Руслан де Хан "В объятиях Порфиры"

Противный мальчишка со злостью стиснул меня за плечи, но мне хотелось только искренне улыбаться. Истерически смеяться в след уходящему солнцу и с каждым ударом сердца забывать пережитый день. Просто стоять в обнимку с мокрой альфа-псиной и видеть, как дерзкий бабник остывал прямо на моих глазах, разгоняя бесов ледяной водой весеннего пляжа.

Просто быть живой…

– Ну ты и нарвалась!

Впервые улыбнувшись без чёртиков в зрачках, Джей брызнул мне в лицо, а я отвечала ему в ответ. Отвечала до тех пор, пока в груди не перегорел последний комок горючего гнева и осознания того, что это всё ещё не мой последний день.

– А ты хорош… не думала, что такой задира взаправду окажется «всемогущим школьником».

Совершенно выбившись из сил и примиряюще взявшись за руки, мы просто лежали на поверхности воды и лишь изредка подгребали, чтобы жирная задница не утянула на дно в такой редкий… отчаянно редкий счастливый момент.

– Возможно, но в постели я лучше…

– А вшивый всё про баню…

Проплывая под сенью вечернего неба и вглядываясь в бездонную синеву, всё казалось настолько приторным, что я невольно сорвалась на, родной сердцу, русский, а разговор ненавязчиво напоминал подростковый роман про серую, слегка стервозную, мышку, пускающую слюни на альфа-мразь лишь по дурости сюжета.

– И всё же…

В сердце впервые что-то по-настоящему трепыхнулось. Томное, нежное… словно тёплый кролик за пазухой или украдкой украденный со стола папин карамельный аранчини.

Не спеша растолкав макушкой островок из белоснежных лилий и увязнув носочками в озёрном дне, я впервые посмотрела на Хэдека без толики страха.

– Его ты точно заслужил…

Джей не расслышал моих слов, прислушиваясь к убаюкивающему ритму толщи вод, пока я сама не нагнулась над смазливым лицом и не поцеловала засранца на зависть проплывавшим облакам.

Всего один…

– Спасибо, что пришёл…

Самый искренний и невинный раз.

Мичиган проплывал за окном такси, быстро скользившему по магнитке к острову святого Карла Хандзора, по старинке отмеченному на карте маленькой приписочкой для старичков, всё ещё искавших остров Раунд, давно затерянный в пучине истории, как и племена Гурон.

На удивление, Джей заснул первым, а может и просто делал вид, но тревожить хоть немного присмиревшего мальчишку совершенно не хотелось, а веки, в такт покрасневшим щекам, сами закрывались от приятной усталости.

Меж тем Ное с Лиамом увозили пленников в тонированном фургоне, а совать нос в такие дела было не только страшно, но и глупо. Впрочем, такси оплатила, дожидавшаяся нас, строгая тётушка-портье, а выговор отложили до завтра под предлогом «крепко уснувшей принцесски», которую вновь закружили на руках и взаправду усыпили тёплым ароматом табака.

Проснулась я далеко за полночь от стука по клавиатуре.

– Том…?

Братишка молча протянул мне чашку горячего какао и заботливо вложил в руки грелку, после чего вновь отвернулся к экрану моего ноутбука.

– Может мы и родные, но я ведь, могла спать и голой… или не одна…

Брат не отвечал, в полной темноте отражая немигающим взглядом лишь кристаллический экран компьютера и, едва сдерживаясь от скрипа, напряжённо играл мышцами стиснутых скул.

– Брат…

Мне совершенно не хотелось ругаться, но смотреть на Томми, столь боявшегося чего-то по ту сторону экрана, что начал строить из себя надменную статую, как в китайской новелле, было очень больно, как бы он не противился заботе от сестры.

И всё же, Том вновь промолчал.

– Что же… надеюсь, ты знаешь, что я рядом. Не стесняйся, раз пришёл…

Погладив брата по руке, я обоими ладонями обхватила любимую чашечку и прильнула к горячему напитку с корицей и капелькой виноградного бренди.

– Я никогда тебя не стеснялся…

Словно прячась от меня за кромками чашки, Том очень тихо шептал себе под нос, так и не сводя взгляда с экрана, который старательно отводил в сторону от моих попыток заглянуть ему за плечо.

