Надо бы быстрее бежать домой, пока она не проснулась от мороза.
Оборачиваюсь, чтобы поблагодарить Гордея. Хоть мы и разошлись, я не держу на него зла. Всё же он выбрал ребёнка, а не меня.
Я бы тоже выбрала Соню, если бы у меня был выбор – он или она.
Перед глазами появляется мужская грудь, обтянутая чёрным свитером. Я и забыла, какая у нас разница в росте. С трудом дотягиваюсь макушкой до его подбородка.
И он, как всегда, не застёгивает куртку…
Ещё и стоит слишком близко.
Но сейчас попрощаюсь и быстро пойду.
Поднимаю взгляд на лицо мужчины.
За эти полтора года он ничуть не изменился. Только если морщины вокруг глаз появились и усталость…
– Спасибо, что подвёз, – говорю искренне. Кто его знает, сколько бы мы там стояли и ожидали такси.
Он не отвечает.
Продолжает смотреть на меня с каким-то напряжением.
Хочет что-то сказать? Выговориться?
Лучше не надо.
Но я ошиблась в своих догадках.
В следующую секунду его рука обхватывает меня за талию, он прижимает к спине ладонь, которую я чувствую даже через ткань пуховика…
Глава 13
Гордей
Руки сами тянутся к хрупкой фигурке. Настя всегда была миниатюрной девочкой. Я любил её маленькую грудь, её плоский животик, не широкие, но роскошные бедра. Обожал её трогать.
И сейчас с трудом сдерживаюсь.
Она выходит из машины, крепко держа своего ребёнка на руках. Только он и удерживает меня, чтобы я не вжал Покровскую в металлическую дверь.
Зачем?
На этот вопрос у меня нет ответа.
Просто хочу.
Но понимаю, что, вмешиваясь в её жизнь, делаю хуже нам обоим.
Я подсаживаюсь сильнее, а она страдает. Я с трудом избавился от своего помешательства.
Я давно мог оставить Катю, узнав о её выкидыше. Мог вернуться к своей любимой. Но. Один раз сделал больно. И второй раз делать этого не хочу. А я сделаю. Непроизвольно. Просто отравлю её, если останусь рядом.
Игорь был прав.
Мы не подходим друг другу. Она – молоденькая девчонка, у неё вся жизнь впереди. А мне уже за тридцать. И если у кого-то жизнь только начинается в это время, то… не у меня.
Семья без ребёнка – не семья. А у меня детей больше не будет.
В противовес своим же мыслям обнимаю Покровскую. Как в бреду.
– Что ты делаешь? – слегка хмурит бровки и напрягается.
Вразумительного ответа нет.
Поэтому выпаливаю то, что первое крутится на языке:
– Показалось, что ты сейчас упадёшь. Вдруг голова закружилась? Как ты вообще после аварии? Ничего не болит? Не обследовалась?
– Нет, всё нормально, – делает шаг назад, потупив взгляд. – Спасибо, мы пойдём.
Опять отдаляется, уже машинально держа дистанцию. Но так просто её не отпускаю.
Какой-то больной порыв, но моя рука ложится на её холодную румяную щёку.
– Гордей, перестань, – решительно заявляет Настёна. Та самая, которая звонила мне ночами и плакала в трубку, говоря, что не может уснуть без меня. А потом смеялась от сказанной же глупости.
Резко отдёргиваю ладонь.
– Не знаю, что на меня нашло, – цежу сквозь зубы.
Нет, знаю. Чувства старые открылись, вырвались из-под замка.
– Кажется, мы договорились с тобой обо всём, когда разговаривали в последний раз…
Наш последний разговор – отдельная тема. Мы просто сели и поговорили. Без истерик, без метаний посуды. Настя только молча слушала, а потом плакала, поджимая губы. Говорила, что понимает меня, но ненавидит. За то, что разрываю с ней отношения из-за Катиного ребёнка.
Сошлись на одном – не отравляем друг другу жизнь.
– Да, – короткий кивок.
Смотрю на ребёнка у неё на плече. Он для меня – как отрезвляющая и острая пощёчина. Не делает больно, но останавливает. Говорит, что эта девушка принадлежит теперь другому. И я рушу чужую семью, как однажды Катя разрушила нашу. Несостоявшуюся, но такую желанную.
Млять, хочется врезать самому себе.
– О, Настюш!
От мужского голос меня коробит.
Настюша.
Аж рычать хочется.
По тротуару быстрым шагом идёт молодой парень. С пакетом в руках. Не сразу замечает меня, поэтому подходит к девушке и бьёт себя по губам, когда видит спящую малышку.
– Блин, прости, я не подумал.
– Ничего, – мотает головой. – Знаешь же, что она та ещё соня…
Сонечка. Милое имя.
Мы как-то говорили с ней о детях. Она честно призналась, что ещё не готова и о материнстве даже не задумывалась. Я понимал – она и сама была тем ещё ребёнком. Ярким, с игривостью в глазах.
И о моей проблеме мы в курсе.
И имена детей… никогда не обсуждались.
А тут… Теплое такое, сказанное с любовью.
– Да-да, – осознаёт парень и вдруг наклоняется, целуя девушку в щёчку.
Вскипаю за секунду.
Настя теряется, а он продолжает:
– А вы чего гуляете так поздно?
Спрашивает и взгляд переводит на меня.
Обычный парень. Старше Покровской на несколько лет. Неожиданно меняется в лице, заметив мои плотно сжатые челюсти и раздувающиеся от гнева ноздри.
Я взбешён.
– У тебя какие-то проблемы? – спрашивает серьёзнее у Покровской.
И кто он такой? Её жених?
Да, он.
Обнимает её…
– Нет, всё хорошо, – мило улыбается ему.
Эта улыбка предназначена не мне. ЕМУ.
– Этот человек мне помог. Я тебе потом расскажу. Пойдём? Ты с работы, устал, наверное, – продолжает ласкать слух своим заботливым голосом.
Он кивает.
Поворачиваются, чтобы уйти, но перед этим Покровская кидает мне:
– Доброй ночи, Гордей Алексеевич.
Не отвечаю.
Смотрю ей вслед.
В мгновение будто луна погасла. Света нет. Выворачивает от одной картины, где эта семья направляется домой, болтая об обычной жизни. Смеются, улыбаются. Хоронят меня под толщей снега.
И добивают своим живым разговором:
– Завтра выходной. Погуляю с вами днём.
– О, здорово. Можем зайти в ту булочную, которая тебе нравится.
– Я туда первым делом побегу, – смеётся ответно.
Ладони превращаются в кулаки.
Челюсти сдавливаю с такой силой, что зубы вот-вот начнут крошиться друг о друга.
Настёна счастливая…
Этого я и хотел.
И до сих пор только этого и желаю.
Но опять себя не понимаю. Достаю телефон из кармана куртки и направляюсь к водительскому креслу, по пути набирая знакомый номер.
Через несколько гудков звучит:
– Да, Гордей Алексеевич?
– Узнай мне всё о Насте Покровской. Ты недавно узнавал её адрес. И пришли, что есть. Интересует её семейное положение, есть ли недвижимость, замужем ли. И чем занимается.
Зачем?
Хочу знать всё. Приглядывать за ней.
– Ага, понял. Постараюсь прислать в ближайшее время.
Получив удовлетворивший меня ответ, убираю телефон в карман. А сам ещё несколько минут неотрывно смотрю в сторону отдаляющейся пары.
Заходят за угол.
И на секунду мне кажется, что Настя обернулась.
Но нет. Это всего лишь моя фантазия. Моя хотелка.
