Мысли поедали девушку: «Теперь этот круговорот затянет тебя, словно в бездну, и ты, как рыбка, будешь биться о волны и хватать ртом воздух, а по ночам – лезть себе под кожу в безуспешных попытках что-то изменить…»
– Ты в порядке, сладкая? – тронула её за плечо Сельма.
– Да, сестра Сельма.
– Но так не кажется, ты нехорошо выглядишь.
– Совсем скоро я буду в порядке, правда, – решительно сказала Александра, и ощутив острую нехватку воздуха, распахнула окно, и высунула голову. Вобрав в себя аромат пряного южного ветра, девушка закрыла глаза. Она уверила себя в том, что если не может ничего изменить, то будет просто плыть по течению и посмотрит, куда оно её занесёт. За ужином господин Нихат сел во главе стола, и, когда по правую сторону от него разместилась госпожа Эстер, Александра прикусила язык. В первый же день своего пребывания здесь она, сама не зная того, заняла её место за столом. «Хорошо, что она не видела!» – выдохнула девушка и, увидев госпожу Азизе с Мелиссой, вернулась в кухню. Но вскоре услышала звон, похожий на звук соприкосновения столового прибора и кафельной плитки. Оказалось, Мелисса ненароком обронила нож.
– Дочка, принеси ещё один столовой прибор, а этот уберёшь чуть позже, – попросил господин Нихат.
Александра завернула в салфетку нож и вернулась в гостиную. Госпожа Эстер нервно крутила кольцо на пальце, глядя на дочь. Мелисса напыжилась от злости. Александра же светилась вся изнутри: девушка мысленно провела параллель, когда Мелисса вторила ей, что та «неумёха». Вечером, собираясь в домик прислуги, Александра заметила госпожу Эстер, одиноко стоящую на веранде, укутанную в большой шёлковый палантин.
– Доброй ночи, – на ходу сказала девушка.
– Я бы посоветовала тебе прийти в себя и как можно скорее, – отозвалась та, и Александре невольно пришлось сбавить шаг. – Здесь нет твоих покровителей, а потому на улице оказаться так же легко, как ты появилась здесь, – сказала женщина, и Александра могла поклясться, что видела, как её глаза светились в темноте.
– Горе тому, кто с вами говорит! – отреагировала девушка и зашагала прочь.
Глава 4
Александра больше не страшилась ситуаций, которые могли с ней произойти в особняке. Наконец увидев отца, она хотела узнать его поближе как человека. Если он действительно такой добропорядочный, каким кажется на первый взгляд, тогда почему он так безнравственно поступил с ними?
– Почему наша новая прислуга наряжается, как хочет? – возмущалась Мелисса, закинув ногу на ногу.
– Я решу этот вопрос, – ответила мать, сделав глоток кофе.
– Дочка, поедем сегодня на ипподром? – обратился мужчина к дочери, и Александра мечтательно закинула голову, стоя за стеной. Сколько она себя помнила, её маленькой мечтой всегда было погладить настоящую лошадь.
– Папочка, давай как-нибудь в другой раз, – осторожно возразила Мелисса. – Сегодня мы с Айше идём на шопинг.
– Снова! Снова на шопинг! – рассмеявшись, мужчина хлопнул себя по коленям и поднялся. – Что ж, тогда я у себя.
– Сельма, сумку! – воскликнула госпожа Эстер, и Александра, опомнившись, принялась мыть овощи к ужину.
Сельма, наскоро вытерев руки, выбежала из кухни. При её комплекции и возрасте она была достаточно шустрой, заметила Александра, но она никак не могла понять, зачем лишний раз утруждать женщину, когда самой можно взять и сумку, и позабытый телефон, и вообще приготовить для своей небольшой семьи ужин самой. Девушка хорошо помнила своё детство: какой бы уставшей её мама ни возвращалась с работы, она всегда готовила ужин. Часто Стефания тоже ужинала и ночевала у них. А проснувшись раньше всех, перед работой, мама обязательным делом готовила завтрак: для своей матери – без сахара, а для своей лучшей подруги, матери Стефании, которая просто ненавидела стоять у плиты, – без глютена. Собственноручно она выжимала соки из свежих фруктов для них со Стефанией, а по выходным варила джем. А эта женщина не готова пачкать свои руки, разве что о деньги. Ведь за деньги в современном мире можно купить всё: готовую еду или домработницу, квартиру в небоскрёбе или самолёт с собственным пилотом, круг общения или даже любовь…
Александра только присела, чтобы не обижать Сельму и пообедать, как вернувшаяся Мелисса заглянула в кухню, расставив руки в боки.
