь, – ухмыляясь, повторил Лёва.
– Спасибо, что пришла, – Сухов смотрел на Вангу, чуть склонив голову; легонько кивнул.
– Только не воображай, что из-за твоего звонка, – фыркнула та.
– Значит, я тоже, как Лёва, рад тебя видеть. Вот и диссонансу конец.
Они посмотрели друг на друга прямо и улыбнулись. Наверное, всё-таки чуть больше, чем примирительно. По крайней мере, с точки зрения Кирилла.
«А я ведь и вправду рад, – подумал Сухов. – Хоть вон с порога начались какашки».
Он почувствовал ещё что-то странное. Словно ему теперь есть с кем разделить страхи, наедине с которыми весьма успешно его оставлял Лёва, и от этого стало чуть легче. Ванга отвернулась перед тем, как зайти в комнату, где было тело, зажмуриваться не стала, просто отвернулась, а потом вошла. И замерла на пороге.
– Ваш пресловутый первый взгляд, – пробурчал Лёва Свиркин. – Значит, и вправду, вся компашка в сборе. Наши сто шестьдесят три.
…Информация поступала. Квартира, где они нашли тело, точнее, где им оставили тело, принадлежит пожилой супружеской паре, оба на пенсии. Сейчас по бюджетной турпутёвке в Таиланде, уже неделю, остаётся ещё четыре дня. Никаких следов взлома, он воспользовался ключами. Они, конечно, отработают этот эпизод, но такое случалось не раз, и поиск в этом направлении не приносил результатов.
– У него как будто универсальная отмычка, как в шпионском боевике, – проворчал Кирилл.
– Или он ходит сквозь стены, – Ванга нахмурилась, но никаких издевательских ноток на этот раз в её голосе не было. – Да уж, стариков по возвращению с отдыха в собственной квартире ждёт тот ещё сюрпризик.
– Я пометил выяснить, кто продал им турпутёвку, – сказал Кирилл. – Откуда-то должна быть утечка, что жильцов на этот срок в квартире не будет.
– Должна, – с сомнением отозвалась Ванга, разглядывая прямоугольное пятно на полу, приподнялась с колена, обвела всю комнату взглядом, снова посмотрела на тело девушки и снова нахмурилась.
– Сухов, – позвала она. – Ты обратил внимание на несовпадение в том, как он оставил лежать оба тела? То есть, совпадение есть, но не на сто процентов. С порога сразу видно.
Сухов посмотрел на неё с интересом:
– Я-то обратил. Но, прости, откуда тебе известно про первое тело? Точнее, про имитац…
– Про резиновую женщину? У меня свои источники.
– Раскроешь?
– Посмотрим.
– Так не пойдёт! Ты ведь пока не привлечена к делу… Я должен знать, что происх…
– Остынь. Привлечена. Егорыч.
– Вооот… хитрая лиса, – сорвалось с языка Сухова.
– Да уж, поумней нас с тобой, – согласилась Ванга. – Сам позвонил, сказал, что ты будешь сопли жевать, и чтобы ехала сюда, пока он всё уладит. И сбросил все материалы.
– Споли жевать? – высказал сомнение Лёва. – Его выражение «титьки мять».
– Лёва, я же девочка, – напомнила Ванга.
– Ах, да, прости.
– Я видела фото этой вашей бабы из секс-шопа, мог бы сказать, что это уже его второе появление. Есть несовпадения, Сухов. Если учитывать, что на видео БДСМ с обезглавленной позже девушкой, следовательно, раскладывал он уже мёртвое тело, и несовпадения сделаны сознательно.
– Да, – признал Сухов. – Я сразу это заметил. Правая нога развёрнута чуть больше, и правая рука не на пупке, а ниже, рядом с тем местом, где Лёва обнаружил прилипшие лобковые волоски, словно указывала на них…
– Волоски? Как я понимаю, не её, – нахмурилась. – Вот разыгрался, сволочь… Но главное, голова, видишь? Та смотрела прямо… А у неё как бы тоже чуть развёрнута вправо. А с кровавым пятном на полу он играл в аффект, да?
Трое мужчин в комнате переглянулись.
– Всегда ценил, как ты быстро всё просекаешь, – признался Свиркин. – Не по годам развита.
– А я всегда ценила, как ты излагаешь, – ухмыльнулась Ванга. – Дашь слова списать? Но куда она смотрит? Зачем было разворачивать ей голову? И указательный палец левой руки направлен туда же.
– Куда смотрит? – Лёва пожал плечами. – Очевидно, в стену. А там уж ваши психологические ребусы. За пределами моей компетенции.
– Ах ты злопамятный, – Ванга ласково посмотрела на Лёву. – Что за стеной?
Лёва пожал плечами.
– Другая комната, – откликнулся Сухов.
– Что в ней? – Ванга почесала подушечками пальцев висок. – Если на линии её взгляда? Какие-то предметы, часть обстановки. Может быть, книжные полки? Что-то должно быть.
– Ничего, – отверг её предположение Сухов. – Я там всё обшарил. Никаких намёков, артефактов из его набора, подсказок или знаков.
– Должно быть, – настаивала Ванга.
– Только старые настенные часы.
– Ну вот.
– Часы с кукушкой, надо тянуть отвес маятника. Завода хватает максимум на сутки. Хозяев нет неделю, и часы стоят, завод давно кончился.
– Сколько на них времени?
– Ванга, – Сухов покачал головой с лёгкой укоризной. – Ну ты тоже… На часах семнадцать минут четвёртого. Никак не связано ни с временем смерти, ни с… предыдущей историей. И потом, Ванга, ведь он никогда не играл в числа.
