Денис Мокка "Киргизские рассказы"

Джаркин показал рукой% все хватит, – тем самым, дав знак, чтобы я замолчал.

– Давай, покушай. Патом все разговоры.

Неожиданно все уже оказалось разложенным на столе.

Я в том момент был голодным и с удовольствием начал поедание всего и вся.

– Пока ты ешь, расскажу тебе ысторэю небальшую. Она тэбэ понравиться.

Джаркин начал ее рассказывать.

Я, конечно же, немного подремонтировал её на русский язык, но некоторые диалоги для предания колорита я оставил.

Рассказ, который стал не единственным в этой книге, я даже не рассчитывал услышать. Но Джаркин так легко и с душевной теплотой его повествовал, что я смог запомнить все его детали.

Где-то между рассказами я немного дополню эти истории о встречах с Джаркином. Так сказать, авторское отступление от текста.

Итак, о первой истории.

Она про детство Джаркина: про то безмятежное время, в котором не важно, где ты находишься. И не важно, что впереди. Главное – лето, и точка.

Детство

Знаешь, раньше все было по-другому – начал Джаркин.

Вот возьмем, к примеру, детство.

Ты спросил меня, как я так смог подменить?

Я отвечу, все дело в моем дяде, которого звали Жасур.

Если бы ты знал или увидел его: ты бы, сто процентов, попался на его уловки. Что он вытворял!

Я сам родился в селе Мин-Куш. Бесполезно тебе говорить, где это. Все только знают про Бишкек, да и то многие даже не понимают, где Киргизия.

Ты ответил бы: где-то снизу. Но я возразил бы: не где-то снизу – а в самом центре нашей Средней Азии.

Она вот такая большая – пребольшая (в этот момент он разводил руки максимально, как он мог).

Каждое лето было особенным.

Было жарко и душно. Лето время, когда из города приезжали в село все наши родственники. Сколько у нас их, ты не поверишь. Я тогда считал, было около ста человек. Сейчас считаю: уже двести.

Наш дядя Жасур, брат моей мамы, царство ей небесное, всегда появлялся из ниоткуда.

Давай расскажу.

Было лето, мне – семь лет. Это была пятница, на выходные приехали из города. Все, кроме дяди.

Конечно же, все стали переживать, где он. Мобильников тогда уже не было. Все рассматривали два варианта: поехать за ним или забить.

Мой папа уже готовил плов на всех. И естественно, в этот знойный и жаркий вечер никто никуда не поехал. Я тебе больше скажу, после первой порции плова все про него забыли.

А дорога, знаешь, она одна.

Точнее к нам в село одна дорога. Сразу слышно, если кто-то едет: сторожевые собаки лаяли на все село. Дядю мы не могли пропустить, никак.

Я, конечно, переживал за дядю, где он. Участок у нас большой: там есть пятнадцать или двадцать домов. Целая улица наша.

Все доели плов, чай допили, пошли спать.

В нашем доме ночевало где-то человек пятнадцать – семнадцать. Не помню, что-то, где-то, как-то. Ты знаешь сам: киргизские семьи.

Мы прощаемся со всеми, наша компания осталась последняя, и мы собираемся зайти в дом.

И тут: выходит наш дядя Жасур, весь заспанный, и спрашивает: «Что шумим, где мой плов, почему никто не встречает».

Хоть нас и было двести, а тогда сто человек, а может и меньше, мы не могли его пропустить. Моя мама и бабушка никогда ничего не пропускали.

Все стояли в шоке, примерно, как после того, когда я сказал родителям, что хочу заняться балетом. (Смех Джаркина)

Ты бы видел тогда их лицо, отец уже был готов вмазать мне. Я, как Станиславский киргизского разлива, выдержал паузу и убежал.

Ты спросишь меня: и все?

Я отвечу: нет, конечно. Батя догнал и влепил лещей.

Дядя мой был строгим, он крикнул: «Что уставились? Где плов?».

Не получив никакого ответа, он развернулся и ушел в дом.

Я всю ночь не спал, размышлял, как он смог проникнуть в дом незамеченным. Единственной догадкой было, что он смог спрятаться в багажнике или с кем-то сговориться.

Утром дядя ни с кем не говорил, был обижен.

Попытки родственников поговорить с ним обернулись ничем.

Я был настолько увлечен вопросом, как он это провернул, что следил за ним первую половину дня.

