– Ох-хо-хо! – тихо произнес муж и пошел в дом. Александр Семенович подумал о том, чем он займется завтра, когда его перестанет трясти. Работы, конечно, очень много, но работу по душе найти очень трудно, ту, которую можно сделать без выпивки, таких работ днем с огнем не сыщешь. И чем же ему таким заняться?
Вскоре, вернулась жена и принесла кучу лекарств.
– Я редко употребляю лекарства, – громко произнес он расстроенно. – Разве можно одному человеку столько употреблять таблеток.
– Пей, это тебе прописал доктор!
– Я лучше травки попью, – махнул он рукой.
– А зачем я на тебя деньги потратила, паразит ты эдакий!
– Хорошо, я выпью попозже.
– Ладно! – успокоилась Варвара.
Пить лекарства все же пришлось, так как жена стояла над ним, как жандарм. Через несколько дней Александру Семеновичу стало значительно легче, но всю работу по дому делала Варвара, а он слонялся из угла в угол и думал: «Да, без бутылки здесь не разобраться».
– Ведь можно жить без выпивки очень хорошо и весело, – говорила она, глядя на опрятного и хорошо пахнущего мужа. – Ведь можно же жить по-человечески, без выпивки.
– Да уж, – отвечал муж. – Все можно, если осторожно. – А сам думал иначе.
– Завтра начинай делать что-нибудь по дому: забор поправь, во дворе приберись.
– Хорошо, – согласился Александр Семенович. – Завтра обязательно начну, а сам подумал: «Без ста грамм тут не обойтись… доктор, конечно, говорил не злоупотреблять, но про водку он ничего такого не говорил, а вот от соленого и острого надо отказаться… точно, так и сказал доктор».
Александр Семенович целый день думал и ходил, словно тень. А жена на него поглядывала и думала: «Как все-таки хорошо, что с мужем случился кризис, пить он больше не будет из-за страха… ведь, как не крути, он у меня трус и бездельник».
На следующий день, когда Варвара Егоровна ушла к соседке рассказать хорошую новость про мужа, Александр Семенович вспомнил, что в гараже у него имеется заначка – пол бутылки водки. В мозгу, словно что-то щелкнуло, и настроение сразу поднялось. Захотелось жить и радоваться. Заначку он нашел быстро, но пить не спешил, а подумал, стоя с рюмкой наготове. Он вспомнил слова доктора: не злоупотребляйте соленым и острым, исключите всякие излишества. «А про водку он ничего не говорил… точно не говорил… но я же взрослый человек, и сам знаю, что для меня лучше… а для меня лучше – выпить и начать работать… что же зря время терять, итак столько времени потерял зря… надо выпить и работать».
Так он и сделал – выпил две стопки, закусил огурцом и пошел в огород поправлять забор.
Варвара Егоровна пришла домой и первым делом взглянула в огород. Александр Семенович ремонтировал забор.
– Ведь может же не пить и работать, – сказала она громко и улыбнулась.
Прошло около двух часов. Забор был отремонтирован, а Александр Семенович пропал из виду.
Варвара Егоровна довольная зашла в гараж, чтобы посоветоваться с мужем и дать ему новую работу. И перед ней предстала такая картина: Александр Семенович лежит на верстаке и храпит. Под головой у него лежит старый пиджак, свернутый аккуратно. Рядом лежит пустая бутылка водки, стопка и жопка от огурца.
– Паразит! – вскрикнула Варвара Егоровна. – Опять напился!
– Ага! Я иду работать! – в бреду произнес муж, не открывая глаз.
– Нет, тебя только могила исправит! – плаксивым голосом сказала жена.
– А! Ну! Да! – отрывисто проговорил Александр Семенович и повернулся на другой бок.
Без предупреждения в гости
Семен Красин сидел за столом на кухне и медленно ел щи. За его спиной весело потрескивала печь, только что затопленная, изредка выплевывая седой дымок с неприятным едким запашком. Но Семен, насупившись, выпятив вперед большие губы и втягивая с ложки наваристый суп, не обращал на это внимания. Он был пьян. В кухню зашла его жена Тоня, небольшого роста и полная, как Семен.
– Ой, алкаш, опять напился с утра… даже печь толком затопить не можешь… дымит… ой, глаза бы мои на тебя не глядели! – поругала она мужа и вышла в коридор.
– Но и не гляди, кто тебя просит, – произнес тихонько Красин себе поднос. – Ведь топится же печка.
– Что толку тебя кодировали… целых шесть тысяч на тебя потратили… какой толк… раньше меньше пил, а как вышел на пенсию… ай, что говорить, тараканья кровь Красинская, – громко сделала вывод Тоня! – У вас все алкаши.