– Эй ты, возьми эти пакеты и очень осторожно отнеси в мою комнату! – скомандовала она.
Сельма вызвалась помочь, но Мелисса приказала ей оставаться на своём месте. Александра отправила в рот черри и театрально отмахнулась.
– Что это за жужжание[2 - Значение женского имени Мелисса воплощается в его дословном переводе с греческого – «пчела».] прямо над ухом? Тебе так не кажется, сестра Сельма? – спросила она и с прищуром встала перед Мелиссой. – Должно быть, напустили пчёл, – без лишней эмоции сказала она, глядя прямо в глаза уже напыжившейся от злости Мелиссы.
– Ты издеваешься? – скривилась в ухмылке та.
– Твои родители не научили тебя обращаться к старшим уважительно? Кажется, не научили и тому, что у каждого есть своё имя, – невозмутимым, сдержанным тоном ответила девушка.
– Ты много на себя берёшь. Если мама узнает, как ты говоришь со мной, – никто никогда уже не найдёт тебя! Так что советую не испытывать судьбу.
Александра выглянула из-за плеча Мелиссы и вскинула бровь:
– Зачем набирать столько, что тебе самой не под силу поднять их в свою же комнату?!
– Это тебя не касается. Подожди-ка, – усмехнулась она, – ты мне завидуешь?! Но запомни своим птичьим мозгом, у тебя никогда, никогда такого не будет! Что поделать, чтобы у меня были деньги, мне совсем не обязательно напрягаться, не каждому так везёт! Взять тебя – ни денег, ни родителей!
Александра ошиблась в себе, когда уверенно повторяла, что в силах выдержать всё. Ей до безумия хотелось схватить Мелиссу за этот её розовый жакет и вытрясти извинения.
– Сделай это, сладкая, – незамедлительно встряла Сельма, увидев зловещий блеск в глазах Александры, – а потом приходи мне помогать.
Госпожа Азизе недомогала, и Сельма сказала отнести обед в её спальню.
– Я могу войти? – спросила Александра и, услышав одобрение, отрыла дверь, стараясь не расплескать тархану, заботливо приготовленную Сельмой.
Старушка лежала в постели и неохотно листала модный журнал, считая своим долгом прокомментировать каждую модель. «На этом квадратном лице слишком большие впадины на щеках, а эта слишком худа и уродлива, эта слишком высока и бесформенна, а вот эта с такими-то узкими бёдрами никогда не родит!» Этой престарелой женщине всё было не по нраву, и девушка ненароком задумалась о том, как она наверняка в своё время выбирала подходящую кандидатуру своему сыну и критиковала несчастных женщин, в том числе, возможно, и её маму.
– Время обеда, – оповестила девушка, встав у кровати.
– Не хочу.
– Хорошо, – Александра оставила поднос на столике, – а что хотите?
– Мне ужасно скучно, – поделилась она, отбросив в ноги журнал. Красивейшим девушкам на страницах можно было позавидовать: они обладали идеальными фигурами и фарфоровой кожей. – Эстер совсем не заходит ко мне, а Нихат, как вернулся, так я ему вообще стала не нужна!
– Не говорите так. Просто они занятые люди, – ответила Александра, и тут же одёрнула себя: – с каких это пор она так яро защищает их?
– Да-да, знаем мы, – демонстративно закатила глаза та, – хоть ты иногда приходи ко мне, – сказала она, задрав голову.
Улыбнувшись, девушка обещалась прийти снова. Выйдя из комнаты, она уловила, как Мелисса скользнула в комнату матери, и Александра, оглядевшись, на цыпочках прокралась к двери.
– Я столько думала и держала это в себе, но больше не могу терпеть! Я расскажу тебе кое-что, но никто не узнает об этом, ладно? – невинным голосом лепетала Мелисса.
– Милая, что случилось? – взволновалась мать.
– Скажи мне, почему я, твоя дочь, должна терпеть такие унижения? И кто надел на неё эту корону? Ты же поставишь её на место, да? Ты же моя мама. Разве тебе за меня не обидно? – без умолку тараторила Мелисса.
