– Нет, не хоронят. – Отчеканил дед. – Не наше оно. Погост этот старый, очень старый, вон! – он показал рукой в ту сторону и кивнул головой, – заросло уже все, а никак не сгинет! – проговорил злорадно и опять выругался. – Пытались лет тридцать назад даже сравнять его с землей, да только оно опять появилось в своем первозданном виде. И ведь горела эта земля – деревня сгинула, а кресты…Туман его защищает, а в тумане они. Нечисть одним словом.
Степан поджал губы, выразительно посмотрел на друга. Митя мотнул головой.
– А мы заметили там новую могилу, – тихо сказал он. Дед вытаращил глаза и уставился на них. – Вернее, она вроде, как и старая, но раньше ее там, будто не было, – добавил Митя.
Дед молчал. Достал из кармана замусоленной кофты – старый портсигар, вынул оттуда папиросу, и подкурил, затем жадно затянулся, и выпустил в кабину колечко едкого дыма.
– Свой табак? – спросил Митя, показывая на самокрутку.
– Мой, – гордо ответил дед и довольно улыбнулся широкой улыбкой, обнажая почти беззубую челюсть. – Хочешь, попробуй, – предложил он. – Крепкий, зараза!
– Нет, спасибо. Я бросаю, – Митя снова посмотрел в окно.
– Был у нас тут давным-давно ученый Христофоров, он все паранормальные явления изучал. Вот он, все по этому месту проклятому, будь оно не ладное, бродил. Изучал, что-то писал, – дед вновь затянулся и, долго не выпуская дым, сощурив глаза, о чем-то думал.
– И что в итоге сказал? – поторопил его Стёпа.
– А? – дед как будто вернулся в реальность. – Так вот, ходил он все туда, записывал что-то, чего-то изучал.
– Что изучал то?
– Да, хрен его знает! Время какое-то, миражи…Как в пустыне, прям.
– Опять миражи? – Стёпа удивленно вскинул брови. – Ученый изучал миражи?
– Ну да. А что? Логично. – Дед хмыкнул. – Говорил, что у нас тут временной туннель открывается, и прошлое с настоящим пересекается. Черт его знает, правда али нет, но то, что ведьма, которой уже лет сто как в живых нет, промышляет до сих пор – это точно!
– Как это?
– А я ж почем знаю? – театрально вскрикнул дед. – Но, правда в его словах есть. Ведьма-то эта рыжая померла давно, а ее до сих пор видят и горя от нее столько, что сил нет!
– Насколько я знаю, миражи это просто…оптический эффект такой, преломление света, – сказал Митя. – Ну а ведьмы…совсем уж фольклор. Да, я не спорю, у некоторых есть какие-то способности, экстрасенсорные так скажем, немного видят, слышат, но чтобы…
Митя не договорил. Дед тяжело вздохнул и часто заморгал ресницами, прогоняя непрошенные слезы.
Конечно, он знал намного больше, но по своим личным соображениям, решил скрыть подробности от парней. Он прекрасно понимал, как это может быть опасно.
– Всё равно ничего не понимаю! – наконец воскликнул Степан.
– А я наоборот, кажется, начинаю догонять, – возразил другу Митя. – Если допустить, что она является в наш мир, то Влад получается её встретил. Так ведь все было, да? – он обратился к деду, вопросительно смотря на него.
Дед молчал и делал вид, что не слушает их, и Митя понял, что больше тот ничего не скажет. Но он все-таки произнес:
– Уезжайте поскорей, а друга вашего пусть специальные люди ищут – есть у нас тут такие, специально обученные – девчонка молодая, да парень, что возглавляют поисковый отряд. Они и пропавших ищут и даже говорят нечисть слышат. Всё умеют…
Глава 11
Ева согнулась пополам, тяжело дыша. Каштаново-шоколадные волосы ворохом упали на лицо. Она собрала их рукой в пучок, убирая с лица, выпрямилась, выдыхая. Чуть полноватые губы блестели от слюны, а зеленые глаза сливались с бушующей зеленью тайги за её спиной. Она чуть отошла от группы поисковиков, что прочесывали этот пятачок леса, поднялась на высокий холм, за которым ожидаемо был обрыв. Конца низины не рассмотреть, повсюду поваленный валежник и ветки – настоящий бурелом.