– Помолчи, раскудахталась! – опять тихонько произнес Семен совершенно без злобы, так как горячий супец согрел его нутро и разморил.
Тоня снова зашла на кухню и открыла пластиковое окно настежь, октябрьский утренний морозец заторопился ворваться в комнату. Но Семен и на это не обратил внимания, хотя холодок был совсем близко. Он, молча, глядел в свою тарелку. Тоня вышла опять в коридор.
Наевшись, Семен откинулся на спинку стула и бережно погладил свой большой живот. Сам он был толст и ел много, но сегодня кроме супа в рот ничего больше не полезло, хотя настроение было неплохое, несмотря на ругань жены. Она его бранила, когда он напивался и ничего не делал. Семен не скандалил, не размахивал кулаками, даже, когда Тоня постукивала его, то по спине, то по голове. Он молчал, терпел и лишь заслонялся от нее руками.
– Окно закрой! – крикнула Тоня из спальни, и не услышав шума от закрывающегося окна, пошла на кухню. – Проветрили немножко и хватит…
Семен сидел с закрытыми глазами и наслаждался утренней прохладой.
В дверь позвонили, и Тоня пошла открывать.
– Здравствуйте! Вы не ждали, а мы приперлись, – послышался какой-то незнакомый, но очень громкий женский голос на веранде. – «Опять эти подруги будут косо смотреть на меня и осуждать», – подумал Семен и хотел уже уйти в свою комнату, но остановился в коридоре. На пороге стояла его двоюродная сестра Зоя и недовольная жена, глаза которой неугомонно твердили: «Опять эти твои родственники».
– Здравствуй, братец! – произнесла весело сестра.
– Зоя! Сколько лет, сколько зим! – обрадовался Семен и полез целоваться. Он, точно отрезвел в один миг.
Следом зашел сын Зои, Максим и дочь Варя с грудным ребенком на руках. Тонины глаза ехидно сверкнули на мужа.
– Что, так, с утра, спозаранку дома не сидится? – спросила она недовольным тоном, точно видела гостей только вчера.
– Кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро! – запел Семен весело и оживленно, целуя Варю и здороваясь с племянником. – Проходите в зал.
– Их еще не хватало, хоть бы предупредили, что приедут, – шепотом сказала Тоня своему мужу.
Гости прошли в зал и сели на диван.
– Сестренка моя, целый год я тебя не видел! А может больше?!
– Год, год… последний раз виделись на похоронах у моей мамки, а у вас я не была лет пять… далеко живете, братец… три часа до вас ехали, – проговорила Зоя. – Максим машину купил месяц назад, вот и решили по родственникам прокатиться… ты первый… потом поедем к тете Тане с дядей Петей… к сестрам заедем, а завтра утречком домой.
– Ну, как вы там поживаете?
– Ничего, живем.
– Я так рад, что вы меня не забыли, – плаксивым голосом проговорил Семен.
Тоня постояла в дверях и ушла на кухню.
– Тоня! Чайку там поставь! – крикнул Семен жене.
– Ну, рассказывайте… как там деревня поживает? Дышит деревня?
– Нормально…
– Сейчас, минутку, – проговорил Семен гостям и, выйдя из зала, направился в кухню. – Тоня, чайку сооруди, – обратился он к жене.
– А ты купил, что-нибудь к чаю… сооруди… вот и сооруди, – возмущенно упрекнула она мужа.
– Сбегай в магазин, гостей покормить надо, – сказал Семен жене тихо.
– Сбегай сам… у меня денег нет, – ответила она громко.
– Мы не голодные! – крикнула Зоя из зала. – И мы ненадолго! Иди, посиди с нами, Семен!
Разговора супругов Зоя, конечно, не слышала, но, по недовольному виду Тони поняла, что они гости нежеланные ей. И почувствовав себя неуютно, который раз в этом доме, ей захотелось скорее покинуть его.
– Я вас никуда не отпущу… как я рад, что вы приехали… сестренка моя. – проговорил Семен, вернувшись из кухни.
Пятидесятилетняя Зоя была женщиной полной, очень приятной, доброй, веселой и работящей. Только вот горя она хлебнула – за пять лет она схоронила: отца, мать, мужа и теперь жила, радуясь трем детям и шестерым внукам. У Максима, у Вари и у Кристины было по двое детей.
– Я рада, что все у вас в порядке… но, попроведали вас, нам пора, – весело сказала сестра.
