– Пробовал, – буркнул он.
– Это, когда же?
– В детстве, – съязвил он, убрав руки жены от своей головы. Взглянув на своё отражение в зеркале, он обеими руками взъерошил волосы, предав им прежний вид, а затем сказал: – Я так не ношу.
Выходя из ванной, он слышал, как Надя глубоко и разочарованно вздохнула, проводив его укоризненным взглядом. Прикрыв дверь в детскую комнату, он прошёл по коридору и перед входом на кухню щёлкнул выключателем. Войдя на кухню, он включил плиту и поставил на неё чайник. Затем, открыв дверцу секции кухонного гарнитура, он достал банку кофе, открыл её и положил в кружку две ложки с горкой.
– Не много ли? – спросила Надя, стоя в дверном проёме, разделяющем коридор и кухню.
Промолчав, он демонстративно назло жене добавил в кружку ещё одну ложку. Взяв с плиты закипающий чайник, он налил кипяток в кружку и принялся мешать кофе ложкой. Надя, продолжая стоять в проёме, не сводила с него пристального взгляда, в котором укор смешался с жалостью. Сделав пару глотков, он бросил на жену вопросительный взгляд.
– Так и будешь до утра сидеть и дуть кофе? – спросила Надя, войдя в кухню.
– Надя, иди спать, – уставшим голосом сказал он, проигнорировав вопрос жены.
– Слава, нужно же с этим, что-то делать, в конце то концов, или ты и дальше собираешься мучиться? – задала ему Надя очередной вопрос, встав рядом с ним и, опершись на кухонный гарнитур. – А попутно и нас мучить.
Усмехнувшись последней фразе, он бросил на жену злой взгляд исподлобья и раздражённым голосом спросил:
– Это, как же я вас мучаю, стесняюсь спросить?
– Ты уже, какую по счёту неделю не спишь? Встаёшь посреди ночи и бродишь, как лунатик по квартире. Сначала в ванной полночи сидишь, а затем остаток до утра кофе пьёшь на кухне. Ты за ночь по банке кофе выпиваешь…
– Уж прямо и по банке? – съехидничал он, перебив жену.
– По половине точно, – уверенно сказала Надя, продолжая своё давление на него. – Я через день новую банку покупаю или упаковку.
– Тебе жалко кофе?
Надя, выдержав его злой взгляд, сделала небольшую паузу, во время которой сама старалась прожечь его пристальным укоризненным взглядом. Наконец, когда он отвёл взгляд в сторону, она нарушила молчание и сказала:
– Слава, родной мой, ты, в самом деле, дурачок у меня, или только прикидываешься? Мне кофе не жалко, тьфу на него, мне тебя жалко и твоё здоровье, которое тебе ещё пригодится, и не только тебе.
Не донеся кружку до губ, он резко отставил её в сторону, расплескав кофе по столу, после чего вскочил со стула и с сильным раздражением сказал:
– Ну, что мне теперь с дома уйти что ли, если у меня бессонница?
– Чего ты разорался посреди ночи? – злобным шепотом более похожим на змеиное шипение, спросила Надя. Взяв кухонную тряпку, она принялась вытирать пролитый им кофе. – Детей разбудишь.
Не говоря ни слова, он вышел из кухни и направился в спальню. Войдя в комнату, он подошёл к шкафу, раскрыл его и достал вещи, которые тут же принялся одевать.
– Ты, куда собрался на ночь глядя? – в недоумении спросила Надя, вошедшая в спальню вслед за ним.
– Какая тебе разница? По девкам! – злобно ответил он, продолжая натягивать на себя вещи.
Надя быстро приблизилась к нему и, вырвав у него из рук штаны, злобно прорычала, стараясь говорить шепотом, чтобы не разбудить детей:
– Слава, я тебя ещё раз спрашиваю, куда ты собрался? Ночь полночь на дворе!
Смерив жену злым взглядом, он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы не сорваться на ругань, а затем сказал:
– К матери пойду, чтобы не мешать вам, а как бессонница пройдёт, вернусь.
Надя, в свою очередь тяжело задышав от возмущения, раздражённо сказала:
– Слава, не веди себя, как шестнадцатилетний подросток…
– Мне двенадцать… – съязвил он, перебив жену.
