– Завтра, раньше не получится, как бы я не старался.
* * *
Отец не обманул. На следующий же день все обвинения с Тайманова сняли, а дело замяли. Теперь я ненавидела Тайманова сильнее прежнего. Из-за его выходки, мне пришлось идти на сделку, которая противоречит всем моим принципам. Это аморально и бездушно. Я торговалась с отцом собственной матерью. Бедная мама, я перед ней так виновата, что не смогу вымолить прощения до конца жизни. А отец…он просто умер для меня. Растоптал все мои чувства и воспоминания. Своими поступками он показал мне, кем является на самом деле.
Какое-то разочарование произошло внутри меня и теперь я не понимала себя. Не знала, чего я хочу, как вести себя с окружающими. Общение не приносило мне больше удовольствия. Хотелось молчать, хотелось тишины. Встречи с Ромой перестали приносить мне радость. Более того, я уже не ждала их с тем трепетом, что был вначале. Я вообще больше не ждала наших встреч, и даже была рада, когда он отменял или переносил встречу. Каждое наше свидание было похоже одно на другое. Я заранее знала, что будет говорить и делать Рома, какие цветы он мне подарит, и какие комплименты сделает. С каждым разом Рома все настойчивее требовал близости. Одних поцелуев ему было недостаточно, а я сейчас не готова была к близким отношениям с мужчиной. Если раньше я мечтала побыстрее распрощаться с девственностью, в моем-то возрасте это было уже стыдно, тем более я и мечтать не смела, что моим первым мужчиной может стать Рома. А сейчас это все ушло на второй план. Моя семья рушилась, ее практически нет. Для мамы я продолжаю притворяться, что мы с папой по-прежнему в хороших отношениях, но она ведь не глупая и замечает напряжение, с которым мне это дается. Отец ведет себя, как ни в чем не бывало, улыбается маме, целует ее, и со стороны они действительно выглядят идеальной влюбленной парой. А по мне так лучше бы орали друг на друга, но действительно любили настоящей светлой любовью, а не пародией на нее. Я думала о том, чтобы не сдержать своего уговора с отцом и все рассказать маме. Но не могла на это решиться. Я оказалась жалкой и слабой.
Сегодня у нас с Ромой очередное свидание. Ни желания, ни настроения идти куда-то, тем более разговаривать о чем-то у меня нет. Но и дома сидеть не хотелось. Если бы он мог помолчать, просто посидеть в тишине. Но Рома не замолкал, постоянно о чем-то рассказывал, что-то спрашивал. Но хуже всего было то, что каждый раз он склонял меня к близости. И ничего кроме раздражения это не вызывало. Вот и сегодня вдоволь наговорившись сам с собой, по-другому и не скажешь, так как я ни слова из его рассказов вспомнить не смогла бы, даже при огромном желании, потому что совершенно не слушала его. Но Рому, видимо, это не очень и беспокоило, он очень любил говорить, и считал, что его рассказы на столько интересные, что их невозможно не слушать. Мы подъехали к моему дому, Рома не спешил меня отпускать, держал за руку. Сейчас он попытается меня поцеловать, но сегодня у меня даже для поцелуев нет настроения.
– Ром, я пойду? – попыталась забрать свою руку из его руки, но он не выпустил.
– Рит, ты такая красивая, – он говорит это каждый вечер, каждый раз перед тем, как поцеловать меня.
– Не надо, Ром, – отворачиваюсь от его губ.
Понимаю, что это его обижает, но и с собой поделать ничего не могу.
– И что сегодня не так? – нервно спрашивает Рома.
– Все так, Ром. Просто до сих пор не приду в себя после всей этой истории с отцом.
– Малыш, уже давно пора забыть об этом. Твои родители взрослые люди, сами разберутся. Тебе нужно расслабиться, и я знаю, как это сделать, – Рома потянул меня за руку на себя, а второй рукой схватил за затылок, чтобы у меня не получилось увернуться от него, и поцеловал меня. Его губы слюнявили мои, постепенно поцелуй углублялся, я чувствовала его язык у себя во рту и учащенное сердцебиение Ромы. Больше ничего. Ромина рука стала подниматься вверх по талии и постепенно оказалась на моей груди, а я укусила его за язык, сильно сжав челюсти, его глаза широко раскрылись, а руки ослабили захват.
– Ты совсем рехнулась? Ты мне язык до крови прокусила, – простонал Рома.