– Лина-а! – закричала Ева и прислушалась.
Без вести пропавшую звали Анжелика, но для друзей просто Лина. Искали они её вот уже три дня, и шансов уже было мало. Тайга опасна не только дикими зверями, непроходимыми тропами, но и холодными ночами, а девчонка в одной майке и шортах. Отдыхала с друзьями на одном из берегов таёжного озера, пошла за хворостом для костра и пропала. Заблудилась, понятное дело. Лес обманчив – сто метров вглубь и ты уже не найдешь дорогу обратно. С четырёх сторон одинаковый забор из пихт и столетних кедров.
Но Ева знала, что она где-то здесь.
Ей шепнули лесные. Те, которых она слышит с пятнадцати лет и теперь уже даже видит. Тайга приняла её за свою.
– Ну и где она? – спросила Ева строго.
– Ну там внизу, – пропищала рядом лоскотуха. – Говорю же тебе! Забирай, нам чужого не надо! В болоте недавно один утоп, вот его и взяли.
– Кто? Когда? – нахмурилась Ева. Скосила глаза в сторону. Тощая бледная девица с длинными руками стояла рядом и скалилась выступающими вперед зубами, разглядывая овраг. Как только нежить поняла, что Ева косится на нее, то сразу приняла более «здоровый» и современный вид. На девушка стало больше похожа. На саму Еву. Подражательница!
Ева хмыкнула, отворачиваясь.
– Ладно, проверю. – Сказала, закосав рукава кожаной курки. Поправила светоотражающий жилет и ступила черным ботинком на влажную землю. Спускаясь медленно, бочком, цеплялась за кусты и ветви, но равновесие всё равно потеряла и скатилась кубарем вниз.
Со всех сторон послышался писклявый смех. Рядом болото, а значит, собрались все: и мавки и кикиморы и лоскотухи конечно.
– Ева ты ушиблась? – спросил еще кто-то дуновением ветра.
Ева села, встряхнув головой. В ушах гудело, а где-то совсем рядом чавкало подступающее болото.
– Ну зато ты девочку нашла, – прошелестел лес многоголосо и Ева вскинула голову.
Аккурат перед ней лежало тело.
… Она была еще жива. Скоблила по черной земле тонкими, разодранными до крови пальцами. Почти не стонала уже, словно не хватало сил и воздуха делать это снова и снова. Лишь открывала и закрывала рот, точно рыба. Она, кажется, поняла, что спасена. На дне её темных зрачков появился блеск надежды.
– По..по..могите! – тихий отчаянный шепот.
Ева закусила губы, подскочив на ноги, сжала фонарик в руке до онемения пальцев.
Конечно. Сейчас. Ей ведь только стоит произнести в рацию: найдена, жива, как спустя несколько минут здесь окажутся и волонтеры, и спасатели и врачи.
Но она стояла, опустив руку с выключенной рацией, смотрела на нее и не ощущала ни капли жалости. Удовлетворение, что поиски завершены – да. Что человек найден – жив, а не найден погиб – да!
Но внутри что-то стрекотало, заставляя её стоять неподвижно и наблюдать.
Что за ощущения внутри? Что она чувствует? Что-то ведь чувствует… На самой глубине души что-то шевелилось, словно змея, заставляя Еву парализовано от ее яда наблюдать за подступающей смертью.
Лес шелестел негодуя. Нечисть притаилась, наблюдая. Ева медлила.
Девушка, измазанная грязью, замерзшая и продрогшая уже не стонала и не плакала, а лишь бессильно свернулась калачиком и дрожала.
Что и требовалось доказать – ушла за хворостом в ближайший пролесок, чуть сбилась и полная уверенности, что озеро где-то там, пошла в другую сторону. На самом деле же уходя всё дальше и дальше. Нарушено было первое правило – если ты заблудился или засомневался, не беги искать выход из чащи, а остановись и сядь, встань, но не делай больше и шагу. Паника гложет, да. Но так ты даешь себе шанс на спасение. Найти пропавшего всегда легче в радиусе его последнего местонахождения, о котором хоть кто-то знал. Вот и сейчас – её ищут в радиусе трех километров от озера. Она же ушла в противоположную сторону почти на шесть. Плутала, сбив ноги в кровь. Упала в овраг, возможно что-то сломав. А ведь здесь буквально в десяти метрах непроходимая топь. Болото бы засосало, не оставив и следа…
Ева, наконец, вздрогнула, подлетела к ней и с размаху ударила ногой в высоком черном ботинке по крышке самодельного капкана. Тот лишь на несколько десятков сантиметров сдвинулась в бок, показывая её окровавленные ноги. Переломанные, с множеством ран. Вот почему она не могла встать и вылезти. И как оказался здесь этот капкан – не понятно, вокруг сплошной непроходимый лес!
