Александр Деревцов "О чем умолчал Толстой. Моя Анна"

О чем умолчал Толстой. Моя Анна
Александр Деревцов

Старая как мир история Анны Карениной. Страстная всепоглощающая любовь к «мачо» на контрасте с мужем естественным образом деградирует в рутину. Особенно наглядно это видно на фоне затухания страсти в интиме… Анна не видит мало-мальски приемлемого решения проблем.

О чем умолчал Толстой

Моя Анна

Александр Деревцов

© Александр Деревцов, 2024

ISBN 978-5-0062-8777-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Предисловие

У меня сложилось впечатление, что по первоначальному замыслу Толстого линия Анны Карениной оканчивается ее смертью при родах. К этому все велось: страсть утихла, мосты в семью сожжены, в обществе статус изгоя. Но «мертвые сраму не имут» и ее смерть становится оптимальным исходом. И вот вещий сон, покаяние на смертном одре, прощение, всеобщее примирение, и она покидает этот мир. Здесь ее образ цельный: честная, но погрязшая во лжи искренне покаявшаяся грешница, за нее больно!

Но так было бы логично, но банально, и гениальный старец (правда, ему было тогда 46, как Каренину!), продлил роман «во 2-й сезон», превратив Анну в черствую неблагодарную мегеру, не вызывающую ни капли сочувствия. Завернул так, что до сих пор искрит. По тем же, боюсь, меркантильным соображениям, что и современные продюсеры сериалов.

Мне по душе только первый «сезон» и я позволил себе завершить его смертью Анны. Представил ее достойной сострадания и желания простить.

«Анну Каренину» признают самым выдающимся романом о страстной любви. Квинтэссенцию любви Анны Толстой исчерпывающе изложил в ее же общеизвестной фразе, вынесенной нами в эпиграф.

Несмотря на это, в романе нет ни одного (!) эпизода хотя бы с обозначением соития, а в дородовой части нет даже упоминания о таком! Как будто автор остался недоволен попытками в рамках приличий 19-го века довести до читателя накал этой страсти и ограничился лишь сообщением о грехопадении и описанием мук совести Анны «после».

Мы не так стеснены и добавили свои эпизоды, о которых как бы «умолчал» Толстой. Они касаются в основном достаточно эротичных, но, надеюсь, не пошлых сцен интима героини и введены с единственной целью: проследить по ним возможный вариант эволюции ее любви.

Дополнения вкраплены курсивом между связующими сюжет абзацами из авторского текста и ни в коей мере не искажают общую линию оригинала. Абзацы являются основой сюжета и выбраны с таким расчетом, чтобы читателю, особенно не читавшему роман, не держать его под рукой, хотя желательно, чтобы он был знаком хотя бы с хронологией любви Анны.

Напоминаю, что перед вами как статья с оригинальной направленностью исследования половины романа по линии Анны, так и переработка этой половины, состоящая из цитат и дополнений.

Моя Анна

«…я не могу и не хочу быть ничем другим, кроме любовницы, страстно любящей одни его ласки…».

Анна

Вспышка

«Вронский улыбнулся…

– А ты кого встречаешь? – спросил он.

– Я? я хорошенькую женщину, …сестру Анну.

– Ах, это Каренину? – сказал Вронский…

…Два дня назад он был в салоне двоюродной сестры княгини Елизаветы Тверской, Бетси. Салон – это зал с огромными окнами на первом этаже и комнатами на втором в отдельной постройке при дворце князей Тверских. Она провожает брата.

– Алекс, опять только заглянул и уже уходишь?

– Так те же лица, Бет.

– Не скажи. Знаком с Анной Карениной, женой министра? Она стала захаживать, пригляделся бы.…

Он оглянулся.

– Красивая… слышал про нее: зануда и недотрога, время жалко тратить.

Бетси усмехается

– Тем интереснее. Кстати, муж старше нее лет на двадцать… Ладно, иди.

Салон Бетси – место тусовки тогдашней «продвинутой» элиты. Анна уже раз пять его посещала. Ей было двадцать шесть и смертельно наскучило девятилетнее общение в традиционной чопорной и зажатой условностями среде, где самая младшая была старше лет на восемь.

Здесь же царила атмосфера раскованности при обсуждении любых тем, возраст не старше сорока. Особенно ее поразили разговоры об адюльтерах как о чем-то обыденном и не очень предосудительном. И она поняла, почему мужчин было мало и подолгу они не задерживались: они оставались только для флирта с потенциальной любовницей. Она в основном слушала и Бетси решила взять красивую даму из высшего света под свою опеку…

Подходит к группе дам. Обсуждают модную книгу.