А я молча вышла из машины и побежала к подъезду. Сам напросился, нечего было принуждать меня, раз я сказала не надо – должен понимать. Поднялась по ступенькам, вошла в квартиру и долго стояла, прислонившись к двери.
– Рита, – из спальни вышла мама, – ты сегодня рано.
– Да, завтра нулевая пара, рано вставать, – пожала я плечами.
– Хочешь чаю? – спросила она. Я кивнула. Мама улыбнулась и прошла на кухню. Я надела тапки и пошла за ней.
– Рита, а как у вас с Ромой? Ну, я имею ввиду, как развиваются ваши отношения?
– Рома очень внимательный, – я сделала глоток теплого чая с мятой, – ни разу не забыл про цветы, постоянно говорит комплименты. Он замечательный! – я старалась быть убедительной, потому что восторга от этой похвалы не испытывала, хоть и говорила чистую правду.
– Я тоже считаю его очень достойным парнем. А в сексуальном плане…., – мама замялась, и замахала рукой, как будто это все объясняло, – вы уже…?
– Мама, ну и вопросы у тебя! Но раз уж интересуешься, то до самого главного еще не дошло.
Мама удивленно и недоверчиво на меня посмотрела.
– Что? Я думала, ты будешь только рада, – не ожидала от мамы подобной реакции.
– Я рада.
– Что-то не заметно, мам! – я не могла понять поведения мамы.
– Понимаешь, дочь, у влюбленной женщины глаза горят, она вся изнутри светится. Учитывая твою давнюю влюбленность в Рому, я считала, что вы не станете с этим затягивать. К тому же он достаточно взрослый парень. Не сердись, если я сказала что-то лишнее.
– Ты не сказала ничего лишнего, мам, – я выдавила из себя улыбку и надеялась, что на этом разговор закончится.
– Я собственно говоря поэтому и спросила у тебя про вашу интимную жизнь. Потому что твои глаза перестали гореть и подумала, что причина может быть в этом, – мама поджимала губы, видно было, что ей неловко говорить со мной об этом.
– Мам, дело вовсе не в этом. Точнее наоборот, в отсутствии интимной жизни. Я не хочу торопиться в этом плане и сказала об этом Роме. И ясное дело ему это не очень понравилось.
После этих слов мама как-то необычно на меня посмотрела и больше на эту тему ничего не говорила. Спросила, как дела на учёбе, и что нового у Сони. Мы с ней ещё немного поболтали, и я ушла к себе в комнату.
* * *
Утром обнаружила три пропущенных вызова от Ромы. Три!!! На большее он, видимо, не способен. Бедный, сразу ясно, что он слишком переживает! Аж целых три раза удосужился позвонить. С неохотой выбравшись из постели побрела в ванную.
– Доброе утро, детка, – окликнула меня мама с кухни, – тебе цветы от Ромы.
Правда? Удивлена! Любая другая девушка была бы рада такому вниманию, а я кроме раздражения ничего не испытываю. Некоторое время назад я светилась бы от радости, а сейчас…
– Доброе, мам, – не говоря больше ни слова направилась в ванну. После душа, придя на кухню позавтракать наткнулась на мамин вопросительный взгляд.
– Мам?
– Вы с Ромой поругались? Ты что-то утаила от меня вчера?
– Нет, с чего ты взяла? – я как всегда начала пить чай и старалась не смотреть на нее.
– Ну я же чувствую, что что-то не так, не обманывай меня, Рит. Эти цветы, что он прислал, они в знак извинения, не так ли?
Мама действительно беспокоилась.
– Не ожидала, что ты у меня настоящий «Шерлок», – улыбнулась я.
– Не нужно быть «Шерлоком», чтобы понять, что ты не прыгаешь от радости при виде цветов от своего жениха. От которого не так давно была в полном восторге и томно вздыхала при виде него.
– Мама!
– Что мама??? Да даже если вы вчера поссорились, ты бы все равно должна была бы обрадоваться цветам! Ведь они – знак внимания. Говорящий о том, что человек сожалеет.
Мне стало грустно от маминых слов. Ведь отец уже давно не дарил ей подобных букетов, да и цветов тоже. Исключая её день рождения и восьмое марта.
– Мам, ты права! Я, пожалуй, приму Ромины извинения и помирюсь с ним!
– Вот и умница!