– Ты избегала семейных дел, Тес, так что теперь уж лучше я не буду тебе братом, чем рискну твоей головой.

Братишка терялся в темноте комнаты, а в ноутбук был воткнут маленький девайс для «важного разговора» без лишних ушей, который братишка прятал в кулоне на груди.

– Это было у похитителей…

Брат, наконец, повернул ко мне компьютер и растворился во мраке за ярким экраном, где было фото Лии, идущей по школьному парку об руку со мной.

– Не плохо вышли…

Том лишь злобно усмехнулся, но потом глубоко затянулся густым воздухом моей натопленной коморки и улыбнулся.

– Вот как тут тебя не любить?

Я пожала плечами, прекрасно понимая, что тут было совсем нечему радоваться. Впрочем, эту фотку можно будет и сохранить…

– Пока точно неизвестно, кто это, но я уверен, что балтийцы снова вышли на нас, Тес… по крайней мере на тебя. Я весь день провёл с Лией не просто так. Нас вели до самого вечера. Ты не знала, но отец приставил к нам несколько верных людей, так что нам удалось остановиться в мотеле.

Было грустно слышать, что подругу использовали, как предлог, а её искренняя радость на фотографиях была не взаимной. И всё же, что-то братишка темнил.

– Мотель…? Что же… значит я скоро стану тётей?

На мгновение, я даже представила, как нянчилась бы с маленьким комочком счастья, но не смотря на кромешную тьму, брат, казалось, помрачнел ещё сильнее, а от того по спине невольно пробежали мурашки.

– Что-то случилось с Лией?

От холодного братского взгляда, отражавшего лишь голубые огни экрана, сердце замерло в ожидании ответа, но в груди холодело, не смотря на грелку, припекавшую на холке и плечах.

– Я просто защищал сестру… пускай она меня и возненавидит.

Томми вернул мне мой телефон и открыл список последних звонков, где по тайному, семейному номеру был набран его смартфон…

Тот самый, что пересылал мне сотни счастливых фото, но по встроенному маячку, до сих пор находился в мотеле Буа Блан.

– Наш тайный канал связи взломали, Теса и так вышли на тебя, а мобильник Лии «нечаянно» канул в пустом такси, укатившим до Детройта. А с ним и хвост…

– И… и ты…!?

– Поменял наши номера и отдал ей свой… а потом позвонил с твоего. Теперь для них в отеле ты, а не Лия.

Почти, как в кино, перед глазами пронеслись все те немногие дни, за которые Лия стала мне важна… как минимум тем, что я смогла доверить ей едва ли не позабытое имя. Впервые доверить его кому-то за пределами того самого бронестекла.

– Прошу… убирайся…!

В теле неожиданно растеклось тепло, а желание заплакать уткнулось носом в неподъёмные веки.

– В какао было сильное снотворное, чтобы ты не натворила глупостей и просто поспала.

Том же понимающе кивнул и направился к двери, пока мой голос окончательно не заплёлся в узелок, как и предательские руки, обронившие чашку даже не смотря на бешенный стук в груди.

– Лия послужит приманкой на живца, а с совестью я договорюсь, когда поймаю тех, кто посмел тронуть мою семью.

Вернувшись, Томми бережно поднял меня с пола и уложил на кровать, прямо как в детстве перед сном, поцеловав в лоб.

– Я знал, на что шёл, так что лучше ненавидь меня и живи. Может и не мне это говорить, но не обесценивай уже принесённую ею жертву. В конце концов, пока ты дышишь, смогу дышать, и я…

Глава 6 Фея строгих Правил

Утро…

Первое, что вонзилось в стоячие воды размытого сознания, была томная и тягучая боль. Такая сильная, что не было мочи даже просто лежать. Голова разрывалась, по привычке немедля оторвавшись от подушки, но ватные ноги всё ещё не верили в горечь реальности, увязая в надежде, что это всё ещё просто сон.

Отвратительный, гнусный сон, но…

Словно одержимая тоской, я сама не поняла, как зачесала затылок до крови, а глаза уже стонали от застывшей скорби, не дававшей здравому рассудку даже мига, чтобы моргнуть.