– Ужасно пикантно, на грани, но не могла оторваться!

– Я же говорила…

Бетси с Анной отходят.

– О какой книге речь?

– «Золотой осел», перевод с античного, тут она из рук в руки переходит, редкость. Она сейчас у меня, специально для Вас придержала

– Любопытно.

– Только мужу лучше о ней не знать.

– А что там такого!?

– Начнете, сами решите…

Анна не знала, что муж из довольно обширной библиотеки удалил все книги с малейшими откровениями о сексуальной стороне жизни и о соитии смогла почерпнуть лишь скудные сведения, но такое!!

Уже с первых страниц зачитанной чуть не до дыр книги она поняла: Алексей Александрович не должен ее увидеть!

«… Луций во власти необузданного и уже мучительного желания, приоткрыл одежду и показал Фотиде, с каким нетерпением жаждет он любви… Она медленно опускается над ним на корточки; часто приседая и волнуя гибкую спину свою сладострастными движениями…»

Анна услышала шаги и поспешно задвинула книгу под подушку. Муж вошел и с обычной снисходительной усмешкой шутливо осведомился:

– Не против ли любимая женушка исполнить супружеский долг?.

Она отвечает ему в тон:

– Как можно быть против!

Тогда в добропорядочных семьях «исполняли долг»не нагими, а в спальной одежде. Она стянула панталоны, он кальсоны. Остались в длинных рубашках, умудрившись не обнажить друг перед другом «срамных мест».

Всякие прелюдии и нетрадиционные забавы в те времена мужья оставляли для походов в известные дома и к любовницам. С женами исключали их, опасаясь разбудить чреватую соблазнами чувственность. Коленно-локтевая поза считалась развратом.

Он прилег рядом, поцеловал ее в губы, плечи, провел рукой по груди. Ощутив готовность, перебрался на нее. Она подтянула рубашку и он вошел…. Секс у них всегда в этой и только в этой позе…

Он чмокнул ее в лоб, пожелал спокойной ночи и уснул. Она вспомнила его лицо в процессе близости: такое же, как и до. Мгновения всплеска эмоций при апогее и… всё!.

Она лежала с открытыми глазами и вспоминала все редкие эпизоды в своей жизни, связанные с совокуплением…

…Тяпа умчалась вглубь сада и она поспешила за ней. Услышала слабые стоны за кустарником и раздвинула ветки… Перед глазами предстал голый зад конюха Степана, ритмично толкающего обхватившую рябину женщину с завернутыми до пояса юбками… На звук он повернул голову, Анна отскочила и с трепещущим сердцем убежала к террасе…

Вечером, подавая ужин, кухарка Фрося надменно на нее взглянула и криво усмехнулась. Еще наглее усмехался при каждой встрече Степан. Обедневших дворян Облонских не уважала даже челядь.

Она вспомнила, как года два назад та же Фрося окатила водой из ушата соседского пуделя, не желавшего слезать с Тяпы. Только сейчас поняла, чем они занимались: никакой разницы!

Второй раз она увидела через окно кухни, как Фрося сидит на столе, а у нее между колен пристроился приехавший погостить брат Стива.

…Следующий раз был уже в брачную ночь, в темноте. Помнила сумбурно из-за поглотившего все мысли волнения…

А дальше уже так, как сегодня… Несколько раз до рождения сына была близка к оргазму, но и только. Бурные страсти в книгах приписала обычным в них преувеличениям. Их отсутствие с мужем сочла нормой и постаралась мысли на эту тему выбросить из головы.

Мужские гениталии она «видела» уже после родов у скульптур и недоумевала: даже у Геракла «он» был явно скромнее, чем у мужа, хотя оценить размер могла только по ощущениям – «вживую» мужнин не видела…

Анна возвращает книгу Бетси.

– Какие впечатления?

– Ну… откровенно уж очень.

– Не понравилось, значит, читать про интимную жизнь?

Бетси пытливо всматривается ей в лицо. Анна стесняется признаться, что читала взахлеб, но и выглядеть святошей в ее глазах совсем не хочет.

– И фантазии всё… Матрона с ослом, придумают же такое…

«Именно интимные сцены тебя и зацепили, дорогая», подумала Бетси, вслух предложила:

– Я дам другую, там не фантазии. Не против?

– Нет. Бетси, спрошу прямо. Я чувствую Ваше желание сделать мне приятное и ценю это. Но почему?

– Отвечу тоже прямо. Все, кого Вы здесь видите, мне симпатичны, но близких нет. Почему-то мне кажется, что мы с Вами можем ими стать. Не хотели бы?