– Я же говорила, найдешь-найдешь, – пропищал на ухо тонкий голосок лоскотухи, и Ева нервно отмахнулась. Общаться с лесной нечистью ей точно сейчас не с руки.
Шикнула рация. Задрожали руки, сорвался голос.
– Найдена, – прошептала она и повторила чуть громче, со злостью откашлявшись: – Найдена!
Ева смотрела в ее глаза с минуту, прежде чем добавить:
– Жива! Найдена – жива!
Рация несколько раз шикнула, и на том конце послышался радостный рев.
– Радиус два шесть, срочно нужна подмога. Жду.
Ева села у девушки, погладила её по голове. Сняла с себя жилет и черную кожаную куртку, накрыла её. Из рюкзака достала воду и поднесла к пересохшим губам. Девчонка жадно пригубила.
– Теперь все хорошо. Потерпи еще немного. Все позади.
Девушка благодарно кивнула и заплакала. Ева продолжала гладить её по голове, когда сверху раздались голоса и засверкали фонарики.
– Ну вот, молодец, Ева, – пропищала нечисть. – А коробка-то, какая знакомая. У того маньяка такие же были…
– Сгинь! – прошептала Ева. Она и сама видела, что похожа. Двадцать лет назад в этих краях был серийный маньяк. Психопат, живший в одной из деревень неподалеку. Ему было мало, что здесь каждый год исчезают грибники, туристы и охотники – тайга, болотные топи и ледяные озера с легкостью забирают неосторожных жертв, так еще и этот нелюдь промышлял. Заманивал или крал молодых девчонок, уводил в тайгу и …
Ева мотнула головой. Думать о своем отце, которого она никогда не знала, не хотелось, как и о том, что на одном из фото в старой газете этот псих напоминал ей собственное отражение в зеркале.
Девушку увезли на скорой в Каменногорскую больницу. Волонтеры, прочесывающие лес разъезжались. Никита курил, Ева смотрела в сторону таёжных озер и думала о новом пропавшем – из полиции пришел запрос на поиски. Молодой парень. Тоже озеро и друзья.
– Еще один, слышала? – спросил у нее Никита.
– Ага, – Ева поёжилась. – И приспичило им на это озеро поехать. О нем такая слава дурная ходит, нет же, надо…Может, утонул?
– Может. Или пошел отлить и в лесу заплутал. Лежит сейчас так же в овраге, а нам бегай, ищи, ноги ломай.
Она хмыкнула. Если сама Ева относилась к своим обязанностям почти с любовью, то Никиту чёс леса всегда напрягал. Он больше любил руководить поисковиками, но никак не участвовать самому.
Ева покосилась на напарника, окидывая оценивающим взглядом. В ее тринадцать лет он ей нравился – старше на два года, загадочный и сильный – его мать сильная ведьма, а отец влиятельный в их общине человек. Но после той смены в Ялтинском лагере, после болезненной первой влюбленности в Митю, которая не отпускала ее еще два года, она в свои семнадцать почти переключилась на Никиту, когда он предложил встречаться и захотел большего…Но слава богу она вовремя остановила себя и эта влюбленность не переросла во что-то большее. Слишком они разные, и слишком скрытен Котин. Она до сих пор никогда не знает наверняка, что у него на уме, хоть и работали они вместе уже три года.
– Ну что, – спросил он, выкидывая окурок в траву. – Заедем на таёжные озера? Или сначала в Каменногорск вернемся? А потом надо бы обозначить границы поисков, отправить на прочес ребят, а сами опросим его друзей, узнаем, что да как, мне Макар дал все полномочия.
– Участковый должен первый протокол составить, а потом уже мы. И мне надо принять душ и переодеться.