Затем мама сообщила мне о предстоящем мероприятии в конце недели, на которое собирается идти отец. Мы должны были пойти вместе с ним. Что это за мероприятие, что оно из себя представляет я вникать не стала, и идти отказалась. Но мама настаивала, утверждая, что наше присутствие важно для отца. Ну да, как же! Боря уже согласился идти, и упрекнул меня в эгоизме. Против них двоих не попрешь, пришлось согласиться. Вот интересно, чтобы сказал обо всём брат, если бы узнал, что у отца есть любовница?!
Мероприятие это оказалось празднованием дня рождения заместителя губернатора области, в самом дорогом ресторане. Была просто целая толпа народа, которого я не знала. Было ужасно скучно. Отец весь светился от счастья, когда представлял нас заместителю губернатора. Мама сегодня была очень красивой, сделал высокую прическу, макияж с акцентом только на глаза, и надела платье, которое подчеркивало ее идеальную фигуру. Хотя она бы со мной обязательно поспорила по этому поводу, а я действительно считала ее фигуру и внешность безупречной. И ни я одна, многие мужчины провожали ее взглядом, только она этого совсем не замечала, смотрела только на отца. От этого у меня больно жгло в груди. Я просто должна ей все рассказать про отца, а дальше пусть она сама решает – простить или казнить. Ведь она еще может найти свое счастье с другим человеком, который будет любить ее, и не предаст так легко как мой отец. Отец куда-то повел Борю, наверное, хочет представить его нужным людям или же просто похвастаться сыном. Мы с мамой стояли у окна, рядом с такими же неприкаянными женщинами.
– Рита, девочка! – окликнули со спины, и я обернулась удостовериться, что это мне. В нашем направлении шел Тайманов старший.
– Рад тебя видеть, а ну-ка обними старика, – он развел руки в стороны, приглашая меня. Я не заставила себя ждать, и честно говоря, была рада его видеть.
– Севастьян Аркадьевич, здравствуйте! – я была приятно удивлена, что он меня узнал среди такого скопления народа. А ведь мы виделись всего лишь раз.
– Здравствуй- здравствуй!
– Разрешите вам представить мою маму! Дарью Леонидовну!
– Можно просто Даша, – сразу засмущалась мама, когда Тайманов старший поцеловал ей руку.
– Севастьян Аркадьевич! – представился он ей, – для вас просто Сева, – тут же поправился, увидев на лице мамы улыбку. А улыбка у моей мамы была что надо.
– Девушки, а что же вы здесь скучаете?! Пойдемте со мной, – он подставил нам руки.
Мама замешкалась, но все же взяла мужчину под руку, следуя моему примеру. Интересно, если она узнает, что этот мужчина отец Тайманова, она продолжит ему улыбаться?
Севастьян Аркадиевич привел нас к бару, где было тише и спокойнее, и практически не было людей, не считая двух мужчин, увлеченных беседой. Заказал нам по коктейлю, себе сок, – сказал, что за рулем. Чем заслужил уважение в глазах мамы. Она, конечно, ничего не сказала вслух, но я-то ее знаю.
– У вас чудесная дочь! Мало того, что красива и умна, так еще и на редкость честна, – нахваливал меня Тайманов старший. А я залилась краской, недостойна была я таких комплиментов, не заслужила. Особенно про то, что честна.
– Спасибо! Это очень приятно, когда хвалят твоего ребенка, – ответила мама.
– Пусть вам будет в двойне приятнее, потому что я не просто хвалю, а говорю чистую правду.
– Извините, я вас оставлю ненадолго, – не могла больше это слушать.
Так и хотелось либо маме рассказать всю правду, либо его остановить. Я направилась в сторону туалета, в надежде, что там не будет очереди, хотелось спрятаться ото всех глаз подальше, хотя бы на пару минут. Но по пути наткнулась взглядом на отца, он был с Мариной, судя по ее лицу и жестам – она была недовольна и явно что-то предъявляла отцу. А тот пытался ее успокоить, то за руку ее возьмет, которую она тут же вырывала из его рук, то за плечи приобнимет. Это уже совсем наглость! А если сейчас все это мама увидит?! Нет, они вконец обнаглели! Срываюсь с места, намереваясь сейчас же все им высказать, но кто-то ловко цепляет меня за руку, и дергает на себя, и я вполоборота лечу и ударяюсь в грудь Тайманова младшего.