– Ты с ума свести меня хочешь? – пришла в ярость госпожа Эстер. – Расскажи обо всём по порядку.
«Александра!» – вдруг окликнула её Сельма, и той ничего не оставалось, как оставить Мелиссу.
Мелисса так воодушевилась проникновенностью матери к её истории, что с небывалым азартом рассказала всё, не забыв приукрасить. То, как Александра налетела на невинную и стала оскорблять её за свой статус, когда та попросила поднять вещи наверх, а после высыпала всё содержимое пакетов прямо ей на голову.
– Ладно, я пойду уже к себе, мамочка. Через час я встречусь с Айше, – сказала она, сделав нарочито жалобный вид и шмыгнула носом. – Но, если честно, настроения никакого уже не осталось, – и взглянув на встревоженную мать, чмокнула её в щёку и вышла из комнаты.
Довольная собой, она поднялась наверх, чтобы начать собираться на вечеринку, организованную в честь возвращения их общего старого друга. Встречи с ним она ждала очень долго. «Чем он может нравиться? – негодовала её подруга Айше. – Это парень ведёт себя так развязно, будто ему все должны!» Но Мелисса не реагировала, она считала, что та ей просто завидует.
Эстер медленно опустилась на край кровати. Услышанное повергло её в шок. Камеры не захватывали в своё око слежения прихожую и кухню. То, с каким чувством обиды и тревоги говорила об этом её дочь, не вызвало у женщины сомнений в достоверности её слов. Она хотела было подняться к мужу и рассказать о выходках их распоясанной прислуги, но решила, что лично разберётся с ней.
За ужином из-за отсутствия дочери и рассказанного ею кошмара Эстер не сводила взгляда с Александры. Девушка настороженно подавала на стол и наливала чай, ожидая любого подвоха. Не обменявшись ни единым словом, Александра так же безмолвно убрала со стола и вернулась в домик прислуги. Она повсюду искала свой телефон. Спросив у Сельмы, не видела ли та его, она, рассмеявшись, ответила, что, будь он прямо у неё перед носом, то вряд ли бы увидела. Когда Александра обыскала всё, ей пришла мысль, что, возможно, она оставила его в кухне особняка… Надев тапочки, девушка тихо направилась к дому и, заметив свет, струившийся из кухонного окна, предположила, что Сельма позабыла его выключить. Тихо войдя внутрь, она направилась прямиком на кухню и остолбенела от неожиданности. Опершись руками на стол, в шёлковой бордовой пижаме, стояла госпожа Эстер, перед которой был пустой заварочный чайник.
– Госпожа Эстер, – робко произнесла девушка, и та выпрямилась, – вам плохо?
Увидев прислугу в их доме в такой час, она возмутилась.
– Что ты здесь делаешь?
– Я давно ушла, просто забыла свой телефон здесь, вот и вернулась за ним. Но вы нехорошо выглядите…
– Это потому, что тебя увидела. Теперь мне обязательно приснится ночной кошмар, – сказала она, отойдя к окну.
Александра рассмеялась, оценив шутку госпожи дома, но всё-таки решила предложить свою помощь.
– Если хотите чаю, я…
– Не хочу. Я ничего от тебя не хочу! – прикрикнула она.
Девушка отметила про себя, что госпожа Эстер больше похожа на госпожу Азизе, нежели господин Нихат. Александра считала, что доброта пагубно влияет на людей. «Не делай добра – не получишь зла» – с детства было на слуху. Раньше она совсем не понимала смысл этой пословицы, но теперь – очень даже хорошо осознавала его.
Девушка потянулась через стол, чтобы забрать свой телефон.
– Я бы хотела сказать, чтобы вы без стеснений звонили, но взять мой номер для вас подобно жертвоприношению!
Александра ушла, и женщина коснулась мокрого лба: «Её длинный язык всех переговорит!»
Наутро, когда Александра крутилась перед зеркалом, прикладывая на грудь то вешалку с бирюзовой блузой, то с бежевой, Сельма поинтересовалась, отыскала ли та пропажу.
– Оказалось, я оставила его в особняке, – отозвалась девушка. – Какая лучше, мм?
– То есть как в особняке? Ты ночью пробралась туда?
– Что в этом такого? Я же не воришка какой-нибудь. Я тихо вошла и забрала его. Только вот госпожа Эстер была какой-то странной…
Сельма закашлялась, подавившись чаем.