И всё же, пекущая боль сама собой уткнула мой пустой взгляд в зеркало, на котором оставался конденсат после хмельного какао. Голова раскалывалась так, будто вместо ботинка взаправду была кувалда, а сквозь скованное горло не сочился кислород, словно мне приходилось давиться тем самым, сырым, неразмешанным рисом.

– Лучше… бы… синяк…

Глаза так и не смогли выдавить слёзы, что предательски укрылась в прожжённых уголках головы, всё равно понимавших и не споривших с братишкой… моим единственным Томми, который спас меня ценою Лии.

От этих мыслей стало ещё хуже, но не смотря на ни на что, я прекрасно понимала, что подругу уже не спасти, а отказаться от наследства я бы тоже не смогла.

Тем более, что моё наследство – это не просто деньги…

Круговерть самобичеваний прервал стук в дверь.

– Входите…

Старательно вытерев глаза и отложив окровавленную расчёску в тумбочку, я, всего на мгновение, представила, что за спиной, прям как в детстве на фотосессии, стоял отец, и, словно прогибаясь от его мягкой руки, элегантно распрямила плечи.

Будто сраная принцесса…

– Уже не спишь?

Я лишь молча улыбнулась, стараясь выглядеть хоть чуточку менее жалко.

– Только встала…

С чашечкой в руках, в комнату вошёл Джей, но, окинув меня взглядом, помрачнел и закрыл дверь на замок. В любой другой день я тотчас испугалась бы и потянулась за чем ни будь тяжёлым или бальной туфелькой на шпильке, но сейчас у меня не было сил даже на страх…

Впрочем, с отцом за спиной, в глазах зажегся едва заметный огонёк, а зеркало убедило в том, что я была отнюдь не желанной добычей насильника. Уж точно не с такими мешками и серостью лица.

– Вот… не знал, что ты любишь, так что принёс ром-колу. В ней аспирин, так что вкус своеобразный, но, судя по твоему виду, он тебе не повредит.

В окружении мужчин, было стыдно раскисать, так что голова смирилась с прожжёнными углами и впервые за утро, пропустила на собрание хоть какие-то мысли, кроме самобичеваний.

И всё же глоток не лез в горло, как бы не старалась. Прохладная чашечка приятно потрескивала от мелких пузырьков, а пряный аромат лишь сильнее раздразнивал болевший желудок, но…

Не успела я заплакать, просолив божественную сладость чёрных вод, как Джей крепко взял меня за плечи и развернул к себе, после чего молча прижался лбом к моему.

– Закрой глаза.

– Но я не…

– Просто закрой рот и делай что говорят.

Его голос был абсолютно спокойным. Таким удивительно твёрдым, но подчиняюще мягким и не давящим, как было всякий раз до этого, что я на секунду растерялась.

– Хорошо…

Очень медленно сомкнув веки и коснувшись кончиков его ресниц, стонавшие от боли глаза утонули в нежности тепла неспешного дыхания. Мягко прикрыв мне уши тёплыми ладонями, Хэдек укутал даже от предрассветной суеты общаги, а с каждым размеренным вдохом, сердце всё реже билось невпопад с пульсом крепких рук, пропахших табаком и пролитым на них ромом.

– Не знаю, что у тебя стряслось, Тес, но…

Я не замечала времени. Папа всегда говорил, что так бывает только у влюблённых, но сейчас в ушах не осталось ничего, кроме голоса вожака. Пускай сердце и вздрагивало от каждого шороха, но сейчас с тревогой ушла даже позабытая боль.

– Прощение нужно только виноватым, а ты моя… твоя вина – это моя забота.

Джей медленно открыл глаза, а я сама не поняла, как последовала его примеру, будто всё это время дожидаясь момента, чтобы вновь на него взглянуть.

– «Всемогущий школьник» разберётся со всем… просто оставь это на меня.

Я не могла отвести от него взгляда, словно привороженная пропадая в глубине ночного неба чёрных глаз, но Джей вдруг усмехнулся и быстро-быстро заморгал, цепляясь ресницами моих, от чего стало так щекотно, что я не удержалась и с визгом отпрянула.

– А ты знала в чём прикол воровства ресничек?

Было сложно описать моё смятение, но любопытство взяло своё.

– Нет…