– Как пора!? Я вас так не отпущу… у меня водочка есть, – заволновался Семен. – Я сейчас в магазин сбегаю… если бы я знал, что вы приедете, хоть бы позвонили…предупредили.
– А мы без предупреждения любим, – вставил Максим словечко. – Тете Тане мы, правда, звонили.
Гости вышли в коридор.
– Вы что уже уходите? – обрадовалась Тоня, но сделала обеспокоенное лицо. – Семен сейчас в магазин сходит…
– Нет, ничего не нужно, – оборвала ее Зоя.
Семен засобирался ехать с гостями.
– Я поеду с вами, – суетливо проговорил он и стал надевать теплую куртку.
– Куда собрался? – спокойным тоном проговорила Тоня, довольная тем, что скоро останется одна и не нужно будет тратить нервы на непутевого мужа. – Дома будь и гости еще посидят, – сказала она для приличия.
– Нет, мы уходим, – приговорила Зоя спокойно и вышла на веранду.
– Ты с ними? – обратилась она к мужу. – Больше не пей.
– Знаю я, сколько мне пить… указывать мне еще станешь, – осмелевшими тоном проговорил Семен.
Сели в машину и поехали.
– Как брат твой поживает? – спросила Зоя.
– А, так себе… он женился же… а давайте к нему заедем, он недалеко теперь живет, дом приобрел… а вот его дом.
На глаза попалась очень маленькая перекошенная избенка, обшитая облезлыми узкими дощечками, кое-где прогнившими. Пристроенная веранда накренилась и готова была упасть, но лишь из-за жалости к хозяевам терпела и держалась. Из-за дома вышел и сам хозяин, пятидесятилетний Виктор. Он внимательно посмотрев на гостей, которые вышли из машины и направлялись к дому, подошел к воротам. Его лицо было серьезным и озадаченным. И даже, когда он узнал Зою и ее детей, оно не изменилось, лишь густые русые брови расступились и не стали хмуриться. Гостям он не был рад и не ожидал, что его навестят. Зоя всегда плохо о нем отзывалась, называя его алкашем и тунеядцем. Так оно и было, Виктор, отсидев в тюрьме шесть лет, выйдя на свободу, женился, но работу так себе и не нашел, а по-прежнему пил и довольствовался случайными подработками. Семен купил ему этот старенький полуразвалившийся домик, скорее дом ничего не стоил, он заплатил лишь только за участок, за гнилые доски да кучку угля во дворе.
– Привет, Виктор! – громко и весело произнесла Зоя.
– Здрасьте! – тихонько ответил Виктор. Он растерялся, попытался улыбнуться, но у него ничего не вышло, угловатое морщинистое лицо было холодным и равнодушным.
– Как живешь? – спросила двоюродная сестра, заходя в ограду.
– Помаленьку, как все.
– А в дом пригласишь нас или нет?
– Входите.
– А может, дальше поедем? – спросил сын у Зои.
– Да, сейчас… мы быстренько, – ответила мать. – Идемте, ребятишки.
Зашли в дом. В маленькой кухоньке сидела худенькая сорокалетняя женщина, с испитым желтым лицом, обрамленным темно-каштановыми жидкими волосами и вязала. Она выпучила большие карие глаза на гостей, отложила вязание в сторону и поздоровалась.
– Здрасьте! – Зоя с большим любопытством стала разглядывать комнатку, обставленную очень старой мебелью: полуразвалившимся шкафом, умывальником в углу, под которым стояла побитая раковина. Потом заглянула в соседнюю комнату с одной кроватью и шкафом. Все было убого, но почти чисто и тепло.
Пауза минутная.
– Разувайтесь, проходите, – предложил Виктор и был слегка растерян.
– Нет, мы поедем дальше, – ответила Зоя.
– Даже чаю не попьете? – спросил Семен.
– Мы не ждали гостей… Аля, чайку поставь, – сказал Виктор.
– Хорошо, – согласилась женщина и встала. Ее смешное и мужеподобное лицо стало очень серьезным и озабоченным.
– Не стоит, – произнесла Зоя и подумала: «А чайник тут хоть есть, я его не вижу… да, обстановочка!» – Нам пора… до свидания, – проговорила Зоя, брезгливо оглядываясь вокруг.
– До свидания! – отозвалась растерянно Аля и встала посреди кухни.
Гости вышли на улицу. Виктор их проводил до машины.
– Вот, домик этот взяли совсем недавно… ремонт нужно делать… пока денег нет, – стал говорить Виктор, словно оправдывался перед гостями и чувствовал себя неловко.
– Работаешь где или нет? – спросила Зоя.
– Работаю помаленьку, калымю.