– Послушай, что скажу: в спальне госпожи Эстер остаётся мой тонометр, нужно бы его забрать…
– Ладно… – тут же кивнула Александра, – справа или слева, где искать?
Сельма всплеснула руками:
– Ещё спрашивает – справа или слева! – негодующе закатила глаза женщина. – Ты с ума сошла, девочка?
– Что такого-то? – пожала плечами Александра. – Мы не имеем, что ли, права забрать свои вещи? К тому же, откуда мне было знать, что она была в кухне. Она просто стояла, а я просто зашла. Перед ней был пустой чайник, я предложила заварить чай, она разозлилась, ну, я забрала телефон и ушла… Нет, кажется, эта всё же лучше! – подмигнула своему отражению девушка, отдав предпочтение голубой блузе с белым кружевом на воротнике.
– Ах, сладкая… Жди беды! – запричитала Сельма и принялась старательно вымывать чашки. Девушка не приняла во внимание её слов. Нежная блузка в сочетании с прямой юбкой и кроссовками, производила эффект лёгкости и очарования.
Александра поднималась по ступеням в дом, в то время как дверь открылась и на пороге появилась госпожа Эстер.
– Доброе утро! – приветливо сказала первая, но та, ничего не ответив, спустилась вниз, где её уже ожидала собственная машина.
– О, как долго вы спите, госпожа прислуга! – воодушевлённо воскликнула появившаяся в дверях Мелисса.
– Мелисса, садись в машину, – указательным тоном сказала мать, – а ты, – обернувшись, обратилась она к Александре, – уважай написанные правила. Позаботься о своём внешнем виде и смени обувь.
– Мама, я могу оказать ей услугу и отдать свои старые туфли! – с усмешкой бросила Мелисса.
– Если это потешит ваше эго, я могу чёрной краской вывести «прислуга» на обоих кроссовках, – сдвинула брови Александра.
– Или ты сменишь обувь или место работы, – сердито сказала женщина и села за руль.
– Браво тебе, мама! Пусть знает своё место, – поддержала Мелисса и, потешно захлопав в ладоши, забралась в машину.
Александра взглянула на себя сверху вниз и обречённо вздохнула. Вернувшись в домик прислуги, она скинула кроссовки и, скрестив руки на груди, прошлась по гостиной. Отыскав туфли, которые ей подобрала Сельма в день приезда, девушка надела их и попыталась привыкнуть. Она даже на собственный выпускной пришла в атласном сиреневом платье до щиколоток с чёрным кожаным поясом и в ботинках на шнуровке.
– Чайка, хотя бы на вручение аттестата надела бы туфли! – шептала классная руководительница.
– А тут что, их не за ум, а за красоту вручают? – ответила она.
С ней никто никогда не брался спорить.
Девушка направлялась к особняку, волоча непослушные ноги и вспоминая, каким парадоксальным ребёнком была: несмотря на всю любовь к мальчишеским развлечениям, включая лазания по деревьям и крышам, Александра так же сильно любила примерять мамины сапоги и бабушкины туфли. И туфли, что сейчас были на её ногах, в точности походили на бабушкины: потёртые, замшевые, с невысоким квадратным каблуком. Но девушка осознанно не надевала их ни в юном возрасте ни сейчас, не желая показывать миру свою женственность, потому как в нынешнее время женщин всё чаще принимают лишь как объекты, а не как личность.
Из гостиной доносился голос господина Нихата.
– Сельма, ты не видела мои очки?
– Не видела, господин Нихат… – запыхавшись, выбежала женщина на голос. – Может, вы их в кабинете оставили?
– Я посмотрю, – отозвалась вошедшая Александра, но поднимаясь, вдруг поняла, что господину внизу придётся подождать, пока она не минует на каблуках лестницу.
– Что же это такое, в последнее время всё у всех теряется… – негодовала старушка.
– Ты о чём, Сельма?
– А-а, да наша Александра вчера вот потеряла телефон, – начала Сельма, и мужчина озадаченно потёр подбородок.
Александра опёрлась на лестничные перила и взглянула вниз: «Да что там телефон… Я потеряла более важное. Я отца потеряла, и даже то, что сейчас я нахожусь с ним рядом, не создаёт ощущения восполненности потери…»