– Должен, да не обязан. – Отрезал Котин. Посмотрел брезгливо на ее ботинки, измазанные в грязи, сморщил нос. Ева кинула взгляд на его новенькие джорданы и хмыкнула. – Едем, Ева! Времени нет.
Глава 12
По внутренним ощущениям эта поездка не предвещала ей ничего хорошего. Но она упрямо отметала настойчиво бьющие тревогой мысли и с напускным спокойствием смотрела в окно.
Никита вел автомобиль со скоростью света, напевал популярную песню под нос, одной рукой держа руль, а второй щелкая и закидывая в рот семечки. Запах жареных семян с успехом перебивал хвойный аромат оранжевой елочки, что украшала зеркало заднего вида и на каждом ухабе раскачивалась взад-вперед перед её глазами.
– Все нормально?
Ева вздрогнула, услышав его голос.
– Ты так часто дышишь? Тебе плохо?
Она усмехнулась.
Никита остановил автомобиль у самого въезда в деревню. Дальше – пешком.
Ева вылезла с переднего пассажирского сидения, закинула на спину рюкзак – все по минимуму – пудра, крем для лица, влажные салфетки, зеркало, бутылка воды, нож, жгуты и бинты с перекисью, обезболивающее, спички и вата, печенье и контейнер с бутербродами. Да, она везла с собой бутерброды. На недоуменный взгляд и насмешливый смех Никиты лишь заявила, что голодать, как в прошлый раз не намерена. Хотя её скромные запасы вряд ли бы сделали погоду, но все же. Бывало и такое, что уезжая из города в тайгу, она зависала там на несколько голодных дней. Лесные её конечно в обиду не дадут и не бросят, всегда покажут путь и дорогу, расскажут, если что знают, наведут на домик охотников, в которых всегда есть запасы круп, но прокормить нечисть точно не сможет. А ягоды и листва – такая себе пища. Никита же поспешил заверить ее, что пробудут они здесь недолго, и на самый крайний случай, если вдруг что – у него в машине всё есть. Что это загадочное ВСЁ, Ева себе смутно представляла, но стало чуть спокойней.
Ее ноги коснулись дороги – без асфальта, лишь гравий да пыль. Она переобулась и на её черные кроссовки тут же осела серая пелена. Черные джинсы, черная футболка, поверх которой была накинута рубашка цвета хаки и черная же кожаная куртка. Длинные волосы небрежно распущены, черные брови сдвинуты к переносице.
– Не очень большое село. – Сказала Ева, окидывая деревню внимательным взглядом, что притаилась в небольшой низине круглым пятачком аккурат перед ними. – Мрачно как-то смотрится.
Никита хмыкнул:
– Как и все вокруг.
– Не скажи, – она повела плечом. – По ту сторону озер хорошо села живут.
– Потому что там берег пологий. Много туристов. Они им комнаты в сезон сдают. Дураков-то много сюда таскаться – дикая природа – будоражит!
– Ага. А здесь я еще не была. Не доводилось как-то.
– Село здесь на тридцать домов. Это не так уж и мало по нынешним временам. – Никита пожал плечами, тоже осматривая со склона дороги домики с серым шифером крыш.
– Долго идти придется по спуску. Почему бы не доехать? – она нахмурилась, окидывая его взглядом – высокий и подтянутый он тоже был в черном: брюки, ботинки, поло и пиджак. – Мы как спецагенты.
Он усмехнулся, повернувшись к ней.
– Для всех всего лишь волонтеры. Отлично выглядишь, кстати. Рад, что ты снова со мной. – Сказал он и заблокировал автомобиль, тем самым давая понять, что никуда они дальше не поедут. Вопрос – почему? – он оставил без ответа.
Что ж – нет, так нет.
На нет, как говорится, и суда нет.
Она недовольно поджала губы, дернула плечами и двинулась вслед за ним. Носки новых черных кроссовок смотрелись инопланетными на этой серой дороге – гравий и камни, рыжие проблески глины, редкие кустики травы. Хорошо, что дождя сегодня не было, иначе повязли бы по уши в грязи. Дождь, по-видимому, был недавно, но грязь уже успела чуть подсохнуть. Она шмыгнула носом и вскинула голову. Десять метров по дороге в раздумьях. Чуть меньше минуты. И мир словно изменил свои очертания.