– Ну да, – согласилась она. – Это ниже его сраных интеллектуальных запросов. К тому, что было бы слишком просто.
– Может, ещё памятник ему возведём? – поинтересовался Лёва.
«Она ведь ничего такого не имела в виду, – подумал Сухов. – Но они ждут её подколов и подначек и слышат то, чего нет!» Сухов взглянул на тело девушки, на запёкшийся след смертельного ожога от лезвия гильотины.
– Но ты права, – сказал он Ванге. – Если продолжить линию ее взгляда сквозь стену, часы окажутся на ней.
Ванга вдруг замерла и на мгновение сделалась абсолютно несчастной. Она смотрела на орудие убийства. Потом быстро облизала губы и словно поделилась вслух, указывая на гильотину:
– Здесь мы, конечно, не сможем ничего отследить. Он построил её уже давно. И привёз сюда в разобранном виде.
– Паноптикум, – тихо напомнил Сухов. – Ты называла это «тёмным местом».
– Я думаю, там он хранит свою коллекцию. В том числе все свои фильмы. И декорации к ним тоже. Но фильмы – главное.
– Нет, – возразил Кирилл. – Видео снято на айфон девушки и отправлено только по одному адресу – нам. Он не сделал копий. Никуда больше не пересылал, Я проверил её телефон. И, к счастью, не выложил ролик в сеть.
– Сделал, – глухо сказала Ванга. – И знает, что нам это известно.
– Сделал? Каким образом? Журнал действий… скинул на флэшку или какую модную приблуду, а затем всё вычистил?
– Возможно, но… головняк. И его ролики в сети… Думаю, он нам прислал как бы горячий пирожок.
– Горячий пирожок – это то, что хорошо продаётся, Ванга, – ухмыльнулся Свиркин.
Она задумчиво посмотрела на него:
– Была ещё одна камера. И вряд ли цифровая. Её невозможно отследить. Он приносит её с собой и уносит обратно.
«В «тёмное место», – чуть было не сказал Сухов и подавил этот нервный смешок, который не смог подавить, выходя из кабинета Егорыча.
Лёва Свиркин одарил Вангу взглядом биолога, с любопытством изучающего под лупой редкий экземпляр насекомого, а Кирилл спросил:
– Зачем ему это? В смысле, так сложно?
– Ты ведь сам сказал, что копий с айфона не было, – она пожала плечами, развивая свою мысль. – Их и не могло быть – все цепочки обрезаны. Он всегда выкладывал ролики в сеть и посылал нам с телефонов своих жертв, и больше эти телефоны не использовал.
– Так.
– А зачем ему посылать этот ролик, – не оборачиваясь она указала на тело мёртвой девушки, – только нам? Понимаешь?! Мы бы с радостью всё похоронили у себя: профессиональный страх утечек, в том числе и в прессу. А для него это недопустимо.
– Да уж, старается он не только для нас, – подтвердил Сухов.
– Верно, – Ванга посмотрела на него как бы в поисках одобрения. – И эти его видео в сети… Ракурсы немножко… Думаю, у него есть богатый отснятый материал.
– Но с чего камера не цифровая-то? – настаивал Кирилл. – При его уровне квалификации не наследить…
– Легко, – кивнула Ванга. – Ты айтишник, тебе виднее. Но вопрос не в устройстве. Я вот что хочу сказать: когда-то, на прошлом деле, хотя, как и сейчас, выяснилось, что это оказалось то же самое дело, мы обсуждали с Суховым то, что назвали его «пошаговым шантажом». И в роликах тоже… даже в них.
– Да, – мрачно кивнул Сухов. – Публике он представлял только завершённый продукт. Такой у него метод.
– Ему необходимы огласка и внешний резонанс – это точно, но пока, – Ванга обвела всех присутствующих взглядом, – он как бы даёт нам фору. Типа спокоен и доверяет нам. Но будет следить за каждым шагом. Пошаговый шантаж: пока пряник. Кнут же – обнародование этого ролика в инете с адреса, который мы не сможем отследить.
Лёва Свиркин усмехнулся, всё так же глядя на Вангу:
– Забавно-забавно: старая, возможно, восьмимиллиметровая камера?
– Вполне вероятно, именно так, – улыбнулась ему Ванга. – Хотя, скорее, что-то типа VHS.
– Паровоз, молодой человек! – чуть ли не радостно заключил Лёва, обращаясь к Кириллу. – Старые добрые доцифровые технологии. Видимо, миру Телефониста приходит конец.
– Я что-то пропустила? – вскинулась Ванга.
– Забей, – успокоил её Лёва. – Так, болтали ни о чём.
Ванга мотнула головой, всё ещё продолжая смотреть на Лёву. Какая-то ускользающая мысль отпечаталась в её взгляде и растаяла, но потом взгляд застыл, словно пришла другая, гораздо более явная и оформленная мысль:
– Старые добрые доцифровые, – как будто сонно повторила Ванга. – Часы… Сухов, я, кажется, поняла! Она действительно смотрит на часы.
Он снял трубку и сказал:
– Микола Васильевич Форель слушает.
– Очень смешно, – голос Ольги звучал сухо. – Я не смогла прийти на лекцию и звоню только по делу. Выставка…
– Послушай, – перебил он. – Я был очень не прав и всё утро искал слова, чтобы позвонить тебе.
– Смотрю, нашёл.
– Всё ещё нет… Вот прямо сейчас нахожу: я был не прав, и только я! И всё чуть не испортил…
– Не чуть.
– Не перебивай, злыдня. Я тупой эгоист, но постараюсь исправиться. Прости меня, пожалуйста.