– А по умственному развитию, так и все пять, – парировала его язвительный тон Надя. – Ишь ты, обиделся взрослый дяденька. К маме жаловаться побежал среди ночи. А ты забыл, что у тебя двое детей и семейные обязанности, или ты их на меня переложил? Так вот я тебе напомню, что завтра с утра одного в детский сад, а вторую в школу. Понял меня, любимый мой, родной?
– Да, что ты ко мне пристала, как банный лист к одному месту, которое пониже спины? Я тебя трогал, когда проснулся, или детей разбудил? Вот и ты меня не трогай, видишь плохо мне. Плохо. Встал спокойно, никого не трогал, занимался своими делами, нет, надо душу из человека вынуть…
Надя, понимая, что раздражение нарастает в нём всё сильнее, и он может завестись, быстро перебила его и сказала:
– Так я тебе и талдычу каждый день, что пора уже начать, что-то с этим делать.
– Что я могу с этим сделать? Запретить себе сны видеть? Я и так забыл, что такое нормальный сон и отдых, чтобы не видеть эти кошмары.
– Нет, Слава, тебе нужно показаться специалисту, чтобы он посмотрел тебя, поставил диагноз и назначил лечение. Возможно, выписал, какие-то лекарственные препараты. Я тебе уже больше недели твержу об этом, а ты упёрся, как баран и не хочешь слушать меня. Сходи к специалисту, пожалуйста, я прошу тебя.
В глубине души он был согласен с женой, прекрасно понимая, что у него имеются серьёзные проблемы со здоровьем и нужно срочно показаться психиатру или неврологу, но каждый раз его что-то останавливало. Скорее всего, то, что во сны постоянно добавлялись всё новые и новые фрагменты и дополнения, вызывавшие в нём, как страх, так и любопытство. К тому же, сны были настолько правдоподобными, что ощущения от пережитого во сне, перекочёвывало в состояние бодрствование при пробуждении и длительное время сохранялось, поэтому его всегда трясло, и он долго не мог прийти в себя. Всё это напоминало ему о неких воспоминаниях, которые он, когда то постарался забыть, но они вновь дали о себе знать.
– Прости меня, пожалуйста, Надя. Я был резок и мог обидеть тебя своим поведением, – после раздумий сказал он. – Просто эти кошмары и отсутствие нормального сна и отдыха меня скоро сведут с ума. Я устал, поэтому веду себя неадекватно.
Надя, подойдя к нему, обняла его, нежно поцеловала в щёку и ласково произнесла:
– Я всё понимаю, Слава, поэтому не виню тебя, а хочу помочь. Я сама испытывала нечто подобное, когда сидела в декрете с маленькими детьми. Отсутствие нормального сна и полноценного отдыха очень печально сказываются на нервной системе и психическом состоянии.
Улыбнувшись, он сказал:
– Да, я помню.
Надя, чувствуя, что он немного успокоился и пришёл в себя, взяла его за руку и увлекла к кровати. Он, повинуясь ей, сел на кровать, дав ей возможность сесть ему на колени. Надя, понимая, что его нужно слегка отвлечь перед решающим ударом, который заставит его принять нужное ей решение, обвила, словно виноградная лоза его шею своими тонкими руками и игривым тоном спросила, стараясь говорить шепотом рядом с его ухом:
– Ну и что ты там помнишь?
– Помню, какая ты была злая в этот период, как собака, которую хозяин всю жизнь продержал на цепи.
Картинно фыркнув, Надя сказала наигранно обиженным голосом:
– А лучше сравнение не мог найти? Посмотрела бы я на тебя, если бы ты сутками с маленькими детьми сидел, на кого бы ты стал похож.
– Разве я не сидел? – возмущённо спросил он.
– Ой, молчал бы уже, сиделка профессиональная.
– Зато я работал! – попытался оправдаться он, зная, что Надя права.
– Слава, тебе любая женщина, отбывшая трёхлетний срок в декрете, скажет, что она бы лучше работала, чем сидела дома с ребёнком. Физическая усталость в разы переносится легче, чем полное моральное и психическое опустошение. Не мне тебе рассказывать, сам сейчас испытываешь подобное от недосыпания и усталости.