– Совсем обалдел? – возмущенно смотрю на него.
– Тебе не стоит этого делать.
– А ты, значит, знаешь, что я собралась сделать?
– Я видел тоже, что и ты. Не трудно догадаться, особенно после того, что ты сделала с ее машиной, – разумно подметил он.
– А если бы ты сейчас подошла к ним и устроила разборки, это привлекло бы много не нужного шума, – в его словах и голосе полно благоразумия.
– Ну а тебе-то какое дело?
– Ты права. Мне нет до этого никакого дела.
– Тогда я тебя не понимаю.
– Я и сам себя не понимаю, поэтому ты можешь и не надеяться, что это получится у тебя.
Я понимаю, что все это время продолжаю стоять с ним в обнимку. Его руки лежат на моей талии или даже чуть ниже, а мои руки на его предплечьях. Он разворачивает меня к себе спиной, а его руки обвивают меня вокруг талии еле ощутимо, но я чувствую их тепло и почему-то совсем не против этого. Я даже и не поняла для чего он это сделал, пока не услышала его шепот мне на ухо, от чего по телу побежали мурашки.
– Посмотри туда, на наших родителей. Мой отец так улыбался последний раз более десяти лет назад. Не говоря уже о том, что мог вот так беззаботно общаться с женщиной. А твоя мама. Смущается как девчонка при его взгляде и явно нервничает, смотри как она сжимает свои ладони, но при этом ее лицо выглядит умиротворенным и довольным. Видишь?
Его дыхание щекотало мне кожу на шее, от чего по телу пробежали мурашки.
– Вижу, – он прав. Мама выглядит довольной, – только что из этого?
– Ничего. Просто ей нужно рассказать правду, только не сейчас и не здесь. Сейчас ты можешь унизить ее на глазах у всех. А ты ведь этого не хочешь?
– Нет, – я покачала головой. Какая же я все-таки дура, снова не подумала о маме. Такого бы она мне точно не простила.
– Я не могу рассказать ей правду. У меня уговор с отцом. Иначе он бы не снял с тебя обвинения.
– Плевать на уговор. Это твоя мама, просто скажи ей. А уговор с отцом – это манипуляция и игра на твоих чувствах к матери.
– Откуда ты только такой умный.
– Сам поражаюсь.
– Сейчас же отпусти мою девушку, – я вздрагиваю, услышав Ромин голос.
– А я никого и не держу силой, все только с ее согласия, – обернувшись на Рому отвечает Тайманов и даже не собирается убирать от меня руки.
– Ненавижу тебя! – вырываюсь из его рук, хотя это лишь слова, его руки легко выпускают меня из своих объятий и уютного тепла.
– Придумай уже что-то новенькое, – ухмыляется Тайманов, – это уже давно не новость.
– Какой же ты ублюдок, – говорит Рома Тайманову.
– И какой же? – спокойно спрашивает Тайманов, – может расскажешь? Заодно и про себя, – с азартом в глазах он посмотрел на Рому.
– О тебе и рассказывать не стоит, и так все всё знают.
– Да? А вот твоя невеста похоже не в курсе, раз позволяет мне себя обнимать? Кстати, как ты считаешь, это вообще нормально обниматься с другим, если у нее есть жених?
– Если не замолчишь, я выбью тебе все зубы!
– Попробуй, – усмехнулся Тайманов, но я видела, что он начал закипать, и ничего хорошего из этого точно не выйдет. Он наплюет на всех здесь присутствующих и врежет Роме. И в данный момент я переживала вовсе не за Ромину физиономию. И мне это совсем не нравилось.
– Рома, пойдем, – я взяла его за руку и потянула за собой. Не сразу, но он пошел за мной, что уже было прогрессом.
– Может все-таки объяснишься? – спросил Рома, останавливая меня.
Я понимала каких объяснений он от меня ждет. Но что я могла ему сказать, если и сама ничего не понимала.
– Давай отойдем в сторонку, не здесь же разговаривать об этом.
Рома завел меня за угол, где была дверь, которая, как оказалось, вела в малый зал ресторана. Сейчас в нем никого не было, так как заместитель губернатора арендовал большой зал, ну и малый заодно, чтобы не было посторонних людей.
– Вот здесь и поговорим. Я тебя слушаю.
– Ром, ты ведь знаешь, что происходит между моими родителями…