Я сидел в саду.

Знаешь, какой у нас был сад с персиками. Они – такие душистые и сладкие. Нигде таких персиков не ел.

Все эти союзы европейские, одну хрень производят, никакого вкуса.

В саду, значит, я сидел за деревом, думал, что дядя меня не видит.

Мое внимание на несколько секунд отвлек шмель. Чуть отвлекся, смотрю в сторону дяди, а его там нет.

Тут прилетает не хилый удар в подзатыльник, я подаю.

Лежа на земле, вижу, надо мной стоит дядя, весь злой, как помидор.

Я ему такой, за что, ты, кто такой, я тебе сейчас отвечу.

…

Шучу.

Конечно же я молчал, иначе меня бы еще попинал.

– Зачем ты следишь за мной? Думаешь самый хитрый? Я тебя весь день наблюдаю – сказал мне дядя.

Я только улыбался, улыбался и плакал от силы удара по моей голове.

– Хватит корячиться и играть на мою публику – произнес он.

– Мне больно – ответил я.

– Валяйся, я тебе не верю.

– Дядя Джасур, а как ты смог незаметно приехать – спросил я.

Он засмеялся.

– Легко, хочешь знать как?

Я кивнул головой.

– Тогда приходи сегодня в час ночи сюда в сад, я тебе все расскажу и покажу.

Я так вдохновился и возбудился, что получу ответ. Сразу мигом забыл про боль.

Остаток дня, до ночи, я жил надеждой встречи, а также получением ответа на вопрос.

Я – опытный следователь, не смотри на меня так. Я начал альтернативное расследование: опросил всех членов семьи.

Никто из них не смог дать мне нужные данные. В основном я получал ответ: «иди, играй», или «не грузи меня своими тупыми вопросами».

Как я тебе уже сказал, я работал в следственном комитете в то время.

Итак, все инструкции и вводные данные показывали на необходимость поиска вещественных доказательств.

Поэтому я прогулялся по селу и произвел опрос всего местного населения.

Больше всего я спросил у бабки Шимен, которая жила на въезде в село.

На часах было пол пятого и вот, что я собрал. Никто не видел дядю. Кто-то в десять часов вечера слышал шум машины, но это был один человек. Его показания не нашли своего подтверждения у других.

Я прошел по дороге, даже отошел на километр от своего села. Новых следов не было. Да и откуда им взяться, если дождя не было.

Логично? Логично.

Короче, тот день – большая загадка. Обычно мы с парнями гоняли друг друга, но в тот день мой мозг был занят одной мыслью: как, как он это сделал?

Далее там ужин, чай, все дела. Я немного охладел, да и после ужина время поваляться, послушать истории от взрослых.

За разговорами прошел весь вечер. Подходил час икс, ответ моей разгадки.

Я пришел за час до нашей встречи с дядей в сад и стал ждать его возле дерева.

Около двадцати минут первого я услышал шелест листьев и шум шагов.

Это был дядя Джасур.

Мое сердце готово выпрыгнуть из тела. Я был настолько в предвкушении ответа на свою загадку, что забыл, как меня зовут.

– Ну что, малой – начал дядя Джасур разговор, – смотрю, ты целый день не можешь найти себе покоя.

– Дядя, эта загадка – самая сложная в моей жизни. Ты бы знал, сколько я всего сегодня сделал, чтобы приблизиться к ее решению.

– Тебе надо научиться терпению, мне кажется, что ты еще не готов услышать ответ. Когда ты станешь спокойным, тогда и услышишь ответ – произнес дядя Джасур и пошел обратно.

В тот момент моя возбужденность поменялась на ярость.

У нас не принято идти поперек старших, поэтому, единственное, что я смог в этой ситуации: тихо стоять и плакать.

Плакать из-за своей слабости и несправедливости.

Вот такая история. Что-то я забыл.

Точно, ты же не услышал и не понял, как я так научился филигранно телепортироваться.

Я прибежал домой весь заплаканный, лег спать.

Кто-то из родственников видел меня ночью и утром мне задали вопрос, где я был.

Сначала я не хотел рассказывать – не по-пацански это.

Но потом аргументы моего деда, что того, кто тебя обидел – надо выпороть ремнем, взяли вверх над моим навыком непоколебимого свидетеля.

Я рассказал деду все, как есть.

Сука, плохо так говорить про деда, но как он смеялся.