Внимательно выслушав жену, он сказал, соглашаясь с ней:
– Согласен. Я бы лучше в две смены пахал на заводе и домой без задних ног приползал от усталости, зато бы спал, как убитый. Но только не вот это вот, как ты правильно выразилась, моральное и психическое опустошение. Лучше выражения не подобрать.
Надя, понимая, что практически уговорила его, ненавязчиво сказала, чтобы вконец склонить его на свою сторону:
– Поэтому, Слава, нужно обратиться за помощью к специалисту.
Нахмурившись, он, чувствуя лёгкое раздражение и неуверенность, которая рождала в нём некое противоречие и нежелание похода к врачу, попытался возразить:
– Надя, я даже понятия не имею к кому идти? Ты же знаешь, что я лучше сдохну, чем пойду в больницу, где надо бесконечное количество времени стоять в многокилометровой очереди, чтобы потом врач при тебе разломил таблетку активированного угля, сказав, что одна её половина от головы, а другая от поноса. И хорошо, если от чего то одна из них действительно поможет, а то можно и здоровье полностью потерять, вплоть до летального исхода.
Надя, давно готовая к подобному развитию событий, уверенно произнесла:
– Слава, не переживай, ни в каких очередях тебе стоять не придётся, и здоровье ты не потеряешь. У меня есть знакомый психиатр, который тебя осмотрит и назначит лечение. Замечательный специалист. Завтра утром я позвоню ему, и он скажет, когда сможет тебя принять.
В нём в это время боролись два противоречия. С одной стороны он понимал, что ему нужна помощь специалиста, а с другой ему не хотелось вверять свой внутренний мир совершенно незнакомому человеку, рассказывая о своих страхах и переживаниях. Он даже Наде не рассказал ни разу в полном объёме содержание своих кошмаров, а здесь нужно будет исповедоваться постороннему человеку. К тому же, несмотря на страх и усталость, его распирало любопытство и желание узнать новые подробности сновидения.
– Что это ещё за знакомый психиатр? – спросил он, стараясь напустить в голос нотки ревности.
– Не переживай, я просто не верно выразилась. Это хороший знакомый моей мамы, она часто пользуется его услугами, чтобы подлечить нервы после учебного года или совещаний в министерстве образования области. Сам знаешь, какая у неё работа…
Не дав жене договорить, он пробурчал:
– Надеюсь, он не женат и подходит по возрасту твоей маме, чтобы она пользовалась его услугами, снимая стресс.
– Слава, – грозным голосом произнесла Надя, посмотрев на него с укором, – я сейчас обижусь.
– Хорошо, – вздохнув, сказал он обречённым голосом, – сходим к твоему специалисту.
– Слава!
– Я имел в виду к специалисту твоей мамы.
Надя поднесла кулак к его носу, смотря на него наигранно злым взглядом.
– В смысле к психиатру.
– Ох, ты и язва, – произнесла Надя, довольная тем, что он согласился, – сколько лет живу с тобой, а всё привыкнуть не могу к твоей дурацкой манере общения.
– Если бы не эта дурацкая манера общения, ты бы меня не полюбила.
Усмехнувшись, Надя сказала:
– Скорее дело в другом.
– В чём же?
– Я сама не совсем адекватная.
Они, посмотрев друг на друга рассмеялись, после чего он притянул Надю к себе и поцеловал её в губы.
Глава 3.
После того, как Надя заснула, он так и не сомкнул глаз. Подождав пока жена крепко уснёт, он осторожно встал с кровати, чтобы не разбудить её и детей и ушёл на кухню, где просидел до самого утра, гоняя по всем извилинам головного мозга подробности ночного кошмара. Когда жена проснулась и вошла на кухню, на его лицо было больно смотреть: воспалённые бессонной ночью глаза, провалились в чёрные впадины, окружавшие их. Не говоря ни слова, Надя взяла телефон и ушла в спальню, плотно прикрыв за собой дверь.
Пока жены не было, проснулись дети. Алёнка, убрав постель за собой и за братом, ушла умываться в ванную, а Руслан принялся бесцельно ходить по квартире, перекладывая игрушки из одного угла в другой. Он хотел встать из-за стола и помочь Наде собрать детей в школу и детский сад, но, чувствуя, как сильная разбитость и усталость растекаются по всему телу, с трудом поднялся со стула и направился в спальню. Когда он вошёл в комнату, он услышал слова Нади, говорившей по телефону:
– Хорошо, Фёдор Аркадьевич, я вас поняла… Да-да… Ровно в девять утра мы будем у вас… Угу… Всего хорошего, до встречи.
Закончив разговор, Надя подняла на него взгляд и сказала:
– Сегодня в девять утра, Фёдор Аркадьевич, ждёт нас на приём. Я в общих чертах описала ему ситуацию, и он сказал, что, если ничего не делать, твоё нервное состояние будет только ухудшаться с каждым днём всё сильнее, а вместе с ним и физическое.
Выслушав жену, он наморщил нос и попытался возразить:
– Может быть, не стоит. Позвоню Михалычу, он даст мне пару дней за свой счёт, и я отлежусь…
Надя, не дослушав, резко перебила его:
– Всё, Слава, вопрос с посещением врача решён и пересмотру не подлежит. Мне надоел этот детский сад в твоём исполнении. Подойди к зеркалу и посмотри, даже не на кого, а на что ты похож. Смотреть одновременно и страшно, и в тоже время тошно. Жуть!
Он только вздохнул в ответ, понимая, что Надя в отличие от него настроена серьёзно, поэтому возражать не стал, на это не было ни сил, ни желания, хотя он по-прежнему испытывал в глубине души некий негатив от идеи посещения врача. Разведя руки в стороны с безразличным выражением лица, он дал понять жене, что якобы не возражает.
– Звони Вадиму Михайловичу и говори, что ты с сегодняшнего дня открываешь больничный лист, а я пока детей накормлю и соберу.
– Ладно, – устало вздохнув, сказал он.
Когда Надя вышла из спальни, он взял с тумбочки телефон и набрал номер старшего мастера. Через несколько гудков в динамике раздался грубый мужской голос:
– Слушаю?
– Вадим Михайлович, доброе утро.
– Здорово, Слава, ты, как я понимаю, звонишь, сообщить мне, что собрался на больничный?
Он слегка опешил от такой проницательности своего начальника, поэтому растерялся, не зная, что ответить. Он ожидал, что Рудов начнёт ругать его в привычной для него ворчливой манере, после того, как услышит, что он не придёт на работу, но тон Вадима Михайловича был совершенно спокойным, а произнесённые им слова говорили о том, что он к этому был готов заранее. Подобное на его памяти было впервые. Как правило, Рудов начинал орать в телефонную трубку, обещая из подчинённого вынуть душу и спустить три шкуры, после того, как тот соизволит вернуться на рабочее место.
– Давно пора, Слава. На тебя смотреть больно, – ответил за него Рудов, что вновь стало для него неожиданностью. – Ты, как будто бы не с постели встаёшь, приходя утром на работу, а тебя с креста снимают, на котором ты висишь всю ночь. Тут злые языки в цеху поговаривают, что у тебя очень серьёзные проблемы со здоровьем. Говорят, что какая-то особая форма психического или нервного расстройства, которое мучает тебя по ночам, не давая спать. Это правда?
Он усмехнулся, подумав, что в определённой степени этим расстройством является ночное сновидение, из-за которого он уже несколько недель не спит по ночам, не находя себе места днём, но затем задумался. Ведь он ни разу никому не говорил на работе, да и в не работы, что страдает расстройствами, связанными с нервной системой и психикой, откуда Рудов мог это слышать, не понятно? Очевидно, что его физическое состояние и внешний вид кричали о том, что у него явные проблемы со здоровьем, но общий вид был именно болезненным, определить по нему конкретный недуг не смог бы даже специалист, зачем бы тогда придумали анализы и исследования, спрашивается. Но, кто-то на заводе, производящем нефтегазовое оборудование, смог это сделать, при том со сто процентной точностью.
– Ты, Слава, не затягивай, – продолжал говорить Рудов, не дожидаясь ответа на вопрос, который задал несколько секунд назад, – здоровье такая штука, если запустить, можно уже потом не выкарабкаться. Тьфу-тьфу-тьфу! Не дай бог! Это я тебе говорю, как пожилой мужчина с букетом хронических заболеваний, которые приходят с возрастом и делают жизнь ещё более интересной. В кавычках естественно.
